— Это то самое место, о котором ты рассказывала Дорри в Сидархилле?
— Да, я часто приходила сюда.
— Такой же залив, как тот… — молвил он, но тут же переменил тему. — Подойди ко мне.
Маршалл облокотился о ствол, прижал Рени к груди, поглаживая руками округлившийся животик. Она ласково улыбнулась ему и молча положила свои руки сверху, на его крепкие ладони. Закрыла глаза и вздохнула с облегчением.
Глава 33
— Что он рассказал тебе? — спросила Марта, когда они с Джорджем тоже вышли на прогулку.
— Много чего.
— Что именно?
— Магвир скрывался в пещере недалеко от Мерамека. Там он и держал Маршалла.
— А он не мог как-нибудь убежать?
— Однажды он попытался совершить побег, но его заковали в кандалы и посадили в крошечную комнату в конце пещеры.
— В кандалах?
— Магвир, по всей видимости, хотел, чтобы он вкусил прелестей тюремной жизни.
Марта ничего не ответила, ее захлестнуло чувство ненависти.
— Это счастье, что он мертв, Джордж. Он заслуживает смерти.
— Ты права. Но это еще не все.
Марта вопросительно взглянула на мужа, ожидая самого ужасного.
— Он бил его плетью, а затем оставил взаперти в той комнате. Негодяи держали его все это время в темноте.
Она почти физически ощутила то отчаяние, которое должен был испытывать ее сын, запертый в темноте и закованный в кандалы. Время ему, вероятно, казалось вечностью.
— Магвир сказал ему, что Рени погибла.
— Этого одного было достаточно, чтобы сломить его.
— Ему больно. Как ему больно! Нужно время, чтобы научить его снова радоваться жизни.
Марта подошла к мужу и обняла его.
Маршалл и Рени вернулись домой только в полдень. Они улыбались.
Вся семья была в сборе, и легкий обед прошел спокойно. Марта не могла оторвать глаз от сына, пока он жадно ел. Дорри развлекала его монологом о поездке в Леман и чудесном пребывании здесь. Маршалл одобрительно кивнул, взглянув на жену. После обеда Рени решила немного отдохнуть, и они с Маршаллом уединились в спальне наверху.
Комната раскалилась от июльского солнца, поэтому пришлось задернуть занавески. Маршалл повернулся к туалетному столику.
— Хочешь отдохнуть со мной? — спросила Рени.
— Полежу рядом немного, хотя вряд ли удастся заснуть. Мне все еще не по себе после сегодняшнего.
— Понимаю, дорогой. — Рени встала перед ним, чтобы он помог ей снять платье.
Она легла на прохладные, манящие простыни, а он, сняв рубашку и ботинки, растянулся подле нее. Рени положила голову ему на плечо, а он обнял ее, словно хотел защитить. Она знала, что у него нет желания говорить, поэтому лежала молча, просто наслаждалась его присутствием. Через несколько минут Маршалл услышал ее ровное дыхание. За обедом он узнал, что Рени плохо ела и почти не спала последние дни. Может быть, она предчувствовала перемены. Напряжение тем не менее не спадало. Потрясающая новость о том, что его жена жива, поездка в Леман… Если б хоть на время избавиться от навязчивых мыслей, возможно, ему тоже удалось бы расслабиться. Он уткнулся лицом в ее пышные волосы, вдохнул аромат шелковых прядей и закрыл глаза.
— Одну минутку, — ответила она тихо и встала с постели.
Набросив пеньюар, Рени быстро подошла к двери и открыла ее. На пороге стояла Элиз.
— Извини, что помешала. Уже семь часов, и приехал Элан. Тебе удалось немного отдохнуть?
— Да, Элиз. А Маршалл все еще спит. Ужин готов?
— У вас в распоряжении около получаса.
— Хорошо. Пришлите кого-нибудь с водой, чтобы мы могли помыться.
— Конечно. У тебя есть время. Думаю, Элан подождет, и ты покажешь ему своего мужа во всей красе.
Рени вернулась в комнату тихо-тихо. Маршалл все еще крепко спал. Сбросив пеньюар, она забралась снова в кровать и прижалась к нему, осыпая поцелуями скуластое лицо. Он вздрогнул, протянул вперед руку и прижал ее к себе.
— Ужин почти готов. Элан ждет внизу, хочет посмотреть на тебя.
— Да, — пробурчал он сонным голосом. Губы потянулись к ее шее.
— Я попросила принести воды, чтобы принять ванну. Думаю, это не помешает. Как ты считаешь?
— Зачем? Мне тоже нужно? — усмехнулся Маршалл.
— Пока нет, — озорно сказала она. — Но как только принесут воду, ты уже созреешь.
— Не понимаю зачем. — Он искал губами ее губы.
В этот раз никакого безрассудства не было. Он был нежен. Не спешил, ждал, пока Рени получит удовольствие. Руки и губы ласкали ее тело. Когда они добрались до ее груди, облизывая напряженные соски и нежную, мягкую кожу вокруг них, Рени задвигалась быстрее, плотнее прижимаясь к нему бедрами. Она со всей страстью отдавалась ему, но он отстранился. Он получал удовольствие от ее нарастающего возбуждения.
— Я так скучала по тебе, пожалуйста, люби меня, — прошептала она на одном дыхании.
— Я люблю тебя, люблю, — ответил он, нежно целуя ее.
Они превратились в единое целое, познав неописуемый восторг и блаженство, и безустанно твердили слова любви.
Прошло гораздо больше получаса, прежде чем Маршалл и Рени вошли в гостиную с сияющими глазами.
— Марш! — воскликнул Элан, радостно пожимая руку и обнимая Маршалла. — Как хорошо, что ты вернулся!
— Спасибо, Элан.
— Пора садиться за стол, — объявила Элиз. — Все уже наверняка проголодались.
— Ты нагулял аппетит? — спросила Рени шепотом, когда они входили в столовую.
Маршалл ласково улыбнулся.
— Голодный как волк. Все соки из меня выпила.
Рени покраснела и шагнула вперед, но его сильная рука потянула ее назад.
— Я люблю, когда ты рядом, мне нравится, как ты пахнешь, — прошептал он и поцеловал ее в щеку.
Она вмиг повернулась к нему и хотела обнять, но вовремя вспомнила, где находится.
— Прекрати, — попросила она.
— Прекратить что? — не унимался он, нащупав рукой ее бедро.
— Пойдем есть, все ждут.
Маршалл пропустил Рени вперед и последовал за ней. К сожалению, теперь он глава семейства и должен сидеть в торце длинного стола, напротив жены. Рени печально улыбнулась, когда Маршалл нехотя занял свое место.
— Какие планы, Маршалл? — спросил Элан после молитвы. — Чем думаешь заниматься, когда родится ребенок?
— Пока еще не решил. Как только узнал от Олли, что Рени жива, время пролетело как одна минута.
— Ты не знал?
— Нет. Они сказали, что убили ее… Невозможно передать словами, что я почувствовал, узнав, что она цела и невредима и живет здесь.
— Могу себе представить, — сказал Элан. — Если ты вдруг надумаешь заняться фермерством, дай мне знать. Я смогу найти тебе применение здесь, в Аемане.
— Спасибо. Я буду иметь в виду.
Подали ужин. Это были в основном сочные креольские блюда. Всем Уэстлейкам они очень понравились. Говорили понемногу обо всем, но, когда речь зашла о свадьбе, решили определить точную дату. Маршалл вернулся, и тянуть не было никакой необходимости. Теперь Элан и Элиз поженятся и будут всегда рядом. Договорились сыграть свадьбу через месяц и выпили за здоровье молодых.
Только поздно ночью Рени и Маршалл вернулись в спальню. Хорошо еще, что им удалось немного вздремнуть перед ужином. Когда дверь была плотно закрыта, они, уже никого не опасаясь, бросились в объятия друг к другу.
— Нужно будет перепланировать комнаты.
— Зачем? Мне вполне подходит вот эта, — зашептал Маршалл ей на ухо.
— Мы можем перебраться в комнаты моих родителей, если хочешь. Там еще спокойнее, мы будем совсем одни.
— Всегда был рад уединению.
— Я тоже, — молвила Рени.
Они стояли посреди комнаты и целовались.
— Пойдем спать? — спросила Рени.
— Нет, еще рано. Мы ведь только что встали, ты забыла?
— Я помню.
Его губы нежно прижались к ее губам.
— Ты счастлива, что у тебя будет ребенок?
Этот вопрос вертелся у него на языке весь вечер.
Оттолкнув его, Рени посмотрела вопросительно.
— А ты разве нет?
— Конечно, да! — поспешил ответить Маршалл.
Рени была удивлена.
— Мы еще даже не поговорили. — Она расстегнула рубашку и погладила его грудь.
— Знаю. — Он вообще боялся этой темы. — Ты ведь хочешь услышать от меня связный рассказ?
— А мне очень понравились слова, которые ты говорил мне утром и днем. — Она улыбнулась и положила голову ему на грудь, как будто прислушивалась к глухим ударам сердца.
Маршалл подхватил ее, и они упали на белоснежную кровать. Он скинул рубашку, затем все остальное.
— Надо будет попросить Сару помочь мне раздеться в следующий раз.
— Зачем? Я же здесь. Мне нравится самому раздевать тебя.
При тусклом свете лампы ее тело было восхитительным. Беременность пошла ей на пользу. Она придавала ей какую-то особую женскую прелесть. Маршалл долго лежал молча и смотрел на нее как завороженный.
— Я как будто во сне, — сказал наконец он. — Мне трудно поверить, что все происходит наяву. Снова обнимать тебя… Чудо… Я не поверил, когда услышал, что ты жива. Так долго я считал, что ты… — Голос его задрожал, глаза помутнели.
Он наклонился и нежно поцеловал ее. Губы скользнули к шее, к груди. Рени слишком долго ждала, когда он снова будет принадлежать ей. Теперь этот миг настал. Он рядом, и душа его открывается для нее.
Рени страстно желала, чтобы вернулась былая легкость в их отношениях, когда они так хорошо понимали друг друга. Она придет, нужно только время. Время и терпение, как говорил Джордж. Сейчас у нее есть и то, и другое. Ведь чувствовала же она, что Марш вернется. Не в фантазиях, а живой, настоящий Марш. Так оно и случилось, и она сделает все, чтобы блаженство, которое они испытывали раньше, повторилось.
— Сейчас мы начнем все сначала, — как бы подслушав ее мысли, сказал Маршалл. — Нам есть, что сказать друг другу.
— Верно. Вместе мы можем горы свернуть.
— Вместе. Как мне нравится это слово.
— Мне тоже. Когда мне сказали, что ты погиб, единственное, чего я хотела, — это родить ребенка и вырастить его похожим на тебя.
Рени проснулась среди ночи. Маршалл крепко спал. Лампа все еще горела на столе. Она выключила свет и, свернувшись калачиком подле мужа, снова заснула. Она испытывала необыкновенное чувство защищенности рядом с его огромным телом.
Через какое-то время Рени вновь пробудилась ото сна. На мгновение ее охватила паника. Она не понимала, что случилось. Маршалла не было в постели… Но из комнаты он не выходил. Она отчетливо слышала рядом его тяжелые шаги. Привстав на постели, она наклонилась к столу и зажгла небольшую лампу. Перед ней возникло чужое лицо. Безумные глаза, рука, скользнувшая по этим глазам. Не поднимая головы, Маршалл быстро надел брюки и вышел из комнаты. Она слышала, как он спустился с лестницы, прошел по ковру в гостиной, заглушавшему его шаги.
Рени не на шутку встревожилась. Она встала, наспех накинула пеньюар и выбежала за ним следом. Дверь в гостиную была открыта, она ринулась туда и увидела его на балконе. Если он и заметил ее появление, то не подал виду. Он был подобен безжизненной статуе: так же неподвижно стоял и смотрел в черную бездну ночи. Рени остановилась в недоумении, затем шагнула к нему.
— Марш! — позвала она тихо и взволнованно.
Он оглянулся. Глаза неестественно блестели, пронизывая ее насквозь. Рени невольно содрогнулась от этого безумного взгляда. Что-то произошло с ним, о чем ни он, ни Джордж не говорили ей, и теперь настало время выяснить все до конца. Что бы ни случилось, она справится. Неизвестность погубит их. Набравшись мужества, Рени взяла его чужую руку и потянула к креслам, стоящим в саду. Маршалл повиновался.
— Сядь, — сказала она голосом, не терпящим возражений.
Он не глядя устало плюхнулся в кресло, не поворачивая головы. Однако ей удалось заметить в глазах неимоверное страдание… Какая это мука — просыпаться в темной комнате. Ему бы следовало рассказать ей, чтобы это не повторилось. На пароходе у него всегда горела лампа. Как на беду, это случилось здесь. Он неожиданно проснулся и, не в силах понять, где находится, почувствовал себя снова в ловушке, в этой адской пещере. Опять темнота, одиночество. Он пулей выскочил из комнаты.
Задыхаясь в угаре воспоминаний, Маршалл поднял глаза и увидел перед собой бледное лицо жены. Она была расстроена, но в глазах читалась бескомпромиссная решимость. Он должен пощадить ее нервы и рассказать все, что скрывал от нее.
— Может быть, пойдем в дом? — предложила Рени.
— Нет, лучше на воздухе. Мне необходимо о многом рассказать тебе.
Ее объял ужас. Она хотела видеть перед собой человека, которого отняли у нее, но это был не он. Терпение, повторял Джордж. Последние месяцы доказали, что этого у нее предостаточно.
— Говори, Марш, — подбодрила его Рени.
Она немного отодвинулась и увидела, как напряглись мышцы на широких плечах, когда он поудобнее усаживался в жестком кресле. Она терпеливо ждала начала рассказа.
— Я неуютно чувствую себя в темной закрытой комнате, — наконец сказал он.
— Я проснулась и увидела перед собой дикого зверя. А ты ограничился одной фразой. И это все объяснение? — набросилась на него Рени. — Так ты мне доверяешь или нет?
Он встал и облокотился на перила.
— Магвир держал меня взаперти в наручниках в маленькой темной клетке. Хотел создать подобие тюрьмы…
Рени проглотила сказанное.
— Я заметила, что ты все время пытаешься скрыть от меня руки.
— Я проснулся среди ночи и не понял, где нахожусь. Должен признаться, меня охватил испуг. Единственное, что я хотел сделать, это вырваться из темноты, но я заблудился… Прости… — Он отвел глаза. Она не должна видеть, что творится в его душе.
— Не надо извиняться. Ты ни в чем не виноват. Мне не следовало выключать лампу, но я не знала. Теперь мы будем спать со светом, — закончила она спокойно.
— Если тебе неудобно…
— Перестань оправдываться! — Она почти кричала. — Я твоя жена и скоро стану матерью твоего ребенка…
— Ты уверена, что моего? — сердито выпалил он слова, которые готовился сказать все утро.
Рени, вне себя от ярости, влепила ему смачную пощечину.
— Как ты посмел усомниться в моей верности? — Она сжала кулаки. — Как ты посмел?
Маршалл грубо схватил ее за плечи.
— Ну, так что же все-таки произошло? — спросил он холодно.
— О чем ты?
Она побледнела, заметив перемену в его лице. Не может же он иметь в виду те несколько минут, которые она провела с Джимом, приняв его за мужа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40