Трактир находился на самой окраине деревни; это было двухэтажное строение – внизу кухня и зал, наверху же – комнаты для гостей. Множество раз Эдрик развлекался здесь на пуховых перинах с милашкой-саксонкой, и нынешний день он решил закончить в одной из спален второго этажа с той самой женщиной, прекрасно знавшей, как ублажить мужчину.Прямо у порога в нос ему ударили запахи лука, бобов и капусты. Эдрик не ожидал такого наплыва посетителей – почти все столики в зале были заняты. В очаге же ярко пылал огонь, а под потолком клубился дым.Трактирщик Уилфред тотчас освободил место для Эдрика, но тот вдруг заметил Дрогана, сидевшего с удрученным видом и державшего в руках большую пивную кружку. Эдрик пробрался к нему и сел напротив.– Что с тобой? – поинтересовался он. На душе у него тоже кошки скребли.Когда Уилфред принес ему эля, Эдрик осмотрелся в поисках Фелиции. Обычно она выбегала ему навстречу и подыскивала самое хорошее местечко. К тому же совсем недавно она уверяла, что будет с нетерпением ждать его.– Все из-за Лоры, – со вздохом сказал Дроган.– Из-за Лоры? – Эдрик уже забыл, о чем спрашивал друга.Тут из кухни выплыла Фелиция с огромным подносом, уставленным мисками и кружками. Ее золотистые волосы были подвязаны, но несколько непослушных прядок выбились и спадали на спину.– Эта женщина никогда не согласится стать моей, – пробормотал Дроган.– Эта женщи… Ах, Лора… Считай, что тебе повезло, – хмыкнул Эдрик. – Порядочные дамы не клюют на таких, как мы.Дроган застонал, но ничего не ответил и присосался к своей кружке. Эдрик же наблюдал за Фелицией; та расхаживала среди посетителей, и ее хрипловатый смех неприятно резал слух. Неужели она всегда была такой грубой?Поставив поднос на стол, Фелиция вернулась в кухню. Эдрик был даже рад, что она не сразу его заметила. Впереди была вся ночь, и он собирался растянуть удовольствие. И начнет он прямо сейчас – начнет с предвкушения любовных утех в таверне Уилфреда.С наступлением темноты Кэтрин обуяло какое-то странное томление. По коже будто кто-то ползал, а в животе словно махали крыльями невесомые бабочки. Такого с ней еще никогда не случалось. А виной всему прикосновение Эдрика и его поцелуй. Хождение из угла в угол не помогало успокоиться. В конце, концов она позвала Гвен, оставила на нее спящего Эйдана и отправилась на поиски Лоры.Надеясь застать ее у Брайса, Кэтрин пошла в его комнату. Молодой человек не спал, а вот его охранник клевал носом в кресле. Лоры же здесь не было.Увидев девушку, Брайс разбудил стражника и проворчал:– Не пора ли тебе прогуляться, Альф?Воин тотчас же вышел, и Кэтрин заняла его место у кровати. Она надеялась, что разговор с Брайсом поможет ей отвлечься и забыть о своих глупых фантазиях.– Милорд, как вы себя чувствуете?– Как будто кто-то саданул меня мечом, – осклабился Брайс.– Но вам уже лучше?– Беспокоишься о своей вышивке? – Молодой человек снова ухмыльнулся.Кэтрин кивнула, но тут же отвела глаза, когда Брайс откинул одеяло и начал задирать рубашку.– Лучше не показывайте, милорд, не надо. Я готова поверить вам на слово.– Совсем забыл, что ты у нас слабонервная, – отозвался Брайс.Кэтрин уже хотела обидеться, но поняла, что он просто шутит.– Так как… как ваши дела?– Болит. Горит. Временами на лице Лоры я вижу гримасу, когда она обрабатывает рану. И я знаю, что ее тревожит лихорадка, которая то появляется, то отступает. Слишком уж она мнительная. – Брайс пожал плечами и накрылся. – Ты мне лучше вот что скажи: неужели ты не веришь, что правильно все сделала?– Видите ли, до этого я никогда не зашивала раны…– Никогда?– Да, никогда. Но ваш брат вынудил меня, пугал…– Эдрик запугал тебя? – Молодой человек рассмеялся.Кэтрин поняла, что он ей не верит, но спорить не стала.– А правда ли, что вы отказались от последнего причастия?Брайс молча опустил голову.– Милорд, но если ваше состояние изменится…– Не учи меня, Кейт. Мне и наставлений проклятого священника вполне хватает.– Простите, я не думала учить вас. Просто я боюсь за…– Я не собираюсь умирать, леди Кейт.– Как вы назвали меня? – Сердце Кэтрин забилось быстрее, а дыхание участилось.– Я шучу, – улыбнулся Брайс. – Лора говорит, ты велела перенести сюда вещи из старого замка. Это правда?Девушка залилась краской.– Вы считаете, что это дерзость с моей стороны?– Вовсе нет. Хотя Эдрик поначалу и крутил носом. Но поскольку жениться он больше не собирается, новую мебель заказать некому. Будем довольствоваться тем, что имеем.Кэтрин поежилась.– Неужели их брак был настолько неудачным?– Неудачным? Да они общались только тогда, когда Сесиль визжала на него на своем богомерзком наречии! О, прости…– А он тоже кричал на нее?– Не всегда. Эдрик старался проводить время подальше от дома. К счастью, Эйдана они зачали сразу после свадьбы.Кэтрин снова покраснела. Она вдруг поймала себя на том, что ей было неприятно думать о близости Эдрика с его женой. Утешало лишь то, что он не любил ее. Но в таком случае ему, возможно, не следовало жениться на этой женщине.Поднявшись с кресла, Кэтрин отошла от кровати. В комнате становилось прохладно, и она подбросила дров в очаг.– Значит, ты собралась в Эвешем-Бридж? – неожиданно спросил Брайс.– Да, верно. Уйду, как только найдется другая кормилица для малыша.Брайс промолчал, но Кэтрин почувствовала его пристальный взгляд. Ей стало не по себе. У нее сложилось странное ощущение, что он знал гораздо больше, чем говорил.– Я не могу вернуться в Раштон. – Название поместья слетело с ее губ с такой легкостью, словно она говорила правду. Дурной знак, видимо, она привыкала ко лжи.– После похищения тебя… не примут обратно? Кэтрин кивнула.– Никогда не понимал нормандцев, – продолжал молодой человек. – Например, ваш король прижал нас гак, что мы едва дышим.– Что вы имеете в виду?– Он ни разу не прислал нам помощь, несмотря на постоянные набеги скоттов на наши земли. К тому же отказывается уменьшить поборы.Брови Кэтрин сошлись на переносице.– А он знает о вашей вражде с Фергюсонами? Брайс презрительно фыркнул.– Конечно, знает. Освин завалил его письмами, но если мы и получаем ответы, то в них одна грубость.Кэтрин не знала, что король Вильгельм может быть настолько жестоким. Ее отец был о нем очень высокого мнения, рассказывал о его силе в бою и о великодушии по отношению к нормандским баронам. Выходит, на саксов его великодушие не распространялось.Но неужели король Вильгельм так не любил лорда Эдрика? Пользовался его услугами и ничего не давал взамен? Не о таком короле говорил ее отец. Или она просто-напросто наивная дурочка?– В таком случае неудивительно, что ваш управляющий ненавидит меня, – пробормотала девушка.– Он изменит свое мнение… если ты останешься.– Но я не могу…Ей следовало срочно бежать, если она желала сохранить целомудрие, ибо в одном Кэтрин не сомневалась: Эдрику непременно удастся соблазнить ее, задержись она здесь еще немного. Эта мысль и ужасала, и завораживала. Она жаждала обрести опыт, который мог дать ей Эдрик, но понимала, что в этом случае сердце ее будет разбито.Приблизившись к кровати, Кэтрин сказала:– Мне пора к Эйдану, милорд. Спокойной вам ночи. Я пришлю сюда стражника.– Он наверняка стоит за дверью, – заметил Брайс.Кэтрин выглянула за дверь, однако Альфа в коридоре не оказалось. Девушка сообщила об этом Брайсу, но тот ответил:– Не волнуйся. Наверное, он скоро вернется.Решив заглянуть ненадолго к Берте, Кэтрин прихватила свечу и поднялась на третий этаж. Найти комнату старой няни не составило труда – из нее доносилось тихое всхлипывание. Кэтрин постучала, и горничная открыла ей.Облаченная в ночную рубашку и с колпаком на голове, старушка лежала в постели. «Наверное, она не вставала с самых похорон», – подумала Кэтрин.– Слава тебе Господи! Я уж думала, что осталась одна на всем белом свете. – Берта высморкалась в тряпочку, и слезы снова покатились по ее дряблым щекам. – Бедная моя Сесиль!– С вами все в порядке? – спросила девушка.– Конечно, нет. Моя бедная крошка мертва… Умерла и похоронена, а мне некуда податься.Кэтрин присела на корточки рядом с постелью.– А вы не думали вернуться к родным Сесиль? Старушка всхлипнула.– Конечно, думала. Как не думать? Но разве саксонский пес отпустит меня?– Уверена, что отпустит, – ответила Кэтрин. – Хотя вам, наверное, не стоит называть его псом.– Перестань! Он все равно нас не понимает. Он не обращал ни малейшего внимания на мою Сесиль. И совершенно с ней не считался.«А как он мог понять ее, если она только и делала, что выдвигала непомерные требования?» – спросила себя Кэтрин.– Говорят, она хотела вернуться к отцу. Рыдания Берты возобновились с новой силой.– Отец уговаривал ее найти общий язык с мужем, с этим пс… негодяем.Кэтрин вздохнула.– Готовы ли вы к путешествию, Берта? Хватит ли у вас здоровья? Если да, то я попрошу лорда Эдрика обеспечить вам эскорт до поместья лорда Ги.Берта схватила девушку за руки.– О, пожалуйста, пожалуйста! Если ты сделаешь это, я буду у тебя в неоплатном долгу!– Не стоит благодарности, – улыбнулась Кэтрин. – Какой прок лежать тут и биться в истерике? Всем будет лучше, если вы вернетесь к бывшему хозяину.Кэтрин взяла свечку и удалилась. Она спустилась по лестнице и ускорила шаг, услышав, что из детской доносятся какие-то странные звуки. Распахнув дверь, девушка в ужасе замерла. Какой-то мужчина в темной одежде развернул Гвен к ней лицом, приставив к горлу служанки нож.Он ухмыльнулся при виде Кэтрин, и в мерцающем свете камина полыхнули его ярко-рыжие волосы. Перед ней стоял сам Роберт Фергюсон! ГЛАВА 10 Фелиция вела Эдрика вверх по черной лестнице, освещая себе путь крохотной лампой.– Я очень скучала, милорд, – прошептала она, осматриваясь в поисках подходящей для увеселений комнаты.Эдрик тоже вспоминал о ней множество раз. Разве можно забыть ее чудесные груди? Разве можно забыть удивительные ощущения, когда ее алые губки касались его возбужденной плоти?Отбросив все мысли о Кейт, Эдрик начал распалять себя сладостными предвкушениями. Еще немного – и он наконец-то обретет покой…Тут Фелиция открыла одну из дверей и, хихикая, увлекла своего спутника в комнату. Затем поставила лампу на стол и, прижавшись к Эдрику всем телом, впилась поцелуем в его губы. Он невольно вздрогнул. От нее ужасно пахло луком.Эдрик прервал поцелуй и замер, когда руки Фелиции скользнули к его чреслам.– Столько времени прошло, милорд. Неужто вы забыли, как этим пользуются? – ворковала она.Он шевельнулся и прижал ладони к груди Фелиции. Увы, ее груди оказались совсем не такие, как у Кейт. К тому же от нормандки не воняло луком – ее окутывал чудесный аромат лаванды. И она охотно пошла бы за ним в спальню – Эдрик нисколько в этом не сомневался.Тут пальчики Фелиции сомкнулись на его копье.– Помните нашу последнюю встречу у реки, милорд?Но Эдрик не слышал ее. Ему вспоминалась пленительная французская речь Кейт – она завораживала, околдовывала, не шла ни в какое сравнение с карканьем Фелиции. Он желал Кейт, и только Кейт, а эта женщина – всего лишь жалкая замена.Перехватив запястье Фелиции, он отстранил ее руку.– Я не могу долго оставаться вдали от Брайса. – Смехотворная отговорка, конечно, но Эдрик не видел причины продолжать эту нелепую комедию.– Но, милорд, мы ведь только начали!..– Может быть, в другой раз, – сказал Эдрик, прекрасно понимая, что другой раз скорее всего никогда не наступит.Оправив одежду, он вышел из комнаты с твердым намерением сделать Кейт своей любовницей. Да, он докажет ей, что она вовсе не монашка.– Отпустите ее, – прошептала Кэтрин.Роберт загоготал и отшвырнул Гвен в сторону. Девушка упала и ударилась головой о деревянную раму кровати. Глаза у Роберта были такие же тускло-серые, как у отца, и от его взгляда веяло могильным холодом.По-прежнему лежа на полу, Гвен тихо всхлипнула. Кэтрин же, собравшись с духом, заявила:– Я сейчас позову на помощь! – Она вдруг вспомнила о ноже, пристегнутом к ее ноге, и решила, что непременно им воспользуется, если потребуется.– Что ж, кричи. Только тебе это не поможет.К несчастью, Роберт оказался прав. Альф так и не вернулся на свой пост, и причина была очевидна. Увы, кроме Брайса, больше никого поблизости не было.– Что вам здесь понадобилось? – спросила Кэтрин.– Сын Эдрика, – последовал ответ.– Нет… – Вместо крика из горла Кэтрин вырвался хриплый шепоток. – Возьмите лучше меня. Я более подходящая заложница, чем невинный младенец.Роберт снова разразился хохотом. Затем поставил ногу на ножку люльки и качнул ее, как бы изображая заботливого отца.– Я заберу молокососа. А когда Эдрик придет за ним, с удовольствием покончу разом и с отцом, и с сыном.– Вы не причините зла невинному ребенку.– Неужели?– Не думаете же вы, что это сойдет вам с рук? Вам не уйти отсюда в одиночку.– Ха! У ворот стоят мои люди. Они ждут, когда я подам им сигнал факелом из бойницы. Когда мои воины его увидят, они сразу поймут: младенец у меня. И тогда они пойдут на приступ. От Бракстона камня на камне не останется.– Зачем вам все это? Разве вы не можете уйти без ребенка?..– Нет! Только так я могу быть уверен, что Эдрик умрет.Кэтрин вздрогнула и скосила Глаза на Гвен. Девушка находилась без сознания; на голове ее зияла кровавая рана. Оставался только один выход: следовало что-то придумать… и как-то отвлечь Роберта. Кэтрин невольно вздохнула; в эти мгновения она очень пожалела о том, что Эдрик не показал ей обещанных приемов самообороны.Она подошла к Роберту, и в этот же момент тот склонился над малышом.– Лучше забери меня, – сказала Кэтрин. – Мой отец – богатый нормандский барон. Ты сможешь получить большой выкуп. – Сжав зубы, она распустила шнуровку на платье. Страшно подумать, что произойдет, не сумей она остановить его. – Я буду очень послушной…Он скользнул по ней взглядом и отвернулся от колыбели. «Достаточно ли я ловкая? – задавалась вопросом Кэтрин. – Сумею ли выхватить нож и воткнуть его в сердце шотландца?»Судорожно сглотнув, она опустила глаза, вспомнив то «самое чувствительное место мужчины», как выразился Эдрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27