– Ах ты, подонок!
Доминик оттолкнул доктора, рванулся к Мэриан. Она сидела неподвижно, как мумия. Лишь пульсирующая тоненькая жилка на шее говорила о том, что она еще жива.
– Мы сейчас заберем тебя отсюда, Мэриан.
– Нам пришлось ее связать, – быстро заговорил доктор. – Грэм привез ее, завернутую в простыню. Когда ее развернули, двоим взрослым мужчинам с трудом удалось с ней справиться. Если бы ее не связали, она могла бы изувечить себя. И кроме того, прежде чем начинать лечение, необходимо приучить больного к дисциплине.
– Поэтому у нес все лицо в синяках?
Доминик в ярости рванулся к стулу. Попытался развязать веревки и не смог. Руки слишком дрожали.
Камаль подошел к нему, В его руке появился сверкающий сталью кинжал. У Крейторна перехватило дыхание. Доминик узнал тот самый клинок, которым Камаль разрезал на ломтики ананас. Очень удобная вещь. Камаль не только молниеносно расправился с веревками. Один вид кинжала помог окончательно утихомирить доктора.
Последняя веревка упала. Мэриан повалилась вперед. Доминик опустился на колени, чтобы ее поддержать. Заметил расширенные зрачки, настолько, что глаза казались совсем черными. Заметил пятна на смирительной рубашке. Ему даже показалось, что он ощущает слабый запах опиума.
– Вы что, насильно вливали в нее ваше проклятое наркотическое питье?!
– Я только пытался успокоить ее, чтобы можно было начать лечение. Вы представить себе не можете, как трудно иметь дело с душевнобольными.
– А если они не душевнобольные, то после вашего лечения обязательно таковыми станут.
Камаль в это время разрезал рукава смирительной рубашки. Вместе они сорвали ее с Мэриан. Она упала на Доминика, обхватила его руками за шею. Ноги ее обвились вокруг его талии. Она вся дрожала как в лихорадке.
Он изо всех сил прижал ее к себе. Слава Богу, она жива. Какой же она выглядит хрупкой… Она спрятала лицо у него на плече. Что, если сумасшедший дом свел на нет все его успехи? Что, если его любимая снова скатилась туда, откуда ей уже не вернуться? Нет, эта мысль просто невыносима.
– Потерпи еще минутку, радость моя, – хрипло прошептал он. – Сейчас, сейчас ты покинешь это жуткое место навсегда.
Оказалось, не так легко подняться с колен, в то время как она прижималась к нему всем телом, как испуганный зверек. Однако в конце концов ему это удалось.
– Если вы нанесли ей непоправимый вред, Крейторн… – Он не договорил. Слова повисли в воздухе невысказанной угрозой.
– Должен признать, она вас узнала, – нехотя произнес доктор. – Если бы кто-нибудь из моих людей развязал ее, она бы на него набросилась, как разъяренная волчица. Но это еще не значит, что она в здравом уме.
– А вы смогли бы доказать, что сами в здравом уме, Крейторн? Сомневаюсь. Сколько времени продлится действие наркотика?
Крейторн колебался, прежде чем ответить:
– По меньшей мере несколько часов. Мы ввели довольно большую дозу для такой маленькой девушки.
Не взглянув больше на доктора, Доминик вышел из палаты. Камаль следом за ним. Крейторн не пытался их удержать. Кажется, ему не терпелось избавиться от непрошеных гостей не меньше, чем им – покинуть его заведение.
Камаль привел коней. Доминик понял, что не сможет сесть на лошадь с Мэриан на руках. Он на минуту передал ее Камалю, потом снова взял на руки. Скакать верхом с женщиной на коленях тоже оказалось не очень удобно, но другого выхода не было. Он не мог посадить ее на лошадь, пока она под действием наркотика.
Они не произнесли ни слова до тех пор, пока не покинули территорию клиники и не выехали на дорогу.
– Доктор немедленно даст знать Грэму, – проговорил Камаль.
– Не сомневаюсь в этом.
Доминик взглянул на Мэриан. Будь она не так слаба, они могли бы поехать в Уорфилд. Но в таком состоянии ее туда везти нельзя. Так куда же? Конечно, не в гостиницу. Там Грэм настигнет их без труда. Доминик напряг усталый мозг.
– Повезем ее в Холлиуэлл-Гранж. Это недалеко. Надеюсь, генерал нам поможет.
Камаль кивнул, и они направились в Холлиуэлл-Гранж. Усталые лошади все равно не могли бы ехать на большое расстояние. И двигались они недостаточно быстро. О своей собственной усталости Доминик старался не думать. Это все потом, когда Мэриан окажется в безопасности.
Эймсы встретили нежданных гостей с тем здравым смыслом, который присущ семьям военных. Выслушав краткие объяснения Доминика о том, почему они приехали именно сюда. Йена быстро увела Мэриан. Та двигалась как во сне, однако пошла с Йеной без возражений. Доминик усмотрел в этом хороший знак. Значит, она способна отличить друзей от врагов.
Голова у него кружилась от усталости, но он не мог лечь отдыхать. Оставалось еще одно дело.
– Я должен вам кое-что открыть, генерал. Доминик кратко рассказал, кто он такой на самом деле. Ошарашенный, генерал некоторое время молчал.
– Обычная жизнь не для вас, верно? Поговорим обо всем этом завтра утром. Сейчас вам обоим нужно отдохнуть.
Доминик с благодарностью согласился и проследовал за генералом в спальню. Не прошло и нескольких минут, как он – умытый и раздетый – уже спал мертвым сном.
Глава 30
Пламя… пронзительные крики ужаса… силуэт злодея… путешествие сквозь пустынную ночь… чья-то грубая рука крепко сжимает ее спину, чтобы она не упала с седла… так крепко, что трудно дышать. Она плачет не переставая, зовет родителей, не хочет верить, что их больше нет. Надежда тает день ото дня, пока не остается лишь осознание горькой истины: ее бросили, у нее больше никого нет.
Другие картины… Дядя связывает веревками ее спеленутое простыней тело. Яростная борьба… отчаянные попытки спастись от ужасной смирительной рубашки. Поражение. Успокаивающие слова доктора, в то время как он вводит трубку ей в горло, а потом вливает туда какую-то липкую настойку, которую она глотает, чтобы не задохнуться.
На этот раз она знала: спасения ждать неоткуда.
Мэриан постепенно приходила в себя. Очнулась в холодном поту. Однако спасение пришло… Или ей только померещился Ренбурн, его крепкие объятия, его запах, гулкое биение сердца прямо у нее под ухом?
Она осмотрелась вокруг, прислушалась. Мягкая удобная постель, затемненная комната… свежий воздух. Ничего общего с мертвящим отчаянием сумасшедшего дома. Она решилась открыть глаза. Увидела Йену Эймс, сидящую у кровати с книгой. Значит, это правда. Ренбурн и Камаль действительно пришли ей на помощь.
Мэриан попыталась привести мысли в порядок. Вспомнила, как все происходило. Камаль достал свой смертоносный кинжал, а разъяренный Ренбурн едва не вцепился доктору в горло. Снова скачка верхом, но теперь рядом с Ренбурном.
Потом Йена… Она помогла ей умыться, заставила выпить горячего бульона и уложила в постель. Мэриан перевела взгляд. Увидела, что на ней слишком просторное, не по размеру, белье, не новое, но чистое.
Она осторожно потянулась. Все мышцы болели, оттого что ее столько времени продержали связанной и неподвижной. Лишь изредка здоровенная надзирательница давала ей возможность встать со стула – когда приносила горшок. Тяжелая унизительная процедура, особенно в смирительной рубашке.
Иена подняла глаза от книги.
– Проснулась? Вот и хорошо. – Она наклонилась, всмотрелась в глаза Мэриан. – Ну, кажется, действие опиума почти прошло. Как ты себя чувствуешь?
Мэриан едва заметно пожала плечами.
– Тебя, наверное, мучит жажда. – Йена налила стакан воды, поднесла к губам Мэриан. – Я помню, у меня всегда пересыхало во рту после их отвратительных настоев.
Она старалась говорить спокойно, но при этих словах голос ее дрогнул. Еще совсем недавно она была так же беспомощна, как сейчас Мэриан.
Мэриан жадно пила воду, пытаясь вспомнить, сколько времени Йена провела в клинике. Многие месяцы… Она, Мэриан, пробыла там… два дня?.. Три?.. И рассудок ее уже начал мутиться. Год она бы ни за что не выдержала.
Йена взяла стакан у нее из рук.
– Когда появились Ренбурн с Камалем, я пришла в ужас. Ты казалась неживой. Как твой дядя посмел отправить тебя в Блэйднэм! Мы с тобой в неоплатном долгу перед твоим молодым человеком.
Значит, они уже знают, кто он на самом деле. Мэриан почувствовала огромное желание увидеть его. Его появление спасло ее от полного помутнения рассудка, убедило в том, что на этот раз ее не бросили.
Где же он сейчас?
– Когда я узнала о том, что ты тоже побывала в клинике, ко мне снова вернулись страшные воспоминании. – Йена остановила неподвижный взгляд на лампе. – Я пыталась рассуждать разумно. Доктор Крейторн не злодей. По-своему он даже добр и безгранично предан делу. Многие из его пациентов действительно безнадежно больны, они настоящие сумасшедшие. Но он так ограничен, что видит сумасшествие повсюду, даже там, где его на самом деле нет. Вот этого я ему не могу простить. – Она замолчала, заставила себя улыбнуться. – Не будем больше говорить об этом. Есть вещи поинтереснее. Сейчас я расскажу тебе, как мы собираемся расправиться с моим негодяем мужем. Поскольку развод практически невозможен, поверенный отца подал прошение о признании брака недействительным. Ты знаешь о том, что брак считается незаконным, если один из супругов в момент вступления в брак психически нездоров? Так как мой собственный муж определил меня в сумасшедший дом, по-видимому, считалась душевнобольной. Следовательно, наш брак недействителен. – Она невесело улыбнулась. – Я без колебаний подписала бумагу, подтверждающую, что в момент вступления в брак была не в своем уме. Думаю, что в здравом уме я бы ни за что не вышла замуж за Мортона.
Мэриан не смогла сдержать улыбку – она хорошо понимала Йену и от души надеялась, что этот шаг увенчается успехом, и брак подруги будет аннулирован. Как ужасно всю жизнь быть привязанной к человеку, которого ненавидишь! Иена внимательно всматривалась в ее лицо.
– В Блэйднэме я больше всего страдала от невозможности ни на минуту уединиться. От сознания, что в любой момент надзирательница может заглянуть в окошечко и увидеть, что я делаю. Мне не хотелось, чтобы ты проснулась в полном одиночестве. Но сейчас действие наркотика прошло. Может, предпочитаешь остаться одна? Мэриан ответила энергичным кивком.
– Я вижу, ты уже почти пришла в себя. Мы, можно сказать, беседуем. – Иена несколько секунд колебалась. – Мистер Ренбурн сказал, что ты теперь разговариваешь. Не хочешь продемонстрировать?
Мэриан перевела взгляд на выцветшие обои. Нет, сейчас она не готова говорить ни с кем, кроме Ренбурна.
Йена правильно истолковала ее молчание и поднялась.
– Ладно, в другой раз. Постарайся как следует отдохнуть. До утра действие наркотика пройдет окончательно. – Йена наклонилась, поцеловала ее в лоб. – Моя комната слева от твоей. Мистер Ренбурн в комнате напротив. Отец и Камаль в другом крыле. Так что ты в полной безопасности. Из Холлиуэлл-Гранжа тебя никто не украдет. Если что-нибудь понадобится, позови.
Она собралась было погасить лампу, но остановилась в нерешительности.
– Может, оставить свет?
Мэриан кивнула – с нее достаточно теней.
После ухода Йены она некоторое время лежала неподвижно. Наслаждалась тишиной, чистотой и одиночеством. Выжидала какое-то время, чтобы дать Йене возможность раздеться и лечь в постель.
Известие о том, что Ренбурн находится в комнате напротив, внезапно пробудило в ней… чувство телесного голода. Непреодолимое желание увидеть его, ощутить рядом, почувствовать прикосновение его рук.
Кажется, она выждала достаточно времени… Мэриан села на постели, спустила ноги, ощущая слабость и головокружение. Все тело болело, как будто ее избили, и в то же время боль ощущалась как-то отстранение. Возможно, это реакция на наркотик.
Пошатываясь, она встала. Ухватилась за тумбочку у кровати, чтобы не упасть. Немного постояла, пытаясь обрести равновесие, потом направилась к умывальнику. Плеснула водой в лицо. Прохлада помогла немного освежить голову. Мэриан вытерла лицо и руки, глядя на себя в зеркало. В тусклом свете лампы она была похожа на привидение. Единственные цветовые пятна – лиловый синяк на щеке и темные круги под глазами. Пряди волос выбились из косы, в беспорядке упали на лицо. Миссис Маркс пришла бы в ужас. Однако вид собственного отражения в зеркале помог ей вернуться к реальности.
Мэриан осторожно открыла дверь. Слава Богу, не скрипит. Быстро прошла к двери напротив, повернула ручку. Дверь открылась бесшумно. В этом доме все налажено идеально, как в армейском подразделении.
Она закрыла дверь, прислонилась к ней, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Ренбурн лежал на боку, освещенный лунным светом, откинув одеяло до пояса. Мэриан ясно видела его обнаженный торс. Судя по куче смятых вещей на полу, он просто сорвал с себя всю одежду и свалился в постель.
Мэриан залюбовалась им. Широкие плечи, узкие бедра, крепкие мышцы человека, привыкшего к физическому труду. При лунном свете она едва различила выцветающие рисунки менди на его груди. Словно напоминание об интимных минутах, которые они делили.
Одно то, что она находится в одной с ним комнате, дышит одним воздухом, ослабило напряжение, которое не давало ей дышать. Когда дядя прогнал его из Уорфилда, ее объял ужас от мысли, что он уехал навсегда. Она никак не ожидала, что Доминик узнает о том, что с ней случилось, и еще меньше – что он бросится ее спасать. При этой мысли она почувствовала, как буквально тает от нежности.
Не в силах больше справиться с желанием ощутить прикосновение его обнаженного тела, она скинула с себя просторную ночную рубашку и забралась к нему в постель. Стараясь не потревожить сон Доминика, прильнула к нему всем телом, обхватила его одной рукой, так что ее грудь вжалась ему в спину, просунула колено между его бедер и полностью расслабилась. Наконец-то она действительно в безопасности. Его запах, такой знакомый, такой теплый, вызвал блаженное чувство удовлетворения во всем теле.
Она сонно гладила его грудь, наслаждаясь контрастом между гладкой кожей и жесткими завитками волос.
Мэриан поцеловала ямку между лопатками, упиваясь солоноватым вкусом его кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48