— Не плачь, моя любовь.— Почему ты сделал это? — спросила она сквозь слезы.— Потому, моя драгоценная маленькая суженая, что ты опробовала со мной то, о чем рассказала тебе твоя прелестная ветреная матушка. И ты не чувствовала при этом ничего сама. Никогда, моя милая Кат, никогда не занимайся любовью, если тебе самой этого не хочется.— Мне хотелось.— Что тебе хотелось?— Мне хотелось… хотелось… О Боже! Не знаю, что я тогда чувствовала. Сначала мне просто не хотелось, чтобы ты прекращал, а потом я захотела… Меня как будто внутри всю встряхнуло… — Смущенная, девушка запнулась.Патрик встал и помог Катрионе подняться. Положив руки ей на плечи, он властно посмотрел суженой в лицо.— Когда я был тринадцатилетним парнем, меня обручили с малышкой, которой исполнилось всего четыре года.Как только обряд завершился, нас усадили на почетное место и служанка принесла освежающие напитки. Девушки носили тогда блузы с глубоким вырезом, а я как раз начинал интересоваться женскими прелестями и никак не мог отвести глаза от ее обворожительных белых выпуклостей. И вдруг дитя, сидевшее рядом со мной, выплеснуло свой напиток на открытую грудь служанки и резко меня отчитало. В тот самый миг я влюбился и оставался влюбленным все эти годы.Она подняла глаза.— Я все время слышу о твоих победах. Как ты можешь уверять, что любишь меня, когда в твоей жизни столько других женщин?— У мужчины есть особые потребности, Кат. Если он не женат и у него нет супруги, чтобы их удовлетворить, то должен искать в другом месте.— Ищешь ли ты в другом месте сейчас?— Особенно сейчас. Черт возьми. Кат! Я хочу тебя! Голую, у меня в постели, чтобы твои прекрасные волосы лежали растрепанные, и ты кричала от любви ко мне.Катриона почувствовала, как при этих словах по ее телу снова пронесся трепет. Подняв на графа глаза, она сказала:— Если ты оставишь других женщин, Патрик, то я выйду за тебя замуж в новом году на Святого Валентина. Если ты желаешь говорить «доброе утро» и «доброй ночи» твоей настоящей любви, то придется сказать «прощай» всем другим женщинам.— Ты мне будешь приказывать, любимая?!— Я не желаю делить тебя с кем-то, Патрик. Я приду к тебе девственницей и ты сможешь ради своего удовольствия делать со мной все, что захочешь. Но я должна быть твоей единственной любовью.— Когда мы поженимся, я подумаю над этим, — рассмеялся граф, — а теперь отправляйся в свою холодную постель, ты, ворчливая маленькая кокетка, пока я не вышел из себя и не лишил тебя права распускать твои прекрасные волосы в день нашей свадьбы.Послав ему недовольный взгляд, Катриона покинула комнату. Патрик удовлетворенно засмеялся. Что за девка его Кат Хэй! Еще не жена ему, а уже пытается распоряжаться его жизнью. Что ж, теперь граф знал по крайней мере две вещи. Его невеста совсем не была ледяной девицей, которую он опасался получить, и скучать с ней, конечно же, не придется. 3 На следующий день пополудни замок Гленкерк наполнился представителями семейств Лесли и Хэй. Поскольку Катрионе предстояло выйти замуж за графа, то она была освобождена от сурового испытания — спать в общей спальне со своими кузинами. Фиона также избежала этой участи — как из-за своего возраста, так и потому, что была вдовой.Узнав, что Катриона гостила в замке последние десять дней, Фиона поспешила отыскать ее и начала строить всевозможные козни. В это время Кат в одиночестве вышивала в фамильном зале. Фиона уселась рядом.— Итак, кузинушка, как тебе нравится замок Гленкерк?— Очень, — ответила Катриона. — Мне будет приятно стать здесь хозяйкой.Она метнула Фионе озорной взгляд. Та досадливо сжала зубы.— Ты смелая девушка. Так стремиться в волчью пасть!— Что ты имеешь в виду?— Боже мой, дитя! Ты должна знать репутацию Гленкерка.— Его женщины! — Катриона изобразила скуку. — Боже мой, Фиона! Все знают, что Гленкерк с девками просто дьявол. Скажи мне что-нибудь другое, чего я не знаю.— Хорошо, дорогая, скажу. — Она понизила голос и подалась вперед. — Говорят, «петушок» у Гленкерка слишком велик. Говорят также, что граф сложен, как Аполлон.Я была уже замужем и много знаю, и должна тебе кое-что рассказать. Мы, женщины Лесли, очень маленькие. Большой «петушок» может нас разорвать. Вот мой покойный муж, лорд Стюарт, был среднего роста, и, однако, когда в свадебную ночь он воткнулся в меня… — Для большего эффекта она помедлила, с ликованием замечая побледневшее лицо Катрионы. — Да, кузина! Боль была страшной, и каждый раз становилось хуже. Пусть Бог простит его! Смерть Оуэна для меня оказалась просто счастьем!— Но я — Хэй, Фиона. Со мной так быть не может.— Твоя мать — Лесли, кузина. Дочь вырастает по образу и подобию матери. Я, конечно, тебе не завидую.Объятая ужасом, Катриона передала разговор Эллен.— Все совсем не так, — твердо сказала Эллен. — Эта Фиона пытается просто запугать тебя. Боль бывает только один миг в первый раз, когда разрывается девственный щит. После этого все прекрасно. Твоя кузина сама сохнет по графу. Грязная потаскушка! И еще имеет наглость пугать тебя! Глупышка. — Она взъерошила волосы девушки. — Посмотри на свою мать. Единственно, чем она занята, это тем, что льнет к твоему отцу. Разве бы так вела себя женщина, испытывающая постоянную боль?!Раздосадованная тем, что ей так легко задурила голову хитрая кузина. Кат стала наблюдать за Фионой, чтобы убедиться в правоте Эллен. А кузина между тем не упускала ни одной возможности оказаться рядом с Патриком. Она наряжалась в платья с самым глубоким декольте, выставляя напоказ свои пышные прелести. «Какая сука, — думала Катриона. — Рыжая сука!» Она поискала глазами брата, а найдя, спросила:— Джеми, скажи мне, что ты знаешь о кузине Фионе?Джеми хохотнул.— Говорят, что она очень щедро раздает свои милости, но сам я никогда не попадал к ней в постель. Говорят, что малец, которого она принесла Стюарту, вовсе не был его сыном: сомнительно, чтобы Оуэн, известный слабак, смог когда-либо сделать ей ребенка.Джеми посмотрел на сестру.— Тебе теперь нравится Гленкерк, не так ли, Кат?— Да.— Тогда остерегайся Фионы. Всем известно, она его домогается, хотя сомневаюсь, что бедный Гленкерк это осознает.Но Джеми ошибался: Патрик был вполне осведомлен о замыслах Фионы, и если бы Катриона не находилась в замке, то мог бы даже немного поразвлечься со своей пылкой рыжеволосой кузиной. Он знал, что шепотки насчет нее окажутся наверняка истинными, однако было бы весьма забавным подтвердить их.Однажды ночью, вскоре после Рождества, Фиона попыталась обольстить графа. Когда все обитатели замка уже давно были в постели, Гленкерк остался перед камином побеседовать с братом. Графу хотелось женить его на наследнице Форбзов. Но Адам, однако, доказывал, что их младший брат, семнадцатилетний Майкл, намного лучше подойдет для тринадцатилетней Изабеллы.— Я хочу жениться поскорее, причем не на ребенке.Майкл же не сможет сыграть свадьбу по крайней мере еще три или четыре года. Сделай хорошую партию. Изабелла будет без ума от этого ангелочка.Патрик засмеялся.— Ладно, брат, но кто та девушка, для которой ты себя бережешь?Адам улыбнулся, и его глаза сузились.— Я еще не посватался к ней, но скоро сделаю это.Братья посидели еще некоторое время, потягивая подогретое вино с пряностями, приготовленное специально к рождественским праздникам. Оба были высокими, как их отец, но если Патрику достались темные волосы матери и зеленовато-золотые глаза Лесли, то Адам унаследовал красно-рыжие волосы Лесли и янтарные глаза Стюартов.Разомлевшие от теплых братских чувств и роскошного красного вина, они поднялись по лестнице в свои покои.— У меня есть хорошее виски из винокурни старого Макбина, — сказал граф. — Заходи, Адам, выпьем по капельке. Лучше заснешь.Он открыл дверь и зашел в свою спальню, а брат без возражений последовал за ним.— О Боже! — переступив порог, выдохнул Адам. На кровати графа в отблесках огня, игравших на обнаженном белом теле, лежала Фиона Стюарт. — Ох, Господи благослови, кузина! Ты — самое приятное зрелище, которое я сегодня видел!— Что ты тут делаешь, черт возьми! — вскричал мгновенно протрезвевший граф, похолодев от гнева.— Ты не захотел прийти ко мне, Патрик, — тихо сказала Фиона. — И вот я пришла к тебе сама.Он уловил тонкий запах ее надушенного тела.— Я плачу своим шлюхам, Фиона. Сколько ты просишь?— Патрик! — севшим от волнения голосом взмолилась она. — Пожалуйста! Я с ума по тебе схожу! Женись на своей кузине, если уж так надо, но возьми меня! Будь моим любовником. Не пожалеешь, Патрик!— Боже мой! — холодно произнес Адам. — Тебя что-то смущает, брат? А мне вот еще только предстоит получить такое чудесное приглашение от женщины.Патрик повернулся к нему.— Эту хочешь?Адам посмотрел на брата.— Да. И уже давно.— Тогда возьми ее! Я буду спать сегодня в твоей спальне.— Нет! — яростно завопила Фиона. — Я хочу тебя, а не этого мальчишку-хлыща!— Дорогая кузина, — спокойно сказал граф, — по всем тем слухам, что до меня доходят, у тебя имеется богатый опыт. И ты, конечно, должна знать, что заниматься любовью с тем, кого не хочешь, не только противно, но к тому же еще и дьявольски скучно.Повернувшись к ней спиной, Патрик вышел из комнаты.Адам прикрыл за братом дверь и с громким стуком задвинул железный засов.— Фиона, любовь моя, — протянул он лениво, — я уже давно хочу поиметь тебя именно такой.— Проваливай, — рявкнула она и, встав, попыталась пройти к двери.Адам схватил ее за руку и потянул назад.— Нет, голубка, — сказал он безжалостно, сдавливая грудь в своей ладони. — Нет! Сегодня ты раздвинешь ноги для меня!Он толкнул ее обратно в постель, и молодой вдове вдруг стало страшно.С тех самых пор, как Фиону впервые завалили на солому, — а сделал это в темной конюшне главный конюх ее отца, — она всегда раньше в таких случаях главенствовала. Теперь же вдова беспомощно лежала на кровати и смотрела, как кузен медленно сбрасывает с себя одежду. Широкая и мускулистая спина юноши переходила в узкую талию. Вот Адам снял свои короткие штаны. Бедра его были худыми, а ягодицы приятно округленными. А когда он повернулся, то леди Стюарт только охнула от потрясения. Давным-давно, девочкой, она видела однажды, как их самый ценный племенной жеребец покрывал в поле кобылу. С того времени Фиона мечтала найти мужчину со столь же огромным членом. И вот неожиданность — именно такой мужчина стоял перед ней и смеялся.— Да, голубка! Пять лет ты бегала как раз от того, чего хотела!— О Боже. — прошептала она. — Ты убьешь меня этим!Но тайное место у нее между ног уже жадно билось и трепетало. Громко вскрикнув, Фиона протянула руки к мужчине. Сильное мускулистое тело быстро накрыло ее, и Адам почувствовал, как теплая рука судорожно проскользнула вниз, чтобы направить в истекающее соками лоно его орудие. Он осторожно втиснулся в женщину и, поняв, что та с легкостью может принять весь объем, начал медленные, проникновенные движения. Тело Фионы дико корчилось под ним, а ногти царапали ему спину. Движения становились все быстрее и яростнее, она начала тихо стонать, а несколько минут спустя стоны перешли в визг чистой радости.Адам скатился с нее и лежал рядом, переводя дыхание.Затем приподнялся на локте и, глянув на распростертое тело, небрежно бросил:— Для девки, которая блудила с тех пор, как едва начала созревать, ты умеешь чертовски мало, и это твоя вина!Ты ограничивалась любителями и посредственностями.Наклонив голову, Адам задумчиво покусывал ее грудь, а его пальцы тем временем играли с ее чувствительной плотью между бедер.— А я, голубка, — продолжил Адам, — получил воспитание у лучших шлюх Парижа, Лондона и Абердина. И с удовольствием обучу тебя всему, что знаю.Все еще продолжая слабо сопротивляться, Фиона ответила:— Я не говорила, что буду твоей любовницей, ты, тщеславный мальчишка!— А я тебя и не спрашиваю, дорогая моя.На ее лице отразилось недоумение.— Уверен, что сейчас, — сказал он, — церковь уже привыкла давать кузенам Лесли разрешение на родственные браки.Фиона была ошеломлена.— Я старше тебя, — попыталась она робко возразить.— На целых пять недель, — засмеялся Адам. — На следующей неделе, дорогая, мне исполнится двадцать.Ненасытный любовник снова затянул ее под себя, и она бедром почувствовала его твердость.— Я не хочу тебя! — яростно закричала Фиона. — Я хочу Гленкерка!— Тебе его не добиться, голубка. Он тебя не хочет.Адам раздвинул ей ноги.— У тебя нет денег! — сказала она. — К тому же я не хочу жить в чужом доме!— У меня совсем неплохой доход от вложений, которые оставила мне бабка, да и у тебя тоже. Один я богаче многих графов, вместе взятых. У меня есть доля и в семейном судовладении, и в овцеводстве. А ты имеешь дом в Эдинбурге — тот, который принадлежал твоей бабке Фионе Абернети. Мы с тобой несколько лет попутешествуем, а потом, когда маленький король Джеми вырастет, вернемся, начнем жить в Эдинбурге, будем представлены ко двору.Адам снова глубоко втиснулся в нее, и они полежали молча.Фиона сама не поняла, почему разоткровенничалась, но она сказала:— Я не могу иметь детей. Ребенок Стюарта погубил меня.— Я знаю, — ответил Адам равнодушно. — Повитуха, которую ты тогда позвала, принимала потом по крайней мере троих моих внебрачных детей. Эти сведения о тебе мне обошлись в две золотые монеты. И мне известно также, голубка, что младенец был не от Стюарта.Адам засмеялся, услышав, как Фиона цветисто выругалась.— Пусть Патрик, Джеми и Майкл продолжат наш род вместе со стадом своих младенцев, — проговорил он. — Я хочу только тебя. Но если я когда-нибудь застану тебя с другим мужчиной, то изобью до посинения и откажу тебе в этом… — он резко воткнулся в нее, — ..на целый месяц.Его янтарные глаза сузились и засверкали. Мысль, что она может потерять то, что так долго искала, бросила Фиону в дрожь. Обвив Адама ногами, она прошептала:— Я буду хорошо себя вести. Клянусь!На следующий день, к удивлению собравшихся родственников, Адам Лесли объявил, что женится на своей кузине леди Стюарт. Поскольку ни свою мать, ни родителей Фионы он прежде не известил, то началось столпотворение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12