Он стал стягивать с нее шорты.
– А ты в этом сомневалась?
Сняв с нее всю одежду, Роджер перевернул Валери на спину и стал нежно втирать успокаивающий лосьон в ее спину, ягодицы и верхнюю часть бедер. Его прикосновения были невероятно чувственными и возбуждающими. Через некоторое время Роджер поинтересовался:
– Ну как, теперь лучше?
– Несомненно, – прошептала Валери.
Роджер остановился и посмотрел на тонкие полоски покрасневшей кожи на ее спине и бедрах.
– Гм, должно быть, ты обычно носишь совсем крошечный купальник.
– Так и есть.
Он кашлянул.
– Ты что, загораешь?
– Да.
Внезапно в голосе Роджера послышались напряженные нотки:
– Где?
Валери извернулась, чтобы посмотреть на него.
– Обычно я загораю в собственном внутреннем дворе.
– А, понятно.
Роджер, похоже, испытал облегчение. Валери снова легла, и Роджер продолжил натирать ее лосьоном. После паузы Валери добавила:
– А еще, бывает, я купаюсь и потом тоже загораю.
– Где ты купаешься?
Голос Роджера снова стал напряженным, Валери почувствовала, что он гораздо сильнее нажимает ей на спину.
– У одной из моих подруг родители содержат мотель. В хорошую погоду мы с Сьюзи раз в неделю приходим к ним поплавать.
Роджер с силой надавил на ее поясницу.
– Эй, не нажимай так, мне больно!
Но Роджер не слышал. Представив, как Валери загорает у бассейна в крошечном купальнике, а на нее пялятся постояльцы мотеля – мужчины! – он замер.
«Не смей никогда больше носить этот купальник! Ты должна надевать его только для меня!»
Только осознав, что именно он чуть было не рявкнул, Роджер спохватился, и его захлестнуло отчаяние. Он не имеет никакого права приказывать Валери. Что же касается того, чем ему хотелось заняться с ней прямо сейчас... Он резко перекатил ее на спину, в его глазах вспыхнула яростная решимость. Пальцы, скользкие от лосьона, двинулись вверх по ее бедру и остановились между ног.
– Насчет сегодняшнего дня, – прошептал Роджер.
Валери содрогнулась:
– Я знала, что ты к этому еще вернешься.
Роджер медленно переместил палец выше. Валери ахнула и сжала ноги. Роджер улыбнулся, втайне радуясь, что она немного сопротивляется. Это сделает его будущую победу еще приятнее для них обоих.
– Расслабься, дорогая, увидишь, тебе понравится.
Он нажал коленом на ее бедра, заставляя ее раскрыться перед ним. Введя в нее указательный палец, большим он стал медленно поглаживать самую чувствительную точку ее тела. Застонав от непереносимой остроты ощущений, Валери выгнулась навстречу его руке и сжала бедра. Беспомощно мотая головой из стороны в сторону, она простонала:
– Нет, Роджер...
– Нет? – со смешком переспросил он. – И ты еще смеешь говорить «нет» после того, что вытворяла днем? – Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. – Извини, дорогая, но теперь мой черед. Я же говорил, в эту игру могут играть двое. Как бы то ни было, мне просто нравится смотреть на тебя вот так.
– Тебе... тебе нравится наблюдать, как я теряю контроль над собой. – Слова вырывались у Валери инстинктивно. – Но ты его не терял.
– Ха! Как у тебя только язык поворачивается такое говорить! – Роджер проделал своими пальцами нечто особенно возбуждающее и хрипло добавил: – Я хочу всего один раз довести тебя до самого конца, я хочу видеть твои глаза, когда это случится. Ты знаешь, что наблюдать за тем, как ты получаешь наслаждение, мне так же приятно, как испытывать его самому?
– Роджер, прошу тебя...
Но очень скоро Валери потеряла способность говорить: она рассыпалась на части, ее тело сжималось и расслаблялось, и это повторялось снова и снова так долго, что, казалось, она умирает. Все это время Роджер наблюдал за ней, наблюдал, как темнеют ее глаза, как ее пальцы на простыне сами собой сжимаются в кулаки, как на ее прекрасном лице выступают капельки пота. Когда Валери пересекла черту, он расслабил руку и улыбнулся.
Валери порывисто потянулась к нему:
– Роджер!
– Подожди, еще не время, – прошептал он.
Он наклонился и припал губами к тому месту, которое только что атаковали его пальцы. Валери попыталась сбросить его, но он без труда пресек ее попытки, прижав локтем низ ее живота. Он явно не спешил, продолжая свою сладкую пытку. Валери снова оказалась в тисках наслаждения, еще более острого, чем в первый раз, такое она вообще испытала впервые в жизни. Ей казалось, что через ее тело проходит нескончаемый разряд живого электричества.
Наконец Роджер отпустил ее и отодвинулся в сторону. Валери обессилела от наслаждения. В эту минуту она беззаветно любила Роджера и принадлежала ему без остатка.
– А теперь для меня, – прошептал Роджер, берясь за молнию джинсов.
Но Валери поймала себя на мысли, что снова хочет, чтобы Роджер испытал все то же, что испытала она в эти минуты чистого, всепоглощающего наслаждения. Она не сдерживалась и не хотела, чтобы он сдерживался. Ей каким-то чудом удалось встать на колени и толкнуть Роджера так, что он упал на спину.
– Еще не время, – прошептала она, задыхаясь, и принялась его раздевать.
Роджер казался заинтригованным.
– Ты имеешь в виду, что мне аукнутся мои слова?
Слыша в его голосе насмешливые нотки, Валери многообещающе ответила:
– И не только слова, но и дела.
Она успела снять с него рубашку и потянулась за лосьоном. Роджер с улыбкой наблюдал за ее манипуляциями.
– Расслабься, увидишь, тебе понравится.
Она стала натирать лосьоном его обнаженную грудь, и он застонал от удовольствия. Валери шутливо посетовала:
– Смотри-ка, кажется, у тебя кое-где обгорели плечи. Но не волнуйся, дорогой, я об этом позабочусь.
Она продолжила втирать лосьон медленными чувственными движениями, не спеша водя пальцами вверх и вниз по его телу. По тому, что у Роджера участилось дыхание и расширились зрачки, Валери поняла, как на него действуют ее прикосновения. Он попытался обнять ее за шею и привлечь к себе, чтобы поцеловать, но Валери его оттолкнула:
– Не мешай.
Ее руки опустились ниже, и Роджер задышал еще тяжелее. Валери расстегнула молнию на его джинсах и лукаво заметила:
– Посмотрим, не обгорел ли ты где-нибудь еще.
Почувствовав смелое прикосновение ее пальцев, Роджер процедил грубое ругательство.
– Так и есть, в этом месте у тебя явно жар, – прошептала Валери.
Роджер рванулся вперед и потянулся к ней, но она снова оказалась проворнее. После короткой борьбы она прижала его плечи к матрасу и с победной улыбкой прошептала:
– Еще не время.
– Валери!
Во взгляде Роджера горело предостережение.
– Еще не время. Мне просто нравится смотреть на тебя вот так.
– Ты что, записала все мои слова на магнитофон?
Валери улыбнулась и возобновила пытку наслаждением. Теперь по телу Роджера заскользили ее губы. При этом ее груди очень эротично касались его груди и живота. Голова Роджера металась по простыне. Наконец ее губы достигли заветного места. Валери наслаждалась его страстными стонами. Роджер обхватил ее голову пальцами, шепча слова любви. Через несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, Валери подняла голову, возбуждающе прикоснулась к нему и процитировала:
– «Я хочу видеть твои глаза, когда это случится».
Роджер снова выругался и через долю секунды Валери обнаружила, что лежит на матрасе, а Роджер сидит над ней, тяжело дыша, и кладет ее ноги к себе на талию.
– Смотри мне в глаза, – прошептал он.
Валери так и сделала. В этот миг она поняла, что он потерял контроль над собой. В следующее мгновение Роджер вошел в нее, и она снова взорвалась в экстазе. Ощущения Валери невероятно обострились, каждое нервное окончание откликалось на движения Роджера. Прижав пальцы к его ягодицам, она жадно потянула его на себя. Роджер неистово целовал Валери, погружаясь в ее тугие жаркие ножны. Ее нетерпеливая капитуляция подтолкнула и его к быстрому, небывало бурному оргазму.
Позже Роджер сидел рядом со спящей Валери и любовался ею. Даже во сне они интимно прижимались друг к другу. Он шепотом позвал:
– Валери!
Она сонно пробормотала:
– Что?
– Я не хочу тебя отпускать.
Не открывая глаз, она еще крепче прижала его к себе.
– Так не отпускай.
Но рано утром, еще до рассвета, Роджер ушел.
Солнце встало, Валери еще спала. Роджер побрился, оделся, взял то, с чем обычно ходил наблюдать за птицами, и пошел в лес. Он отправился к гнезду певуна Бахмана. Самка сидела на яйце, птенец должен был вылупиться со дня на день.
Роджер обдумывал, что же ему делать. Он полюбил Валери, привязался к ней. То, что он испытал вчера днем на ручье и сегодня ночью, потрясло его до глубины души. Она была такая сладкая, открытая, щедрая... Она была как никогда уязвима, но в то же время она открылась ему, отдала всю себя без остатка. А он, занимаясь с ней любовью, потерял над собой контроль, ни одна женщина не доводила его до такого состояния.
Больше всего Роджера терзало воспоминание о том, что он испытывал оба раза, когда изливался в ее нежное, любящее тело. Его чувства вышли далеко за рамки физического желания, это была любовь. В такие эмоционально наполненные моменты Роджеру хотелось заняться тем же, чем занимаются эти птички, – одарить ее потомством, тогда она навсегда превратилась бы в его женщину. Он даже жалел, что Валери позаботилась о предохранении. Как бы ему хотелось создать неразрывную связь между их телами, между их душами, сделать так, чтобы внутри ее зародилась новая жизнь, плод их любви.
Роджер подумал, что это очень упростило бы ему жизнь. Тогда бы они неизбежно должны были остаться вместе.
В его возрасте думать о детях! Достигнув середины жизни, Роджер научился ценить свою независимость. Возня с подгузниками, бутылочками и сосками, ребенок, настойчиво требующий внимания в четыре часа утра, – все это не для него. Но именно это ему хотелось разделить с Валери. Он мечтал холить и лелеять ее как свою жену, прикасаться к ее нежному животу, ощущать, как в нем растет его ребенок.
Должно быть, он спятил. А Валери, доверчивое, невинное создание, беззаветно полюбила его, забыв, что между ними не может быть ничего серьезного.
Но если Валери по молодости лет не может посмотреть в глаза правде, то он, Роджер, просто обязан это сделать. Он обязан думать о том, что будет лучше для Валери, даже если она сама об этом не заботится. Он ее любит, но он не тот человек, который может воплотить ее мечты в реальность. И от этой мысли у Роджера разрывалось сердце.
Глава 12
Утром того же дня, только чуть позже, Валери и Роджер двинулись в обратный путь. Сборы проходили в молчании. Как и по дороге в национальный парк, машина Роджера снова была забита их снаряжением и личными вещами.
Сидя на переднем сиденье автомобиля, Валери украдкой поглядывала на Роджера. Все утро он был непривычно молчалив. Недели, проведенные ими в лесу, были почти идиллическими, и теперь, когда пришла пора возвращаться в Натчез, оба чувствовали подавленность. Валери очень беспокоило, как возвращение к цивилизации повлияет на их отношения. Она догадывалась, что Роджера это тоже беспокоит. Все, что разделяло их раньше, никуда не делось: отец Валери, не одобрявший их отношения, то обстоятельство, что они живут в разных районах страны, различие в их происхождении, взглядах, жизненных перспективах. И конечно, разница в возрасте – по крайней мере с точки зрения Роджера, это было существенным препятствием.
Валери снова всмотрелась в его лицо. Роджер глубоко задумался о чем-то, глядя прямо перед собой, его красивые черты сковало напряжение. Казалось, он относился к их возвращению в Натчез еще серьезнее, чем Валери. В какой-то степени Валери была этим довольна: это доказывало, что она ему не безразлична. Но Валери не могла не задаваться вопросом: не пугают ли Роджера препятствия, которые ждут их в реальном мире, еще сильнее, чем ее, не чувствует ли он себя загнанным в угол? Затем ей вспомнился вчерашний день на ручье и прошедшая ночь, и у нее потеплело на сердце. Что ж, по крайней мере в сексе между ними больше не осталось никаких барьеров. Они отдавались друг другу искренне, горячо и беззаветно. И разве они не признались друг другу в любви? Признались, и это самое важное выражение их взаимной преданности. И все же Валери чувствовала тревогу.
Роджера, сидящего за рулем, одолевали примерно такие же мысли и тревоги. Их решение вернуться в Натчез, продиктованное необходимостью, было таким внезапным, что Роджер до сих пор не успел осмыслить все его последствия. Утром, когда Валери не было рядом, принять благородное решение отказаться от нее ради ее же блага было не очень трудно, но теперь, когда они сидели рядом и с каждой минутой, с каждым километром Натчез неумолимо приближался, Роджер не мог спокойно думать о том, чтобы действительно, не в теории, а на практике отпустить Валери. Теперь он понимал, что чувствует алкоголик, когда он не в силах отказаться от следующей порции спиртного. Валери стала его болезнью, манией, хотя и любимой болезнью и манией. Когда дело касалось Валери, Роджер вынужден был констатировать, что его альтруизм очень сильно проигрывает его потребности быть с ней. И вот сейчас он просто не мог себе представить, как уедет из Натчеза без нее. Даже понимая, что всего лишь оттягивает неизбежное, Роджер не мог себя заставить положить конец их отношениям. Он попытался оправдать свое решение, подвести под него рациональную базу. «Не лучше ли, чтобы наши отношения продлились еще некоторое время? – думал он. – Это даст Валери возможность самой понять, что у нас нет будущего. Может быть, тогда она первая положит конец нашей связи?»
От этой мысли у него перехватило дыхание – особенно когда он покосился на Валери. В отглаженной белой рубашке и джинсах она была ослепительно хороша, она смотрела вперед, на расстилающуюся перед ними зеленую равнину, и солнце зажигало искорки в ее рыжих волосах. Глядя на ее прекрасные глаза, Роджер снова вспомнил, как они темнели от страсти этой ночью, когда она теряла контроль над собой... ради него, для него. Он вспомнил райское блаженство, которое испытывал, глядя в их синюю глубину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29