– Он горделиво качнулся с носков на пятки. – Из меня получится куда лучший губернатор, чем из Ришпанса. Вот увидите. Вы все увидите.
На Доминик было чудесное платье голубого шелка с буфами. Она воспользовалась кремом, который дала ей Айниз, и шрамы на ее лице были совсем не заметны. А чтобы спрятать руки, она надела кружевные перчатки.
При виде Тома она не могла сдержать улыбки: на нем красовались желтые атласные брюки и ярко-зеленый фрак с длинными фалдами. Он непрерывно оправлял рубашку с огромным жабо и ворчал, что стал похож на клоуна и что приятели вдоволь покуражились бы над ним, явись он перед ними таким франтом.
Доминик со смехом нахлобучила ему на голову зеленую фетровую шляпу.
– Ума не приложу, где Бертран умудрился выискать этот наряд. Сегодня вечером все будут смотреть только на тебя, Том.
Итан, который выглядел очень элегантно в строгих черных брюках и визитке, надменно вскинул подбородок и заговорил с Доминик на безупречном французском языке:
– Я надеюсь, мои друзья никогда не узнают, что мне придется находиться в одном помещении с этим негодным пиратом, Джудом Гэллантом.
Доминик одобрительно улыбнулась.
– Ваш французский выше всяких похвал, Итан.
– А как же я? – спросил Том, с отвращением разглядывая кружевной платок, который всучила ему Доминик.
Девушка и Итан обескураженно переглянулись. Том не только не говорил по-французски, но и его английский тоже оставлял желать лучшего.
И тут Доминик осенило:
– Я знаю! Ты будешь изображать из себя таинственного незнакомца, Том. – Ее глаза искрились весельем. – Я представлю тебя как австрийца. Ты должен вести себя напыщенно и высокомерно, словно обедать с простым полковником ниже твоего достоинства, а уж говорить с ним и подавно.
Том с недовольным видом сунул ненавистный кружевной платок себе в карман.
– Еще разговаривать с ним… Горло перерезать – это да!
Доминик рассмеялась.
– А вот этого тебе делать не следует.
Мсье Дюбо, вошедший в комнату, с сомнением оглядел всю троицу.
– Ваша затея обречена на провал, Доминик, – сказал он, качая головой. – Ну как мне убедить тебя, что этот план слишком опасен?
– Вы всего боитесь, Бертран. – Она легонько поцеловала его в щеку. – Не бойтесь, у нас все получится; ждите нас в условленном месте.
– А что вы станете делать, если полковник что-то заподозрит?
– Не заподозрит, – убежденно проговорила девушка. – Я знаю его слабые места. Он тщеславен сверх всякой меры. Я сумею лестью усыпить его бдительность.
– И все-таки мне лучше пойти с вами, – не сдавался Бертран.
– Если что-нибудь с нами случится, вы понадобитесь мне на свободе, – возразила Доминик.
Она протянула Итану руку, с другой стороны к ней подошел Том.
– Джентльмены, – произнесла Доминик, стараясь демонстрировать абсолютное спокойствие, – а не пора ли нам?
21
Полковник Марсо не сводил глаз с двери, и его волнение выдавали только сжимающиеся и разжимающиеся пальцы рук, сцепленных за спиной. Как долго он ждал сегодняшнего вечера. Чтобы представители великосветского общества охотно приняли приглашение отобедать с ним – такого не удавалось добиться даже самому генералу Ришпансу.
Полковник насупился, подумав, что зря так сурово вел себя с мадемуазель Шарбоно во время их первой встречи. Но судя по всему, она его не осуждала, иначе вряд ли согласилась бы прийти на обед.
– А, мадемуазель Шарбоно, – завидев ее в дверях, проговорил полковник. – Какое удовольствие видеть вас снова. – Он с интересом посмотрел на двух сопровождавших ее господ.
– Ваша светлость, – Доминик присела перед Томом в почтительном реверансе, – позвольте мне представить вам полковника Анри Марсо.
Том свысока глянул на полковника и с важным видом обмахнулся кружевным платочком. Ему ничего не стоило изображать скуку, потому что он ни слова не понимал из их французской болтовни. Удостоив полковника лишь небрежным кивком головы, он затем отошел прочь.
– Кто это был? – шепотом спросил Марсо, на которого роскошный наряд Тома явно произвел ошеломляющее впечатление. – Вы назвали его «ваша светлость»?!
Доминик придвинулась к полковнику поближе и, прикрывшись веером, заговорила шепотом. Она едва сдержала дрожь ужаса, когда холодные пальцы полковника случайно коснулись ее руки.
– Я не имею права разглашать этого, – произнесла она, отступив от него на достаточное расстояние. – Называйте его просто Рудольф Габсбург.
У полковника глаза едва не вылезли из орбит.
– Габсбург! Но это же имя австрийской правящей королевской семьи!
– Ш-шш, – одернула его Доминик, – он предпочитает, чтобы здесь не знали о его отношении к семейству, из которого происходила ныне обезглавленная королева Франции. Вы меня понимаете?
– Да, конечно, – осипшим от волнения голосом произнес полковник, – но любой при одном взгляде на него сразу поймет, что он весьма влиятельное лицо. Хотел бы я выведать у него имя его портного!
Доминик снова подняла веер, чтобы скрыть улыбку. Затем, эффектным жестом сложив его, заметила:
– На вашем месте я не стала бы спрашивать его об этом, полковник. Вам ведь известен нрав этих царствующих особ.
– О да. Разумеется, вы правы.
Доминик с облегчением перевела дух – с Томом, кажется, обошлось, а за него она беспокоилась в первую очередь.
Тут к их беседе присоединился Итан.
– Это так любезно с вашей стороны – пригласить нас сюда, полковник Марсо. Я долго лелеял надежду увидеть этого жуткого пирата. – Итан изобразил на лице беспокойство. – Нам ничего не грозит, как вы полагаете?
– Забудьте ваши опасения, мсье, – с чванливым бахвальством отвечал полковник. – Капитан Гэллант не в том состоянии, чтобы причинить кому-то вред. Уж я об этом позаботился. Кроме того, он будет в кандалах и с двумя стражниками по бокам.
– Тем не менее…
– Мы ему поубавили воинственности, сможете в этом сами убедиться. Даже будь он в силах держаться на ногах без посторонней помощи, он уже ни для кого не представлял бы угрозы. – Полковник указал на дверь, ведущую в столовую. – Пожалуйте к столу. Развлечения хороши после обеда.
Доминик усадили рядом с полковником Марсо, и ей пришлось выслушать его цветистый рассказ о том, как арестовывали страшного пирата Джуда Гэлланта. Если верить его словам, выходило, будто полковник сам лично, в одиночку схватил капитана. Доминик не притронулась к еде и несколько раз была вынуждена отвернуться, чтобы полковник не заметил ненависти в ее глазах.
– Мадемуазель Шарбоно, – сказал он, наклонясь к ней вплотную, дабы их не услышали остальные, – позвольте выразить вам глубочайшие соболезнования. Нам стало известно, что ваш дедушка отошел в мир иной.
Доминик нелегко было сохранять спокойствие, зная, что она сидит подле дедушкиного убийцы. Она понизила голос до шепота, не желая вмешивать разговор Итана или Тома:
– Да, просто ужасно, полковник. Кажется, плантация Уиндворд сгорела в тот самый день, когда вы выпустили его из тюрьмы?
– Что касается всей этой не очень приятной истории, я рад возможности уверить вас, что, пока ваш дедушка находился на нашем попечении, ему был обеспечен прекрасный уход и он ни в чем не нуждался. – Марсо делал это исключительно из страха, как бы старый Шарбоно не умер у него в тюрьме и не навлек этим неприятности на его голову. Но об этом полковник, конечно, счел излишним сообщать девушке.
– Значит, все время, пока я представляла себе дедушку запертым в подземелье, он содержался в прекрасных условиях и ни в чем не испытывал нужды? – Доминик изо всех сил старалась говорить ровным спокойным голосом.
– Именно так, ни в чем никакой нужды. Время от времени мсье Шарбоно даже осматривал его личный врач. Могу вас заверить, что ваш дедушка не имел оснований жаловаться на плохое обращение.
Доминик выдавила из себя улыбку.
– А что с моим братом?
Марсо пожал плечами.
– Как вам, несомненно, уже известно, ваш брат на самом деле никогда не содержался у нас под стражей. – Он положил перед собой на стол обе руки и принялся их разглядывать с подчеркнутым вниманием. – Должен вам также признаться, что всю эту историю с ящиком пыток я тоже выдумал. Подобные хитрости не раз помогали мне добиться желаемой цели, и я нахожу этот метод весьма удачным.
Доминик опять вымученно улыбнулась.
– Вы поистине умны. Так, может быть, это вы прислали мне анонимное письмо с сообщением об аресте Валькура?
– Именно так. Я не видел другого способа заставить вас приехать сюда. Если быть точным, ваш брат действительно был почти у нас в руках, но в какой-то момент он исчез с острова, словно растворился. Когда вы приехали сюда его искать, я понял, что вы не имеете отношения к его бегству.
– Да вы просто гений. Но почему вы решили использовать меня в вашей затее с пиратом Гэллантом?
– Как я вам уже говорил, вы необыкновенно красивая женщина. Я был совершенно уверен, что вам удастся заманить капитана Гэлланта в ловушку – и вы это сделали. – Он пристально поглядел на девушку. – Теперь вы понимаете, почему мне пришлось так поступить?
– В нашу первую встречу вы, помнится, говорили мне, что великие люди, идя к своей цели, часто вынуждены прибегать к вещам, кажущимся простым смертным неподобающими.
– Совершенно верно! – Полковник Марсо с важностью кивнул, сделал глоток вина и утер рот рукавом. – Я становлюсь весьма важной персоной, мадемуазель Шарбоно. – Он похлопал себя по карману и достал какое-то письмо. – Я получил письмо от самого военного министра.
В эту минуту на другом конце стола раздался громкий смех. Полковник, подавшись в ту сторону и пытаясь уловить суть разговора, рассеянно стал опускать письмо в карман и не заметил, как оно упало на пол.
Доминик нарочно уронила салфетку и, нагнувшись за ней, подхватила с пола и письмо. Незаметно сунула его в сумочку и, повернувшись к Итану, шепотом, чтобы не услышал полковник, предупредила:
– Будьте наготове, Итан. Скоро я попрошу его привести сюда Джуда.
Итан кивнул.
– Хвастун и хлыщ, – с нескрываемым презрением произнес он. – Даже голоса его не могу слышать без отвращения.
– О чем это вы говорите? – вмешался полковник, желая поучаствовать в разговоре.
Доминик сжала зубы, но все же изобразила на своем лице подобие улыбки.
– Мой друг просто отметил, как прекрасно вы говорите.
Марсо окончательно стал походить на спесивого петуха.
– Мне всегда говорили, что я прирожденный оратор, но, как видите, я избрал военное поприще.
– Какая потеря для литературы, – льстиво промурлыкала Доминик.
– Вы правы, – согласился полковник Mapсо, – вы правы.
Джуда столько раз били, что он уже не ощущал ударов бича. Его лицо опухло, покрылось синяками и запекшейся кровью, спина превратилась в сплошную открытую рану. От каждого движения все тело пронзала резкая боль. Но сколько бы его ни били, он никогда не скажет им, где находится «Вихрь».
Он был голоден, потому что ему уже много дней не давали пищи, но чувство голода заглушала мучительная жажда.
Когда дверь в камеру открылась, Джуд даже не поднял глаз. Но когда его окатили ведром холодной воды, капитан встал на ноги и рванулся к истязателю, насколько позволяли цепи, которыми он был прикован к стене.
– Французский ублюдок, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– Вот пожалуйста, это еще раз показывает, насколько неблагодарный народ американцы, – обратился француз к своему напарнику, окатившему Джуда из второго ведра. – А мы-то еще стараемся сделать из тебя красавчика, чтобы полковник Марсо мог показать тебя своим важным гостям. Я слышал, среди них есть одна прекрасная дама: ты же не хочешь предстать перед ней в непрезентабельном виде.
– Да, – хихикнул второй. – Это та самая женщина, пират, из-за которой ты сюда попал.
Джуд поднял голову. За все время заточения он не испытывал большей муки, чем в эту минуту. Из груди его вырвался вопль отчаяния:
– Нет! Только не она! Только не она!
Когда Джуда, закованного в цепи, ввели в комнату, Доминик сделала над собой неимоверное усилие, чтобы не выдать своих чувств. Она ощутила, как чья-то дружеская рука нашла под столом ее руку, и встретила сочувственный взгляд Итана.
Доминик сморгнула невольные слезы, увидев, как Джуд, оступившись, упал на колени; но когда стражник рванул цепь, охватывавшую запястья пленника, и заставил его встать на ноги, Доминик вынуждена была отвернуться. Наконец, справившись с собой, она подняла глаза и посмотрела на Джуда. Он не сводил с нее взгляда, в котором горела такая ненависть, что у девушки похолодело сердце.
Но она не имела права поддаваться слабости, иначе все пропало. Судорожно вздохнув, Доминик поднялась и приготовилась играть свою роль. Она должна совершить невозможное и предстать перед всеми жестокой и бессердечной.
Перед глазами у Джуда все плыло, и он ощущал, что в любую минуту может рухнуть на пол. Он не смотрел ни на кого, кроме женщины, которая его предала. Джуд даже не предполагал, что, увидев ее вновь, испытает такое потрясение. В нем боролись два человека: одному хотелось уничтожить эту женщину, заставить ее на коленях молить о пощаде, другой мечтал лишь об одном – услышать от нее, что она не предавала его ради денег.
Провожаемая взглядами всех присутствующих, Доминик медленно подошла к Джуду. Потом со смехом повернулась к полковнику Марсо.
– Прикажите стражникам уйти. Мне как-то не по себе, когда они слушают каждое мое слово.
Полковник Марсо находился в прекрасном расположении духа и готов был выполнить малейшую прихоть Доминик. Он подал знак, и стражники вышли.
– Вы очень отважны, мадемуазель Шарбоно. Многие женщины от одного вида этого человека упали бы в обморок. Большего злодея, чем этот, еще не существовало на свете.
Доминик не спеша прохаживалась вокруг Джуда и наконец остановилась прямо перед ним.
– Я его не боюсь. – Девушка положила хрупкую ладонь на руку Джуда, но тот отдернул руку. – Он не кажется мне таким уж свирепым.
Ей хотелось заплакать, хотелось обхватить его голову и прижать к своей груди, залечить раны на его теле и в его душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36