Беглянка ехала, пожевывая овсяные лепешки и посмеиваясь про себя. Она таки перехитрила Патрика! В последние недели граф был таким добрым и любящим, что, казалось, принял ее как равную. Той памятной ночью, однако, он сказал, как это обстоит на самом деле. И сомневаться уже не приходилось. Она была его собственностью, нужной только для того, чтобы выводить сыновей. Что ж, скоро Патрик увидит, как сильно ошибся, выдав желаемое за должное. Она не рабыня.Катриона пришпорила Дерга, пустив его галопом.Неужели Патрик и в самом деле полагал, что, отобрав у нее Бану, помешает ей убежать?.. Если бы он столько же времени уделял тому, чтобы узнать женщину Катриону Хэй, сколько тратил на познание ее тела, то очень быстро обнаружил бы, что не существовало лошади, с которой она не могла бы совладать. Катрионе доставило бы огромное удовольствие узнать, что именно это и обнаружил в тот самый миг Патрик Лесли…Граф проснулся поутру с головной болью и странным привкусом во рту. Протянув руку, он понял, что Катрионы в постели нет. Чьи-то бешеные удары в дверь мучительно отозвались в его голове.— Войдите, черт возьми, — закричал Патрик. В комнату ввалились Эллен и Конолл и разом запричитали.— Тихо! — приказал граф. — По одному! Эллен, ты первой.— Она сбежала, милорд. Госпожа Катриона сбежала.Забрала обеих лошадей и сбежала.— Когда?— Ночью. Мне очень жаль, милорд. Я всегда сплю как убитая до шести утра и ничего не слышу.— А ты где был? — спросил Патрик, повернувшись к Коноллу. — Нет, не отвечай, я и так знаю. Умчался кидать палки своей пастушке. Проклятие! — выругался граф. — Когда я поймаю ее, она целый месяц у меня не сможет сидеть!Но Эллен набросилась на него:— Вы и пальцем госпожу Катриону не тронете! Моя бедная девочка! Уже больше трех месяцев, как она беременна вашим ребенком. И деточка уже собралась сообщить вам об этом, когда вы вернетесь из Гленкерка. Что вы сделали для того, чтобы Кат убежала? Моя бедная Кат! Что-то такое вы наверняка уж сделали!Патрик покраснел.— Так! — поняла Эллен. — И что же это было?— Только любовь, — возразил Патрик. — Я целых три дня ее не видел!— Если бы вы, мужчины Лесли, больше думали головой и меньше членом! Итак, значит, любовь? Понятно.Эллен окинула спальню рассерженным взглядом. — Приехав домой и даже ни о чем не расспросив свою невесту, вы завалили ее. Один раз или два? А затем, держу пари, вы попросили ужин.Лицо графа залила краска стыда.Эллен презрительно фыркнула.— Боже мой! Куда девался ваш рассудок? — продолжала она горестно. — Если бы вы были англичанином или французом, тогда можно было бы ожидать таких глупостей. Но каждый шотландец знает, что шотландская женщина — самое независимое существо на свете! Что ж, теперь у нее над вами хорошая фора, и так просто на этот раз вы ее не отыщете.— Она не могла уйти далеко, — сказал Патрик. — Поскакала наверняка домой к матери.Эллен печально покачала головой.— Не думаю, милорд. Если она и поскакала в Грейхевен, то лишь затем, чтобы забрать свои драгоценности и, возможно, украсть у отца немного золота. Но куда она скроется дальше, милорд, я не знаю. Прежде она ни разу не выезжала за границы округа.— Я полагал, что ее драгоценности в Гленкерке, — удивился граф.— Нет, милорд. Когда госпожа Катриона убежала от вас в феврале, я отвезла их обратно в Грейхевен, и она знала об этом.Какое-то мгновение Патрик Лесли выглядел подавленным. Затем он спустил ноги с кровати и поднялся. Не говоря ни слова, Эллен подала ему бриджи и вышла из комнаты.Граф обратился к Коноллу:— Где здесь поблизости есть лошади?— В долине. Самая ближняя ферма — ; Гэвина Шоу.— Иди, — велел граф. — Встретимся там.Конолл кивнул и вышел. Одевшись, Патрик спустился на кухню. Эллен подала ему большой кусок хлеба с беконом.— Пожуйте на ходу.Граф поблагодарил кивком.— Собери здесь все мои вещи, Эллен. Я пришлю за ними кого-нибудь самое позднее пополудни. Не останешься ли ты в Гленкерке, пока я разыскиваю Кат? Теперь ты потребуешься ей больше, чем когда-либо.— Останусь, милорд. Ее покои все еще не подновили как следует, да надо к тому же приготовить и детскую.Просияв, Гленкерк вышел из дома и стал спускаться в долину на ферму Шоу.Несколько часов спустя Патрик Лесли убедился в правоте Эллен. Катрионы в Грейхевене не оказалось, и проверка показала, что отсутствуют ее драгоценности вместе с доброй порцией фамильного золота.Патрик поскакал в Сайтен, а позже заехал в поместье к Рут. Ни там, ни там Катрионы не было. В Гленкерке его прелестная мать обругала сына за глупость таким голосом, какого он никогда в жизни у родительницы не слышал, она потребовала найти Катриону и ее будущего внука.— Джеймс управится с поместьем, пока тебя не будет, — сказала она. — К сожалению, Адам и Фиона уехали в Эдинбург. Они собираются во Францию навестить наших кузенов.— Мама, я не знаю, где искать Кат.Она взглянула на него с жалостью.— У тебя меньше шести месяцев, сын мой. И если не найдешь, то следующий законный Гленкерк родится вне брака.Застонав от отчаяния, он покинул комнату. Если бы в этот момент Катриона Хэй увидела расстроенное лицо графа, то она была бы довольна. 8 Фиона Лесли прикрыла капюшоном свое привлекательное лицо. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ней не следят, она тихонько проскользнула в таверну «Роза и чертополох».— Я ищу госпожу Абернети, — сказала она хозяину.— Наверх по лестнице и направо.Фиона поднялась по ступенькам. Она совсем не представляла, кто была эта Абернети, но, когда на улице какой-то мальчишка сунул ей в руку записку, любопытство взяло верх над осмотрительностью. Она постучала в дверь и, услышав приглашение, вошла в комнату. Стоявшая возле окна женщина обернулась.— Кат! — охнула Фиона.— Закрой дверь, дорогая, и садись.Гостья расправила свои черные бархатные юбки и посмотрела на красавицу кузину.— А я-то думала, что Гленкерк заточил тебя в А-Куиле.Что ты здесь делаешь?— Я снова убежала от него и прошу твоей помощи.— Боже мой! Глупая ты. Кат! — вздохнула Фиона. — Я обещала Адаму, что если мы снова встретимся, то скажу тебе правду. Я никогда не спала с Гленкерком, хотя прежде, чем его брат взял меня, я прямо сгорала от страсти. — Она жалобно усмехнулась. — На самом-то деле он меня не захотел. Я тогда лежала у него на кровати в чем мать родила, а он не захотел взять меня! Только тебя хотел. Такова правда.Катриона улыбнулась.— Спасибо, Фиона. Спасибо, что сказала. Патрик говорил, что не спал с тобой, и хотя мне хотелось ему поверить, только теперь я верю по-настоящему.— Но тогда что ты делаешь здесь, в Эдинбурге? Уверена, что бедный Гленкерк не знает, где ты.— Нет, не знает. Он, вероятно, меня сейчас ищет, но я не вернусь к нему. Не вернусь, пока он не признает меня за человеческое существо, а не за племенную кобылу. Помоги мне, Фиона! Я знаю, кузина, мы никогда не были близки, но я надеюсь, что ты поймешь. Эллен сказала, что вы с Адамом скоро отправитесь во Францию. Позволь мне остановиться в вашем доме. Никто не должен об этом знать, даже Адам. Там мне будет спокойнее, чем где-нибудь в другом месте. Патрику не придет в голову искать меня в Эдинбурге, а тем более в вашем доме.Фиона прикусила губу и задумалась. Катриона вскоре станет графиней Гленкерк, а такую подругу иметь не помешает. И однако, если Адам узнает, что они с Катрионой объединились против его брата, то снова накажет ее тем ужасным способом, какой применял уже дважды.Смотреть в бессилии, как собственный муж предается любви с другой женщиной, оказалось самым страшным мучением, какое только существует на свете. А с кузиной, рассказав ей правду, она уже полностью расквиталась.Катриона встала и умоляюще протянула руки:— Пожалуйста, Фиона.Опытный глаз Фионы подметил, что живот у Катрионы несколько округлился, чего, конечно же, никогда раньше не наблюдалось.— Боже мой, кузина! Ты беременна!— Да, — с горечью призналась Кат. — И знаешь, что он мне сказал, Фиона? Что я та «штука», на которой он будет строгать своих сыновей. Ненавижу его!Фиона усомнилась в последних словах кузины, но поняла ее чувства. Уж больно горды эти мужчины Лесли! Ведь Катриона только-то и хотела, чтобы Гленкерк признал в ней личность. Через несколько месяцев он совсем обезумеет и будет готов согласиться на все, лишь бы сын родился законным.Фиона поняла, что временная разлука принесет пользу и жениху, и невесте. К тому же она решила отомстить человеку, который пренебрег ею. Повернувшись к Катрионе, она сказала:— Дом твой, дорогая. Только я уже отпустила слуг.— Мне никого не надо.— Не глупи, цыпочка. Кого-то обязательно надо. Я пошлю записку миссис Керр. Она обычно присматривает за домом, когда меня нет. Я расскажу ей о своей кузине — госпоже Кэйт Абернети, которая овдовела и приезжает пожить в моем доме. Я попрошу ее позаботиться о бедняжке. У тебя хватит денег?— Думаю, что да. И к тому же я привезла свои драгоценности.— Если деньги кончатся или понадобится что-нибудь заложить, то отправляйся к Кира на улицу Голдсмитс-лейн.И немедленно сходи к доктору Роберту Рамсею. Он живет тут рядом, через несколько домов, за углом на Хай-стрит.Помни, что ты носишь наследника Гленкерков.— Спасибо, Фиона, — нежно сказала Кат. Внезапно она наклонилась и поцеловала кузину.— Мы выезжаем завтра утром, — сердито продолжала Фиона, — а ты приходи в полдень. Миссис Керр откроет тебе и передаст ключи.Она поднялась и, надвинув капюшон, сказала:— Поскорее помирись с Патриком, Кат. Лесли бывают надменны, но, клянусь Богом, это мужчины.На следующий день Катриона переехала из таверны «Роза и чертополох» в дом Фионы. Первоначально этот дом принадлежал их общей бабушке — Фионе Абернети, жене первого графа Сайтена. И прабабка кузин посчитала, что особняк должен отойти Фионе. Воля Мэм была исполнена.Сам по себе дом оказался невелик. Построенный лет семьдесят назад, он был сложен из красного кирпича, обильно увитого с трех сторон плющом. В подвальном помещении размещались удобная кухня, кладовая, буфетная и умывальня с несколькими большими чанами для стирки. Первый этаж занимали прелестная столовая, салон, небольшая семейная гостиная, окна которой открывались в сад, и еще библиотека, полная книг. На втором этаже располагались четыре спальни, каждая со своей гардеробной. Мансарда была отведена под комнаты для служанок. При доме имелась небольшая конюшня, куда Катриона поставила Дерга, и чудный сад, деревья которого давали тень в жаркие дни, где было полно цветов и душистых трав. Поскольку особняк стоял немного в стороне от модной Хай-стрит, движения было мало, все дышало тишиной и спокойствием.Миссис Керр, пухлая вдовушка средних лет, мягкая и доброжелательная, выразила Катрионе свое сочувствие. Она доверительно поведала, что и сама оказалась когда-то в подобном положении: ее мужа застрелили на границе в схватке с англичанами, а она в это время была уже на шестом месяце беременности. Ребенка пришлось растить одной. Однако каким славным парнем он стал! Теперь проходит обучение у мясника.— Моя кузина леди Лесли рассказала вам, как умер мой муж? — спросила Катриона.Миссис Керр покачала головой.— Тоже в пограничном бою, — печально продолжила Катриона. — В Чиовио, всего два месяца назад.— Да, — сочувственно кивнула женщина, — я помню об этом случае. Но англичане потеряли тогда больше парней, чем мы.Снова оставшись одна, Катриона довольно посмеивалась. В Кэйт Абернети скоро поверят все. Она угадала в миссис Керр сплетницу — добрую душу, но большую любительницу посудачить о чужих делах.На следующий день Катриона последовала совету Фионы и посетила доктора Рамсея. Тот осмотрел ее и сказал:— Если только не случится чего-то непредвиденного, я вряд ли вам понадоблюсь, дорогая. Там растет славный здоровый парнишка, и ваша миссис Керр, должно быть, сумеет его принять безо всяких затруднений. Но если я вам все-таки потребуюсь, то посылайте за мной без колебаний.Устроившись в доме кузины, Кат, к своему удивлению, обнаружила, что не перестала радоваться жизни. Ее больше не тошнило по утрам, прежний аппетит восстанавливался. За всю свою жизнь она ни разу не оказывалась так далеко от дома. Ни матери. Ни отца. Ни Гленкерка. Ни Эллен. Ни; перед кем не надо отчитываться, кроме как перед самой собой. Правда, каждое утро приходила миссис Керр. Она прибирала в доме и смотрела за тем, чтобы ее подопечная была накормлена. Но каждый вечер женщина уходила еще до наступления темноты.Стояла осень, и Катриона, изучая город, подолгу бродила по самым богатым улицам Эдинбурга. Беременную женщину со скромными манерами, одетую в простое, хотя и дорогое платье, никто не беспокоил. По мере того как дни становились холоднее, она ограничила свои прогулки садом и короткими походами на рынок с миссис Керр.Эти вылазки приводили Катриону в восторг. Сопровождая свою экономку, она открыла для себя новый удивительный мир. Позже миссис Керр расширила границы этого мира: она взяла молодую женщину покупать ткань на одежду будущему младенцу. И вскоре уже сама Катриона говорила:— Миссис Керр, мне нужно сходить в галантерейную лавку. Кажется, у меня кончается этот прелестный голубой шелк для детских чепчиков. Нужно ли что-нибудь от мясника, раз уж я прохожу мимо?Миссис Керр вовсе не казалось странным, что ее молодая госпожа была столь несведуща в повседневных делах. Катриона объяснила славной женщине, что рано осталась сиротой и росла в сельском монастыре. Тогда это была обычная история.Дни становились все короче, и, решив, что молодая дама не должна по вечерам оставаться одна, миссис Керр привела за ней ухаживать свою двадцатилетнюю племянницу по имени Салли. Эта девушка была похожа на свою тетку — такая же пухлая и жизнерадостная. Ее присутствие скрашивало одиночество Катрионы. Молодые женщины вместе шили, или Катриона читала вслух, уютно устроившись перед камином.Будущая мать настолько привязалась к новой подруге, что спросила, не останется ли та и потом, когда придется смотреть за ребенком. Салли с радостью согласилась.Фиона и Адам отпраздновали Рождество в Париже со своими кузенами Лесли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12