Почему?– Я не хотел расставаться с тобой. У меня был шанс обмануть их. – Роберт вскочил и стал ходить взад-вперед по кибитке. – Арабелла, послушай меня… Давай выясним это раз и навсегда. Я лгал себе. Я слишком заботился о жизни и не думал о смерти. Я сделал ставку на жизнь и отказался принимать в расчет все остальное. Так-то.Он стоял перед ней, чувствуя, что ее переполняют страх и отчаяние больше, чем когда бы то ни было. Наконец она негромко обронила:– Мы вместе уже больше трех месяцев… – Арабелла осеклась, будучи не в силах упомянуть человека, который являлся ее отцом. – Я ждала, что король и Гуиз в конце концов, оставят поиски.– Такие люди не сдаются, – усмехнулся Роберт. – Тебе известен случай, когда король простил своего реального или вымышленного врага?– Нет, – ответила она и отвернулась. – Я надеялась, что когда он поймет, что я сбежала, он откажется от меня. Но он воспитывал меня не так, как остальных братьев и сестер.Роберт остановился напротив нее и крепко сжал ей запястья.– Арабелла, посмотри на меня. Если нас найдут… когда нас найдут… Не возражай, послушай. Ты побежишь к ним и постараешься убедить их в том, что тебя похитили, что ты отправилась со мной не по доброй воле. Король поверит тебе или притворится, что поверил. Ему нужно в это поверить. Обещай, что ты сделаешь это.Она вывернулась из его рук и вызывающе взглянула на него.– Увидев тебя, они вряд ли поверят в то, что я поехала с тобой по принуждению. – Она улыбнулась.– Они не увидят меня, – отозвался Роберт, удивляясь, что она не понимает такой простой вещи. – Им все равно, каким они увидят меня. Король вообще меня не увидит.– Возможно, – отозвалась Арабелла, думая о графине.– Нет, не поэтому, – возразил он, прочитав ее мысли. – Я не покину тебя. Но от меня тут же ничего не останется.Арабелла затихла, представляя себе картину, которую Роберт пытался нарисовать в ее сознании, и рухнула на пол. Она плакала и стонала, колотя в пол кулаками, и кричала в голос:– Нет! Нет! Не-е-ет!.. Глава 22 Арабелла проснулась и обнаружила рядом Роберта. Они оставили табор три дня назад и взяли курс на восток, делая остановки в светлое время суток.Было около семи утра. Она поднялась, стараясь не разбудить его, и взглянула сквозь щель в занавеске на пасущихся рядышком лошадей. Калиф, как обычно, был на страже их спокойствия и благополучия. Арабелла вернулась к кровати и стала смотреть на Роберта.Восемь дней. С тех пор как она приняла снадобье, прошло восемь дней. Ее силы восстановились, и она прекрасно себя чувствовала. В последние дни она ощутила неодолимую тягу к близости. А он настаивал на том, что нужно подождать еще немного.– Сколько именно? – поинтересовалась она накануне ночью, когда они собрались снова тронуться в путь. – Давай сделаем что-нибудь друг для друга. Я больше не вынесу этого существования врозь.Она стала ласкать его губами, но, как ни старалась, не могла добиться цели.– Ты не хочешь меня?– Надо повременить. Зачем делать то, что трудно нам обоим?– Тебе это трудно?Теперь Роберт лежал на спине, чуть раздвинув ноги. Казалось, что сновидения возбуждали его. Арабелла испытывала такое сильное желание, что позабыла обо всех страданиях, которые выпали ей на долю, о том, что когда-то прятала под ковром кинжал, чтобы поразить его в самое сердце.В ее глазах застыло выражение безнадежного вожделения. Она легла рядом с ним, провела рукой по его заросшему светлыми волосами торсу и животу, опустилась ниже, и по его телу пробежала дрожь. Роберт открыл глаза, сияющие от радости и восторга. Их первая после долгого перерыва близость была наполнена взаимной нежностью. Он страдал от невозможности быть с Арабеллой не меньше, чем она сама. Роберт осыпал ее ласками, давая понять, что она не стала ему менее дорогой, несмотря ни на что. Спустя некоторое время он поднялся и подошел к окну. Отодвинув занавеску, он зажмурился от яркого солнечного света.– Уже почти полдень.– Я вновь ожила, – с улыбкой отозвалась Арабелла, лежа на животе и уперев подбородок в кулаки. По всему ее телу разливались нега и блаженство.Роберт задернул занавеску и обернулся к ней.– Иди ко мне, – позвала его Арабелла. – У меня такое ощущение, что мы не любили друг друга со времен сотворения мира.– Позже…Арабелла села на кровати и забрала волосы в пучок на затылке. В эту минуту она заметила, что Роберт уже одет и готов выйти на улицу. Она вскочила, чтобы удержать его. Ей было страшно расстаться с ним хотя бы ненадолго.Те слова, которые он сказал ей несколько дней назад, не выходили у нее из головы, и Арабелла постоянно боролась с собой, чтобы снова не завести разговор на эту тему. Каждый раз, когда Роберту надо было пойти куда-нибудь даже в пределах табора, Арабеллу охватывал панический ужас.– Ты заходишь?– Конечно. Нам нужна еда. Лошади тоже требуют ухода.Она посмотрела ему вслед из окна и задернула занавеску. Роберт погладил лошадей, поговорил с ними, почесал за ухом Калифа и пошел прочь, даже не оглянувшись. Арабелла испытывала прилив сил. Она вдруг поняла, что проголодалась, но нашла только апельсин и кусочек сыра. После скудной трапезы она приняла ванну, накрасилась, оделась и перестелила постель – единственное, на что была способна.Вернувшись, Роберт застал ее сидящей у стола с лютней в руках. Арабелла пела песню, которую слышала от трубадура в тронном зале королевского замка. В ней говорилось о любви и самоотречении, которое раньше представлялось Арабелле непонятным и смешным. Самоотречение в любом его проявлении плохо сочеталось с жизненной философией прежней Арабеллы.Она всю жизнь верила, но не принимала свою веру всерьез. И вот настало время, когда вера приобрела для нее совершенно иной смысл.Арабелла встретила входившего Роберта радостной улыбкой и поднялась, чтобы забрать у него одну из котомок с провизией, которую ему удалось раздобыть у крестьян.Пока Роберт мылся и приводил себя в порядок, она разобрала котомки. Их ждала роскошная трапеза, совсем непохожая на ту, к которой они привыкли в таборе. Вместо незатейливого жаркого из баранины или телятины на столе появились кушанья, приготовленные умелыми руками крестьянки, – цыплята, зажаренные на открытом огне в виноградных листьях, свежайший козий сыр, а также виноград, апельсины и лимоны. Здесь же она нашла ржаной хлеб и толстый ломоть ветчины. В предвкушении пиршества она довольно потерла руки.Роберт смотрел на нее, растираясь полотенцем. В его взгляде было столько нежности, что Арабелла не удержалась и медленно подошла к нему.– Ты что-нибудь узнал? – осведомилась она с опаской, поскольку последние новости поубавили у нее оптимизма.– Ничего. Никто не интересовался цыганом, кибиткой и лошадьми. В округе тихо.Арабелла опустилась на колени и запустила руку ему в штаны.– Позволь мне… только один раз.– Позже, – ответил он, помогая ей подняться.Арабелла подумала, что ждать придется недолго, но после обеда Роберт встал из-за стола, сказав, что уже полдень и ему пора заниматься хозяйственными делами: накормить животных и принести воды.Арабелла загрустила, оставшись одна. Как жаль, что она не может склонить Роберта к близости! Но рано или поздно он сам пойдет на это, потому что нуждается, в ней не меньше, чем она в нем.Однако вскоре ее постигло разочарование: Роберт владел собой гораздо лучше, нежели она предполагала. После полудня он вернулся и лег спать, потому что ночью им предстоял долгий путь. Он проспал пять часов, а поднявшись, сказал:– Уже поздно, совсем стемнело. Пора в дорогу.– Ты сказал «позже»! – воскликнула она в отчаянии. – Что ты имел в виду?– Завтра… если мы будем в безопасности.– В безопасности?! – Она пришла в ярость и порадовалась тому, что в кибитке темно и Роберт не может видеть ее лица. К тому времени, когда он зажег свечу, она уже успокоилась. – Ты делаешь все, чтобы защитить меня, – сказала она печально, целуя его руку. – Но мне это не нужно. Мне гораздо важнее, чтобы мы были вместе.Роберт оставался неумолим. Он нежно поцеловал ее в губы, оделся и вышел. Арабелла не знала, чем себя занять, и вскоре уснула. Через несколько часов она проснулась оттого, что кибитка остановилась. Протянув руку в темноте, она обнаружила, что Роберт спит рядом. Она поцеловала его и заснула снова.Ее очередное пробуждение также было связано с разочарованием: Роберт ушел, Сарацина вблизи не оказалось, а Калиф нес караул у двери.Когда Роберт возвратился, он застал Арабеллу сидевшей в лохани. Ее волосы поддерживали китайские шпильки, украшенные драгоценными камнями. Она сидела в горячей воде, закрыв от наслаждения глаза, и, судя по всему, довольно долго, хотя постель была аккуратно застелена, а стол накрыт.Арабелла взглянула на него, и в ее глазах отразился немой вопрос. Роберт кивнул в ответ, быстро скинул рубашку и штаны, отбросил в сторону сандалии и сел в лохань лицом к ней. Он раздвинул ей ноги и просунул ее колени себе под мышки. Он медленно вошел в Арабеллу, не свода с нее глаз.Улыбка сбежала с ее лица, глаза стали серьезными, в них промелькнули тревога и напряженное ожидание. Она сомневалась в том, что полностью поправилась после аборта.Роберт отдался древнему любовному танцу, и она изогнулась всем телом, стараясь принять его как можно глубже. Но он чуть отстранился, не допуская этого. Арабелла задохнулась от наслаждения, которое давно не испытывала. Наконец Роберт вошел в нее глубоко и тут же извергся.Они оставались в неподвижности довольно долго. Затем Роберт поднялся и помог встать ей. Они молча переглянулись, радуясь, что им снова дано пережить те ощущения, от которых пришлось так надолго отказаться. Арабелла верила, что отныне с воздержанием покончено.И опять она убедилась в том, что не может предугадать его поступков. Они оделись, и сели за стол обедать, время от времени, переглядываясь с видом заговорщиков.Теперь Роберт знал, что она окончательно поправилась. На простыне не осталось ни капли крови – значит, он может не бояться причинить ей боль.Однако к изведанной вновь радости физической близости примешивалась легкая грусть. Пережитые страдания оставили глубокий след в душе. Арабелла боялась, что снова забеременеет и должна будет выпить роковое снадобье.Они обсуждали такую возможность спустя несколько дней после аборта.– Я не знаю, как я вновь пройду через это, – сказала тогда Арабелла.– Тебе не придется этого делать.– Но мы наверняка опять потеряем голову… Нам будет не до мер предосторожности…– Теперь, когда я знаю твой лунный цикл, я сам буду следить за ним. И если произойдет задержка в несколько дней, я дам тебе лекарство, после которого месячные возобновятся. Это почти безболезненно.Услышав эти слова, Арабелла успокоилась. Она готова была смириться с необходимостью пережить неприятные ощущения в обмен на то, чтобы иметь Роберта тогда, когда она этого захочет.Сейчас они молча ели, глядя друг другу в глаза и стараясь угадать, о чем думает другой. Арабелла подозревала, что Роберт вынашивает план, как бы ускользнуть от нее под тем или иным предлогом. Например, он мог сказать, что сегодня пасмурно и темнеет раньше, стало быть, можно вскоре двинуться в путь, а пока он должен заняться хозяйственными делами. Глава 23 Около полуночи начался дождь, такой сильный, что стук капель по крыше разбудил Арабеллу. Кибитка немного погодя остановилась. Судя по тому, что ее время от времени встряхивало, Арабелла догадалась, что Роберт выпрягает лошадей. Он отвел их под раскидистый дуб и накрыл теплыми попонами. Войдя в кибитку, Роберт быстро снял с себя промокшую одежду. Он сильно продрог, его тело мгновенно покрылось мурашками.В самой кибитке тоже было непривычно холодно. Роберт лег в постель. Арабелла достала из сундука кашемировый плед и накрыла им Роберта, стараясь не разбудить его, потому что привыкла к тому, что он сразу засыпал, едва коснувшись головой подушки. Она осторожно прилегла рядом, чтобы не потревожить его, и внезапно его руки обвили ее талию. Они провалились в глубокий сон одновременно, умиротворенные близостью друг друга.Проснувшись, Арабелла увидела, что Роберта нет. Он часто покидал ее спящей, чтобы ухаживать за лошадьми, ездить на разведку по окрестностям и добывать еду.Хотя в кибитке было темно и дождь нещадно барабанил по крыше, Арабелла догадалась, что скоро полдень. Она долго лежала в постели с закрытыми глазами, стараясь вспомнить восхитительный сон, который ей приснился.Но это был не сон. Роберт овладел ею на рассвете, незадолго до того как уйти. Несколько энергичных движений, завершившихся обильным семяизвержением, привели ее в восторженное состояние, которое не покидало ее до сих пор.Неожиданная близость наполнила ее сердце благодарностью и надеждой на грядущее счастье. Встав с кровати, Арабелла направилась к зеркалу. Она ступала медленно, словно боялась расплескать бесценный сосуд.Однако собственное отражение в зеркале разочаровало ее: она была печальной. Но почему? Боль и страх, вызванные снадобьем, давно забылись. Если ей удастся сохранить здравый ум, она перестанет бояться короля и Гуиза.Тем не менее, ею владело чувство необъяснимой опустошенности, невосполнимой потери.Арабелла постоянно думала о том существе, которое исторгло ее тело. И сейчас она вспомнила слова цыгана о том, что плод, от которого она избавилась, уже имел пальчики на руках и на ногах.Перед ее внутренним взором возникли два детских кулачка, миниатюрные ножки, младенческое тельце, широко раскрытые глаза и пухленькие губки. Образ нерожденного ребенка был настолько реальным, что казалось, к нему можно прикоснуться.Арабелла отвернулась от зеркала, сдерживая непрошеные слезы.Зачем плакать? Ведь она не хотела этого ребенка. Она забеременела случайно, просто потому, что они оба потеряли голову от страсти. Тем более глупо плакать теперь, когда прошлого не вернешь.Арабелла приняла ванну и стала рыться в сундуке, выбирая одежду. Из глаз ее неудержимо текли слезы. В конце концов, она не выдержала и разрыдалась в голос, упав на колени и обхватив руками крышку сундука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26