Самым вероятным местом был склеп, но от него остались одни камни. В записях говорится о подвале, но все старые подвалы были давным-давно перекопаны — и ничего не найдено. — Он говорил с чувством собственной значимости. — Только я вычислил, где находится подвал. Он там, я обнаружил люк. — Он с надеждой взглянул на Минни. — Вы увидите завтра. И все поймете. — Он вновь обрел уверенность в себе.Минни уныло покачала головой:— Я никогда не пойму, Уиттиком.Эдгар прокашлялся:— Боюсь, вы ничего не найдете. Там нечего находить.— Дилетант! — презрительно скривился Уиттиком. — Что вы знаете об исследовательской работе?Эдгар пожал плечами:— Я ничего не знаю об этом, но мне кое-что известно о Беллами. Последний аббат был из этой семьи, только фамилия у него была другая. Он был дедом одного из представителей следующего поколения и рассказывал своим внукам о зарытых сокровищах. Эта легенда передавалась из поколения в поколение до тех пор, пока во времена Реставрации один из Беллами не вернул себе земли аббатства. — Эдгар улыбнулся Минни. — Сокровище — это все, что вокруг нас. — Он обвел рукой помещение. — Тот самый первый Беллами выкопал тарелку для пожертвований и сокровища, когда вступил во владение землей. Он продал их, а на вырученные деньги построил Холл и положил начало благосостоянию семьи. — Он спокойно встретил потрясенный взгляд Уиттикома. — Все это время сокровища были здесь, у нас на глазах.— Нет, — проговорил Уиттиком, но без прежней убежденности.— Да, — поддержал Эдгара Вейн. — Если бы вы спросили, я или Гришем рассказали бы вам о том, что подвал был засыпан более ста лет назад. Под плитой вы нашли бы только землю.Неожиданно глаза Уиттикома стали стеклянными.— Полагаю, Колби, настало время для извинений, а? — съязвил Генерал.Уиттиком заморгал и вдруг надменно вскинул голову:— Не вижу в своих поступках ничего предосудительного, во всяком случае, по стандартам этого общества! — Его лицо исказила злобная гримаса. Он презрительно взмахнул рукой. — К примеру, миссис Агата Чедуик прилагает все силы к тому, чтобы пристроить свою безмозглую дочку и сынка, у которого мозгов не больше, чем у сестры. А Эдмонд Монтроз, поэт и драматург, который так ничего и не написал? А вы, Генерал, а? — Он бросил на него испепеляющий взгляд. — Генерал без войска! Да вы же были просто главным сержантом в пыльной казарме! Не следует забывать и мисс Эдит Суитинс, такую милую, такую кроткую. Нет! Не забывайте ее, а также и то, что она якшается с Эдгаром, неучем от истории, и думает, будто никто об этом не знает! И это в ее-то возрасте! — Уиттиком просто сочился ядом. — И наконец, — громко произнес он, — мисс Пейшенс Деббингтон, племянница нашей уважаемой хозяйки…Бум! Уиттиком пролетел пару ярдов и рухнул на пол.Пейшенс схватила Вейна за ту руку, которой он нанес удар, и взмолилась о том, чтобы у Уиттикома хватило ума остаться лежать на полу. Она чувствовала, как напряжен Вейн. Если Уиттиком дурак, то он полезет в драку — но тогда уж Вейн прикончит его.Очухавшись, Уиттиком замотал головой и потер подбородок. И поморщился.— На меня напали! — прокаркал он, оглядывая столпившихся вокруг него людей.— Возможно, это еще не конец, — предупредил Вейн, но в этом не было надобности, так как было достаточно взглянуть на его лицо, суровое, как скала, и непреклонное.— Он ударил меня! — воззвал к присутствующим Уиттиком.— Разве? — Эдмонд спросил удивленно. — Я ничего не видел. — Он взглянул на Вейна. — Будьте любезны, сделайте это еще раз.— Нет! — испуганно заорал Уиттиком.— Почему нет? — поинтересовался Генерал. — Хорошая взбучка пойдет вам на пользу. Вправит мозги. А мы посмотрим и проследим. Чтобы все было по честному. Чтоб не били ниже пояса.В глазах Уиттикома был ужас. Он оглядел всех и ни в ком не увидел ни капли сочувствия. В другой ситуации все бы посмеялись над его нелепым видом. Но сейчас никому не хотелось смеяться.Уиттиком опять взглянул на Вейна, судорожно сглотнул и, всхлипнув, попросил:— Не бейте меня…Вейн, прищурившись, смотрел на него, а потом сокрушенно покачал головой. Расслабившись, он отошел в сторону.— Трус, — бросил он через плечо, — до мозга костей. Вердикт был встречен одобрительными возгласами. Протолкавшись через толпу, Дагган сгреб Уиттикома за ворот рубашки.— Я запру его в подвале, хорошо? — обратился он к Вейну.Вейн посмотрел на Минни. Та лишь кивнула. Элис проводила брата мстительным взглядом, рассмеялась и помахала ему:— Пошел прочь, братец! Все эти месяцы ты мечтал заглянуть в подвал — вот и наслаждайся! — Она ехидно захихикала.Агата Чедуик тронула Минни за руку.— Позвольте мне. — Она с величественным видом приблизилась к Элис. — Анджела.На этот раз Анджела не медлила. Она решительным шагом подошла к креслу, и они вместе с матерью, взяв Элис за руки, подняли ее.— Идем. — Миссис Чедуик направилась к двери. Элис переводила взгляд с одной на другую.— Вы привезли моего слона? Он мой.— Его везут из Лондона. — Агата Чедуик обратилась к Минни: — Мы запрем ее в комнате.Минни кивнула.Все посмотрели им вслед. Едва дверь за ними закрылась, Минни устало привалилась к Тиммз. Из нее будто выкачали воздух. Вейн тихо чертыхнулся и, не спрашивая позволения, подхватил Минни на руки и усадил в освободившееся после Элис кресло.Минни благодарно улыбнулась ему:— Со мной все в порядке, просто я переволновалась. Но мне понравилось, как летел Уиттиком.Успокоенный ее улыбкой, Вейн отошел, и его место заняла Пейшенс.Эдит Суитинс тоже, видимо, переволновалась, и Эдгар усадил ее в соседнее кресло. Устроившись, она улыбнулась Вейну:— Я впервые в жизни видела, как бьют кулаком в челюсть, — это было впечатляюще. — Порывшись в сумке, Эдит вытащила два флакончика с нюхательной солью и один протянула Минни. — Я думала, что потеряла его много лет назад, но на прошлой неделе он едва не вывалился из моей сумки.Эдит понюхала флакончик и хитро посмотрела на Вейна. А тот понял, что еще не разучился краснеть. Он огляделся по сторонам и увидел, что Генерал и Джерард о чем-то совещаются.— Обсуждаем диспозицию, понимаете ли. Слуг нет, а мы еще не ужинали.Это замечание послужило сигналом к действию: все принялись разводить огонь в комнатах, расстилать постели и готовить ужин. Каждый внес свою лепту, правда, не без помощи Гришема, Даггана и двух горничных.Так как в гостиной камин затопить не успели, дамы после ужина остались за столом. В столовой царил дух товарищества, все оживленно делились своими впечатлениями о событиях последних недель.— Как ты собираешься поступить с ними? — спросила у Минни Тиммз, когда зевота стала все чаще перебивать рассказчиков.Все затихли. Миини поморщилась:— Их действительно жалко. Я поговорю с ними завтра, но думаю, я не смогу вышвырнуть их на улицу, просто из христианского милосердия. Во всяком случае, сейчас, когда идет снег.— Снег? — Эдмонд встал и раздвинул шторы. За окном кружились пушистые снежинки. — Гм, забавно!Вейн не видел в этом ничего забавного. У него были кое-какие планы, и снег только мешал им. Он повернулся к сидевшей рядом Пейшенс, улыбнулся и допил остатки портвейна. Вряд ли судьба будет так уж жестока.Обойдя еще раз огромный дом, он поднялся по лестнице. Стояла полная тишина. Казалось, что единственными живыми существами были он и Мист, бежавшая впереди него. Она захотела сопровождать его в этом обходе. Когда он вышел во двор через заднюю дверь, она исчезла во мраке и вернулась через несколько минут, отфыркиваясь от снежинок.Вейн следовал за Мист вверх по лестнице, по галерее, снова по лестнице, по коридору. Он открыл дверь в свою комнату, и Мист проскочила внутрь.Усмехнувшись, Вейн прошел за ней и только тогда вспомнил, что собирался зайти к Пейшенс. Он хотел уже позвать Мист — и вдруг увидел Пейшенс, дремавшую в кресле у камина.Вейн закрыл дверь. Мист разбудила Пейшенс, опередив его. Она открыла глаза, улыбнулась, встала и пошла в его раскрытые объятия.— Я люблю тебя. — Ее глаза сияли.— Знаю. — Вейн нежно поцеловал ее.— Неужели это было так очевидно? — Пейшенс с жаром ответила на его поцелуй.— Да. Эта часть уравнения не вызывала сомнений. — Он покрыл ее лицо легкими поцелуями. — Так же, как и другая. С того момента, когда я впервые обнял тебя.Другая часть уравнения — это его чувства к ней. Пейшенс немного отстранилась и погладила его по щеке.— Мне нужно было знать.В его глазах вспыхнул огонь желания.— Теперь ты знаешь. — Он снова поцеловал ее. — Кстати, никогда не забывай об этом.Пейшенс рассмеялась:— Тебе придется постоянно мне напоминать.— О, с удовольствием! Каждое утро и каждую ночь.Эти слова прозвучали как клятва, как обет. Пейшенс нашла его губы и целовала до тех пор, пока у нее не закружилась голова. Вейн оторвался от нее и, обняв за плечи, повел к кровати.— Теоретически тебя здесь быть не должно.— Почему? Какая разница, в твоей кровати или в моей?— Большая, по меркам слуг. Они спокойно отреагируют на мужчину, бродящего по дому в ранний час. Но вид дамы, появившейся на лестнице в одной ночной рубашке на рассвете, вызовет множество домыслов.— Ах! — с наигранной озабоченностью воскликнула Пейшенс. — Но я буду одета. У них не будет повода для домыслов.— А как же твоя прическа?— Прическа? — переспросила Пейшенс. — Тебе придется помочь мне. Думаю, «элегантные джентльмены», такие, как ты, рано приобретают очень полезные навыки.— Вовсе нет. — Вейн принялся вытаскивать шпильки. — Мы повесы высшего ранга… — Расшвыряв шпильки во все стороны, он распустил ей волосы и, довольно улыбаясь, прижал к себе. — Мы большую часть времени посвящаем другим делам, например, вынимаем шпильки. И снимаем с дам одежду. Укладываем их в постель. Ну и делаем еще кое-что.Что он и продемонстрировал, причем очень эффектно. Вейн широко раздвинул ей ноги и вошел в нее. Пейшенс тихо вскрикнула. Он двигался в ней, утверждая свое право на нее, выходил и снова входил. Опершись на руки, он вздымался над ней, а Пейшенс извивалась под ним. Когда он наклонился и поцеловал ее, она страстно впилась в его губы и приникла к нему всем телом.Оторвавшись от нее, Вейн прошептал:— Своим телом я поклоняюсь тебе. Своим сердцем я восхищаюсь тобой. Я люблю тебя! И я согласен повторять это хоть тысячу раз, если хочешь. Но при условии, что ты станешь моей женой.— Стану…В течение следующего часа больше ни одно слово не сорвалось с их губ. Тишину комнаты нарушали шорох простыней, тихие стоны и судорожные вздохи. И наконец прозвучал сладостный вскрик.Из-за облаков вышла луна, а в доме погас последний огонек в камине.Слившись воедино душами и телами, они заснули.
— Пока! — Джерард стоял на верхней ступеньке и махал рукой.Помахав ему в ответ, Пейшенс повернулась и поудобнее устроилась под толстой полстью. Вейн настоял на том, чтобы она укрылась потеплее, если хочет ехать с ним.— Неужели ты всегда намерен суетиться вокруг меня, а? — обратилась она к нему.— Кто? Я? — Он бросил на нее непонимающий взгляд. — Боже упаси!— Отлично! — Пейшенс закинула голову и посмотрела в небо, все еще затянутое облаками. — В этом нет надобности, я давно научилась сама заботиться о себе.Вейн ничего не сказал.— Между прочим, — взглянула на него Пейшенс, — я хотела тебя кое о чем предупредить… — Он лишь поднял одну бровь, продолжая смотреть на дорогу. Пейшенс гордо вскинула голову и отважно продолжила: — Если ты когда-нибудь посмеешь войти в зимний сад с красивой женщиной, даже с родственницей, даже со своей двоюродной сестрой, я за последствия не отвечаю.Вейн удостоил ее любопытного взгляда.— За последствия?— За неизбежный скандал.— А-а, — протянул он, выезжая на дорогу. — А с тобой? — небрежно спросил он. — Разве тебе не нравятся зимние сады?— Можешь водить меня в зимние сады, если тебе нравится! — отрезала Пейшенс. — Моя любовь к горшечным культурам, как тебе известно, к делу не относится.Губы Вейна дрогнули, потом их уголки приподнялись — слегка.— Верно. Но можешь выкинуть это из головы. — По его взгляду Пейшенс поняла, что он абсолютно серьезен. — Зачем мне общаться с красивыми женщинами, если я могу показывать тебе зимние сады? — И он улыбнулся. У него была восхитительная плотоядная улыбка.Пейшенс смутилась, что-то буркнула и устремила взгляд вдаль.В слабых лучах осеннего солнца поблескивал еще не растаявший снег. Дул промозглый ветер, небо кое-где затянули серые облака, но для дальней дороги погода была неплохой. Вейн подстегнул лошадей, и они быстрым галопом помчались на север. Подставив лицо ветру, Пейшенс наслаждалась мерным стуком копыт и быстрой ездой и предвкушала путешествие к новым местам. К новым горизонтам.Впереди показались крыши Кеттеринга. Набрав полную грудь воздуха, Пейшенс проговорила:— Думаю, нам пора строить планы.— Видимо, так, — согласился Вейн и придержал лошадей, въехав в город. — Я думаю, что большую часть года мы будем жить в Кенте. — Он посмотрел на Пейшенс. — Дом на Керзон-стрит достаточно просторен для семьи, но вряд ли мы будем часто приезжать в Лондон, только на обязательные мероприятия во время сезона. Если, конечно, у тебя не проснулась любовь к городской жизни.— Нет, конечно, нет, — ответила Пейшенс. — Кент — это замечательно.— Вот и славно. Я говорил о том, что в доме нужно кое-что переделать? — Он бросил на нее лукавый взгляд. — У тебя это получится лучше, чем у меня. Там многое требует внимания, и в особенности детские.— О! — выдохнула Пейшенс.— Естественно, — продолжал Вейн, уверенно влившись в движение по главной улице, — прежде чем мы доберемся до детских, нужно обустроить хозяйскую спальню. — Его лицо приняло невинное выражение. — Думаю, тебе и там придется кое-что изменить.— Тебе не кажется, что прежде чем мы доберемся до хозяйской спальни, — прищурившись, съязвила Пейшенс, — нужно заглянуть в церковь?Губы Вейна тронула улыбка.— Да, но здесь возникают некоторые проблемы.— Проблемы?— Гм… к примеру, в какую церковь?— В вашей семье есть какая-то традиция? — спросила Пейшенс.— Нет в общем-то. Ничего такого, чего нужно было бы строго придерживаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46