Как он мог не простить ее? Он любил эту женщину всей душой, всем сердцем, всем своим естеством.
– Полагаю, у меня нет выбора, – усмехнулся он. – Я тоже люблю тебя.
– О, Алекс, спасибо тебе! Я не заслуживаю твоего прощения, но все равно спасибо. – Каролина поцеловала его, потом нежно погладила по щеке.
– Ну и что теперь? – осторожно спросил Алекс.
Каролина пожала плечами.
– Стивен придет за мной сразу после Рождества, чтобы увезти меня в Виргинию, но я не хочу ехать с ним.
– И не поедешь, – решительно заявил Алекс, – Я не пущу тебя. Мы непременно что-нибудь придумаем, но сначала я поговорю со своим адвокатом. И я никогда не отдам тебя Стивену, обещаю.
– Я так боюсь того, что может случиться, – прошептала Каролина, про себя благодаря Господа за то, что Алекс по-прежнему любит ее, хочет ее, и надеясь, что он найдет способ, который позволит ей остаться с ним навсегда, – Но неужели ты можешь любить меня после всего, что произошло?
– Могу, потому что я просто люблю тебя, Каролина. Просто люблю. – Алекс крепко обнял жену и прижался губами к ее губам. – А теперь мы едем домой.
Глава 24
Алекс ненадолго поднялся наверх и вернулся один. Что он сказал Лили Шервуд, для Каролины так и осталось загадкой, но они тут же покинули ее дом в его карете и за всю дорогу не сказали друг другу ни слова.
Однако как только они переступили порог их городского особняка, Алекс подхватил Каролину на руки и решительно зашагал по темным тихим коридорам к спальне, где, тяжело дыша, уложил ее на кровать и накрыл своим мускулистым телом. Каролина затаила дыхание в ожидании того, что он собирается с ней сделать. Казалось, прошли столетия с тех пор, когда они были вдвоем.
Не спеша целуя ее, герцог давал ей понять, что у них впереди целая вечность. Судя по всему, он собирался насладиться ею, и Каролина была рада этому.
Губы Алекса прижались к ее губам. От него пахло виски, и Каролина вдохнула его запах, его аромат, его естество, его мужественность. Кровь забурлила в ее венах. Возбуждение нарастало с каждой минутой, с каждым движением.
Каролина потянулась к нему, погладила его шею, зарылась пальцами в густые черные волосы, желая показать, как она любит его, как хочет быть с ним.
Каролине вдруг стало невыносимо душно, ей захотелось как можно скорее избавиться от зеленого бархатного платья.
Алекс нежно перевернул ее и принялся неторопливо расстегивать бархатные пуговки; его теплые пальцы касались кожи, посылая жгучие молнии прямо в ее сердце. Место каждой расстегнутой пуговички отмечал поцелуй, и от его горячего дыхания по спине Каролины бежали мурашки.
Потом Алекс медленно высвободил ее из платья и кружевного белья. Когда все оболочки были сняты, он снова повернул ее и пробежался глазами по обнаженному телу и рассыпавшимся вокруг ее головы золотистым волосам.
– Между мной и Лили ничего не было, – прошептал Алекс, склонившись к ее щеке. – Я просто ночевал у нее, и только.
Каролина удивленно посмотрела на него; на лице Алекса отражалась вся полнота чувств к ней. Его чувства можно было прочитать в синих глазах и в уголках губ, улыбающихся ей, ив серьезной линии его бровей, когда он кивнул в подтверждение своих слов.
– О, Алекс, спасибо тебе! – Каролина зарыдала.
Мысль о том, что он делил постель с Лили всю неделю, не давала ей покоя. Он не женат на ней, он имеет полное право, и все же… То, что он не отрекся от нее, особенно тронуло ее душу.
– Не плачь, любовь моя. Я так сильно люблю тебя…
– И я. – Каролина постаралась улыбнуться.
Ей больше нечего скрывать: теперь он знает все ее секреты. И он все еще любит ее, он ее простил! О большем она и мечтать не могла.
– Я люблю тебя, – снова прошептал Алекс, стирая со щеки Каролины последнюю слезинку. – Я даже не думал, что на свете бывает такая сильная любовь.
Каролина закрыла глаза и прижала его к себе, а Алекс поцеловал ее, дразня, искушая, настойчиво, словно хотел снова предъявить на нее свои права. Его поцелуи сжигали Каролину дотла, отросшая щетина царапала гладкую кожу. Алекс опять и опять осыпал поцелуями ее губы, лицо, щеки, шею, но Каролине хотелось большего – ей хотелось, чтобы он проник в каждую ее клеточку.
Рот Алекса медленно опускался вниз, по плечам к груди, к животу, к бедрам. Горячий язык прокладывал тропинку по пышным изгибам ее тела, пока не погрузился в пещерку между ног.
Когда он принялся ласкать самое сокровенное местечко, Каролина задохнулась от удовольствия. Это длилось целую вечность, его язык рисовал круги, дразнил, щекотал, прижимался.
– О, Алекс… – слабо выдохнула она, потерявшись в наслаждении, зарывшись пальцами в его черные волосы.
Она полностью капитулировала перед ним и полностью отдалась на его волю.
Неожиданно Каролина вскрикнула и словно взмыла в небеса, сотрясаясь от экстаза.
Не успела она прийти в себя, как Алекс раздвинул ее стройные ноги и вошел в нее медленными, глубокими толчками, снова и снова теряясь в ней в ритме безвременья. Его губы вернулись к ее губам, целуя ее жадно, настойчиво.
Каролина отвечала на каждое его движение, открываясь ему навстречу, и напряжение внутри ее тела вновь начало нарастать.
Наконец дыхание Алекса стало тяжелым, и они вместе взлетели на вершину блаженства, выкрикивая имена друг друга.
– Для вас посылка, миледи, – объявил на следующее утро Харрисон, обращаясь к Каролине.
Каролина потерла виски, стараясь прогнать пульсирующую боль и избавиться от очередного приступа тошноты.
– Спасибо, Харрисон. Принесите ее сюда.
Она не спеша потягивала слабо заваренный чай, и в этот момент в гостиную вошла Элизабет. Герцогиня заговорщически подмигнула Каролине, довольная тем, что их план по возвращению Алекса домой сработал, и Каролина слабо улыбнулась свекрови. Да, Алекс дома, но ее проблемы все еще не решены. Стивен Беннет придет за ней.
– Я еду за рождественскими подарками. Кто-нибудь желает присоединиться ко мне? – спросила Элизабет, надевая яркую шляпку.
– Нет, – хором простонали Каролина и Алекс; они оба еще не пришли в себя после бессонной ночи, а Алекс к тому же страдал от похмелья.
– Похоже, кое-кто лег вчера слишком поздно!.. – насмешливо заметила Элизабет, пока Харрисон вручал Каролине сверток. – А от кого посылка?
– Подарок от Салли Роджерс, нашей экономки в Лилак-Коттедже. Она вырастила нас с Эммой, когда мама умерла, – рассеянно пробормотала Каролина, разглядывая знакомый почерк на простой коричневой бумаге, перевязанной бечевой.
– Надеюсь, там что-нибудь милое. – Элизабет накинула на плечи отделанное мехом пальто. – Не забудьте, что сегодня вечером помолвка Эммы и Джона на балу у Талботов. Надеюсь, вы снова будете вместе. Мы можем сказать, что вы оправились от «болезни», Каролина, а пока советую вам обоим отдохнуть. Увидимся позже. – Элизабет помахала рукой сыну и невестке и вышла из комнаты.
Наконец мать оставила их одних, и Алекс задумался над необычной ситуацией, в которой очутился. После того как первый шок и ярость улеглись при виде Каролины, стоящей перед ним на коленях в доме его любовницы, к нему вернулась способность здраво мыслить. Он не сомневался, что выход должен найтись, его не может не быть. И уж конечно, он не позволит Каролине уплыть в Америку с другим мужчиной.
Вот только проблема была в том, что этот мужчина являлся ее законным супругом, а значит, он мог потерять Каролину навсегда. Разумеется, он сделает все, что в его силах, чтобы помешать этому, попытается аннулировать брак, а потом они с Каролиной снова поженятся, уже законным образом. Алекс уже связался со своим адвокатом и договорился о встрече. Если кто и сумеет разгрести эту кашу, то только Джеффри Клейпул.
История, рассказанная Каролиной ночью, не выходила у него из головы. Что-то здесь было не так, что-то не сходилось, но картина никак не складывалась в его мозгу. Если бы он мог найти нужные доказательства, тогда и его брак удалось бы спасти, и публичного скандала избежать.
Но оправдаются ли его подозрения или он только даст Каролине ложную надежду, если расскажет ей о своей теории?
Неожиданный возглас Каролины заставил его обернуться.
– Что такое? – Герцог с тревогой посмотрел на жену: вид у Каролины был такой, словно она увидела привидение.
– Салли думала, что мне не следует выходить за него замуж, и утаила их от меня. Она выкрала все наши письма, – прошептала Каролина.
– Какие письма? – удивился Алекс.
На душе у него вдруг стало тревожно.
Взгляд Каролины устремился к деревянной коробочке.
– Мои письма и письма Стивена. – Она снова взглянула на Алекса. – Все это время он писал мне. – Каролина протянула мужу письмо Салли, и Алекс, взяв листок, быстро пробежал его глазами:
«Дорогая Каролина!
Теперь, когда ты вышла замуж за герцога, я возвращаю эти письма, поскольку они принадлежат тебе по праву. Может, мне и не следовало скрывать их от тебя, но я полагала, что так будет лучше, и старалась уберечь тебя от беды. Твои мама и папа поддержали бы меня. Ты правильно выбрала себе мужа. Твоя дорогая мамочка гордилась бы тобой. Конечно же, герцог куда лучше того никчемного американского мальчишки. Надеюсь, теперь эти письма позабавят тебя.
Присматривай за Эммой. Удостоверься в том, что она выйдет замуж так же удачно, как ты. Ты ведь знаешь, что я считаю тебя своей дочкой, и надеюсь, что ты простишь меня. Веселого Рождества!
С любовью Салли».
Алекс глубоко задумался. Неужели только вчера ночью Каролина шептала ему слова любви, заставив его сердце сжаться от счастья? И не переменятся ли чувства Каролины после получения этого письма? Не воспламенят ли послания ее законного супруга угасшую любовь? Отчего-то в этот момент признание Каролины вдруг стало казаться ему далеким и нереальным.
– Возможно, это меняет дело, – наконец устало произнес он. – Ведь эти письма от твоего мужа.
– Но стоит ли мне читать их? – Каролина беспомощно посмотрела на него.
– Не знаю.
На самом деле Алексу больше всего хотелось, чтобы Каролина бросила письма в огонь, решив, что они принадлежат прошлому и ничего не значат для нее. Но что, если написанные на помятых листочках слова Стивена окажутся слишком сильным искушением для нее и она выберет его?
В конце концов желание оставить Каролину наедине с ее прошлым взяло верх, и, резко поднявшись, он направился к выходу.
– Я пока прогуляюсь немного.
Каролина молчала; закрывая за собой дверь, он увидел, как она сделала глубокий вдох и аккуратно распечатала первый конверт.
* * *
Примерно час спустя, около полудня, в гостиную, где сидела, погрузившись в чтение, Каролина, вошел Харрисон.
– К вам посетители, миледи.
– Скажите, что меня нет дома.
Каролина не заметила встревоженного выражения на лице дворецкого и даже не оторвала взгляда от очередного листка. Это было последнее в стопке писем из коробки.
Послания вернули ее обратно в деревеньку Шрусбери, к той нестерпимой боли и жгучему чувству вины, которые терзали ее после отъезда Стивена. Перечитав письма, она испытывала странное чувство. Отец оказался прав – этот мужчина не подходит ей. Как же слепа она была! Слепа и невероятно глупа.
Харрисон громко кашлянул.
– Миледи к вам посетитель.
– М-м… – отрешенно пробормотала Каролина.
– Это леди Паркридж. – Харрисон старался сохранять обычное спокойствие, но ему это плохо удавалось. – С ней констебль.
Последняя фраза привлекла внимание Каролины, и она, оторвавшись от письма, непонимающе уставилась на Харрисона. Визит Мэдлин не предвещал ничего хорошего, а тут еще и констебль! Она не сразу сообразила, что дома никого нет, и попыталась припомнить, куда ушел Алекс, но вспомнила лишь то, что он попрощался с ней довольно холодно.
– Герцог еще не вернулся? – без всякой надежды спросила Каролина.
Харрисон с сочувствием покачал головой:
– Нет, миледи.
– Не могли бы вы сообщить ему, что его срочно ждут дома?
– Я немедленно отправлю лакея с запиской. – Харрисон деликатно кашлянул. – Полагаю, леди Паркридж решительно настроена увидеться с вами, и вид у констебля не слишком дружелюбный…
Каролина закрыла шкатулку с письмами Стивена и встала, затем провела ладонями по синему шерстяному платью и в упор посмотрела на дворецкого.
– Полагаю, они не со светским визитом явились, но все равно велите, пожалуйста, принести чаю, а потом проводите их сюда.
Дворецкий кивнул и вышел из комнаты, а Каролина стала раздумывать над тем, почему Мэдлин явилась к ней с констеблем. Если это имеет какое-то отношение к ее браку со Стивеном, то где же он сам?
Она уже не в первый раз пожалела о том, что Алекса нет дома, когда дверь распахнулась и в комнату вошла, как всегда, свежая и элегантная Мэдлин Паркридж. Желтые кудряшки выглядывали из-под серебристой шляпки, маленькие ручки сжимали белую меховую муфточку. Голубые глаза с вызовом посмотрели на Каролину. Потом Мэдлин отступила в сторону, давая дорогу высокому нескладному офицеру полиции в черной шляпе и накидке.
Констебль шумно прочистил горло и неуверенно произнес:
– Добрый день, ваша милость. Я констебль Гарри Джонс и нахожусь здесь по весьма неприятному делу. Насколько я понимаю, вашего мужа нет дома?
– Я уже говорила вам, что герцог не ее муж! – раздраженно выкрикнула Мэдлин, сверкнув голубыми глазками.
Сердце Каролины сжалось, но все же она вежливо улыбнулась констеблю, делая вид, что не заметила замечания Мэдлин.
– Мой муж вышел, но я жду его с минуты на минуту. Пожалуйста, присаживайтесь, могу я предложить вам чашечку чаю, констебль Джонс?
– Нет, спасибо. – Констебль сложил руки за спиной. – Против вас выдвинуто очень серьезное обвинение. Я надеялся, что герцог окажется дома и прояснит это дело. Леди Мэдлин Паркридж настаивает на том, что ваш брак с герцогом ненастоящий, и говорит, что у нее есть доказательства. Поскольку она благородная дама, я вынужден поверить ей на слово.
– А как насчет моего слова? – Каролина не сводила взгляда с констебля.
– Вы обвиняемая сторона, ваша милость, поэтому ваше слово в расчет не идет. Вот если бы герцог…
– Но его здесь нет, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31