– Вы действительно не возражаете?
– Только приветствую, – сказал он. – Вам полезно выбираться из дома.
Ей не хотелось ехать одной, но оставаться дома и сидеть в одиночестве было совсем невесело.
И так повелось, не по ее вине, просто было разумно выбираться из дома, когда Корд погружался в работу. Три-четыре раза в неделю Тори присоединялась к своей сестре и ее мужу и погружалась в бесконечный поток светских развлечений. В отличие от Корда у Персивала Чезвика, обладателя солидной доверительной собственности и небольшого наследства от дедушки, было мало обязанностей, он был молод и полон жизни.
Он гордился красавицей женой и пользовался каждым удобным случаем показать ее в обществе.
Однажды, когда они были в гостях у графа Марли, к тройке присоединился кузен Перси, Джулиан Фокс.
Джулиан, сын виконта, несколькими годами старше Перси, приехал в Лондон на время светского сезона. Черноволосый, с голубыми глазами, он был более искушенным в житейских делах, чем Перси, и уж вовсе не страдал застенчивостью. Он был красив и обаятелен.
Тори он понравился с первого взгляда, и ему она, судя по всему, тоже. В течение всего вечера его атаковали женщины, но, хотя Джулиан и держался дружелюбно, он не проявлял к ним интереса, оставаясь около Тори и юной пары.
На следующий вечер они были в театре, смотрели "Короля Лира" Шекспира, и снова Джулиан был с ними. Если бы он дал хоть малейший повод подозревать его в недостойных намерениях, Тори почувствовала бы себя стесненно в его обществе, но он неизменно вел себя как истинный джентльмен.
В течение нескольких следующих недель четверка посетила театр, оперу и бесконечное число приемов, суаре и музыкальных вечеров с танцами. Как-то они были на балу. Случайно она заметила брошенный в их сторону взгляд, но ей и в голову не могло прийти, что о них стали судачить.
Только позднее она осознала, что встала на путь к гибели.
Перси стоял возле жены в бальном зале.
– Где Тори? – Клер посмотрела вокруг. – Я не вижу ее.
– Она, наверное, в игорной комнате с Джулианом. Или они танцуют.
– Твой кузен и моя сестра подружились, – сказала Клер. – Но все же, я знаю, она бы предпочла, чтобы лорд Брант сопровождал ее. Может быть, вы поговорите с ним, скажете ему, какой счастливой она почувствовала бы себя, если бы он присоединился к нам в один из вечеров.
Каждый раз, когда ее прекрасные голубые глаза останавливались на лице Перси, кровь быстрее бежала по его жилам. Он неохотно кивнул, но промолчал. Он не считал для себя возможным вмешиваться в отношения мужа и жены. Кроме того, ему хватало своих забот с женитьбой.
Клер взяла его за руку.
– Давайте потанцуем? Пожалуйста, Перси.
– Если вы этого хотите, любовь моя, для меня это приказ. – Он улыбнулся и повел ее к танцующим. Он соглашался на все, что она просила, давал ей все, что она хотела, правда, она редко просила многого. Он был безумно влюблен в нее и совершенно терял голову, когда дело касалось жены.
Фактически она еще не стала его женой. Они еще не вступили в брачные отношения, и хотя мысли об этом занимали его чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, еще не пришло время добиваться благосклонности.
Его жена ничего не знала о физической стороне брака, хотя если можно рассматривать поцелуи как произведения искусства, то она могла бы считаться Микеланджело в этом жанре. Он даже не смел целовать ее долго из-за страха потерять самообладание и овладеть ею помимо ее желания. Он отбросил беспокойные мысли и улыбнулся ей. Перси взял жену за руку и повел в контрдансе, получая удовольствие от того, как славно она улыбалась ему, когда он протягивал ей руку. Каждый раз, когда она прикасалась к нему, его лицо начинало гореть. Его беспокоили слишком плотно облегающие панталоны, и он старался думать о чем-нибудь другом, не в силах не смотреть на высокие холмики ее грудей под розовато-лиловым шелковым платьем.
Он смотрел, как она грациозно кружилась, как мягко развевалось платье вокруг ее икр. На мгновение ее прекрасные глаза встретились с его глазами, и румянец смущения появился на ее щеках. Перси заставил себя отвести взгляд и постарался найти в себе силы контролировать себя во всем, что касалось его восхитительной жены.
Бал продолжался. Тори вышла из комнаты, где играли в вист, раздумывая, куда подевалась сестра.
– Вот вы где. Я ищу вас повсюду. – К ней подошел Джулиан Фокс и, улыбаясь, взял за руку. Такой же высокий, как Корд, с темными волосами и удивительно синими глазами, он был очень хорош в идеально сидящем фраке цвета бордо и светло-серых панталонах.
– В саду начинается концерт, – сказал он. – Я подумал, вам захочется взглянуть.
– Я играла в вист и не очень успешно. Предпочту посмотреть концерт, чем потерять остаток денег.
– Цыганские танцы. – Джулиан наклонился и шепнул ей в ухо: – Скорее всего кочующие цыгане, но какое нам дело? – Он выпрямился. – Идемте. Если мы поспешим, то еще сумеем отыскать свободное место.
Джулиан провел ее на террасу. Тори знала, что с ней он чувствует себя в безопасности, уклоняясь от множества женщин, стремящихся завладеть его вниманием.
Помимо красоты и обаяния, у него были деньги и положение в обществе. Он считался хорошей партией на ярмарке невест. Но Джулиан, казалось, не интересовался невестами. Тори недоумевала – может быть, в прошлом какая-нибудь женщина больно ранила его и теперь он тщательно оберегает свое сердце.
Конечно же, он не мог интересоваться ею, вот почему Тори было комфортно в его обществе. Они были друзьями, не более, и в действительности она предпочла бы общество своего мужа.
Однако брак с Кордом был далек от того, о котором она мечтала, от союза, связывавшего ее родителей, которые все делали вместе и предпочитали общество друг друга любому другому.
Она вздохнула и позволила Джулиану усадить ее в кресло в последних рядах. Он не был Кордом, но с ним не было скучно. Тори устроилась поудобнее, чтобы смотреть представление.
Корд рывком отодвинулся от письменного стола. Шел второй час ночи, а Виктория еще не возвратилась. Эти выезды в свет начали раздражать его.
С другой стороны, жены часто бывают в обществе без мужей, и не вина Виктории, что у него нет времени сопровождать ее. Он должен быть благодарен своему новому родственнику, который взял на себя обязанности сопровождающего. Слава Богу, что Перси по вкусу такое времяпрепровождение.
Что же до Корда, то он был занят предстоящей покупкой дома на Треднидл-стрит, пустующего особняка по соседству с престижными конторами. Вложив в его реконструкцию не так уж много средств, можно было бы увеличить его стоимость вдвое. Для аристократа такого рода занятия считались крайне недостойными, но Корд обнаружил, что получает от них удовольствие. Чтобы не раздражать бомонд, он представлял свой интерес к финансовым операциям как хобби, и это, кажется, оправдывало его в глазах общества.
Однако больше, чем финансами, он был занят подготовкой к новой попытке освобождения Итана. Два дня назад полковник Пендлтон получил известие, что Итана перевели несколько дальше в глубь страны, в тюрьму к востоку от Нанта. Проникнуть в нее гораздо труднее, чем в тюрьму Кале, но рядом протекает река Луара, впадающая в море у Сен-Назера, и если существует какая-то вероятность освободить Итана, то, считал полковник, Макс Брадли сделает это.
Корд, как и прежде, намеревался послать судно, которое доставило бы Итана домой после того, как беглецы достигли бы берега.
Потянув за золотую цепочку, он вынул из жилетного кармашка часы, щелкнул крышкой и посмотрел на циферблат. Половина второго. Он захлопнул крышку и взглянул в угол, на шахматный столик. После свадьбы он уже не играл с Викторией в шахматы. У него не находилось времени.
Или он искал отговорку.
Погруженность в дела позволяла ему не думать о жене, не стараться узнать ее глубже. Она с самого начала сильно зацепила его, хотя он полагал, что она не подозревает об этом. И Корд совсем не хотел еще глубже увязнуть в ловушке, расставленной женщиной.
Он не хотел оказаться таким же влюбленным безумцем, как этот юный дурачок лорд Перси. Корда устраивало сложившееся положение вещей – Виктория услаждает его в постели, остальное время их жизни идут, не пересекаясь, параллельными курсами.
Он услышал шаги в холле и поднялся с кресла. Вернулась Виктория, а было уже черт знает сколько времени. Пройдя по коридору, он увидел ее в прихожей – стройную фигуру в шафрановом шелке и кремовых кружевах, олицетворение женственности.
– Я полагал, что вы вернетесь раньше, – недовольно произнес он, подходя. Она обернулась на звук его голоса и упрямо вздернула подбородок.
– Клер и лорд Перси пожелали остаться подольше. В качестве их гостьи я не имела права не остаться с ними. Если бы вы были со мной…
– У меня дела – это вам очень хорошо известно.
– Тогда это ваша трудность, а не моя.
Его глаза сузились. Он попытался еще что-то сказать, но знал, что Тори права, и кроме того, она выглядела так соблазнительно с розовыми щечками и поднятым носиком, что его тело сразу отреагировало. Она только удивленно пискнула, когда он схватил ее в охапку и начал подниматься по лестнице.
Поговорить о ее позднем возвращении можно будет утром. Сейчас он нуждался в своей жене и был намерен обладать ею.
Ее руки обвили его шею, мягкие груди касались его груди, его тело жаждало войти в нее. Женитьба, как оказалось, имела положительные стороны, о которых он не подумал раньше. До тех пор пока он будет сохранять определенную дистанцию, пока будет полагаться на свои мозги, а не на сердце, он сможет жить в свое удовольствие.
Корд сказал себе, что такой линии поведения будет придерживаться и дальше.
Глава 15
Тори начала уставать от бесконечной суеты светской жизни. Много раз ей хотелось остаться дома, но в таком случае пришлось бы в одиночестве сидеть в гостиной за книгой или рукоделием. Корд, вечно трудившийся в кабинете, был недоволен, когда его отвлекали.
Тори вздохнула. Ей лучше поехать. Она вызвала камеристку, Эмму Конклин, чтобы та помогла ей выбрать платье.
– Это, миледи, очень красивое платье. Оно мне нравится больше всех. – В те дни, когда Тори была экономкой, Эмма прислуживала за столом. Широкобедрая, с копной светлых кудряшек, не избавившаяся от лондонского просторечия, Эмма как-то призналась, что мечтает стать камеристкой, на что ей трудно было рассчитывать, учитывая ее данные.
Но Эмма любила возиться с одеждой и, как оказалось, превосходно шила. Когда Тори стала женой Корда, она решила сделать Эмму своей камеристкой.
– Вам не кажется, что атласное платье жемчужного цвета будет лучше?
– Оно красивое, слов нет. Но шелковое розовое с бледно-розовой верхней юбкой и этими красивенькими листочками по вороту – оно потрясающее, миледи.
Тори улыбнулась. Ей нравилась Эмма, ее непосредственность и искренность.
– Тогда пусть будет розовое шелковое.
Эмма помогла ей надеть платье и застегнула пуговицы на спине. Тори осталось выбрать украшения.
Роясь в шкатулке с драгоценностями, она коснулась скользкого на ощупь белого атласа, в который был завернут перстень ее отца. Озноб пробежал по ее спине, когда она вынула сверточек и развернула атласный лоскуток.
Кровавый гранат на массивном золотом основании тускло блеснул, воскресив болезненные воспоминания и все ее смутные подозрения. В течение многих недель она отодвигала их от себя. Ей нужно было защитить Клер – и себя. Все силы уходили на то, чтобы избавить себя и сестру от тюрьмы. Теперь, наряду с постоянными грустными размышлениями о замужестве, ее мучили мысли о возможном убийстве отца.
Как этот перстень попал к ее матери?
Почему она никогда не упоминала об этом?
Тори чувствовала, что ответы можно найти в дневнике матери, если он еще существует. Тори была уверена, что мать обнаружила перстень среди вещей своего второго мужа. Перстень был у него, а если это так, он был человеком, виновным в убийстве ее отца, – Тори всегда подозревала это.
Если бы она могла это доказать.
Ключом к разгадке был дневник. Она должна найти его. Ей необходимо побывать в Харвуд-Холле и обыскать чердак. Ей захотелось обсудить это с Кордом, попросить о помощи, но он занят, а она и так доставила ему немало неприятностей.
Она снова завернула гранатовый перстень в атлас и положила его обратно в шкатулку, затем вынула из нее синюю бархатную коробочку и открыла крышку. В коробочке сияли жемчуг и бриллианты. Тори взяла ожерелье и приложила к шее.
Оно идеально подходило к розовому шелковому платью. Жемчуг холодил кожу и приносил умиротворение. С легким щелчком она застегнула бриллиантовую застежку. Ей вспомнилась ночь, когда Корд потребовал, чтобы она легла в постель нагая, с одним только этим ожерельем на шее, а потом со всей страстью накинулся на нее. Как ей хотелось, чтобы сегодня вечером он поехал с ней.
Отгоняя от себя чувство беспомощности, она взглянула на часы. Вот-вот должны были появиться сестра с мужем, как всегда, сопровождающие ее. Приняв из рук Эммы белую шелковую индийскую шаль, Тори направилась к лестнице.
Неделя тянулась долго. В благодарность за внимание Тори давала в честь сестры и зятя званый обед. Если муж не может вывозить ее в общество, решила Тори, она пригласит общество к нему.
Гости должны были появиться с минуты на минуту. К Тори подошла их новая, очень расторопная экономка, миссис Грей, со списком накопившихся в последний момент вопросов. Тори ответила на каждый и еще раз проверила списки гостей.
Корд одевался наверху, ему требовалось еще несколько минут. Он поздно вернулся со встречи с полковником Пендлтоном. Для новой попытки освободить капитана Шарпа еще не все было подготовлено, но они надеялись, что шанс появится очень скоро.
Тори увидела спускающегося по лестнице мужа в тот момент, когда прибыли первые гости, и на мгновение замерла в восхищении. Он был такой высокий, широкоплечий, с таким мужественным, очень мужским лицом. Муж взял ее под руку и окинул взглядом. В его глазах она увидела одобрение и еще – желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38