– Но почему, папа? Разве ты не хотел вернуться домой?
– Я понял, что совершил ужасную ошибку, почти тотчас же, как ушел. – Он поморщился. – Но я наломал столько дров… Я действительно был никем, ничтожеством. Я решил, что не могу вернуться, пока не стану независимым. Я хотел доказать отцу, что я не ничтожество, и Анне, что я не охотник за приданым.
– И поэтому ты стал профессиональным игроком, – сказала Анна словно невзначай.
Чарлз скривил губы.
– Карты – не самый лучший способ сколотить состояние, но других способностей у меня не было. У меня бывало денег достаточно, чтобы обеспечить нам с Марией и бабушке Розе пусть скромное, но комфортное существование, но недостаточно, чтобы считать себя состоятельным человеком. При всех своих недостатках я не хотел обманом лишать своих юных партнеров по игре всего их имущества.
А потом я встретил Берка. Он был взрослым мужчиной и злобным, желчным дураком. Поскольку он явно вознамерился лишиться своего имения, я подумал, что не будет вреда в том, что он проиграет его мне. После того как я выиграл Хартли, я решил, что пришло время разыскать Анну и молить у нее прощения. – Он посмотрел на жену. – Я даже не смел мечтать о том, что она примет меня, но по крайней мере я сказал бы ей, как сожалею о том, что сделал. Она всегда была для меня единственной.
Мария знала, что он лукавит. Но она никогда не замечала, чтобы отец всерьез влюбился в кого-нибудь из своих многочисленных пассий. И матери ее не обязательно знать обо всех романах отца.
Чарлз перевел взгляд на Сару.
– И еще я хотел видеть мою вторую дочь. Ты всегда была моей отрадой, Мария, моим благословением. Но всякий раз, глядя на тебя, я думал о том, как где-то растет без меня моя вторая дочь.
– Надо было вернуться раньше, Чарлз. – Анна протянула ему руку.
Он схватил ее руку и поднес к губам.
– Теперь я это знаю. Самое большое чудо в моей жизни – это то, что ты дала мне еще один шанс.
Сара наклонилась к Марии и произнесла театральным шепотом:
– Они ведут себя вот так с того момента, как он вернулся. Мария засмеялась. Живая Сара нравилась ей больше, чем та, которую она себе придумала, которая жила у нее в голове и отчитывала ее все эти годы. Глядя на перевязанную руку отца, Мария спросила:
– Это мама сломала тебе руку перед тем, как принять извинения?
Он усмехнулся:
– Нет, хотя искушение, наверное, было. Я ехал в дилижансе, чтобы навестить ее в Хартфорде, когда на нас напали разбойники. Я по глупости ввязался в драку с ними, желая спасти свой золотой перстень. Видишь ли, его мне подарила Анна. Вот так я потерял перстень и заработал перелом руки. Мне еще повезло, что мне не свернули шею.
Анна подхватила его рассказ:
– Местная газета опубликовала отчет об ограблении с именами жертв. Когда я увидела в списке имя Чарлза Кларка, я вдруг почувствовала, что должна навестить его в гостинице, где, если верить статье в газете, он выздоравливал.
– И вот она влетела в мой номер, такая же красивая, как в первый день нашего знакомства, и сказала, что не удивлена тому, что я выжил в схватке с разбойниками, потому что мне на роду написано быть повешенным. – Чарлз засмеялся. – Я тут же согласился, и потом мы не расставались.
Они смотрели друг на друга, словно влюбленные голубки.
– Им будет нескучно стареть вместе – улыбнулась Сара.
Мария догадывалась, что воссоединение родителей ознаменовалось чем-то большим, чем невинное сидение перед камином, взявшись за руки. Если учесть, какими они были юными, когда сбежали в Гретну, у них обоих еще оставалось немало молодого запала и силы для страсти. Но думать в этом ключе о родителях ей как-то не хотелось.
С трудом оторвав взгляд от жены, ее отец продолжил:
– Я писал тебе, Мария, о том, что задержусь, и о том, что тебя ждет чудесный сюрприз. Но ты мне ни разу не ответила. Вначале я был так поглощен общением с Анной и Сарой, что не особо тревожился на этот счет, но время шло, и я начал волноваться не на шутку. Будь проклят Берк за то, что крал наши письма!
– С ним уже разобрались, – заметил Адам. – Он решил отправиться в колонии и там начать новую жизнь.
– Не по своей воле он туда направился, полагаю? – с надеждой в голосе произнес Чарлз.
– Его к этому подтолкнули. – По лицу Адама ничего нельзя было определить. Он поднялся. – У вас всех есть о чем поговорить без меня, так что я удаляюсь. Но сегодня у меня семейный ужин. Мария намерена присутствовать. Вы все придете? Там будут еще две вновь обретенные семьи, так что третья семья отнюдь не окажется лишней.
– С удовольствием принимаем приглашение, – с любезной улыбкой сказала Анна. – Мы с Сарой живем главным образом за городом, так что нам хотелось бы расширить круг лондонских знакомых. Этот дом принадлежит моему брату, и он любезно предложил мне считать его своим, так что теперь нам ничто не мешает чаще приезжать в столицу.
– Вы правы, Эштон. Я хотела бы остаться здесь и поговорить со своими родными. – Мария встала. – Я провожу вас.
В холле она одарила его улыбкой, говорившей больше, чем слова. Она не решалась так смотреть на него при родственниках.
– Ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо.
– Голова кружится, но сердце поет. – Он наклонился и поцеловал ее. – Будь счастлива, Мария. Твоя семья – не гора грязной посуды.
Она рассмеялась, и он ушел. Ей было все еще невыразимо больно при мысли о том, что им предстоит расстаться, но теперь, слава Богу, ей уже не грозило полное одиночество.
Глава 36
У Адама оставалось совсем немного времени до того, как надо будет спускаться вниз и встречать гостей, прибывших на ужин. Он уже почти закончил одеваться, когда вошел Уорф с нарядным прилегающего покроя фраком цвета бутылочного стекла. Адам нахмурился.
– Я хотел бы надеть фрак с потайными карманами для пистолета.
Уорф приподнял брови:
– Вы ждете неприятностей, ваша светлость?
– После того как меня чуть было не убили в собственной постели, мне тревожно, – пояснил Адам. – В последнее время жизнь становится все более непредсказуемой. Мои карманные пистолеты все там же в столе?
– Должны быть там, ваша светлость. – Слуга немного подумал. – Солдаты говорят о предчувствии перед битвой. Иногда случается, что, прислушавшись к себе, принимаешь лишние меры предосторожности, и это спасает жизнь. Возможно, это как раз тот случай. Я принесу подходящий фрак.
Адам прошел к столу. Ящичек из полированного ореха с пистолетами был там, где ему и надлежало быть – в нижнем ящике стола. Он открыл его и достал один из пары пистолетов. Маленькое, но дьявольски точное оружие было выполнено на заказ Джозефом Ментоном, одним из лучших оружейников в Британии. Ментон взял немалые деньги за работу, но она того стоила.
Адам проверил оружие перед тем, как зарядить его. К тому времени как он закончил, вернулся Уорф с темно-синим сюртуком. Покрой его был свободнее, чем у фрака, принесенного прежде, и имелись внутренние карманы. В левый Адам положил пистолет, в правый – пули, порох и маленький шомпол. Адам не мог никого обнять, не рискуя обнаружить свой арсенал, но он не думал, что в этот вечер ему придется с кем-то обниматься.
Надев сюртук и повязав шейный платок, он посмотрел в зеркало. Он выглядел именно так, как должен выглядеть герцог, многие годы упорно трудившийся над тем, чтобы стать безупречным.
И в то же время столько всего изменилось… Он едва не умер, потом снова обрел себя, открывая себя по частям, он нашел семью, и он полюбил. И хотя скорое расставание с Марией было как заноза в сердце, теперешняя жизнь его была богаче и значимее, чем когда-либо прежде.
Гадая, насколько поладят друг с другом Стиллуэлы и Лоуфорды, он спустился на первый этаж. Хотя он никогда не был солдатом, ощущение приближения смерти не покидало его, и волоски на затылке встали дыбом.
Мария была одна в гостиной. Она сидела на диване лицом к камину, в котором весело потрескивали поленья. Огонь решили разжечь, поскольку вечер выдался прохладный. С высокой прической, в золотистом наряде, ниспадавшем мягкими Складками, она походила на принцессу, но только более доступную и чувственную, чем принцессы из сказки. Адам запретил себе думать в этом направлении, чтобы не наделать глупостей.
– Сегодня ты выглядишь особенно милой.
Она подняла на него глаза, лучезарно улыбаясь:
– Адам! У меня есть сестра! Я едва могу поверить в это чудо.
Ее счастье делало и его счастливым.
– Она, похоже, в таком же восторге.
Мария провела рукой по колену, расправив золотистый шелк.
– Я до сих пор не могу прийти в себя от потрясения. Сара одолжила мне этот наряд. В чем-то мы такие разные, но в чем-то совершенно, невероятно одинаковые! Мы заканчивали друг за друга предложения! Ее наряды новые и модные, а мои – в основном обноски с чужого плеча, но ее платья идеально на мне сидят, и нам нравятся одни и те же цвета. Ты заметил, мы утром были одеты в один и тот же оттенок цвета персика?
Он кивнул и отошел к камину, зная, что лучше ему держаться от нее подальше.
– Этот цвет к лицу вам обеим. У вас и некоторые жесты одинаковые. Тебе не досаждает то, что она росла в большем достатке?
– Нет. Мы с папой никогда не голодали. Я действительно завидую ей, но только потому, что с ней была мама, однако она завидует мне, потому что я росла с отцом. – Мария задумалась. – Я думаю, что я более независима и лучше приспособлена к жизни, чем она. Но мне пришлось стать такой. Она завидует мне из-за того, что у меня, как ей кажется, была более интересная жизнь. Однако в ней есть то, чего не хватает мне, – уверенность в себе и в своем месте в мире. Но откуда взяться уверенности, если мы с отцом постоянно переезжали с места на место и жили на грани фола?.. Мы с Сарой решили, что наши жизни уравновешивают друг друга.
Мудрые женщины.
– Она не замужем, верно? Странно, что две такие красивые сестры не замужем в двадцать пять.
– Она была помолвлена, но ее жених умер. – Мария печально вздохнула, прежде чем продолжить. – Разве не знаменательное совпадение, что мы оба – я и ты – обнаружили, что у нас есть родственники, восставшие из мертвых? Я не знаю, что и думать, но ведь думать ничего и не хочется – я так счастлива!..
– События на самом деле не были случайными, – задумчиво проговорил Адам. – Нас обоих, тебя и меня, вырвали из привычной для нас среды: тебя – твой отец, меня – всесильные власти. Благодаря усилиям твоего отца и моего отчима мы воссоединились с семьями, которые уже существовали. Совпадение во времени имеет место, я согласен, но события сами по себе выстраиваются в логическую цепочку.
Подумав над его словами, она сказала:
– Когда я смотрю на это под твоим углом зрения, я понимаю, что это не совпадение. Скорее, действительно цепь событий. Если бы я не думала, что мой отец мертв, я не стала бы выполнять ритуал бабушки Розы и в ту ночь я не вышла бы из дома, не оказалась бы на берегу и не нашла бы тебя.
– Я уже не говорю о том, что, если бы ты меня не нашла, я умер бы и, следовательно, ничего не узнал бы о моей семье, с которой давно распрощался, – сухо заметил Адам. – Я думаю, что в этом смысле мне ближе индуистские представления. Нам было суждено встретиться и стать тканью жизни друг друга. Хотя христианское мировоззрение здесь тоже применимо, если подумать.
– Неисповедимы пути Господни, – процитировала она с улыбкой, полной любви и грусти. – Нам суждено было встретиться. Мне нравится думать, что наши отношения имеют высший смысл, если не постоянство.
Связь между ними ощущалась так остро, что, казалось, он мог пощупать эту нить руками. Мария отвела взгляд.
– Твоя карета не понадобится. Завтра я перееду в дом моего дяди, чтобы жить с семьей. Мы отправимся в Хартли недели через две или около того, но тогда мы воспользуемся каретой моей матери. В течение многих лет они жили в своем доме на территории поместья маминого брата. Наверное, это хорошее поместье и славный дом, но мама мечтает пожить в своем собственном поместье, в своем собственном доме. – Мария засмеялась. – Я уже привыкла считать Хартли моим, так что мне придется попридержать язык, когда мама станет наводить там свои порядки.
Адам подозревал, что конфликты все же будут, если учесть, что Мария уже давно сама распоряжается своей жизнью. Но они справятся – любовь послужит смазкой, и все пройдет гладко, надо думать.
– А как же Джулия? Я с удовольствием отправлю ее домой с горничной из Эштон-Хауса, чтобы составила ей компанию в поездке.
Мария покачала головой:
– Джулия тоже покинет Эштон-Хаус и переберется к нам. Поскольку большую часть времени она проводит с бабушкой, она никому не помешает.
Итак, Мария поживет в Лондоне, но только у него не будет возможности видеть ее каждый день. Но даже если так, это все еще хорошо. Адам подошел к буфету с напитками.
– Я плохо исполняю свои обязанности хозяина. Хочешь хересу?
– Да, пожалуйста. – Она взяла наполненный им бокал, тщательно следя за тем, чтобы пальцы их не соприкоснулись. – С учетом того, сколько приедет гостей, у тебя не будет и минуты отдыха.
– Через несколько минут меня заменит Холмс. – Адам налил себе хереса, не сказав, что он пришел сюда пораньше в надежде, что они смогут немного побыть вдвоем. – Примерно через пятнадцать минут лакеи принесут подносы с изысканными крохотными закусками. Это идея миссис Холмс. Многие гости незнакомы друг с другом, поэтому кажется разумным предоставить каждому возможность побыть в непринужденной обстановке, освоиться, познакомиться друг с другом, прежде чем каждый займет свое место за столом.
– Мудрый план. – Мария подняла бокал, едва пригубив вино. – Еда и напитки всем поднимут настроение.
Их уютной беседе наступил конец, когда в гостиную вошли тетя Джорджиана и Хэл. Переключив внимание с Марии на всю свою прочую жизнь, Адам подошел, чтобы приветствовать первых прибывших гостей.
– Добрый вечер. – Он пожал руку Хэлу и уважительно поклонился тете. Она увидела Марию, и на лице ее отразилось раздражение. Ей досаждало то, что эта выскочка все еще находилась здесь, в Эштон-Хаусе.
– Вы не получали никаких известий от Дженни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44