– Из нас тоже получится хорошая парочка.
– Ни за что на свете! – решительно возразила Эйнджел. Дрожащими пальцами она взялась за последнюю карту и молча взглянула на Холта. Он тоже смотрел на нее без тени улыбки на лице.
Крэддок шумно облизнулся:
– Ну давай, открывай!
Эйнджел медленно открыла последнюю карту и хлопнула ее на стол перед Крэддоком. С достоинством встав из-за стола, она громко произнесла:
– Полный дом, господа! Покер!
С возгласами удивления, восхищения и разочарования люди стали отходить от стола. Крэддок побагровел.
– А ну сядь! – скомандовал он. – Игра еще не кончена!
Презрительно глянув на ее шестерки и семерки, он открыл свою последнюю карту, слегка двинув рукой в сторону.
– Так-так, – проговорил он. – Похоже, у меня тоже полный дом. Только теперь в моем доме есть одна молодая симпатичная особа, сидящая напротив меня.
Поздравления, обращенные к Эйнджел, мгновенно стихли. Она в ужасе уставилась на третьего туза Крэддока.
– Нет! – невольно вырвалось у нее, и все вокруг сразу замолчали.
В наступившей тишине проскрипел стул Крэддока. Тяжело поднявшись со своего места, старый вдовец властно взял Эйнджел за руку.
– Имей мужество проигрывать, моя дорогая. Ты сама этого хотела.
– Я... Нет, этого не может быть, – прошептала Эйнджел, все еще не сводя глаз со стола.
– Идем, нас ждет дилижанс.
– Ничего, подождет! – резко произнес Холт.
– Тебя это не касается, парень, – Крэддок снисходительно взглянул на него.
– Боюсь, очень даже касается, мистер.
С этими словами Холт, медленно оторвавшись от стойки бара, направился к столу.
– Не могу смотреть, как старый бесчестный развратник на моих глазах обижает прелестную невинную девушку, мисс Эйнджел.
Скривив губы, Крэддок хмыкнул:
– Прелестную? Невинную? И это после того, как она жила с тобой, краснокожий ублюдок?
Холт подошел совсем близко к Крэддоку, взгляд его был твердым как кремень.
– А еще мне не нравится, когда мошенник ведет нечестную игру, – угрожающе произнес он.
В глазах вдовца мелькнул панический страх.
– Что ты несешь, парень? А ну прочь с моей дороги!
Крэддок сделал было шаг к выходу, но Холт тут же схватил его за лацканы сюртука.
– Тогда позвольте вас немножко встряхнуть, – процедил он сквозь зубы. С этими словами Холт встряхнул грузное тело Крэддока так, что из его рукавов посыпались карты разных мастей. Присутствовавшие разом охнули.
При ближайшем рассмотрении все карты оказались тузами. Наклонившись, Эйнджел подняла одну из них.
– Так вот как тебе удалось обыграть моего отца! – Голос ее задрожал, и она швырнула карты в лицо Крэддоку. – Ты обманул его, и он покончил жизнь самоубийством!
– Мне не надо было его обманывать! – огрызнулся Крэддок. – Ройс Макклауд был пьяницей, пропившим последние мозги! И если у него не хватило ума сберечь свою дочь и поместье, значит, так ему и надо!
– Заткнись! – прошипел Холт, сжимая горло Крэддока с такой силой, что тот побагровел и стал хрипеть. С гримасой отвращения на лице Холт отшвырнул толстяка к стене. Больше ему уже ничего не надо было делать. Разъяренная толпа по-своему расправится с ним, когда Холт уведет Эйнджел из салуна.
Слезы катились по щекам Эйнджел, когда она быстрым шагом шла по тротуару, и она яростно вытирала их ладонью.
Холт остановил ее и, обняв за плечи, повернул лицом к себе.
– Этот старик просто лжец! – сказал он.
– Нет, Холт, это я лгунья. Все эти годы я лгала сама себе. – Она подняла на Холта полные слез глаза, и у того сердце сжалось от боли. – Я знала, что отец сильно пил, знала, что он слишком увлекался игрой в карты, и не остановила его!
Холт нежно обнял ее.
– Но ты и не могла остановить его, ты же была, совсем ребенком.
– И все-таки я должна была постараться это сделать, – прошептала она, закрывая глаза, и слезы снова потекли по ее щекам. – Иногда я прятала от него бутылки, порой подливала ему настойки опия, чтобы удержать дома, но все мои усилия ни к чему не приводили, и я прекратила попытки остановить его. Может, если бы у меня хватило терпения, я спасла бы его от Крэддока...
– Эйнджел, твой отец был взрослым и самостоятельным человеком. Он сам сделал свой выбор. Я знаю, тебе больно это слышать, но человек не может распоряжаться жизнью другого человека, несмотря ни на какие родственные отношения, существующие между ними.
Холт с нежностью гладил ее золотистую головку, пока она немного не успокоилась.
– Я знаю, что ты прав, но не могу выбросить из головы Бель-Монтань...
– Теперь поместье принадлежит тебе, Эйнджел. У нас есть полсотни свидетелей, если Крэддок вздумает отказаться от своего обещания. Теперь ты спокойно можешь отправляться домой.
Эйнджел удивленно взглянула на Холта, уловив в его голосе боль и сожаление.
– Я не хочу домой, – прошептала она.
– Не будь смешной, – неожиданно взорвался Холт. – Ты добилась того, к чему стремилась все это время! С самого начала ты только и говорила о том, как дорого тебе это поместье и как ты страстно хочешь получить его обратно!
– Правильно, – согласилась Эйнджел. – Но теперь Бель-Монтань для меня не более чем жилище, лишенное мебели, убранства и даже чести! У меня нет денег, чтобы обустроить его заново, так что придется ждать прибыли от нашего прииска.
Он помолчал, как будто взвешивая ее слова.
– От твоего прииска! – уточнил он. Эйнджел покачала головой с неожиданным раздражением.
– Холт, послушай меня! Ты мне нужен. Ты все знаешь о том, как добывают золото, а я не знаю об этом ничего! Если мы сейчас поведем себя как кошка с собакой, то никогда ничего не добьемся! Только не говори, что не хочешь больше работать в шахте!
– Хорошо, я хочу работать. Но ты должна пони мать, Эйнджел, что мы, возможно, вообще не найдем никакого золота, большая часть туннелей уже отработана, и без всякого результата!
Она согласно кивнула:
– Мне нечего терять!
– Единственное, что ты получишь от всей этой затеи, это партнера без гроша в кармане! – кисло улыбнулся Холт.
– Я уже все обдумала, Холт, и по-прежнему считаю тебя совладельцем прииска. Сейчас я не хочу ничего менять. К тому же я ничего не понимаю в добыче золота.
– Не стану с этим спорить, однако я еще ни разу в жизни не встречал такого целеустремленного чело-вежа, как ты.
– Боюсь, это черта характера всех Макклаудов. – Слабая улыбка тронула ее губы. – Такая же невыносимая, как фамильная гордость всех Мерфи! – добавила она.
– Прости, Эйнджел, я наговорил тебе много лишнего и обидного, – Холт виновато опустил голову. – Но разлука, пусть и кратковременная, заставила меня о многом поразмыслить. Я был у Жан-Клода. Он пришел в себя на короткое время, и я объяснил ему, что произошло. Он в высшей степени благодарен нам с тобой. Доктор сказал, что его рана на голове быстро заживает. Скоро он совсем поправится и уедет к своей семье.
– Я так рада! Но достаточно ли у него денег, чтобы оплатить врачебные услуги?
Холт кивнул.
– Собственно, на это я и потратил последние деньги. Но Жан-Клод сказал, что обязательно вернет мне все до последнего цента, как только поправится, и я верю ему. Я сказал, что он сможет найти меня на прииске, хотя, наверное, слишком поторопился.
Улыбнувшись, Эйнджел коснулась его чисто выбритого подбородка.
– Нет, не слишком. Твое место там, на прииске, как и мое. Давай вернемся домой, Холт.
– Ты уверена, что хочешь именно этого? – поколебавшись секунду, спросил он.
– Больше всего на свете я хочу только этого и ничего другого, – тихо подтвердила Эйнджел.
Всю обратную дорогу в Оро Эйнджел спала крепким сном. Когда они прибыли на место, и Холт, открыв дверцу, протянул ей руку, чтобы помочь выбраться, она с трудом открыла глаза, зевая и потягиваясь.
– Боже мой! Похоже, зима опередила нас! – воскликнула Эйнджел, увидев снег глубиной не меньше трех футов.
– Это точно, – согласился Холт, помогая ей сойти вниз. – Осторожно! Здесь скользко!
Опираясь на его руку, Эйнджел взглянула на приближавшуюся к ним пару.
– Рейчел! Нил! Какая приятная неожиданность! Эйнджел была по-настоящему удивлена, увидев священника под руку с Рейчел, однако румянец на щеках девушки был красноречивее всяких слов.
– Мы узнали, что сегодня придет дилижанс, и реши ли, что вы вернетесь, – сказала Рейчел, обнимая подругу. – Господи! Ты выглядишь такой усталой, Эйнджел.
– Я действительно страшно устала, – грустно подтвердила Эйнджел, краем глаза заметив, как Нил и Холт враждебно переглянулись. Как бы невзначай она оказалась между ними и весело сказала: – Пожалуй, сейчас мне бы не помешала тонизирующая настойка те тушки Клары!
Рейчел рассмеялась:
– Я припасла несколько бутылочек для нашей свадьбы.
– Свадьбы? – Только теперь до Эйнджел окончательно дошло, почему так блестят глаза и порозовели щеки Рейчел. – Боже! Неужели вы помолвлены?
Вынув из своей меховой муфты левую руку, Рейчел гордо протянула ее Эйнджел:
– Тебе нравится кольцо? Нил говорит, что мне очень идут золотые украшения.
– Великолепное кольцо, Рейчел! Поздравляю вас обоих!
Эйнджел повернулась к Холту и тихо сказала:
– Нас не было всего несколько недель, а сколько новостей! Это просто удивительно, Холт, правда ведь?
– Да, удивительно, – сухо согласился Холт, при давая своим словам какое-то другое значение.
Эйнджел решила сменить тему разговора.
– Расскажи мне все, что тут без нас произошло, – попросила она Рейчел, беря ее под руку и направляясь к дому пастора. – Хочу услышать от тебя все последние сплетни!
И Рейчел с удовольствием принялась выполнять ее просьбу. Она рассказала о недавних посиделках, скандалах и таинственном появлении непонятно откуда взявшегося шерифа Гаррета с обмороженными частями тела. – Он ни за что не хочет говорить, что с ним произошло, – сказала Рейчел, – а миссис Гаррет бегала за ним со сковородкой в руке!
Эйнджел с трудом подавила смех.
– Это зачем же?
– Жюстина уверена, что он пропадал в салуне мисс Валентайн и, будучи мертвецки пьяным, заснул прямо в снегу. Так уже бывало не раз. Только она никому ничего не говорила, скрывала. Но на этот раз он бежал по главной улице и, истошно крича, звал нашего врача, чтобы тот вышел и осмотрел его... пах и промежность.
Эйнджел уже не могла больше сдерживаться и расхохоталась так, что у нее заболели бока. К этому моменту они как раз дошли до пасторского дома. Рейчел эта история тоже казалась забавной, но все же она не могла понять, почему ее подруга так развеселилась.
Наконец Эйнджел вытерла выступившие от смеха слезы и перестала смеяться. Холт и Нил шли вслед за ними, что-то обсуждая между собой. Очевидно, тема разговора была весьма серьезной, потому что ни один из них ни разу не улыбнулся. Оглянувшись, Эйнджел посмотрела на их лица, и дурное предчувствие закралось ей в душу.
– На прииске опять возникли проблемы, – сказал Холт.
– Какие проблемы? – насторожилась Эйнджел.
– Там побывали двое федеральных судебных исполнителей, живо интересовавшихся местными жителями. Они приезжали и в Оро, приходили даже ко мне, задавали кучу вопросов, – неторопливо стал рассказывать Нил.
– Что им было нужно? – спросила Эйнджел.
– Кажется, они кого-то искали там, на прииске. Они не сказали ничего определенного, но мне не понравились их расспросы.
Эйнджел подошла поближе к Холту и, коснувшись его руки, пробормотала:
– Это то, о чем говорил Гаррет? Он пожал плечами:
– Кто его знает! Лично я ничего не понимаю. Они спрашивали обо мне? – обернувшись к Нилу, спросил Холт.
Священник кивнул:
– Да, я сказал им, что ты уехал куда-то не так давно. Они говорили, что им надо допросить тебя.
– Пусть сначала поймают, – резко ответил Холт.
– Давайте не будем о грустном, – весело сказала Рейчел, когда они все вошли в дом. – Пойду приготовлю горячего какао на всех.
С этими словами Рейчел направилась в кухню.
– Это было бы неплохо, – согласилась Эйнджел. – Я помогу тебе.
Обе женщины удалились в кухню, оставив мужчин в одиночестве.
– Неужели это так серьезно? – спросила Эйнджел уже в кухне. – Ты видела этих судебных исполнителей?
– Нет, не видела, но весь город только об этом и говорит. Эйнджел, я просто не узнала Холта с короткой стрижкой и в костюме! Я знаю, он немножко скандалист, но ведь он не преступник, правда?
– Нет, не преступник, – уверенно ответила Эйнджел. – Тут какая-то ужасная ошибка. Я думаю, это все Гаррет! Он ехал за нами от самого Оро и на полпути к Денверу напал на нас!
– Боже правый! Что случилось? Когда Эйнджел все ей рассказала, Рейчел слегка позавидовала приключениям подруги.
– А ты призналась Нилу в том, что стреляла в этого Олсена? – спросила Эйнджел.
– Тс! – предостерегающе зашептала Рейчел. – Он не должен нас услышать. Нет, я ничего ему не говорила.
– Но, Рейчел...
– Как ты не понимаешь, Эйнджел? – взмолилась Рейчел. – Я не могла пойти на такой риск! Только не теперь, когда он наконец сделал мне предложение, которого я так ждала и так хотела! Я тогда сглупила, напросившись на эту поездку на прииск, и больше не хочу ни говорить, ни вспоминать об этом! – Слезы навернулись на глаза Рейчел.
– Ну хорошо, хорошо, – примиряюще сказала Эйнджел. – Не будем больше об этом.
Но на душе у нее было как-то неспокойно. Если Нил любит Рейчел и хочет на ней жениться, то неужели он не поймет, что произошло с его невестой, и не снимет тяжкий груз вины с ее души?
В камине весело потрескивал огонь, нарушая тиши ну, воцарившуюся в комнате. Сидя на диване напротив камина, Эйнджел протягивала к огню холодные руки, молча глядя на оранжевые языки пламени. Облокотившись на каминную доску, Холт рассеянно курил тонкую манильскую сигару. Только что он объявил Эйнджел о своем решении, и теперь они оба молчали, не в силах найти подходящие слова.
В глазах у Эйнджел стояли слезы. Холт снова оставлял ее! И ничто не могло изменить его решение на этот раз – ни доводы разума, ни милая лесть, ни суровое напоминание о том, что законным владельцем прииска является она и потому имеет полное право от правиться туда вместе с ним.
Подняв на Холта глаза, она внимательно разглядывала его красивое лицо, хранившее непроницаемое выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41