Через несколько минут официантка принесла им тарелки с традиционной домашней едой. В предвкушении Роджер погладил себя по животу и заметил:
– Давненько я не ел жареную курицу со сметанной подливкой. Не хватает только мятного джулепа.
Валери рассмеялась:
– Между прочим, Роджер, далеко не каждый южанин сошел со страниц «Унесенных ветром». Я лично никогда в жизни не пила мятный джулеп.
– Так-таки и никогда?
Валери усмехнулась:
– Ну, может, один или два раза.
Роджер отрезал кусочек куриной грудки и окунул в сметанную подливку.
– Восхитительно! Так же вкусно, как угощение на вечеринке у Хелен. Хорошо, что мы не каждый день едим в городе, а то бы я уехал из Миссисипи на десять фунтов тяжелее.
Валери улыбнулась:
– По-моему, у вас нет проблем с весом.
– Ха! Я сейчас вешу на двадцать фунтов больше, чем в молодости.
– Значит, тогда вы были тощим как жердь. Ваш нынешний вес вам подходит. Вы выглядите... – Валери откровенно окинула его одобрительным, взглядом, – крепким.
– Может быть, но мне пришлось потрудиться, чтобы не появился животик.
– Ваши труды увенчались успехом.
За едой они продолжали непринужденно беседовать. Ближе к концу ленча Роджер заметил:
– Валери, можно задать вам один вопрос?
– Какой?
– Не хочу совать нос в чужие дела, но любопытство сильнее меня.
– Неужели?
– Когда вы в машине открывали коробку со слайдами, разве там не было письма от вашего отца?
Валери засмеялась:
– А вы очень наблюдательны. Было.
– Но вы же его не прочли, а просто сунули в сумочку.
Валери кивнула.
– Папа присылает письмо с каждой коробкой слайдов.
Роджер улыбнулся:
– Правда? Тогда почему вы... Прошу прощения, кажется, я слишком назойлив.
– Ничего страшного. – Валери отложила вилку. – Я не стала читать папино письмо сразу только потому, что заранее знаю, о чем он пишет.
– Неужели? – рассмеялся Роджер.
Валери встретилась с его насмешливым взглядом и стала читать, подражая голосу отца:
– «Дорогая Валери, я по тебе скучаю и надеюсь, что ты скоро вернешься. Покупатели магазина спрашивают о тебе каждый день – не пойми меня превратно, я вовсе не хочу сказать, что не могу справиться со всей работой один...» – Пока Роджер смеялся, Валери достала из сумочки письмо, прочла его про себя и добавила: – Ну вот, почти слово в слово. Кроме этого: «Между прочим, звонил мистер Сирз из школы и спрашивал, будешь ли ты делать выпускные фотографии в этом году». – Она вздохнула. – Новый поворот.
Роджер покачал головой и тихо сказал:
– Ваш отец хочет, чтобы вы вернулись.
– Очевидно...
Роджер неловко кашлянул.
– Что ж, у нас осталось работы еще на пару недель, не больше.
– Тоже верно, – натянуто согласилась Валери. – А потом я вернусь домой, а вы к себе в Нью-Йорк, и все будет отлично, правда, Роджер?
После слов Валери наступило тягостное, почти болезненное молчание. Они смотрели друг на друга. Подошла официантка. Собрав тарелки, она поинтересовалась, будут ли они заказывать десерт.
– Сегодня очень удался персиковый коблер, – дружески посоветовала она Роджеру.
– Звучит заманчиво, но боюсь, я и так уже съел слишком много. А вы, Валери?
– Я буду только кофе.
Роджер повернулся к официантке:
– Тогда два кофе, пожалуйста.
Официантка ушла. Роджер заметил, что Валери погрустнела.
– В чем дело, Валери? Все еще думаете об отце?
– Да, а еще я только что вспомнила, что мама готовила лучший персиковый коблер во всем Натчезе.
– Неужели? Может, вернуть официантку?
– Нет, не нужно, это будет все равно не то.
Роджер внимательно всмотрелся в ее лицо:
– Не хотите рассказать о своей матери?
Валери мужественно улыбнулась:
– А что, пожалуй, расскажу! Моя мама была удивительной женщиной, такая живая, добрая. Она была домохозяйкой, но принимала участие в работе местного исторического общества и иногда проводила экскурсии по старинным особнякам. Она всегда обо мне заботилась, пекла печенье, шила для меня, была спонсором нашей команды герлскаутов.
– Значит, у вас было прекрасное детство.
Валери кивнула, чувствуя, что вот-вот расплачется.
– Самое лучшее.
Официантка принесла черный кофе с густой пенкой. Сделав глоток, Роджер заметил:
– А вы не хотите рассказать, что случилось в прошлом году, когда ваша мать умерла?
Валери поставила чашку на блюдце.
– В прошлом году мама перенесла серию инсультов. Понимаете, она страдала хронической болезнью почек, из-за этого у нее часто бывало высокое давление. Нам казалось, что она поправляется и все идет хорошо, хотя мама часто пыталась представить свое состояние лучше, чем оно было на самом деле, а потом... – Валери замолчала и тяжело вздохнула. – Ей было всего пятьдесят семь, когда она умерла.
Роджер заметил, что ее рука дрожит, и накрыл ее своей.
– Мне очень жаль, Валери.
– Это был тяжелый год. Особенно тяжелый, потому что...
– Почему, Валери?
Она отдернула руку и потупилась.
– Я когда-то была помолвлена.
Роджер опешил:
– Правда?
Она кивнула.
– Наш роман длился недолго, но иногда мне кажется, что прошла целая вечность. Мне было двадцать три, Марку – двадцать четыре. Все шло прекрасно до тех пор, пока Марк не потерял работу в нефтяной компании. Тогда он решил поправить свои дела тем, что бросил меня и женился на девушке из богатой семьи.
– Мерзавец! – процедил Роджер сквозь зубы.
Валери вздохнула.
– Просто он был незрелый, теперь я это понимаю. Но тогда мне было очень тяжело, тяжелее всего от того, что вскоре после женитьбы он стал снова мне звонить и говорить, что его брак был ошибкой и что он хочет снова со мной встречаться. Конечно, он никогда и словом не обмолвился о возможности развода.
– Но вы ведь не стали с ним встречаться, правда?
Валери улыбнулась:
– Нет, конечно. Но хуже всего было то, что, когда стало ясно, что мама смертельно больна, Марк принялся названивать особенно настойчиво.
– Каков негодяй!
– Мне пришлось пригрозить, что я пожалуюсь его жене, только тогда звонки прекратились.
– К счастью для вас! – Роджер посмотрел на нее с нежностью и сочувствием. – Бедняжка! Я понимаю, что с тех пор вам трудно доверять мужчинам.
Валери поставила чашку и посмотрела ему прямо в глаза.
– Вам я доверяю.
Роджер со стоном отвернулся.
– Зря, лучше вам этого не делать.
– Ничего не. могу изменить, я доверяю, и все тут. Мне кажется, это не я, а вы боитесь снова рискнуть.
Роджер опять повернулся к ней и с нажимом произнес:
– Неправда. Крах своего брака я давно пережил. Но должен признать, я не хочу повторять старую ошибку и связывать себя с женщиной, которая так сильно от меня отличается.
– В чем же различия? Предупреждаю, если вы снова собираетесь затянуть песню про возраст, то это чушь.
Валери явно не собиралась легко сдаваться. Роджер рассмеялся:
– Вот как?
– Да, это просто отговорка, которую вы используете, чтобы не связываться со мной.
Роджер подался вперед и с жаром заговорил:
– Валери, я уже пытался это объяснить, я не говорю, что разница в возрасте создает между нами пропасть, но определенные различия налицо.
– Какие, например?
Всмотревшись в ее лицо, Роджер не смог сдержать улыбки.
– Например, вы юная и импульсивная, а я человек солидный, мои взгляды давно сложились.
– Может, это мне и нравится?
Роджер покачал головой, на его лице отразилась такая борьба чувств, что было жалко смотреть.
– Валери, я просто чувствую, что с кем-то из сверстников вам будет лучше.
– С кем, например?
– Ну, с кем-нибудь вроде Рико. Вы с ним поладили гораздо быстрее и лучше, чем мы с вами. По возрасту он подходит вам гораздо больше, чем я.
– Ага! – воскликнула Валери. – Я так и знала, что вы злились, когда мы все трое встречались в ресторане.
– Ничего подобного, вовсе я не злился.
– Злились, злились. – Валери улыбнулась и покачала головой. – Мне действительно было легче общаться с Рико, но только потому, что между нами не возникало напряжения, между нами не было влечения.
– Говорите только за себя, насчет Рико я бы такого не сказал.
Валери удовлетворенно рассмеялась:
– Вы ревновали!
– Ничего подобного!
– Да-да, не спорьте. Если уж на то пошло, вы до сих пор ревнуете.
Роджер с большой неохотой согласился:
– Ладно, признаю, ревновал. И сейчас ревную. Немного.
– Это что же получается? Вы заявляете, что наши отношения ни к чему не приведут, а сами ревнуете? – шутливо возмутилась Валери.
Валери улыбалась, а Роджер ворчливо пробурчал:
– Не помню, кто сказал, что два пола ведут между собой нескончаемую войну, но он был прав.
Валери сразу посерьезнела.
– Вместо того чтобы все время твердить, как мы не похожи, почему бы для разнообразия не подумать о том, что нас объединяет? По-моему, в последние несколько недель мы неплохо ладили друг с другом. Нам было приятно работать вместе, да и просто находиться рядом друг с другом.
– Скажем так, – уточнил Роджер, – мы сумели достичь разумного компромисса. Но я по-прежнему считаю, что вам было бы лучше с кем-то из...
Балерине выдержала:
– Я пытаюсь вам втолковать, что у меня уже была связь со сверстником, я знаю, что это такое, и к сверстникам меня больше не тянет. Мне как раз нравится, что вы старше меня и мудрее.
Роджер сжал кулаки и уперся ими в стол.
– Еще раз повторяю, вы не должны мне доверять!
– Но почему? – Валери понизила голос до шепота. – Потому что я нужна вам только для секса, и больше ни для чего?
Роджер резко поднял голову, глаза его сверкнули праведным гневом.
– Конечно, нет! Но вы знаете, что я думаю о возможности общего будущего для нас. Кроме того, мне кажется, вы не осознаете, от чего отказываетесь.
Валери всплеснула руками, выражая этим жестом свое раздражение:
– Черт возьми, Роджер, вы вполне можете меня пережить, мы же не можем знать этого заранее. Я вполне могу умереть молодой, как мама, так что все это ерунда.
Роджер так внезапно и так заметно побледнел, что Валери смолкла.
– Валери, врачи считают...
Поняв, в чем дело, она быстро замотала головой:
– Нет, неполадки со здоровьем у мамы начались несколько лет назад, после острого инфекционного заболевания. Врачи сказали папе, что нет причин бояться, что ее болезнь передастся по наследству.
Роджер вздохнул с облегчением, глядя на нее застывшим взглядом.
– Мне страшно даже подумать, что с вами может что-то произойти.
– И при этом вы все равно не хотите дать нашим отношениям шанс?
– Поймите, Валери, я просто боюсь, что у нас ничего не выйдет.
На этот раз уже Валери протянула руку через стол и накрыла ею руку Роджера.
– Мы никогда этого не узнаем, если не попробуем.
Он перевернул руку ладонью вверх и крепко сжал пальцы Валери в своих. Они обменялись взглядами, в его взгляде читалась мука, в ее взгляде горело желание.
После ресторана они заехали в прачечную самообслуживания, чтобы постирать одежду и постельное белье. В прачечной они работали молча. В машине на обратном пути тоже не было сказано ни слова. Но в коттедже, рассматривая через ручной фильмоскоп слайды, Роджер не смог сдержать бурный восторг.
– Вот это да! Вы сумели сфотографировать несколько новых видов птиц! – воскликнул он с гордостью за Валери. – А вот этот снимок – просто супер! Эх, если бы я мог взять вас в следующую...
Роджер оборвал себя на полуслове, и они уставились друг на друга в неловком молчании. Наконец Роджер отвернулся и, вставляя в фильмоскоп очередной слайд, пробормотал:
– Но вы ведь не захотите оставить отца одного.
«Что на это сказать?» – с грустью думала Валери.
Роджер не спрашивал, он утверждал.
Валери встала, взяла наволочку, в которую было сложено выстиранное белье, и поплелась в спальню. Там она аккуратно застелила кровать чистым бельем и принялась методично сворачивать одежду и складывать ее в чемодан. Ее время пребывания в лесу и время пребывания с Роджером подходило к концу. Они оба это сознавали, и оба – с затаенной болью. За эти недели они по-настоящему сблизились и стали хорошими друзьями. Но несмотря ни на что, Роджер упорно считал, что между ними нет и не может быть ничего серьезного. Он по-своему был неравнодушен к Валери, но не желал уступать этому чувству.
Она тоже была к нему неравнодушна. Думая об их отношениях, Валери мысленно уточнила: неравнодушна – неподходящее слово, слишком слабое. Она его полюбила. И как она призналась ему за ленчем, ей нравилось в нем абсолютно все: его зрелость, основательность, надежность. Даже его упрямство и раздражительность. Ей была ненавистна мысль, что их экспедиция подходит к концу, а ее любовь так и останется невыраженной, не найдет себе выхода. Роджер просто отгородился от нее.
Впрочем, думала Валери, возможно, ей стоило принять его на его собственных условиях: любить его сегодня, не думая о завтрашнем дне и не ожидая от него боль-. шего. Подумав, Валери решила, что он того стоит, просто нужно подтолкнуть его в нужном направлении.
– Валери, идите сюда, давайте вместе выпьем вина, – позвал Роджер из гостиной.
Валери улыбнулась. Выпивать вместе по стаканчику вина около пяти часов вечера вошло у них в привычку, и ей было приятно сознавать, что Роджеру не хочется начинать без нее. Понравились ей и некоторые его высказывания за ленчем, в которых слышались собственнические нотки, хотя, возможно, сам Роджер этого не осознавал.
– Минутку, сейчас приду! – крикнула она.
Складывая в чемодан одежду, она задумчиво взялась за пояс шорт, точнее, джинсов с коротко обрезанными штанинами. В первый день их пребывания в лесу Роджер возражал против них очень бурно. Что он тогда говорил? Ах да! «Только попробуйте еще раз надеть эти шорты, и вы недолго в них останетесь!» А как он взорвался, когда наткнулся на ее нижнее белье, развешанное в кухне... Валери улыбнулась своим мыслям. Пожалуй, пришло время снова пустить в ход эти шорты, подумала она с мстительным удовлетворением. Роджер всегда такой сдержанный, такхорошо владеет собой... кроме тех случаев, когда ей удается задеть его за живое. Но ведь теперь она знает, как именно это сделать.
Валери разделась, приняла необходимые меры предосторожности и надела трусы и шорты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29