Кайл был удивлен.
— Я заметил перемену, Сьюзи выглядит счастливой. Что ты ей сказала?
— Я пообещала быть всегда рядом с ней. Девочке нужна семья. Она все еще ужасно страдает из-за потери родителей.
— И как же ты, с твоей работой, собираешься выполнять это обещание?
— Ты же сделал мне несколько предложений, брат. — Она открыто улыбнулась ему. — Вероятно, я уже готова начать новую карьеру.
— Все что угодно. Главное, новое дело задержит тебя дома. И у тебя появится шанс наладить отношения с нашим старым другом Митчем.
— Мой последний шанс, — язвительно заметила она.
— Уж постарайся, — попросил Кайл.
— Постараюсь. — Она подставила брату щеку для поцелуя.
— Вы двое созданы друг для друга. — Глаза Кайла посерьезнели. — Передай ему привет от меня.
— Обязательно.
— Привет! — поздоровался Митч, хлопнув дверцей джипа, и медленной походкой направился к веранде. Он решил оставаться дружелюбным и гостеприимным, хотя интуиция подсказывала ему, что это будет нелегко.
— Привет и тебе! — Кристин стояла у белых колонн и пыталась обрести чувство юмора, которое поможет разбить лед между ними.
— Крис, ты разбиваешь мне сердце! — сказал он, снимая кремовую широкополую шляпу и держа ее на уровне груди. — Ты такая красивая, такая жаркая, сексуальная! Жаль, я не фотограф. — Слова звучали подчеркнуто сухо.
— Да, я принарядилась немного. Нравится костюмчик?
— Превосходно. — Митч легкой походкой подошел к веранде, и девушка отстранилась от колонны. — В стиле прерий? — насмешливо уточнил он.
— Скажите на милость, какие познания! — Кристин окинула себя взглядом: джинсы, изящная кремовая блузка с кружевами, на тонкой талии невероятной красоты бирюзовый пояс с пряжкой. — Откуда знаешь?
— У матери есть журнал с твоими фотографиями, где ты одета в стиле кантри: длинные замшевые юбки, высокие кожаные ботинки, широкие ремни, блузки с кружевами и пышными рукавами. Твои фотографы знали, что ты умеешь скакать верхом « словно ветер?
— А разве ты не видел снимка с лошадью? Там я мчусь во весь опор.
— Проклятие, должно быть, пропустил. — Его глаза сверкнули иронией. — Мне нравится кадр, где ты сидишь под деревом и перебираешь струны гитары. Удачное сочетание: блузка в викторианском стиле, обтягивающие джинсы и кожаные сапоги.
Правда, к сожалению, я знаю, ты не умеешь играть на гитаре.
— Зато ты умеешь.
— У меня масса талантов. — Митч прислонился к колонне, продолжая изучать стоящую перед ним молодую женщину. Она так прелестна, но между ними лежит пропасть. И ему надо оставаться общительным и непринужденным и сдержать данное себе слово. — Помнишь, как я пытался петь йодлем?
— Помню. — Она повернула к нему сияющее лицо, мечтательное и нежное.
— Тогда почему ты утверждала, что я не смогу сделать карьеру певца?
— Если только уличного, — Вообще-то Кристин нравилось, как он напевал своим сочным, мелодичным голосом. — Мама хочет, чтобы ты остался на утренний чай.
— Ненавижу утренний чай, — изрек он.
— Неважно, существуют традиции. Заходи. Стол накрыт в оранжерее, там мамины экзотические растения. Сейчас пора цветения.
— Стоит посмотреть. — Говорил он спокойным, ровным тоном, но сердце бешено колотилось в груди. Хорошо, что Крис не слышит.
Энид ожидала их в двухэтажной, наполненной светом оранжерее Эвана Маккуина, дедушки Кристин.
Это было огромное помещение, заполненное экзотическими растениями, и у любого сюда входящего создавалось впечатление, что он находится в удивительном субтропическом саду под открытым небом. Пальмы устремляли вверх свои изумрудные верхушки, внизу вокруг их стволов золотился тростник. Банановые деревья, древесный папоротник, орхидеи, все известные сорта лилии — белые, кремовые, желтые, оранжевые, ядовито-розовые и пурпурные, матовые ароматные гортензии, разноцветные пеларгонии, разнообразные виды филодендронов с огромными лопастными листьями — все это произрастало в горшках и кадках, а нужную температуру здесь контролировали кондиционеры.
Дом клана Маккуинов! Эти люди уж точно знали, как нужно жить. Но другой вопрос, заслуживали ли они этот рай на земле.
Даже поместье Митча Марджимба не шло ни в какое сравнение со всем этим великолепием. Особняк Уаннамурра считался одним из самых роскошных в стране. В комнатах антиквариат, картины, висевшие на стенах, стоят целое состояние, кабинеты украшены китайским фарфором, восточными циновками и коврами. Одно время ходили слухи, что у Рут Маккуин в тайном месте хранится настоящая египетская мумия.
— Митчелл, дорогой! — позвала Энид своим хорошо поставленным голосом. — Так любезно со стороны твоей матери пригласить Кристин.
Бедняжка Кристин, думал Митч, чувствуя растущее негодование к ее матери. Его собственный дом походил на тихую гавань, а здесь был лишь холодный, напичканный редкостями, дорогой особняк.
Энид поднялась из-за продолговатого стеклянного стола и величественно и властно протянула ему руку.
— Как вы, Энид? — Он галантно пожал руку женщине. Мать Кристин — большая сторонница этикета.
Ему показалось, что она внимательно изучает его лицо.
— Я делаю все возможное, чтобы держаться достойно. Я ужасно тоскую по маме, но не имею права раскисать перед семьей. Я хочу, чтобы Кристин насладилась миром и покоем, пока она здесь.
— Надолго ли? — Митч обернулся и поймал взгляд Кристин, такой же колкий, как и его.
— Пока мама меня не выпихнет. — Кристин засунула руки в карманы джинсов и покачалась на каблуках.
— Кристин, что за глупости ты говоришь! Ты же знаешь, как я ненавижу твои отъезды.
Кристин широко улыбнулась.
— Господи, мама, вот уж никогда не замечала.
Энид замахала на нее рукой.
— Дорогая, разве мы должны выставлять напоказ наши проблемы?
— Не волнуйся, Митч не станет меня защищать.
— Ты и сама не промах, — холодно сказал он в ответ.
— Я возлагала на вас обоих такие надежды, продолжала жаловаться Энид. — Ты бы мог стать ее мужем, Митчелл.
— Крис думала иначе, — ответил он небрежно, будто вопрос об отношениях с дочерью Маккуинов его больше не волновал. — Если бы она сошлась с вами во мнениях, жизнь приняла бы другой оборот… не так ли, Крисси? — Он взглянул на нее с легкой насмешкой.
— Я думала, у меня будет шесть или семь внуков, упорно продолжала Энид.
— Представляю. — Митч не улыбнулся, озадаченный тем, как бы миновать крутые пороги.
— Ты была слишком глупа, Кристин. — Энид укоризненно покачала головой..
— Почему никто не стремится выскочить за тебя замуж, Митч? — стараясь задеть его самолюбие, язвительно спросила Кристин.
— Крисси, детка, ты не в курсе событий, — он медленно растягивал слова, — некоторые достойные девушки имеют такой шанс.
— Энни Оуклей?
— Кристин, ты ведь тоже старалась выиграть этот приз, — напомнила ей Энид. — Помнишь наши споры, мы пытались заставить тебя надеть платье и нанести на лицо хоть немного косметики. Теперь ее на тебе тонны.
Кристин повернула голову к матери.
— Вне съемок я делаю легкий макияж, мама. А здесь я почти не пользуюсь косметикой.
— Ты имеешь в виду работу, — хмыкнула Энид. Вряд ли можно назвать работу модели профессией.
Ты осчастливишь меня, когда уйдешь из этого бизнеса. Мы знаем, какие опасности таятся в нем…
Митчелл, дорогой, присаживайся. У нас свежая выпечка по поводу твоего приезда. Кристин, будь хорошей девочкой, проверь, готов ли чай.
— Конечно. Только сбегаю на кухню, а ты, мамочка, пока развлеки нашего дорогого гостя.
— Нет слов, чтобы описать поведение моей дочери! — Энид бросила на Митча заговорщический взгляд. Митч пристально следил, как невероятно элегантная, высокая Кристин покидает комнату. — Как мы можем нормально общаться, когда она воспринимает меня в штыки?
— Но мы любим ее и такую, — любезно ответил Митч, разглядывая пушистую орхидею. В Уаннамурре такая орхидея росла прямо у порога. Ее назвали «Кристин».
Они находились в воздухе уже двадцать минут, когда на борт поступило сообщение. Какое-то средство передвижения перевернулось на дороге, в сорока километрах к северо-востоку от Уаннамурры.
Может ли он приземлиться и выяснить, в чем там дело? Если есть пострадавшие, сможет ли он послать немедленное сообщение в медицинскую авиаслужбу? Если среди пассажиров нет тяжелораненых, не подбросит ли он их до Кумера-Кроссинг, где их ожидает бригада «скорой помощи» из больницы?
— Нарочно не придумаешь! — заметил Митч и бросил на Кристин напряженный взгляд. — Я сброшу высоту. Смотри внимательно.
Кристин кивнула.
Долго смотреть не пришлось. Прямо на дороге на боку лежало четырехколесное транспортное средство, напоминающее открытый джип.
— Слава богу, ветер нам на руку, — заметил Митч, вглядываясь в красный неровный ландшафт пустыни.
— Ты собираешься приземлиться? — Кристин тоже рассматривала обширные равнины. Пустое, отдаленное место под названием «Никогда-никогда» — не самый лучший участок для поломки машины.
— Я покружу и посмотрю, что случилось, — пробормотал Митч. — Если с места аварии не подадут знак, то нужно садиться. Дорога достаточно широка. По крайней мере мы имеем хорошую длинную прямую линию.
— Ты ничего не знаешь о поверхности дороги, заметила она, и голос предательски дрогнул.
— Ты же не волнуешься, да? — Он нахмурился, ожидая прямого ответа.
— Нет, Митч, холодна как рыба, совсем как ты…
Конечно, я волнуюсь. Есть доля риска.
— Крисси, дорогая, выкинь дурные мысли из головы, я же пилот, — сухо возразил Митч, — а не ты.
Я не люблю браваду, но предоставь мне судить о таких вещах. Ты, конечно, говоришь по существу, но я и сам неплохо соображаю.
— Скромное высказывание. Митч — превосходный пилот, по крайней мере, должен им быть, она это знала.
Когда они кружили над землей в поисках людей, внезапно из тени чахлого низкорослого кустарника появилась женщина. Она пошатывалась, и весь ее облик говорил о пережитом стрессе. Она подняла обе руки над головой, затем указала на автомобиль и тяжело подбежала к нему со стороны водительского кресла, давая понять, что водитель застрял внутри и не в состоянии выбраться.
— Выглядит неважно, — проворчал Митч. — Я снижаюсь. Держись, посадка может быть недостаточно мягкой. Страховка за жизнь оплачена?
— Не смешно, Митч.
— Ты потеряла свое чувство юмора.
— Вероятно, ты тоже его растеряешь, когда нарвешься на рытвины, — предупредила она, отвечая колкостью на колкость.
— Лучше молись, — посоветовал пилот.
Они пошли на снижение, выпуская шасси. Кристин отчаянно пыталась держать себя в руках.
«Привыкла, милочка, путешествовать первым классом, — насмешливо думала она, — теперь вкуси прелести настоящего полета».
Приземление было впечатляющим. Без тряски, плавно Митч посадил «Марджимба Бич Барон» на раскаленную пыльную дорогу среди кустарника.
— Нет слов, высший пилотаж! — радостно воскликнула Кристин.
— Попридержи комплименты, — отрезал он. — Давай выполним то, ради чего мы садились.
— Хорошо.
И тут их охватила настоящая паника. Из-за высоких холмов показалось стадо рыжих прыгающих кенгуру. По-видимому, животных привлекли рев двигателя и появление странного объекта на их территории.
— Спрячьтесь за машину, — закричал Митч женщине, схватив в охапку Кристин и затащив ее под крыло самолета. — Оставайся здесь, — приказал он. — Один Господь знает, что им взбредет в голову.
Кристин проигнорировала приказ Митча и бросилась за ним к той стороне дороги, где он собирал камни.
— Вперед… обстреливай их, — завидев ее, крикнул он.
Адреналин забурлил в крови, и Кристин прицелилась. Со времен детства они оба не знали ни единого промаха. Кенгуру скакали туда-сюда. Сначала свистящие пульки-камушки достигали этих огромных мишеней, но затем животные сообразили, в чем дело, и галька начала клацать по дороге.
«Они могут повредить самолет», — подумала Кристин. Кенгуру занервничали, теперь их движения стали хаотичными. В стаде было несколько взрослых самцов ростом не менее шести футов и весом около ста фунтов, а крупный вожак, даже по скромным меркам, тянул футов на семь в высоту.
Конечно, смотреть на кенгуру — одно удовольствие, но эти животные в высшей степени непредсказуемы, а потому опасны.
Да тут еще пожилая женщина около джипа, решившая биться до конца, завопила, схватила горсть гальки и бросила вперед. Несколько камешков угодили прямо в Митча.
— Черт! — заорал Митч. — Испарюсь-ка я, пока старушка меня не прикончила. Держи оборону, детка. Я сделаю несколько предупредительных выстрелов.
Он достал из самолета винтовку двадцать второго калибра, и в воздухе раздались короткие выстрелы. Кенгуру испугались, сбились в кучу, с любопытством и страхом озираясь по сторонам. Зрелище могло сравниться с комическим шоу, когда животные, следуя за своим вожаком, поскакали прочь по пустынной равнине.
— Слава богу! — коротко бросил Митч. — Неудивительно, если кенгуру явились причиной аварии.
Вероятно, водитель испугался их, и машина слетела с дороги.
Именно такую историю позже возмущенно рассказала им крепкая седовласая женщина. Для своих шестидесяти она выглядела превосходно, энергия в ней била через край. Под глазом у нее темнел синяк, но держалась она хорошо.
— Хвала небесам, вы здесь, — горячо провозгласила она, осеняя себя крестом. — Понимаете, он всегда хочет доказать себе, что способен на великие дела. Конечно, Кларри и я — парочка одержимых.
Кстати, я Джемайма. Кларри называет меня Маймой. Скажите, как вам удалось посадить такой огромный самолет на эту узкую дорогу?
— Это все, что я мог сделать, мэм. — Митч улыбнулся. — Нам надо взглянуть на Кларри. Он — ваш муж?
— Мой, детка. — Она пристально наблюдала за Митчем и Кристин. — Он то теряет сознание, то приходит в себя, — объяснила она им. — Кажется, сотрясение мозга или, не приведи господь, сердечный приступ. Он сильно ударился головой о ветровое стекло. Я выбралась наружу, а он не смог. Бедняга Кларри! Я просила его подождать, пока кенгуру уйдут с дороги, но он решил прорваться сквозь стадо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16