Она удивилась и испугалась, когда скакунов резко остановили. Когда она поднималась на ноги, капюшон плаща соскользнул, в то время как она оглянулась на незнакомых людей. Пытливый взгляд молодой женщины выхватил из всей группы светловолосого мужчину, почти такого же богатырского сложения, что и Гильберт.
От группы отделился мужчина с темными волосами, державшийся в седле с непринужденной грацией, и направился прямо к Грей. Она быстро поняла свою ошибку, потому что стоило всаднику приблизиться, как выяснилось, что это женщина в мужском платье. Через плечо у нее была перекинута толстая коса. Женщина была очень милой, хотя усталость наложила отпечаток на ее лицо.
– С вами все в порядке? – спросила женщина с искренней заботой; выражение сочувствия не исчезло с ее лица, даже когда она заметила пятно на виске Грей.
– Да, – ответила Грей. – Все в порядке.
Женщина еще раз окинула ее взглядом, потом кивнула и повернула коня обратно. Грей испытала огромное облегчение, когда всадники продолжили свой путь к замку. Спрятавшись за деревом, она подождала, чтобы увидеть, как их примут. Скоро решетка ворот поднялась и прибывших впустили внутрь.
Все хорошо. Это друзья, а не враги.
– Лизанна, – улыбающийся Гильберт протянул руки вверх, чтобы снять ее с седла. Сестра не улыбалась ему, не нашла теплых слов для брата, которого она не видела почти девять месяцев. У губ женщины пролегла легкая складка.
– Что-то случилось? – спросил Гильберт, пе-ронодя вопрошающий взгляд с нее на Ранульфа.
– Чарвик, – она словно выплюнула это слово. Руки Гильберта сразу же сжались в кулаки.
– О чем ты говоришь?
– Он украл мое дитя, – выкрикнула она, и сле-н.i показались у нее на глазах.
Шагнув вперед, Ранульф прижал ее к себе.
– Мы должны поговорить, Гильберт, – сказал он, поворачиваясь, чтобы подняться по ступенькам главной башни.
Гильберт подавил взрыв негодования. Он не может поддаваться гневу, так как это еще больше расстроит Лизанну. Сжав губы, барон обменялся многозначительным взглядом с Ланселином и сделал ему знак следовать за остальными.
В холле уже хлопотали служанки, расставляя на столах закуски для усталых путников. Одним резким словом Гильберт отослал их на кухню. Когда появилась Мелли, всплеснувшая руками от радостного изумления при виде Лизанны и извергающая поток маловразумительных слов, выслушивать которые Гильберт счел излишним, он отправил и ее тоже восвояси.
Наконец из холла удалили всех любопытных, и Гильберт наклонился к Ранульфу, потребовав:
– Рассказывай.
Ранульф выпил кружку эля, чтобы смочить пересохшее горло.
– Четыре дня тому назад среди бела дня Джиллиану украли из Чесни. Украл ее, несомненно, Чарвик.
– Откуда это известно? Ему ответила Лизанна:
– Это был старик. Он сказал служанке, что жизнь Джиллианы берет в отместку за жизнь Филиппа. И вырезал первую букву своего имени на щеке девушки.
Гильберт грохнул кулаком по столу.
– Проклятье! – взорвался он. – Неужели мы никогда не избавимся от этого дьявола?
Ранульф придержал Гильберта, положив ему на руку свою ладонь.
– Собаки взяли след Джиллианы, – сказал он. – Мы преследовали злодея два дня, но на третий потеряли. Так как Чарвик держит путь на юг, мы поехали прямо сюда. И вот мы здесь. Ты не…
– Да, – Гильберт откинулся на стуле, опираясь на две задние ножки. Он сердито потер ногу. – Сэр Ланселин привез сегодня утром весть о возвращении Чарвика. Разбойники вчера разграбили деревню возле Медланда.
Ланселин кивком подтвердил это.
– Значит, он близко, – сказал Ранульф, рывком поднимаясь со стула. – Мы найдем его.
Лизанна пошатываясь поднялась со стула. Было заметно, насколько она измучена, запавшие глаза лихорадочно блестели, лицо осунулось от усталости.
Вновь обретая способность рассуждать логически, Гильберт покачал головой:
– Не стоит кидаться в путь очертя голову. Мы должны подумать, как вызволить Джиллиану целой и невредимой. По-моему, ребенок всего лишь приманка, чтобы заманить нас, тех, кого Чарвик считает виновными в смерти Филиппа, в свое логово.
Ранульф и Лизанна снова опустились на стулья, хоть и с явной неохотой.
– У нас есть преимущество, неожиданное преимущество, – проговорил Гильберт, наклоняясь вперед. – Крестьяне ранили одного из разбойников Чарвика во время набега. По-моему, парень вполне сможет кое-что рассказать.
– Где он? – поинтересовался Ранульф.
– Об этом позже, – ответил Гильберт, хотя ему тоже не терпелось как следует расспросить и ценного. – Сначала его нужно подлечить. Рана серьезная.
Скрипнув зубами, Ранульф кивнул:
– Сколько у тебя лошадей?
– Столько, сколько нужно.
План начал приобретать очертания, лишь некоторое время спустя мужчины и Лизанна поднялись из-за стола. Они пересекли холл и чуть не были сбиты с ног Мелли.
– Милорд, – воскликнула она, бросаясь к Гильберту. – Леди Грей. Я нигде не могу ее найти.
Тяжелое предчувствие охватило Гильберта, когда он встретился взглядом со встревоженными глазами служанки.
– Ее нет в комнате?
– Нет, милорд, хотя я оставила ее там час назад. Она сказала, что устала и хочет отдохнуть.
– Эта женщина живет под твоей крышей? -удивилась Лизанна и обернулась, взглянув на брата. – Ты говорил, что собираешься держать ее в Медланде. Почему она здесь?
– Обстоятельства изменились, – проворчал Гильберт и снова обратился к Мелли. – Может, она в саду?
Служанка растерянно заморгала:
– Я… я не знаю, милорд.
Гильберт повернулся к сэру Ланселину:
– Прикажите обыскать замок. Она должна быть где-то поблизости. Никто бы не посмел ее выпустить.
– Милорд, – потянула его за рукав Мелли. -Дело еще и в ее одежде.
Он недоумевающе посмотрел на нее:
– Одежда?
– Да, та, что лежит в ее сундуке. Сегодня утром она выложила одно из старых платьев своей матери. Вся одежда на месте, а того платья нет. Нет и плаща, в котором она приехала с вами из аббатства.
– Покажи мне.
Нахмурившись, Лизанна смотрела, как ее брат поднимается по лестнице.
В своей комнате Гильберт сердито отбросил белое одеяние. Неужели Грей ушла от него? Вернулась в аббатство? Или еще хуже – к своему отцу?
– Все, как я и говорила, милорд, остальной одежды нет, – заламывала руки Мелли. – Мне кажется, она переоделась, чтобы незаметно убежать.
– Зачем ей куда-то убегать? – рявкнул Гильберт. – Боже милостивый, ей же скоро рожать!
Мелли проклинала свою доверчивость по отношению к любовнице барона, которая сумела обвести ее вокруг пальца. Если бы только она рассказала ему тогда, что они с хозяйкой слышали разговор барона с сэром Ройсом.
– Милорд, можете наказать меня, – набралась она смелости, хотя знала, что у него нет склонности наказывать слуг, – я все понимаю и приму любое наказание, какое сочтете нужным. Гильберт, недоумевая, взглянул на нее:
– О чем ты там бормочешь?
Мелли медленно подошла поближе.
– Это насчет вашего разговора с тем рыцарем, сэром Ройсом. Мы с миледи слышали вашу беседу о смерти сэра Майкла, хотя мы вовсе не обирались подслушивать. Нет, милорд, не собирались, – служанка с опаской глянула на хмурое лицо барона и быстро отвела глаза. – Леди Грей была очень расстроена. Мне кажется, она считала, что виновата в смерти рыцаря и в потере деревни.
Гильберт резко отвернулся. Это, конечно, объясняет странное поведение Грей в тот день. И все-таки он не мог поверить, что она оставила его. Она казалась вполне довольной.
Нет, строго поправил он себя. Она не была довольна своим положением его любовницы, просто приняла эту роль, когда ничего другого не оставалось.
Нога причиняла ему страшные мучения, то жгла огнем, то отдавалась пульсирующей болью, в то время как он мерил шагами комнату, стараясь найти ответы на вопросы, отвечать на которые раньше не думал. Может быть, она еще найдется…
Он резко остановился. Часовня. Догадаются ли его люди заглянуть туда? Надежда вновь всколыхнулась в его душе, он вышел из комнаты и спустился в холл. Далеко он не ушел, потому что Лизанна задержала его, ухватив за рукав.
– Гильберт, когда мы приближались к Пенфорку, то встретили крестьянку. Теперь мне кажется, это могла быть переодетая Грей Чарвик.
Гильберт поднял брови:
– Почему ты так решила?
– Она была одна, ничего не несла в руках и…
– Как она выглядела?
– Светловолосая. Красивая… – Лизанна обескураживающе покачала головой.
– Как она была одета?
– Черный плащ и, по-моему, коричневое платье под ним. И на лице у нее есть пятно…
– Кровь Господня! – взорвался Гильберт. – Это она.
– Значит, она держит слово, которое дала отцу, – сделала вывод Лизанна. – Похоже, это длится давно, Гильберт. Она предала тебя.
Гильберт не мог в это поверить.
– В каком направлении она шла? – спросил он.
– На восток – в рощу.
Чувство несказанного облегчения охватило Гильберта, словно окутало первым летним теплом. Она пошла на прогулку, которую он ей обещал. Да, последние дни Грей казалась беспокойной и выглядела разочарованной, когда он отменил прогулку из-за неотложного разговора с сэром Ланселином.
– Нет, она меня не предавала, – Гильберт говорил с твердой уверенностью.
Лизанна положила руку ему на плечо:
– Она же из Чарвиков, Гильберт. Не позволяй ей себя дурачить.
– Ты ошибаешься, – возразил Гильберт. Лицо его стало каменным, а голос обдавал ледяным холодом.
Озарение сошло на Лизанну, потрясло ее до глубины души.
– Во имя Господа, Гильберт, уж не влюблен ли ты в эту женщину? Она же сестра Филиппа Чарвика все-таки!
Печаль в отчаянных, умоляющих глазах Лизанны остудила гнев Гильберта. Он понял, что только страдания заставили ее так говорить. Он нежно погладил ее по щеке.
Она лишь носит это имя, – сказал он, сам оглашаясь со словами, которые произносил. – И недолго ей его носить.
Лизанна непонимающе заморгала, брови женщины сдвинулись к переносице.
– Не хочешь ли ты сказать, что женишься на ней?
Он кивнул, потом поцеловал сестру в щеку.
– То же самое произошло, когда я узнал, что ты вышла замуж за Ранульфа, сестренка, – напомнил он ей. – Но ты сделала правильный выбор, так же, как и я.
Лизанна лишь покачала головой и вынула ладонь из его руки.
– Пошли, – сказал Гильберт, делая знак мужчинам следовать за ним. – Поскачем к ручью.
Если Грей подвергается опасности, не стоило отправляться туда одному. Нужно быть готовым ко всему, если Эдуард Чарвик опередил его.
Солнце наполовину завершило свой долгий путь и остановилось, прикрытое листвой, в самой вышине.
Грей вздохнула. Хоть она и понимала, что надо возвращаться, но не могла заставить себя подняться. Еще немного. Стоит только вспомнить, каких трудов стоило ей ускользнуть из замка. И потом, без сомнения, придется столкнуться с гневом Гильберта. Если он обнаружил ее отсутствие, это будет стоить ей свободы, отвоеванной даже на такое короткое время. Цена невелика, решила Грей.
Она неохотно пощипала принесенную с собой еду, слушая журчание. Грей скучала по Гильберту, ей так хотелось, чтобы он был рядом. Без него все совсем иначе.
Вспыхнув смущенным румянцем, девушка вспомнила, как он любил ее рядом с ручьем неделю тому назад. Это было чудесно… замечательно. Закрыв глаза, она вызвала в памяти мельчайшие подробности.
Блеск его глаз. Солнце у него за спиной, образующее ореол вокруг него. Слияние их тел… Неожиданно послышался стук лошадиных копыт. Наверное, это Гильберт. Должно быть, он очень сердит, сказала она самой себе, но сразу же подвергла сомнению такой вывод. Зачем ему ехать с целым отрядом? А вдруг отец с его разбойниками?
Грей решила найти укрытие и устремилась к и нижайшему кустарнику с густой листвой. Поздно. Множество всадников достигло поляны, прежде чем она успела скрыться.
Сердце у нее бешено билось, рука сама собой потянулась к животу. Она резко повернулась, чтобы встретиться с всадниками лицом к лицу. Но, благодарение Богу, взгляд ее упал на Гильберта, который ехал впереди.
Огромная тяжесть упала с плеч, губы Грей изогнулись в улыбке, она заторопилась навстречу.
– Гильберт, ты меня испугал, – проговорила на, надеясь, что он не будет слишком сердиться на то, что она улизнула из замка.
Отбросив поводья, Гильберт спешился и заключил Грей в объятия. Он наслаждался ощущением ее близости, вознося благодарственную молитву, сам удивляясь, что молча посылает свое обращение к Богу, в которого так долго не верил. Потом барон решительно отстранил беглянку, не выпуская ее из рук. Хоть и трудно было говорить сердито, испытывая такое облегчение после того, что он нашел ее целой и невредимой, барон понимал, что должен сделать ей внушение, подчеркнув серьезность положения.
– Это было безумием, Грей, – отчитывал он ее. – Ты совершенно не заботишься о безопасности, своей и нашего ребенка.
Грей сама знала, что заслуживает гораздо большего порицания, поэтому не дала вырваться негодующему ответу.
– Да, это было ужасно, – согласилась она со смущенной улыбкой на лице. – И даже бессмысленно: никакого удовольствия без тебя. Но раз ты сейчас здесь…
Гильберт не желал бы ничего другого, как только понежиться здесь, рядом с Грей, но были неотложные дела, о которых он не мог забыть.
– Мы должны вернуться в замок, – сказал он, поворачивая ее лицом к остальным.
– Ах да, гости, – вспомнила она и с удивлением заметила среди всадников двоих-троих из тех, что окружили ее на лугу. Светловолосый рыцарь смотрел на нее бесстрастно, а женщина рядом с ним глядела, наоборот, враждебно.
– Да, – подтвердил Гильберт, подсаживая ее на своего коня.
– Кто? – начала Грей.
– Церемонии могут подождать до возвращения, – сказал Гильберт, бросая задумчивый взгляд на Лизанну.
Что-то произошло, поняла Грей. Случилось что-то ужасное.
Она была не очень удивлена, когда некоторое время спустя в холле Гильберт представил ее своей сестре. По пути в замок Грей и так догадалась о многом. Не только по внешнему сходству брата и сестры, но и по исходящей от этой женщины неприязни. Возникло такое же чувство, какое она испытывала в первый день пребывания Гильберта в Медланде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40