– Где Бонни? – первым делом спросила Каролина.
Алекс улыбнулся, и от его улыбки сердце ее дрогнуло.
– Она в другой карете. – Он посмотрел в залитое дождем окно, потом снова обернулся к Каролине: – Если погода улучшится, мы сможем попасть в Саммерфилдз уже сегодня.
Каролина пробежалась глазами по его сверкающим черным ботфортам, рыжевато-коричневым бриджам и белоснежной рубашке под черным сюртуком, вдохнула исходящий от него аромат чистоты, смешанный с запахом прибитой дождем пыли и свежего воздуха, и на душе у нее потеплело. Как же красивы его чувственные губы и мужественные черты лица! То, что герцог никогда не забывал чисто бриться, только добавляло ему очарования. Высокий, мускулистый, он, казалось, заполнил собою все пространство кареты, и Каролина внезапно каждой клеточкой прочувствовала близость с ним, которой не ощущала со дня заключения их тайного договора. Неожиданно она поняла, что с тех пор они ни разу не оставались одни, и теперь она заперта наедине с ним в этом тесном мирке на неопределенное время. Чувства ее обострились, и она принялась нервно теребить тонкие коричневые ленточки своей шляпки.
– Мне нравится путешествовать, – неожиданно для себя заявила она, с удивлением отметив про себя, что у нее перехватывает дыхание. – Прежде я мало путешествовала и, кроме Лондона, не была нигде.
– Тогда вам непременно следует побывать за границей. – Герцог улыбнулся ей, сверкнув белоснежными зубами.
– О, это было бы чудесно!
– И куда бы вам хотелось поехать?
Глаза Каролины загорелись возбуждением.
– Это мой любимый вопрос, ведь в мире столько всего интересного! Если коротко, то я назвала бы Францию, Германию, Италию, Испанию, Россию, Индию, Египет, Грецию, Китай и, конечно же, Северную и Южную Америку.
– Что ж, короткий список вовсе не плох. – Герцог от души рассмеялся.
– Я об этих странах только в книгах читала, поэтому мечтаю объехать весь мир и посмотреть абсолютно все! А где были вы?
– Ну, прежде я довольно часто ездил на континент: Париж, Мадрид, Рим…
– И вам нравится путешествовать?
– Да, очень. Когда видишь, как живут другие люди, слышишь другие языки, наблюдаешь другие обычаи, пробуешь новую еду и узнаешь о других религиях, начинаешь иначе воспринимать мир. – Герцог ласково посмотрел на нее.
– Мне тоже хотелось бы когда-нибудь повидать все это.
– Я не сомневаюсь, что ваша мечта исполнится. А пока вы можете наслаждаться прелестным английским пейзажем.
– Пейзаж и в самом деле мил, – согласилась Каролина, выглядывая в окно. – А каков Саммерфилдз? Расскажите мне о своем доме.
– Это место надо увидеть, чтобы поверить в его существование. – Герцог загадочно улыбнулся, и Каролина неожиданно почувствовала волнение.
– Так вы решили держать меня в полном неведении?
Он молча кивнул.
Вздохнув, Каролина начала играть жемчужными пуговками на кремовых перчатках. Она отлично знала – герцога невозможно ни силой, ни обманом заставить сделать то, чего он не хочет. Если он решил сохранить облик Саммерфилдза в тайне до самого приезда, значит, так тому и быть.
– Вам понравился сезон? – Алекс с любопытством посмотрел на свою спутницу.
Каролина улыбнулась:
– Никогда в жизни я так не веселилась. Спасибо вам, без вас все было бы иначе.
– Это вам спасибо. – Он задумался на мгновение. – Выходит, наше маленькое соглашение помогло?
– О да! Я чудесно провела время, и никто не звал меня замуж. А вам оно помогло?
– Разумеется. Это был лучший сезон в моей жизни. Ни одна мамаша не толкнула в мои объятия свою ненаглядную дочку, поскольку все считают, что я везу вас домой, чтобы показать моей матери будущую невесту.
– Так ваша матушка знает обо мне?
Только сейчас Каролина поняла, в какое неловкое положение попала.
– Я много писал ей о вашей семье и выяснил, что она знакома с вашей бабушкой. Она, без сомнения, ожидает, что ваша сестра и бабушка приедут вместе с нами, поскольку я не сообщил ей о перемене в планах. По ее мнению, это просто дружеский визит.
Это объяснение немного успокоило Каролину.
– А какая она?
– Моя мама? – Алекс чуть усмехнулся. – О, она дама с характером. Плюс к этому тараторит без умолку…
Каролина попыталась представить себе женщину, которая произвела на свет такого красивого сына, но тут ей в голову пришла куда более серьезная мысль.
– Не ужасно ли с нашей стороны обманывать всех? – На ее лице отразилась тревога.
– А мы никого и не обманываем. Люди сами делают выводы, и это их вина. Упоминали ли мы когда-нибудь о браке? Нет. Значит, мы не солгали. Мы не можем контролировать чужие мысли, даже если это идет нам на руку.
– Да, но как насчет моей бабушки и вашей матери? Разве мы поступаем с ними честно? Бабушка твердо уверена в том, что мы поженимся.
– Они, конечно же, расстроятся, но это не смертельно.
– И все же… – Угрызения совести продолжали терзать Каролину. – Все это как-то неправильно.
– Вы хотите сказать, что готовы аннулировать наш договор?
Каролина беспечно пожала плечами.
– Сезон подошел к концу, и наш договор тоже.
– Но мы не ограничивали себя временными рамками и можем продлить соглашение, насколько захотим…
Встревоженная столь легкомысленным подходом и явным намерением герцога продолжить игру, не слишком правильную с моральной точки зрения, Каролина пролепетала:
– Поймите, мне нравится проводить с вами время, но… Но это не совсем честно.
– До определенной степени, – хладнокровно возразил герцог. – Давайте просто считать, что мы с вами хорошие друзья, которые помогают друг другу, вот и все. – Он заговорщически улыбнулся.
От его улыбки у нее побежали мурашки по коже. В устах герцога все звучало слишком легко и убедительно, он играючи бросал вызов логике, которая ее всегда спасала.
– Это вы нарочно так говорите, – пробормотала она.
– А вы хотите, чтобы ваша бабушка снова начала подталкивать вас к браку?
– Боже, конечно, нет!
– Может, вы придумали иное решение?
– Нет.
Герцог поднял руки, словно сдаваясь.
– Что же тогда вы предлагаете нам делать?
Каролина и прежде не сомневалась, что ей его не переспорить: он был способен любой аргумент повернуть в свою пользу.
Она удрученно покачала головой:
– Мне тоже хотелось бы знать ответ на этот вопрос.
Они помолчали. Каролина прислонилась головой к окну, наблюдая, как капли медленно катятся по стеклу. Что ей оставалось делать? Не согласись она на предложение Алекса, вряд ли ей удалось бы отбиться, от женихов, не вызывая подозрений Оливии. Впрочем, что толку строить догадки: все равно теперь этого никто никогда не узнает. Договор с Алексом все же дал ей небольшую отсрочку. Когда он закончится, она окажется в прежнем положении, потому что, по всеобщему мнению, любая женщина обязана выйти замуж. Оливия, оправившись от разочарования по поводу несостоявшейся помолвки с герцогом, снова станет настаивать, чтобы Каролина выбрала себе другого кандидата в мужья. Но как она может сделать это после того, что произошло между нею и Стивеном в тот день?
От постыдных воспоминаний у нее застучало в висках; ритмичные покачивания экипажа и мерный стук дождя нагоняли сонливость. Постель на постоялом дворе была неудобной, и она не выспалась.
С трудом подавив зевок, Каролина постаралась сделать так, чтобы глаза ее не слипались: считая, что уснуть в присутствии Алекса будет невежливо, она изо всех сил боролась со сном.
Алекс тоже как мог старался не задремать.
– Кого вы ждете? – внезапно прорезал тишину его глубокий голос.
Каролина вздрогнула, ее сон как рукой сняло.
– Что вы имеете в виду?
– То, что вы кого-то ждете. Кто он? Это из-за него вы не хотите выходить замуж? – Герцог говорил вкрадчиво, не сводя с нее глаз.
Каролина выпрямилась, не в силах скрыть паники.
– Зачем вам это знать?
– Затем, что мы стали друзьями и вы мне небезразличны. Я полагаю, вам станет легче, если вы расскажете мне о нем.
– Нет. – Голос Каролины дрогнул, и она, не выдержав, отвела глаза.
– Почему?
Она долго молчала, словно взвешивала все «за» и «против».
– Потому что это секрет.
Герцог нахмурился:
– Кто сказал, что это должно быть секретом?
– Он.
– И вы согласились?
Она едва заметно кивнула.
– От кого это нужно держать в секрете?
– От всех.
– Почему?
Снова наступила пауза, только скрип колес, стук дождя да всплески воды в грязных лужах на раскисшей дороге нарушали тишину.
Каролина уставилась в окно, и Алекс уже начал думать, что она не ответит ему.
– Отец не одобрял наших отношений, – чуть слышно прошептала она.
Это было первое здравое заявление и логическое объяснение ее поведения.
– Понятно. Студент из университета. Он все еще в Шрусбери?
Каролина отрицательно покачала головой, и Алекс понял, что воспоминания о прошлом причиняют ей невыносимую боль. Вероятно, его действия выглядели жестоко, но он продолжал пытать ее, возможно, еще и потому, что был попросту не в силах остановиться.
– Когда он уехал?
– Два года назад.
– И конечно, обещал вернуться?
Каролина снова кивнула, и у него заныло в груди. Она проникла в самое его сердце, подняв волну неведомых переживаний.
– И где же он теперь?
– В Америке.
– В Америке? – Алекс недоуменно уставился на нее. – Но там несколько лет шла война!
Каролина продолжала смотреть в окно, но Алекс заметил, что на ее лице появилось какое-то отстраненное выражение.
– Он уехал сражаться за Конфедерацию.
– Сражаться? – Его брови поползли вверх. – Значит, он не англичанин?
– Нет, он из Виргинии.
– Понятно, южанин. Из ваших рассказов я могу предположить, почему ваш отец не одобрил его кандидатуру. Вы получали от него известия? Война закончилась в прошлом апреле, если вам это неизвестно.
Внезапно Каролина повернулась к нему, и ее подбородок слегка дрогнул.
– Да, я знаю, что война закончилась, но и известий от него я не получала, и мне неизвестно, где он. Я даже не знаю, жив он или умер и стоит ли еще его дом там, где стоял. Я не знаю ничего, кроме одного – я обещала дождаться его возвращения, и я обещала никому ничего не рассказывать. – Она произнесла это все на едином дыхании.
– Мне очень жаль.
Алекс постарался представить, что произошло между Каролиной и ее возлюбленным, и пришел к однозначному выводу – она лелеет в сердце романтический образ любви к ушедшему на войну солдату, который либо забыл о ней, либо пал в бою. Это рождало в душе Алекса противоречивые эмоции – ревность к этому человеку и облегчение от того, что от него целых два года не было вестей.
– Почему бы вам просто не объяснить все бабушке: уверен, она поймет ваше нежелание выходить замуж…
– Поверьте, это невозможно. Все обстоит гораздо сложнее. – Каролина безнадежно вздохнула.
– И как долго вы намерены ждать?
– Не знаю, может быть, всю жизнь.
По болезненной бледности, покрывшей лицо Каролины, Алекс понял, что ему следует прекратить допрос, но сначала он должен был узнать еще кое-что.
– Вы действительно готовы ждать вечно? Что, если он никогда не вернется к вам?
Каролина молча посмотрела ему в глаза – в ее взгляде читалась такая мука, которую невозможно было передать словами. У Алекса сжалось сердце. В ее глазах стояли слезы, и ему захотелось избавить ее от всех бед и печалей на свете, чтобы эти зеленые омуты глаз снова засияли радостью и счастьем. В конце концов, как может самоуверенный американский мальчишка заставлять ее ждать?
Поддавшись импульсу, Алекс пересел на противоположное сиденье, обнял свою спутницу и опустил ее голову себе на плечо.
Каролина расслабилась, слезы ее почти сразу высохли. Герцог почувствовал, когда она заснула – она словно растворилась в нем.
Нежно поцеловав, он крепко прижал Каролину к себе. Легкий аромат лаванды окутал его, когда она оказалась рядом – такая теплая и такая мягкая. Мысль о том, что другой мужчина мог обидеть ее, теперь казалась ему просто невыносимой.
Но насколько серьезны ее чувства к американскому солдату? Алекс надеялся, что это всего лишь девичье наваждение. Ему нетрудно было понять, как мальчишка влюбился в Каролину и почему взял с нее слово дождаться его: каждый солдат мечтает о том, чтобы дома его ждала такая девушка. А вот собственные чувства поразили его. Он никогда не испытывал столь острой нужды в другом человеке. Каролина была умной, веселой, красивой девушкой, и его тянуло к ней. Все остальные женщины просто перестали существовать для него. Он ясно представлял себе, какой могла быть жизнь с Каролиной: он мог просыпаться рядом с ней каждое утро, сидеть напротив нее за обеденным столом, крепко обнимать по ночам, ходить с ней на светские рауты и создать с ней семью…
Весь сезон герцог вел себя безупречно, подавлял желание дотронуться до нее, обнять, поцеловать. Скорее так вел бы себя ее брат. Но теперь, когда он вошел к ней в доверием у него появилась возможность побыть с ней наедине в Саммерфилдзе, он заставит ее забыть американского солдата и завоюет ее сердце.
* * *
Традиционная английская таверна в гостинице «Лапа льва» выглядела мрачной и прокуренной. За потертыми деревянными столами, расставленными в большом помещении с низким потолком, на простых скамьях восседали шумные завсегдатаи, поглощавшие горы еды из оловянных тарелок и заливавшие в себя эль из высоких кружек. В очаге ярко пылал огонь, воздух пропитался ароматом жареной говядины и спиртного.
Когда в таверну вошел роскошно одетый дворянин с красавицей на руках, все взгляды устремились на него. И в самом деле, зрелище было весьма необычным для этих мест.
– Зачем мы здесь? – Каролина сонно заморгала, оглядывая помещение.
– Мы недалеко от Саммерфилдза, но ливень усилился, и дальше ехать невозможно. Слишком темно, дороги размыло, так мы проведем здесь ночь, а с утра снова продолжим путь. – Алекс легко, словно пушинку, нес ее по переполненному постоялому двору.
Каролина вспыхнула под любопытными взглядами завсегдатаев и горячо зашептала:
– Может, вы все-таки поставите меня?
Алекс озорно улыбнулся ей:
– Мне нравится нести вас. Вы почти ничего не весите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31