Она отвела глаза в поисках проблеска света, позволяющего разыскать главную дорогу между густыми деревьями. Лайон взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Оказавшись беспомощной, Миген почувствовала, как к щекам снова приливает горячая кровь.
— Я действительно испортил вам день? — ничуть в этом не раскаиваясь, поинтересовался Лайон. — Я не могу удалиться, не сняв такого греха со своей души. Настаиваю на том, чтобы искупить вину.
Уже само по себе присутствие Лайона волновало Миген сверх всякой меры. Она возненавидела себя за то, что вновь испытала при его прикосновении головокружение. Здравый смысл подсказывал, что надо хладнокровно распрощаться и уехать прочь.
Но это было выше ее сил.
— Вы абсолютно правы. Напугали меня настолько, что я потеряла контроль над собой. — Миген почувствовала, что улыбается ему в ответ. — Вы, конечно, заслуживаете того, чтобы компенсировать мои терзания. Мне следует назвать цену?
Лайон усмехнулся и поднял бровь.
— Идея интересная, но я не это имел в виду. Я собирался исполнить при вас две должности — проводника и телохранителя. Ведь вы совершенно не знакомы с местностью и робки, как цыпленок. Ну же, Миген, спрячьте свой коготки! Я выехал посмотреть выставленное на продажу загородное имение и думаю, вы могли бы меня сопровождать. Это должно быть довольно интересное место, и вы, наверное, сможете судить, придется ли оно по вкусу Присцилле.
Последние слова больно ужалили Миген, но она постаралась не показать этого.
— Почему бы и нет? В конце концов, не так часто удается улизнуть из особняка. Я полагаю, что дарованную мне вторую половину дня лучше провести с вами, чем трудиться на господ.
Она повернула Викторию на дорогу, прежде чем Лайон сумел ответить, к, сдерживая улыбку, прикусила губу.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Если тревога мужское сердце разобьет,
То женщины приход прочь туман разнесет.
Подобно звукам скрипки, женщина сладка,
Поднимет дух и усладит наш слух она —
Ведь лилии и розы сияют у ее лица.
Целуй ее,
Ласкай ее!
Пусть сладость
Женских ласк
Дарует радость нам,
Умение владеть собой,
Забвения покой…
Джон Гей. «Опера нищего», 1728 год
Глава 12
Главная аллея, ведущая к вилле «Марквуд», была в диком запустении. Изрезанная колеями, она заросла сорной травой, но чалый конь Лайона шел уверенно, а кобыла Миген покорно следовала за ним.
Путники сохраняли молчание. Миген вспоминала их получасовую поездку верхом по пути в Филадельфию, как часто и как искренне тогда смеялась. Тогда они в пути весело беседовали, дразнили друг друга, но ни словом не упомянули о прошлых эпизодах некоей близости между ними, и она была благодарна ему за это.
Неожиданно показалась большая дугообразная аллея, которая и привела их Прямо к ступеням виллы. Лайон остановился, оглянувшись на "Миген:
— Ну, каково ваше мнение?
В Филадельфии такого большого дома она до сих пор не видела. Здание, конечно, выдержано в георгианском стиле, но было не кирпично-красного, а приглушенно серого цвета. Оштукатуренные стены имитировали каменную кладку. Однако сам дом при всем своем великолепии выглядел облезлым. Да и сад явно нуждался в хорошем уходе.
— Удивительное место… Но кто здесь живет?
Лайон откинул назад голову и громко рассмеялся. Солнечный свет озарил красивые черты его лица, и при виде ослепительной, магнетической улыбки Миген почувствовала, как. знакомый трепет охватывает все ее тело.
— Ах, Миген, — приглушенно проговорил он, смахнув слезинку, — вы воистину самая загадочная женщина!
Миген почувствовала себя неловко, но пошла в атаку:
— Вам когда-нибудь говорили, что высмеивать людей невежливо? Будь у меня веер, я бы вас им отхлестала.
Лайон был готов разразиться новым взрывом смеха. Но сдержал себя. В его ярких глазах плескалась такая неподдельная радость, что возмущенная Миген сразу остыла. Она почувствовала странное тепло в его взгляде. Лайон заговорил мягко, чуть ли не ласково:
— Я смиренно молю вас простить меня за мою невоспитанность, мисс Саут. Жаль, у вас нет веера. Я, несомненно, заслужил, чтобы вы меня им огрели. Это моя вина, что я загодя не рассказал вам о вилле. Вот уже несколько лет она пустует. Ее владелец, Эндрю Марквуд, был британским роялистом. Когда англичане оккупировали Филадельфию, Марквуд пригласил нескольких офицеров разместиться здесь.
К несчастью, после одной из битв в соседнее поместье вернулся человек, фанатично преданный делу американской независимости, но этот парень явно перестарался Он И Марквуд несколько раз сталкивались в спорах, которые завершились дуэлью. Марквуд был убит, а его семья вместе с группой английских солдат, которые возвращались домой, переехала в Лондон Правительство конфисковало виллу «Марквуд», и с тех пор она пустует — Ее прошлое, — сказал в заключение Лайон, — стало обрастать суевериями с такой же быстротой, что и сорными травами сад. Сейчас в Филадельфии нет женщины, которая позволила бы своему мужу купить эту виллу.
Лайон натянул поводья и легко спрыгнул на землю. Тело Миген напряглось, когда он крепко взял ее за талию, помогая спешиться.
— Почему же тогда этим домом заинтересовались вы? Похоже, здесь придется много поработать, чтобы реставрировать его.
Привязав лошадей к большому дубу, Лайон поднялся по ступеням к парадной двери.
— Именно поэтому я и решил приехать сюда. Хочу точно определить, как много здесь работы. Десяток лет назад этот дом был своего рода символом благополучия. Считаю, что преступно позволять ему прийти в упадок только из-за этих смехотворных, нелепых побасенок.
— Какие еще побасенки? — удивилась Миген.
— Люди, например, убеждены, что в этом доме все еще обитает привидение Марквуда Время от времени кто-нибудь утверждает, что видел его, — беззаботно объяснил Хэмпшир Дверь открылась с продолжительным скрипом, и Лайон вошел, но тут же почувствовал, как Миген тянет его за рукав; ее ноги будто вросли в пирог дома.
— Люди его видели? — эхом повторила она слова Лайона.
— Миген! Я считал, вы достаточно умны, чтобы верить подобным вздорам! Я вас дразнил, когда сказал, что вы трусливы, но возможно .
— Все в порядке! Я полагаю, что вы сможете защитить меня, если нам неожиданно встретится мистер Марквуд — Это — привидение — Он положил руку ей на плечо — Вы должны поклясться, что не станете передавать Присцилле подобные сплетни, если я решу купить этот дом Меня одолевает предчувствие, что она может легко вжиться в роль истеричной жены.
— Я ей ни слова не скажу Лайон уже не слушал, внимательно осматривая вестибюль.
Миген следила за его взглядом.
Узорчатый каменный пол был загажен мышиным и птичьим пометом, а на оставшейся мебели лежал слой серой пыли Едкий запах щекотал ноздри Совершая обход дома, Миген держалась за руку Лайона, так как ее не оставляло беспокойство Лайон был, видимо, доволен тем, что увидел, и Миген, несмотря на возникшие поначалу сомнения, была уже склонна согласиться с ним Стены были оригинально отделаны панелями, а замысловато Декорированные потолки уже сами по себе являли произведения искусства. На восточной стене вестибюля господствующее место занимал выложенный изразцами камин Миген потеряла дар речи, увидев главную лестницу, перила которой представляли собой сложно сконструированные поразительной красоты решетки, некогда выкрашенные в белый цвет, а теперь пожелтевшие и облезлые.
Лайон изучал каждый уголок здания Наконец вышли наружу.
Солнце сияло над головой так ярко, что Миген, стыдясь, подумала о том, как глупо с ее стороны бояться встречи с привидением Сады страшно заросли, даже кусты самшита задыхались от пышно растущих сорных трав и виноградных лоз. И тем не менее все здесь, несомненно, привлекало своей незаурядной красотой.
— Ну и как? — резко спросил Лайон, продолжая удерживать Миген за руку.
— Я без ума от этого места, честное слово! Должна сказать, что оно отличается как небо от земли от классической простоты южных домов и имеет свое собственное лицо.
— Да, в нем есть какое-то обаяние. Свой характер. Я полностью за этот новый стиль, который приносит с собой Джордж Вашингтон. Правда, я не очень понимаю следующую за ним новейшую моду. Как только ремонт будет закончен, дом станет теплым и привлекательным.
— Но ваш дом полностью отвечает такому описанию. Зачем вам и этот особняк?
— Так положено! Все представители высшего света владеют летними домами, в которых можно укрыться, как принято говорить, от «противной духоты и давки» большого города. Понимаете, я обязан делать то, чего в эти дни ждут от достойных похвалы граждан!
— Я вас не понимаю, — вздохнула Миген, услышав в его голосе горький сарказм.
— К сожалению, это не тот дом, ауру которого вы способны понять, — грубо ответил Лайон.
— Если вы так стремитесь делать то, что, с точки зрения других, правильно, то почему же выбираете именно это место?
Вы могли бы найти…
— Понимаю. Но в том-то и вся загвоздка. Я знаю, что должен сделать много таких вещей, которые презираю. Все это стало абсурдным притворством. Единственное, что спасает меня, так это цель… Когда мне хочется послать всех к черту, я заставляю себя вспомнить прошлое лето в Учредительном конвенте. Я верю, что если смог вынести то, что мне уже выпало, думаю вынести и все остальное.
— Это позор, — с сочувствием сказала Миген.
— Что это должно означать?
— Я полагаю, что позорно заставлять себя лицемерить только для того, чтобы сделать карьеру, которая считается такой моральной и честной. В этом нет смысла.
— Возможно, настанет день, когда у меня будет такой статус, что я смогу делать все, что мне нравится, не боясь молвы. Но, сейчас это единственный способ, благодаря которому я могу быстро попасть в конгресс. Я должен искупить свою вину, чтобы поправить репутацию рода Хэмпширов.
Миген остановилась посреди дорожки и внимательно посмотрела на Лайона.
— Вам не понравится, что я скажу, но, по-моему, такие действия вам не принесут желаемой пользы. Я полагаю, у вас не тот характер, чтобы вы смогли долго притворяться. Это просто для Уильяма Бингхэма или Джеймса Уэйда, но только не для вас.
— А я придерживаюсь противоположного мнения, — парировал Лайон. — Я рассчитываю, что мне поможет справиться с этим моя сильная воля.
Миген выдержала его сердитый взгляда стараясь скрыть и свое восхищение, и свой страх.
Они довольно долго шли молча. Наконец Лайон заговорил:
— Вы слишком наглая особа. Это до чертиков злит меня.
Но тем не менее я высоко ценю вашу честность. — И легкая улыбка пробежала по его губам. — Только не увлекайтесь. Вы же не хотите взбесить меня? Сильно разозлившись, я теряю благоразумие.
Увидев его снисходительную улыбку, Миген немного расслабилась.
— Миген, что вы рассматриваете столь пристально? Не бородавку ли у меня на лице?
Она, сконфузившись, зарделась, потупила взгляд и прошептала:
— Вы, сэр, бестактны.
Лайон расхохотался и, поднеся ее руку к своим губам, поцеловал крошечные пальчики.
— Ну и заявление! Вы в оборот пустили достойное доктора Франклина выражение: «Горшок корит котелок за сажу»!
Руку Миген словно обожгли приникшие к ней губы. Внезапно охваченная паникой, она побежала по заросшему саду.
«Почему всякий раз, когда он оказывается рядом, я теряю самообладание? — испуганно подумала Миген. — Почему я согласилась поехать сегодня, хотя всего несколько дней назад решила, что не хочу иметь с Лайоном ничего общего?»
К саду примыкал необработанный участок, на котором близко друг к другу росли дубы и вязы. Миген хотела передохнуть в их укрытии, ибо дыхание обжигало ее горло. Неожиданно под ногу попался скрытый грязью толстый серый корень. Миген вцепилась в шероховатую кору и восстановила равновесие, но, когда попыталась пошевелить поврежденной ногой, ее пронзила острая боль.
— О Боже мой, — задыхаясь и чуть не плача промолвила Миген, — что же теперь делать?
Появился Лайон, и в отчаянии Миген прикрыла руками лицо, чтобы скрыть слезы.
— Я сказал что-то неуместное? Я хотел только развлечь вас. Неужели моя шутка подорвала доверие ко мне!
Несмотря на свое состояние, Миген улыбнулась. Забыв о поврежденной лодыжке, она потянулась, чтобы пожать ему руку в знак примирения, и закричала от боли. Лайон мгновенно поднял ее с земли. Миген разрыдалась, прижавшись мокрым лицом к его плечу.
— Моя лодыжка! — простонала она, хотя боль в ноге была лишь частью беды.
На лице Лайона отразилось чувство облегчения, ибо ему неизмеримо проще было иметь дело с физической болью, чем с душевной. Он без каких-либо усилий понес девушку, пока не увидел на прогалине похожее на застекленную террасу помещение.
Внутри вдоль стен стояли широкие скамьи. Муслиновая занавеска защищала от света и пыли плюшевые бархатные диванные подушки. У дальней стены располагались три Письменных стола, прикрытых тонкими белыми чехлами.
Лайон сел на скамью, и Миген оказалась у него на коленях, почувствовав твердые мышцы его бедер, прежде чем он уложил ее на подушки. Не сказав ни слова, Лайон, приподнял юбки Миген, осмотрел лодыжку и осторожно повернул ее. Миген, чтобы не вскрикнуть, прикусила губу.
— Ничего не сломано, — успокоил ее Лайон. — Я сомневаюсь, что нога распухнет больше, чем сейчас. Это, я знаю, болезненно, но держу пари, к утру вам будет много лучше.
— Спасибо, доктор Хэмпшир, — произнесла она со слабой улыбкой и была вознаграждена его быстро сверкнувшей усмешкой.
— Я больше не переборщу со своим сарказмом, моя девочка, — сказал он шутливо. — Впредь вы и ваша лодыжка зависите от моего хорошего поведения.
Миген внезапно ощутила на своей обнаженной ноге его большую теплую руку, и у нее пересохло во рту. Воцарилось молчание, пока Миген медленно не подняла глаза и не встретила его взгляд.
Взор Лайона ласкал ее, задерживаясь на блестящих черных локонах, фиалковых глазах, опушенных темными ресницами, на порозовевших щеках. А затем, как Лайон ни сопротивлялся своему желанию, он опустил свой взор вниз, на нежную линию мраморно-белой шеи Миген.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45