– Где ваши слуги? – спросила она быстро, но прерывисто, что выдавало растущее беспокойство.Пытаясь зажечь свечу, Кенан улыбнулся. Несмотря на все страхи, она всегда была тверда с ним. Кенан еще ни разу в жизни не встречал такой смелой женщины. Или глупой… Его поражало ее доверие, и он был готов доказать, что она не ошиблась.– Вот и благословенный свет.Взяв свечу, он зажег ею четыре другие в оловянном канделябре, вставил первую – или пятую на то место, где ее не хватало, и поднял канделябр.– Я еще не нанял слуг, – проговорил он, осветив ее теплым светом свеч. – Дом пустовал много лет. Чтобы здесь можно было нормально жить, надо еще разобраться и отремонтировать кое-что. Так что пока я здесь один. Вы моя первая гостья.Уинни шла за ним. Он провел ее по коридору, свернул налево. Миновали одну комнату, вошли в другую… Он думал, что и такого скудного освещения достаточно, чтобы получить достойное представление о доме. О его доме. Кенана переполняла гордость. У него никогда не было ничего такого большого, как этот старый дом. Прогнившие половые доски, потрескавшаяся штукатурка и давно поселившиеся здесь насекомые не умаляли его ценности в глазах хозяина. Но благодаря своему богатству он заменил доски, заново отделал стены, вытравил насекомых и избавился от многолетней пыли. Нанятые работники уже украшали орнаментом карниз, архитрав и фриз, возрождая былое изящество старого дома.– Как же вы так живете? Кто-то постоянно должен здесь находиться, чтобы присматривать за вещами, охранять дом от воров. А одежда? Нужно, чтобы кто-нибудь приглядывал за вами. Кто вам готовит?Он подивился потоку ее вопросов и, усмехнувшись, ответил:– Сам со всем справляюсь, Уинни. Я всю жизнь сам за собой приглядываю. А слуги только избалуют меня.Он задумался: кого она видит, когда смотрит на него? Неужели он и впрямь выглядел как джентльмен, то есть человек, беспомощный без армии слуг, выполняющих любой его каприз? Он сам старался создать для нее подобный образ, а теперь видел в этом столько недостатков… Надев маску непроницаемости, он не позволял Уинни заглянуть под нее, чтобы увидеть настоящего Кенана.– Я не то имела в виду… мне просто было интересно, – смутившись, извинилась девушка и отошла от него к огромным, не отделанным еще окнам.Кенан сразу пожалел о своем насмешливом тоне. По прямой напряженной спине и горделивому наклону головы он понял, что она уязвлена. Маскарад оказался как нельзя к месту: пора было снять маски.– Я разожгу огонь, – сказал он и присел у камина. Укутываясь в накидку, Уинни проговорила:– Мне не холодно.Он пожал плечами и свечой поджег угли в камине.– От огня идет не только тепло, но и свет. – Взял мехи и раздул огонь. – Можете снять накидку. Она промокла под дождем и теперь скорее забирает тепло, чем согревает.Щипцами он подбросил еще угля.– У вас, Кенан, какой-то пустой дом.Ему не понравилось ее замечание. Сгорбившись у камина, молодой человек молча смотрел на огонь.По шуршанию накидки он понял, что Уинни ее сняла.– У вас нет слуг. Нет мебели… Вы человек, полный противоречий. Я постоянно думаю об этом.Он кочергой поворошил угли, чтобы сильнее разгорелось пламя.– Я не стремлюсь казаться загадочным, Уинни. Перед вами человек, который начинает новую жизнь. И мне нечего взять в нее из старой жизни.Кинув взгляд на свои перчатки, Кенан заметил, что вымазал их в угольной пыли. Он снял их и, бросив куда-то в темноту, поднял на нее глаза. Уинни сидела недалеко от него и, словно щит, держала в руках накидку. Ее блестящая маска переливалась в свете пламени, приковывая его внимание. Встав, он неожиданно протянул к ней руку, сорвал с лица маску, смял ее и бросил в огонь.В глазах Уинни, скорее обиженной, чем испуганной, отразилось пламя камина.– Зачем вы это сделали, черт побери?– Никаких масок, Уинни, – объяснил он и забрал у нее накидку. – Не здесь.Девушка оживилась. «Интересно», – подумал он. Она покинула островок тепла и света и снова подошла к окну.– Погода налаживается.Уинни открыла окно. В комнату ворвался свежий сырой воздух и смешался с теплым дыханием огня.Кенан встряхнул ее накидку и разложил у камина сушиться.– Слабовато, Уинни. Вам придется придумать что-нибудь получше, чтобы избежать моих объятий.Казалось, ее отвлекло что-то на улице, но, убрав с лица локон, который щекотал ей щеку, Уинни возразила:– Кто сказал, что я задумала сбежать?Мил рой замер, словно хищник, выследивший добычу. С каждым вздохом он слегка раздувал ноздри, чтобы ощутить ее запах, приносимый вечерним ветерком. В нем росло желание. Кенан попытался справиться с вожделением, которое вызвало ее случайное признание.Уинни все еще оставалась для него загадкой. Сегодняшние действия и слова представляли ее настоящей обольстительницей, хотя он знал, что она сама невинность. Легкий ветерок подхватил шифоновые ленты ее костюма и шаловливо играл с ними. В белом она казалась каким-то неземным созданием. Желание становилось сильнее и сильнее. Он гадал: понимает ли она, что стоит ей хоть одним жестом выдать свое желание, и он больше не сможет себя сдерживать.Кенан сам не заметил, как приблизился к ней, пока его лица не коснулись крылышки королевы бабочек. Она развернулась и удивилась, что он подкрался так незаметно. Кенан поднял руку, чтобы успокоить ее. Он хотел заверить, что с ним она в безопасности. Однако оба знали, что это не так.– Вернемся к огню, – предложил он только потому, что на ум не шли никакие слова. – Хоть вы и не в восторге от дома, но поверьте, я могу позволить себе и роскошь. Вы не голодны? – Уинни покачала головой, а он снова спросил: – Тогда, может, что-нибудь выпьете?Уинни села, и он устроился рядом с ней. Она улыбнулась ему своей очаровательной, загадочной улыбкой.– Кто бы мог подумать, что вы станете нервничать наедине со мной. – Девушка рассмеялась, смутив его еще больше, хотя сам он в этом не признался бы. – Зачем вы привели меня сюда?Она сразила его этим неожиданным вопросом. У него даже засосало под ложечкой. Но он переборол себя, – призвав на помощь все свое хладнокровие, уставился на огонь.– Я честолюбив. Да и всегда был таким. Мне необходимо было доказать вам, что для меня важны не только мускулы и жестокость. – Почувствовав на себе ее взгляд, Милрой подался вперед, стряхнув с себя некую неловкость. – С этого дома начинается новая жизнь, которую я планировал для себя.– Планировали? Вы раб своих планов? А если случится что-то непредвиденное?Непредвиденное.Уинни Бедгрейн, которая, словно вихрь, ворвалась в его жизнь, и была этим непредвиденным. Не зная об этом, она спутала четко разработанные планы Кенана Милроя, ошеломив его и разбудив потребности, которых у него не было раньше. Если бы он был хорошим человеком, добрым, черт побери, человеком, он бы укутал девушку в накидку и посадил в коляску, чтобы отвезти домой.«Пропал, – подумал он. – Безнадежно тону в этих зеленых глазах».Ее невинность светилась, как маяк, впервые в жизни согревая ему душу. Как можно ее отпустить, у него не укладывалось в голове.Видимо, почувствовав, что у него все смешалось в душе, Уинни поднесла к его щеке затянутую в перчатку руку. Кенан прижался щекой к ладони. Она была здесь, потому что хотела быть здесь. Соблазн был невыносим. Желая большего, он мысленно перенесся в утро следующего дня, когда она уедет из этого дома, оставит его. Инстинкт самосохранения заставил его отбросить эти мысли. Жизнь не баловала Кенана, поэтому он был бы доволен всем, что бы эта женщина ни предложила ему.– Вы хотите поцеловать меня? – вежливо поинтересовалась она, скрывая страсть, которая просыпалась в ней.Кенан взял ее руку и стал снимать перчатку, которая скрывала от него нежные пальцы. Он хотел чувствовать ее тепло и ощущать бархатистую кожу, когда она снова дотронется до него.– Да, Уинни. И я буду целовать вас. И даже больше, если вы мне позволите.Ее всегда удивляла его нежность. Она казалась почти неестественной в таком большом, сильном человеке. Кенан ловко стянул с ее рук перчатки и, поглаживая ее пальцы, сплел их со своими. От его прикосновений у нее по телу побежали мурашки.– В вас есть сила, которая заставляет меня забыть, какая вы на самом деле маленькая, – изумился он, сравнивая размеры их ладоней.Почувствовав, что необходимо держать его на расстоянии, Уинни выдернула свою руку. Это было сделано интуитивно; она всегда так поступала, чтобы защитить себя от мужчин, которые подобрались слишком близко.– Не такая уж я маленькая, – возразила она. Кенан усмехнулся, услышав ее непреклонный тон.– В самый раз. – Он наклонился к ней и поцеловал ее. – Боже, что вы так надулись. Я всего лишь хочу быть с вами. – Он пододвинулся поближе, взял ее лицо в ладони и прошептал: – Мне следовало бы надавать пощечин за фантазии, в которых фигурируете вы. Ваш отец наверняка вздернет меня на веревке, если я претворю их в жизнь.Так как ее голова была в оковах его рук, Уинни могла лишь глазами поводить из стороны в сторону.– Не вижу, чтобы отец где-нибудь здесь прятался и следил за нами.Он наградил ее за колкость страстным поцелуем.– Вы такая соблазнительная. Больше чем… – Кенан глубоко вздохнул: ему не хватало воздуха. На пару секунд он прижал губы к ее лбу, но потом отпустил ее и отстранился. – Где же ваше воспитание? Вы должны разнести мне голову за то, что я пристаю к вам…Несмотря на его дерзость, Кенан Милрой не был искушенным распутником. Он не искал новых впечатлений – он желал Уинни. И она знала это, она видела, как дрожат его руки, когда он прикасается к ней. Она услышала, как дрогнул его голос, словно огонь, разгорающийся внутри, причинил ему боль. Сама невинность, она все же понимала, насколько он возбужден и что за этим может последовать.Даже воздух вокруг них, казалось, наполнился напряжением. В нем появился запах духов и подавляемой страсти, который вперемешку с собственными чувствами возбуждал Уинни и не давал ей сил сопротивляться. Возможно, Кенан ощущал то же самое, но у него было больше воли, чтобы отдалить неизбежное.Он хотел было чуть отодвинуться от нее, но она сама сократила расстояние между ними, положив руки на его широкие плечи. Никто не смог бы управлять его тренированным телом. Тем не менее мужчина с готовностью подался вперед, когда она захотела притянуть его поближе. Наклонив голову, Уинни прошептала:– Боюсь, вас это шокирует, но у меня тоже есть фантазии. Если хотите, мы могли бы сравнить наши представления о том, что значит быть друг с другом.У него расширились зрачки, так что вокруг остались лишь темно-голубые ободки. Тяжело вздохнув и забыв все свои клятвы, он прижал губы к ее рту. От такого напора у нее дыхание перехватило. Ее невинность была сейчас очевидна, так же как то, что Милрой был опытным мужчиной. Это только подогревало ее желание. Кенан не останавливался, несмотря на то, что она не сразу ответила ему.От него исходили волны эмоций. В пальцах, которые впивались в ее плечи, теперь не было нежности, не было благоговения. Но было вожделение. Он чуть прикусил ее нижнюю губу, затем лизнул это место кончиком языка.– Откройся для меня. Впусти, – умолял он, покусывая ей губы.Уинни вздрогнула, почувствовав, как в ответ у нее напряглась грудь. Уинни закрыла глаза, точно не понимая, что он от нее хотел. Ему было нужно ее доверие, ее сердце? Она боялась, что с тех пор, как Кенан Милрой спас ее от Эггера несколько недель назад, от нее больше ничего не зависело.Обхватив мужчину за талию, она отвела голову, чтобы он услышал слова, которых она еще не говорила ни одному мужчине:– Я люблю тебя.Вместо ответа он крепче сжал ее. Заметив, что девушка чуть ли не ежится от боли, разжал руки и нежно погладил ее. Кенан усадил Уинни к себе на колени и прижал к груди, чтобы ей не было видно его лица. Признание ошеломило его. Уинни ждала, что он ответит. Теперь, когда она сказала это вслух, ей стало не по себе. Она обнажила свое сердце и боялась, что он ранит ее отказом. Она начинала задыхаться от сомнений, а он все молчал, и Уинни подумала, что могла не так его понять.– Кенан, мне снова спрятать сердце? – прошептала она, хотя и знала, что не сможет этого сделать.Не выпуская ее из своих объятий, словно боясь, что она может сбежать, он повернул Уинни к себе лицом.– Нет, – ответил он.Он гладил ее волосы, уложенные в замысловатую прическу. Наткнувшись на один из бронзовых гребней, который удерживал копну волос, он вынул его. Локоны, освободившиеся от своих оков, упали ей на спину. Восхищаясь, он погладил ее по голове, пропустил пряди между пальцами.– Зачем ты закалываешь такую красоту?Волосы ниспадали почти до пояса. Уинни гордилась ими и не хотела обрезать их, хотя ей очень нравились волосы и покороче, которые уже носили многие дамы из общества. Увидев, как Кенан взял в ладонь шелковистые локоны и поглаживал ими свою щеку, она не пожалела о своем решении.– Неправильно, да и неудобно ходить с не заколотыми волосами. – Она строго посмотрела на него, когда поняла, что он хотел что-то возразить. – Даже перед тобой.Он нежно чмокнул ее, языком пощекотал ей верхнюю губу. Уинни улыбнулась ему.– Я бы не вынес, если бы другие мужчины увидели тебя такой. – Он снова поцеловал ее, и так нежно, что растопил ее сердце. Кенан утолял свой голод, чтобы доказать ей, что он достоин ее дара. – Только передо мной, когда мы с тобой вот так наедине, ты будешь распускать волосы?– Если ты этого хочешь.Он был счастлив слышать это. Его правая рука скользнула под ее волосы, и, притянув голову девушки к своей, он впился в ее губы. Она положила руку ему на плечо и подвинулась ближе. Он простонал и захотел углубить их поцелуй: его язык смело нырнул в ее рот. Прежде чем Уинни успела опомниться, его язык заиграл с ее языком. Наслаждение разлилось по всему ее телу. Она робко повторяла языком то, что делал он. Кенан почувствовал, как она сама стала импровизировать, и из груди у него снова вырвался стон. Прижав ее к себе, он провел рукой по ее лицу.– Еще, – прошептал он. – Ближе. Уинни чмокнула его в ямочку на подбородке.– Ладно.Пальцы его забегали по ее спине, расстегивая прозрачные пуговки на корсаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36