– Да, попала ты в переплет... Но ничего, не тебе первой приходится выбирать одного из двух, и не ты последняя.– Может, ты поможешь мне, дедушка?Хок усмехнулся.– И как прикажешь это сделать?– Скажи, кого мне выбрать.– Ну уж нет, Бекки! Ничего подобного я делать не стану! Как же я буду выбирать человека, с которым тебе жить до конца дней своих? Ты сама должна принять решение, девочка моя.– Но ведь есть родители, которые решают это за детей, – не отставала Ребекка.– Уверен, что не только родители, но и дедушки с бабушками, – согласился Хок. – Но я считаю, что родители не вправе выбирать для своей дочери мужа. А если ты и в самом деле хочешь спросить совета, обратись к своему другому деду. Он тебе наверняка подскажет, что делать.– Дедушка, так нечестно! – воскликнула Ребекка. – Ты же сам мне говорил, что размолвка, произошедшая между дедушкой Стэнфордом и мамой, касалась только их одних, и никого больше. И потом с тех пор дедушка Стэнфорд очень изменился. Он уж точно не станет пытаться повлиять на меня, в этом я абсолютно уверена.– Но если бы ему пришлось выбирать между этими молодыми людьми, как ты думаешь, кого бы он выбрал?– Тут и думать нечего! – воскликнула Ребекка. – Конечно же, Стивена!– А почему? – заинтересовался Хок.– Его собственный внук, мой кузен, женится на сестре Стивена, и дедушка Стэнфорд не возражает против этого брака. И я знаю, что Стивен ему нравится.– Несмотря на то что он занимается скачками?– Дедушка Стэнфорд уже поменял свое отношение к скачкам, – торжественно сообщила Ребекка. – Он даже собирается выставить свою лошадь на Кентуккийском дерби.– Скажите пожалуйста! – В голосе Хока прозвучала горечь. – Плохо только, что отношение это он пересмотрел слишком поздно и твоим родителям от этого уже ни жарко ни холодно.– Я уверена, что он всегда будет об этом сожалеть. Кроме того, нельзя сравнивать папу и Стивена. Папа зарабатывал скачками на жизнь, и, по-видимому, дедушка Стэнфорд не хотел выдавать дочь замуж за человека без стабильных средств к существованию. А у отца Стивена огромное состояние, которое перейдет к нему по наследству, и, конечно, на дедушку Стэнфорда это производит большое впечатление.– Я в этом не сомневаюсь, – сухо проговорил Хок. – На меня и самого это огромное состояние производит большое впечатление.– Но не настолько, – заметила Ребекка. – Для тебя, дедушка, богатство не играет такой роли, как для большинства людей.– Знаешь, девочка, я никогда не был богатым, так что не мне об этом судить, – по-прежнему сухо сказал Хок. – А для тебя важно то, что Лайтфут богат?Чмокнув Генри в щеку, Ребекка отошла от него и, опустив голову, призадумалась.– Знаешь, – она посмотрела на деда, – я столько лет мечтала о ферме по разведению чистокровных рысаков и продолжаю мечтать. И если я вдруг получу ее только потому, что выйду за Стивена замуж, это будет совсем не то, как если бы я сама заработала на ее покупку. А я хочу заработать. Наверное, сказывается твое влияние, но я считаю, что осуществить мечту гораздо важнее, чем получить богатство.– Хорошо сказано, девочка, – одобрительно заметил Хок. – Только это не очень-то поможет тебе принять решение, верно?– Это точно.– Но кто тебе самой больше нравится?– Я не знаю, дедушка, – печально ответила Ребекка. – Правда не знаю.– Тогда мой тебе совет: не принимать никаких решений, пока не будешь точно знать. Ведь это решается раз и навсегда, – сказал Хок и, вытащив из кармана часы, взглянул на циферблат. – Скоро начнутся скачки, – напомнил он. – Пойду проверю, все ли в порядке с двуколкой, а ты, Бекки, поскорее одевайся.– Хорошо, дедушка.Ребекка подождала, пока Генри выйдет, и стала одеваться. Начав бинтовать грудь, она поразилась совершенно новому ощущению. Ребекке казалось, что это уже грудь не невинной молоденькой девушки, но женщины, познавшей всю прелесть любовных утех. Эти самые груди ласкал и целовал мужчина. Но об этом Ребекка не могла рассказать дедушке.С тех пор как Ребекка поняла, что она – натура страстная, она начала задумываться над тем, один ли Стивен способен пробудить в ней страсть. При выборе между Стивеном и Глэдни эта сторона дела тоже могла сыграть не последнюю роль. Но уж эту проблему ей, несомненно, придется решать самой.Мистер Мерси стоял, притаившись в тени конюшни. Он выполнил первое задание – щедро добавил в овес Брайта Мона хлорную известь, и действие ее уже начало сказываться. Теперь предстояло выполнить второе задание, и вот тут-то мистер Мерси чуть было не совершил ошибку. Он видел, как жокей вывел лошадь Хокинса из стойла и запряг ее в двуколку, намереваясь, по-видимому, немного прокатиться, чтобы лошадь размяла ноги. Мистер Мерси решил дождаться, пока он вернется обратно. Увидев, что жокей возвращается, мистер Мерси сунул руку в карман, где у него лежал пистолет, и направился к лошади. Он уже хотел выстрелить, но в последнюю минуту заметил, что в двуколке сидит не наездник, а сам старик Хокинс, и поспешно отпрянул обратно в тень, наблюдать и ждать.И дело было не в том, что мистер Мерси пожалел Генри Хокинса. Если бы Оскар Сталл приказал ему убить старика, он бы, несомненно, выполнил приказ. Мистеру Мерси было все равно, кого убивать. Работа есть работа.В первый раз мистер Мерси убил человека в Норфолке, штат Виргиния. Было ему в ту пору всего четырнадцать лет. В тот день он сидел на бочонке с гвоздями на берегу реки и смотрел, как горит товарный склад. К нему подошел портовый рабочий, неуклюжий детина высоченного роста, которому тоже захотелось сидя полюбоваться пожаром. Не говоря худого слова, он стукнул мальчишку по голове с такой силой, что тот слетел с бочонка, и занял освободившееся место.Мистер Мерси – а он уже тогда мысленно называл себя мистером Мерси – отошел, не проронив ни слова, хотя голова у него трещала и в ушах звенело. Пробравшись в лавку скобяных товаров, хозяин которой прогуливался по берегу, наблюдая за горящим складом, мистер Мерси стащил из нее револьвер и коробку с патронами. Затем он вернулся на берег и, не сводя глаз со своего обидчика, стал терпеливо дожидаться, пока склад догорит и толпа любопытных разойдется по домам. Наконец рабочий поднялся с бочонка и пошел вниз по набережной. Быстро обогнав его, мистер Мерси добрался до ближайшего дома и, притаившись в дверном проеме, стал ждать. Послышались тяжелые шаги. Когда шаги приблизились, мистер Мерси вынырнул из дверного проема прямо перед своим обидчиком, пряча заряженный револьвер за спиной.Мужчина невольно остановился.– В чем дело, парень? Что ты здесь делаешь? Не пора ли тебе к своей мамочке? – Он хрипло расхохотался. – А, да ты тот самый малый, что уступил мне свое место! – И, ткнув в мистера Мерси пальцем, он снова издевательски захохотал. – Уловил, что я сказал? Что ты уступил мне свое место!Не проронив ни слова, мистер Мерси поднял револьвер и, держа его обеими руками, прицелился насмешнику в голову.В глазах детины вспыхнул страх, и он, словно защищаясь, выставил вперед руки.– Эй, постой-ка! Ты что, стрелять собрался? Совсем рехнулся! – И он начал быстро пятиться.В этот момент мистер Мерси нажал на курок. Пуля угодила мужчине прямо в лоб, раскроила череп, и оттуда брызнули мозги, угодив на стену дома.Мистер Мерси постоял несколько секунд над трупом, даже не глядя на него. Склонив голову набок, он внимательно прислушался, не раздастся ли какой-нибудь шум. Но все по-прежнему было тихо. Похоже, выстрела никто не услышал.Спокойно сунув револьвер за пояс, мистер Мерси пошел прочь. Он не испытывал никаких чувств: ни вины, ни раскаяния, ни даже удовлетворения оттого, что наказал обидчика. Он сделал то, что, по его мнению, следовало сделать.Вообще-то мистер Мерси редко анализировал свои чувства. И тем не менее самому себе он признавался, что процесс убийства людей дает ему ощущение власти. Сознание, что от него, мистера Мерси, зависит жизнь и смерть человека, заставляло его чувствовать свое превосходство над другими, низшими существами, давало ощущение неуязвимости.Скоро он понял, что умение убивать быстро и хладнокровно может приносить весьма неплохой доход. Большинство людей не очень-то способны лишить жизни человека, даже если он жестоко их обидел и другого способа ему отомстить нет. Сами они на убийство не решаются, но охотно заплатят тому, кто сделает это за них. И поскольку такие люди, как мистер Мерси, на вес золота, они могут себе позволить запрашивать за свои услуги огромные деньги. Так что на уникальные способности мистера Мерси всегда существовал спрос.С Оскаром Сталлом он познакомился несколько лет назад, когда тому потребовалось кого-то убить. Мистер Мерси отлично справился со своей задачей, и Сталл остался доволен настолько, что сделал поистине царское предложение: поступить к нему на службу. Жалованье он посулил щедрое. Мистер Мерси охотно согласился на это предложение: теперь ему придется работать только на одного хозяина. Многие из тех, кто пользовался его услугами, выказывали ему презрение, после того как он выполнял порученное ему задание и получал заработанные деньги. А в лице Оскара Сталла он обрел человека, которого его необычные способности приводили в восхищение.Размышления мистера Мерси прервал звук шагов. Выглянув из своего укрытия, он увидел, что к двуколке Хокинса направляется их наездник. На сей раз по всем приметам это точно был он. Невысокого росточка парень остановился перед двуколкой, погладил Пэдди Боя да так и остался стоять рядом. К тому же на пареньке была ярко-красная кепка и вокруг его талии был повязан ярко-красный пояс. Мистер Мерси точно помнил, что такого же цвета жокейские атрибуты были на жокее Хокинса во время состязаний в Кейро.Ступая неслышно, словно кошка, мистер Мерси вышел из своего укрытия и возник перед наездником. Тот даже вздрогнул – столь внезапным было появление серого человека, – но быстро пришел в себя.– Красивая двуколка, верно? – заметил он и, отвернувшись от мистера Мерси, продолжил ее осмотр.Вместо ответа мистер Мерси приставил дуло револьвера к голове наездника и нажал на курок. Мальчишка умер, даже не поняв, что произошло. Револьвер был маленького калибра и не произвел почти никакого шума. Сунув оружие в карман, мистер Мерси поспешил выйти из конюшни, пока его никто не видел.
Глэдни сидел в салуне, расположенном напротив ипподрома, и пытался решить, стоит ему идти на скачки или нет. В конце концов, ему могло и показаться, что Ребекка со Стивеном стали любовниками. Никаких доказательств у него нет. Однако с того самого момента, как они со Стивеном Лайтфутом стали соперниками, на Глэдни не переставали накатывать приступы ревности, доставлявшие ему почти физическую боль.Ну а даже если Стивен с Ребеккой и в самом деле любовники? Ведь пока они не поженились, еще не все потеряно. Глэдни, которого всю жизнь выручала смекалка, не собирался так просто сдаваться. К чему судить их? Он ведь и сам далеко не безгрешен. Вспомнить хотя бы, чем он совсем недавно занимался с Милли!Будь он проклят, если так просто отдаст Ребекку Стивену! Он пойдет на скачки и будет драться за нее! Еще посмотрим, кто кого!Тут в салун вихрем ворвался какой-то паренек и еще с порога крикнул:– Эй! Послушайте, что случилось! Жокея Хокинса застрелили!– Что?! – ахнул Глэдни и, вскочив, помчался к двери. Схватив парня за воротник, он рванул его к себе и заорал: – Что ты сказал?!– Эй, мистер, полегче! Ведь это не я его убил! – воскликнул парень, тщетно пытаясь высвободиться.– Ты сказал, что жокея Хокинса застрелили? – дрогнувшим голосом переспросил Глэдни.– Ну да!– О Господи! Нет! Не может этого быть!Отшвырнув парня в сторону с такой силой, что бедняга упал, Глэдни, энергично работая локтями, стал протискиваться сквозь толпу. Выбравшись на улицу, он ринулся к конюшне, ослепленный горем и ужасом. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким покинутым и одиноким.«Этого не может быть! – повторял он про себя снова и снова. – Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы это оказалось неправдой!»Он несся с такой скоростью, что сердце готово было выпрыгнуть из груди и было нечем дышать. Ворвавшись в конюшню, Глэдни увидел огромную толпу. Зеваки с каким-то нездоровым интересом разглядывали маленькую жалкую фигурку, безжизненно распростертую возле блестящей новенькой двуколки.– Господи! Нет! Это неправда! – простонал Глэдни, глядя на алый пояс и такого же цвета кепку, которые носила Ребекка во время скачек.– Глэдни! Я здесь! Идите сюда! – послышался женский голос.Глэдни обернулся. Рядом с двуколкой стояли Ребекка с Хоком.Несколько секунд Глэдни не мог прийти в себя от изумления. Он решил, что повредился рассудком. Ребекка махнула ему рукой, приглашая подойти, и до Глэдни наконец дошло. Бог мой! Да ведь это и в самом деле Ребекка! Целая и невредимая! Подбежав к ней, Глэдни протянул руку и осторожно коснулся ее щеки. Да, это Ребекка. Самая настоящая Ребекка, из плоти и крови.– Но как же... Я думал... Мне сказали... – забормотал он, переводя взгляд с Ребекки, одетой в платье, на мертвого парнишку.– Это Том Корвин, – пояснил Хок все еще не пришедшему в себя Глэдни. – Он с фермы «Черри-Хиллз». У них такие же цвета, как у нас, поэтому сегодня мы должны вместо красных пояса и кепки надеть белые... вернее, должны были. Теперь, я думаю, это уже не имеет значения.– Но я не понимаю, – произнес Глэдни, – что же все-таки произошло?– Кто-то убил беднягу Тома, – грустно сказал Хок. – А поскольку у него красные пояс и кепка и стоял он возле нашей двуколки, все, естественно, решили, что это наш жокей.– Ребекка, какое счастье, что это не вы!– Ш-ш-ш... – прошептала Ребекка, приложив палец к губам. – Прошу вас, Глэд, будьте осторожнее, не выдайте меня.– Не беспокойтесь, не выдам, – пообещал Глэдни. – Но запретить мне испытывать облегчение вы не можете.– Интересно, зачем кому-то понадобилось убивать Тома? – пробормотал Хок. – Он был славным парнем, который и мухи не обидит.Теперь, когда первоначальный шок прошел и выяснилось, что Ребекка жива, к Глэдни вернулась его обычная сообразительность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42