— Роды проходят трудно, — сказала она, кивая в сторону Абигейл. — И давно она так мучается?
В глазах Кэссиди засветилась мольба.
— Вот уже семнадцать часов. Теперь она, кажется, отдыхает. Прошу вас, помогите ей!
Многоопытная старуха покачала головой.
— Я все понимаю. Скажите, вы хотите, чтобы роды шли естественным путем или прикажете немножко
их ускорить?
Кэссиди почувствовала ком в горле.
— Я ничего в этом не смыслю. Поступайте так, как сочтете нужным.
Повитуха кивнула.
— Там внизу вас ждет леди Мэри, — сказала она. — Идите к ней, а я побуду с вашей сестрой.
Кэссиди обрадовалась, что тетушка Мэри наконец приехала, но ей не хотелось оставлять Абигейл.
— Я обещала, что все время буду рядом с ней, — пробормотала она.
Повитуха опустила на стол свой узелок и снова покачала головой.
— Вы тут ничем не поможете. Спускайтесь вниз и позаботьтесь о себе. Если сестра захочет вас видеть, я позову вас…
Кэссиди притронулась к щеке Абигейл.
— Она такая нежная и слабенькая, — проговорила она. — Как вы думаете… Она…
— Я принимала роды много раз, — решительно сказала старуха. — У меня еще никто не умирал.
В облике повитухе было нечто такое, что вселяло уверенность.
— Позовите меня, если она попросит.
— Разве я уже это не пообещала? — улыбнулась старуха.
Кэссиди на цыпочках вышла из комнаты и спустилась в гостиную. Здесь она сразу попала в объятия тетушки Мэри.
— Я летела сюда сломя голову, — сказала тетушка. — Как Абигейл?
— Я боюсь за нее, тетя Мэри. Никогда не думала, что рожают в таких муках!
— Тут нет ничего страшного. Миллионы женщин рожают, Кэссиди. У меня у самой есть дочь.
— А у Патриции скоро будет уже третий ребенок. Тетушка Мэри недовольно поджала губы.
— Ну о ней нечего беспокоиться. Наверное, Патриция целыми днями жалуется на здоровье и изводит всех своими капризами? Впрочем, не будем говорить о ней. Дай мне посмотреть на тебя! — Окинув Кэссиди придирчивым взглядом, тетушка удовлетворенно кивнула. — Ты превратилась в настоящую красавицу. Такой я тебя и представляла.
— Говорят, я очень похожа на вас.
— Так оно и есть, — радостно подтвердила тетушка, и ее глаза заблестели.
Наконец-то, она увиделась с любимой племянницей. Кэссиди и в самом деле унаследовала шотландскую красоту рода Макайворов. В зеленых глазах племянницы тетушка с гордостью читала присущую предкам силу духа. Кэссиди никому не удастся заставить унижаться и кланяться.
Кэссиди с тревогой посмотрела на лестницу, ведущую в комнату Абигейл.
— Кажется, я не могу думать ни о чем другом, как об Абигейл, — призналась она. — Лучше бы я оказалась на ее месте!
Тетушка поставила перед ней чашку горячего чая.
— Ты бы никогда не оказалась в положении Абигейл, — вздохнула она. — Мне ее тоже жаль. Но пойми, дорогая, что она уже взрослая и должна жить своим умом. Ты не сможешь ее вечно опекать… Где же ее муж? — поинтересовалась тетушка.
— Не знаю, — покачала головой Кэссиди. — Я понятия не имею, где он, и не могу за ним послать…
— Никто из нас с ним незнаком. Я приезжала сюда несколько раз, но ни разу не заставала его дома. Когда я пыталась узнать у Абигейл его имя, она упорно молчала.
— Мне тоже все это кажется странным, — согласилась Кэссиди.
В это мгновение сверху послышался приглушенный крик. Кэссиди вскочила, чтобы поспешить наверх, но тетушка ее удержала.
— Миссис Тетч сказала, что у тебя целый день крошки во рту не было. Я настаиваю, чтобы ты хоть немного поела! — сказала тетя, подвигая к Кэссиди тарелку. — Если мы понадобимся, повитуха нас позовет.
— Абигейл такая слабая, тетя Мэри!
— Она стала такой, потому что ты ее постоянно опекаешь и позволяешь тянуть из себя силы. Иногда мне казалось, что она окончательно тебя заездит, Кэссиди…
— Но после смерти папы и мамы у нее не осталось никого, кроме меня. Ей нужно на кого-то опереться. Я надеялась, что такой опорой станет для нее супруг, но, видимо, я ошиблась.
— Вы обе остались без родителей, однако, хоть ты и младшая, ты сделалась сильной, а она все больше и больше перекладывает на тебя свои проблемы. Я люблю ее так же, как и тебя, но о тебе я тоже беспокоюсь, Кэссиди. Мне не нравится, как обращается с тобой Генри. Он жестокий и бесчувственный человек и заставляет тебя страдать…
— Ничего страшного, — поспешно сказала Кэссиди. — Генри не смог меня удержать, когда я понадобилась Абигейл… — она помолчала. — Но кто ей действительно сейчас нужен, так это ее муж! — с жаром воскликнула она. — Как только он появится, я ему все выскажу!
Кэссиди показалась тетушке разгневанным ангелом. Впрочем, сейчас не время было высказывать слова негодования в адрес таинственного мужа Абигейл.
Кэссиди протяжно вздохнула и отодвинула тарелку. Потом она поднялась и устало потянулась.
— Я должна вернуться к Абигейл. Леди Мэри взглянула на часы.
— Извини, дорогая, я забыла сказать, что через час мне придется возвращаться в Лондон. Сегодня я устраиваю прием по случаю дня рождения Джорджа. Наш дом должен посетить принц. Я не могу опаздывать. Завтра к полудню я вернусь. Если, конечно, ты не сочтешь, что я понадоблюсь Абигейл раньше…
Кэссиди очень не хотелось, чтобы тетушка уезжала, однако повитуха уверяла, что роды протекают нормально.
— Я извещу вас, как только родится ребенок, — сказала она. — И передайте дяде Джорджу, что я его очень люблю.
Леди Мэри поднялась и надела шелковый чепец.
— Береги себя, моя дорогая, — попросила она племянницу.
Кэссиди проводила тетушку до кареты и стояла у дороги, пока экипаж не скрылся из виду. Потом она медленно вернулась в дом. На сердце у нее было очень тяжело — она вдруг почувствовала себя ужасно одинокой.
Кэссиди перевела взгляд с огромного живота Абигейл на ее искаженное болью лицо. Страдания сестры она воспринимала как свои собственные. Слезы слепили ее, когда она подошла к Мауди.
— Роды осложнились, — мрачно сообщила повитуха. — Ребенок идет боком, и я попробую его перевернуть. Не уверена, удастся ли кого-нибудь из них спасти…
— Помогите ей! — умоляюще воскликнула Кэссиди. — Помогите моей сестре!
Повитуха нахмурилась.
— Поменьше болтайте. Мне понадобится ваша помощь, — сказала она.
Кэссиди поборола страх. Она понимала, что Абигейл не должна заметить ее отчаяния.
— Скажите, чем я могу помочь, и я все сделаю. Три часа кряду Мауди пыталась облегчить роды.
Абигейл настолько ослабла, что лишь тихо стонала.
Кэссиди взглянула на окровавленные руки повитухи и задрожала. Простыни также обагрились кровью — зато Абигейл сделалась белее мела.
— Ребенок ее убьет! Я это знаю! — воскликнула Кэссиди.
Несколько мгновений спустя в комнате раздался слабый крик. Это кричал ребенок Абигейл, сделавший первый вдох.
— Дочка, — деловито сообщила Мауди, обтирая младенца, прежде чем завернуть его в белое одеяльце.
Пока повитуха занималась ребенком, Кэссиди не отводила глаз от сестры. Она опустилась перед кроватью на колени и взяла в руку тонкие пальцы Абигейл.
Глаза Абигейл были закрыты, а сама она едва дышала.
— Больше не будет больно, дорогая, — сказала сестре Кэссиди, но Абигейл ее не слышала.
Кэссиди с надеждой посмотрела на повитуху.
— Теперь с ней все будет хорошо, да? Мауди печально покачала головой.
— Она потеряла слишком много крови… Но ребенок в полном порядке!
Кэссиди в отчаянии замотала головой.
— Какое мне дело до ребенка! Я хочу, чтобы моя сестра осталась жива. Больше мне ничего не нужно!
В это мгновение она почувствовала, как Абигейл подняла руку и погладила ее по голове.
— Бедняжка Кэссиди, — чуть слышно прошептала Абигейл. — Ты не в силах остановить мою смерть…
Кэссиди провела языком по пересохшим губам.
— Не говори так! — воскликнула она. — Я не допущу, чтобы ты умерла!
Абигейл вздохнула.
— Если бы это было возможно, ты согласилась бы сражаться со смертью вместо меня… Ты всегда была сильной, а я слабой.
— Не нужно разговаривать! Это отнимает силы.
— А как мой ребенок? — губы едва повиновались ей.
— Ты родила девочку, — сказала Кэссиди.
— И она… она… — заволновалась Абигейл. Мауди подошла к постели и показала ей запеленутого ребенка.
— Малышка просто загляденье! — сказала она.
Абигейл печально прикоснулась губами к лобику девочки, ее веки задрожали, а на глазах показались слезы. Она понимала, что прикасается к дочери в последний раз.
— Заботься о ней так, как ты заботилась обо мне, Кэссиди, — попросила она. — Малышке потребуется твоя защита.
Сердце Кэссиди разрывалось от горя. Она видела, что Абигейл умирает, и ничем не могла помочь своей сестре.
— Не говори чепухи! Когда ты поправишься, то сама позаботишься о ней, — не веря собственным словам, попыталась она подбодрить Абигейл.
Мауди прижала ребенка к груди и направилась к двери.
— Если понадоблюсь, я внизу, — сказала она.
— Силы покидают меня… — шептала Абигейл. — Я не хочу покидать вас, Кэссиди, — тебя и мою малышку… И ее отца… Как бы он гордился своей дочкой!
Внезапно Кэссиди охватила ярость.
— Ты думаешь, ему есть до вас дело? — воскликнула она.
— Ты… ты не знаешь его, Кэссиди. Как жаль, что вы так и не познакомились… — Абигейл перевела дыхание. — Вы бы понравились друг другу.
Кэссиди видела, с каким трудом дается Абигейл каждое слово.
— Я не хочу, чтобы ты расстраивалась, — сказала она. — Сейчас попробуй отдохнуть. Мы поговорим об этом как-нибудь после.
Абигейл попыталась приподняться, но, задыхаясь, упала на постель.
— Прошу тебя… послушай меня…
Сердце Кэссиди сжалось от тоски.
— Если я соглашусь тебя выслушать, — сказала она, — ты обещаешь потом отдохнуть?
Абигейл с невыразимой печалью взглянула на сестру и кивнула:
— Да… потом я отдохну.
На несколько секунд она закрыла глаза, и по ее щеке покатилась слеза.
— Ты не понимаешь, — сказала Абигейл. — Я буду любить его… до последнего вздоха!
Кэссиди не смогла скрыть от сестры своей неприязни к этому человеку и увидела, что в глазах Абигейл отразились боль и отчаяние.
— Не нужно его ненавидеть, Кэссиди! Он ничего не знал о ребенке. У него большие неприятности в семье, и мне не хотелось, чтобы он беспокоился еще и
из-за меня.
— Какое мне дело до неприятностей в его семье? Я хочу знать, кто он такой?!
— Я не решаюсь назвать его имя, — тихо прошептала Абигейл.
— Но почему? — удивилась Кэссиди. Абигейл беспомощно заморгала. Слезы слепили ее.
— Теперь это не имеет значения. Я скажу тебе, кто он… Он — герцог Равенуорт. — Выговорив это имя, она с мольбой посмотрела на Кэссиди. — Он любит меня. И будет рад ребенку. Вот увидишь!
Кэссиди никогда не слышала о герцоге Равенуорте, однако ей с трудом верилось, что столь титулованный и благородный человек способен бросить жену в подобных обстоятельствах.
В сердце Кэссиди пылал гнев к человеку, который тайком увез ее сестру из дома и содержал в таких условиях, неподобающих ее положению. Конечно, фамилия Марагонов не так знаменита, но их род весьма древний и благородный. Абигейл дочь виконта, а ее прадед шотландский дворянин. Таким образом своим происхождением она нисколько не уступает пресловутому герцогу Равенуорту.
Кэссиди взглянула на сестру. Ей показалось, что каждый вздох дается Абигейл с невероятным трудом.
— Отвези ребенка к нему — в Равенуортский замок, Кэссиди, — попросила Абигейл. — Я хочу, чтобы дочка была с отцом. Но ты ее, пожалуйста, почаще навещай. — На глазах у нее снова блеснули слезы. — Ты нужна ей так же, как всегда была нужна мне…
Кэссиди хотела что-то возразить, но ее горло сжалось от отчаяния. Слезы полились у нее из глаз и закапали на воротничок воскресного платья.
— Обещай мне, Кэссиди! — взмолилась сестра. Кэссиди вздохнула и с трудом проговорила:
— Да. Я обещаю.
Черты лица Абигейл разгладились, выражение тревоги и страдания покинуло его.
— Теперь я спокойна… — прошептала она.
С этими словами глаза Абигейл закрылись, а тело вытянулось и безжизненно замерло.
— Господи, нет! — воскликнула Кэссиди. — Прошу тебя, не отнимай у меня Абигейл!
Кэссиди проплакала у постели умершей сестры всю ночь. С рассветом она послала Тетча сообщить печальные новости тетушке Мэри.
Когда Мауди предложила ей свои услуги в подготовке тела к погребению, Кэссиди отказалась. Ей не хотелось, чтобы тела ее любимой сестры касались чужие руки. Она обрядила Абигейл в ее лучшее платье и сама расчесала спутанные золотистые волосы, отливавшие холодным блеском. Она сложила руки Абигейл на груди и поцеловала в холодные губы. Смерть ничуть не исказила ее прекрасные черты.
Кэссиди помолилась о том, чтобы душа Абигейл нашла покой в ином мире.
Последний раз вглядевшись в сестру, она направилась к лестнице, чтобы спуститься к ребенку. Даже не взглянув на лицо малышки, она взяла ее на руки и повернулась к Мауди.
— Когда приедет моя тетя, скажите ей, что я повезла ребенка к отцу, — сказала Кэссиди повитухе. — Она распорядится обо всем, что касается… — на ее глазах снова выступили слезы, — …обо всем, что касается похорон моей бедной сестры.
Мауди согласно кивнула, однако у нее имелись кое-какие практические соображения.
— Я слышала ваш разговор с сестрой, — сказала повитуха. — Если вы повезете ребенка, то вам понадобится помощь. Вы так устали за эти дни и не умеете обращаться с младенцами…
— Если вы слышали наш разговор, — перебила ее Кэссиди, — то, может быть, вам известно, кто такой герцог Равенуорт?
— Единственное, что я знаю, так это то, что он глава знатного рода Винтеров. Вообще-то мне казалось, что он уже старик, однако если именно он отец ребенка, наверно, я ошибалась…
Наконец, Кэссиди впервые взглянула на младенца. У малышки были золотистые кудряшки — точно такие же, как когда-то у Абигейл, и сердце Кэссиди снова содрогнулось от горя. Как бы там ни было, она не могла бросить беззащитное дитя на произвол судьбы. С другой стороны, Кэссиди не могла питать любви к ребенку, который стал причиной смерти ее сестры.
Кэссиди крепко прижала малышку к груди, словно опасалась, что может потерять и ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41