Да, тетушка Кейт именно так и назвала бы этот кувшин — роскошный. Ее вдруг охватила острая тоска по дому, по отцу и тетушке, но в этот момент ей пришлось ответить на стук в дверь.В дверях появилась невысокая женщина средних лет со строгим и властным лицом, в безупречно выглаженном форменном, белом с серым платье; в одной руке она держала накрытый поднос, а другой придерживала ручку двери. Оробев, Уитни отступила назад, женщина решительно вошла, поставила поднос на столик около камина, кинула взгляд на кувшин в руках Уитни и направилась к окну раздвинуть тяжелые парчовые шторы и раскрыть ставни, впустив потоки солнечного света.— Как мне… Где мне взять воды?— Сейчас принесут, мэм.Женщина присела в реверансе и вышла.Уитни проводила ее взглядом, затем стала рассматривать просторную комнату с высоким потолком, теперь залитую утренним светом. Огромная кровать под парчовым балдахином была застелена шелковым покрывалом, вышитым золотой нитью. Вся мебель, легкая и изящная, была из отполированного до блеска красного дерева: стол и стулья с гнутыми ножками, высокий комод, гардероб, умывальник с мраморным верхом. Перед камином, который украшали белая мраморная полка с резьбой и искусно вышитый экран, лежал пушистый ковер в голубых тонах, устилая натертый пол из кленового дерева.Вот он какой — роскошный дом Гарнера Таунсенда. Уитни поставила кувшин на умывальник и решила узнать происхождение изумительного запаха, исходившего от накрытого салфеткой подноса. Два серебряных сосуда, фарфоровая чашка с узором и серебряные нож и ложки, как у тети Кейт, только более изящные. Она осторожно взяла чашку и с благоговением осмотрела ее, потом налила в нее кофе. Отпив глоток, она удовлетворенно вздохнула и намазала бисквит маслом. Что ж, кажется, Гарнер не собирается морить ее голодом.Не успела она закончить завтрак, как вернулась суровая служанка и приказала войти двум парням, которые разожгли в камине огонь и установили перед ним огромную медную бадью. Она сообщила Уитни, что ее «прислали» помочь ей вымыться, на что Уитни возмущенно заметила, что она не какая-нибудь калека, поэтому помощь посторонних ей не требуется. Но, увидев стальной взгляд женщины, прибегла к торговле и заключила сделку: служанке было разрешено помочь ей вымыть голову, затем она должна была удалиться, предоставив ей возможность самостоятельно закончить мытье.Вскоре Уитни уже сидела с вымытыми и благоухающими ароматом роз волосами в ванной, установленной перед пылающим камином и наполненной такой горячей водой, что от нее даже пар поднимался. Полная ванна горячей воды… и душистое мыло! Уитни с блаженством пошевелила пальцами ног над водой. Вот бы здесь оказалась тетя Кейт! Как бы она наслаждалась купанием; она всегда говорила о подобных привилегиях богатых домов с мечтательной завистью. Теперь Уитни ее понимала: при таком купании тело полностью расслабляется.Через полчаса служанка, которая наконец сказала, что ее зовут Мерси, возвратилась и нашла Уитни уже одетой в чистую рубашку и юбку, которую она натянула поверх своих любимых штанов из оленьей кожи. Мерси принесла щетку для волос и черепаховый гребень и занялась ее прической. Она забрала пышные волосы Уитни наверх, опустив по бокам завитые локоны. Уитни протестовала и ерзала, но Мерси была неумолима и настояла на своем. И когда Мерси предложила ей ручное зеркало, чтобы Уитни могла полюбоваться новой прической, та только ахнула и прикусила губы, чтобы не выдать своего ужаса. Мерси гордо заявила, что это только что завезенная с континента и самая модная прическа и что все бостонские леди только о ней и говорят. Уитни молча кивнула, и Мерси ретировалась, явно задетая тем, что ее искусство не оценили по достоинству.С зеркалом в руке расстроенная Уитни опустилась на узкую скамью в ногах кровати. Мало того что ей предстояло встретиться с чопорной семьей, так еще с такой глупой прической, что она стала похожа на бигля с висящими ушами!Зажав ручку зеркала в коленях, Уитни распустила дурацкие пряди, спускающиеся вдоль лица, и принялась старательно расчесывать волосы, время от времени останавливаясь, чтобы передохнуть. И когда через несколько часов появился Эджуотер, чтобы проводить Уитни в утреннюю гостиную, волосы ее сияли медным блеском.Скрывая волнение, Уитни ладонями разгладила свою домотканую юбку, поправила пояс и последовала за неприступно молчавшим дворецким. Он повел ее через широкий верхний коридор к просторной изгибающейся лестнице, затем по обширному нижнему холлу, выложенному плиткой. Они проходили мимо массивных полированных дверей, сверкающих канделябров из меди и хрусталя, толстых турецких ковров и картин в золоченых рамах. Все вокруг подавляло Уитни непривычной роскошью.В нижнем коридоре, отделанном дубовыми панелями, дворецкий указал ей на открытые двери и покинул ее. С бьющимся сердцем и ледяными руками она приблизилась к двери, за которой слышались сердитые голоса. Несвойственная Дэниелсам робость заставила ее замедлить шаги, а затем она и вовсе замерла, услышав, о чем там идет разговор.— … сорок процентов этого дома принадлежит мне, — говорил Гарнер сердитым густым голосом, которым частенько разговаривал с ней. — А также сорок процентов компании Таунсендов и сорок процентов дохода от торговли товаром. Сорок процентов! Так что это мой дом, и моя жена будет здесь жить, одобряете вы это или нет.— Ты ее нам навязываешь?! — произнес визгливый женский голос. Это кузина, рассеянно подумала Уитни. — Да кто она такая?! Какая-то безродная девчонка! Подумай, кузен Гарнер, ведь она жила среди дикарей!— Она не дикарка, а моя жена! — отрезал Гарнер. — Да, она не привыкла… к нашему образу жизни, но со временем привыкнет.— Она выглядит как горничная, хуже — как судомойка! — возмущенно заявила кузина. — Да моя горничная лучше одевается. Я не желаю, чтобы меня видели рядом с ней, не желаю!— Она одета так, как принято одеваться на границе, — угрюмо возразил Гарнер. — Ее внешний вид можно улучшить при помощи небольших расходов.— Не сомневаюсь, именно из-за этого она и вышла за тебя замуж — из-за денег! — сделал выпад Байрон Таунсенд голосом, очень похожим на голос Гарнера, только не таким звучным. — Но имей в виду: в этом доме она ничего не получит!— Ты вынужден был жениться на ней, верно? — вмешался скрипучий голос, который наверняка принадлежал деду Гарнера. — Наверное, застали с девчонкой в постели и заставили поступить с ней честно?В комнате воцарилась мертвенная тишина, а сердце Уитни, казалось, сжалось в комок. Что ж, дед Гарнера жестко и сжато описал их союз: пойман в постели и вынужден жениться. Обесчестил юную девушку и загладил вину законным браком. Но как же банально и жалко прозвучало это в его устах! Как будто и не было того восхитительного и равноправного наслаждения от их близости, не было тех дней и ночей, когда оба страдали, пытаясь побороть охватившую их страсть, предшествующих той ночи, когда они совершили этот сладостный грех!— Я так и знал! — взорвался отец Гарнера. — Ты снова опозорился, черт побери! У тебя нет ни малейшей выдержки, ни достоинства, ни чести! Маделайн, выйди немедленно!— Не выйду! У меня десять процентов…— Пусть девушка останется, Байрон, — с мрачной усмешкой возразил старик. — Она уже достаточно взрослая, чтобы узнать, к чему ведет распущенное вожделение.— Ничего подобного не было! — виновато вспыхнул Гарнер.— Тебе представилась почетная возможность сражаться на стороне Вашингтона, тебе поручили подавить мятеж этих подлых изменников, но вместо того, чтобы выполнить свой долг, ты валялся в сточной канаве с этой грязной шлюхой! Как еще это можно назвать… если не отвратительным, унизительным, скотским вожделением!Каждое слово отца Гарнера ранило Уитни. Она грязная шлюха, которая валялась в сточной канаве! И одета хуже горничной. Она с яростью уставилась на свою домотканую юбку, словно ожидая, что та загорится. Оскорбление было тем более сильным, что ей и самой не нравился этот глупый наряд. С внезапным порывом она распустила шнуровку на корсаже юбки и, стащив ее вниз, перешагнула через нее. Она провела рукой по своим штанам, и в ней вспыхнула гордость Дэниелсов. Да как они смеют?! Она Дэниелс… и, слава Богу, гордится этим!Расправив плечи и гордо подняв голову, Уитни вошла в гостиную, где грызлись и рычали эти гордецы Таунсенды. Дэниелс бесстрашно вошла в логово льва!Все четверо раздраженно кричали, не слушая друг друга. Гарнер случайно заметил, как она появилась и застыла на пороге комнаты: обутые в грубые башмаки ноги широко расставлены, ее знаменитые штаны плотно обтягивают женственные бедра, кулаки уперты в талию, пышные густые волосы спадают на плечи, а зеленые глаза мечут молнии. Ее смелая поза и неукротимый характер, сформированный трудной жизнью на границе, вызывали восхищение. Глядя на нее, Гарнер выпрямился, и Байрон умолк на половине тирады и тоже обернулся к Уитни.Кузина Гарнера издала придушенное восклицание, и стало тихо, как в церкви. Уитни сделала шаг вперед и снова широко расставила ноги, чувствуя на себе их обжигающие взгляды. Она еще выше подняла голову и расправила плечи, не подозревая, что из-за этого движения под тканью рубашки ясно обрисовались соски. Гарнер вздрогнул от ужаса, но не в силах был оторвать от нее взгляд.— Насколько я понимаю, настало время представить меня. — Уитни метнула на Гарнера выжидательный взгляд и, поняв, что он не в состоянии говорить, решила представиться сама. — Я Уитни Дэниелс, из тех Дэниелсов, которые живут в графстве Уэстморленд. И нахожусь здесь, потому что две недели назад вышла замуж за вот этого Железного майора и потому что он настоял на моем приезде.— Ну… — Байрон буквально задыхался, пораженный ее смелостью. — Будь я проклят!— Вполне возможно, что будете, — с радостью согласилась Уитни, — если не откажетесь от богохульства. Майору тоже свойственна постыдная привычка чертыхаться… и теперь мне ясно, откуда она у него.— Боже, Уитни… — Возмущенный Гарнер шагнул к ней, но она быстро отпрянула в сторону, и он остановился, не желая применять силу на глазах у родственников. Страх пробрал его, когда он увидел знакомое вызывающее выражение ее лица и задорный блеск в глазах.— Вы, должно быть, отец моего мужа. — Уитни нарочито смерила его таким же бесцеремонным взглядом — зуб за зуб! — от превосходно сшитого серого сюртука с ослепительно белой манишкой до элегантно обтягивающих сильные ноги бриджей. Затем перевела взгляд на старика, утонувшего в кресле на колесиках — белоснежные волосы, как и кружева на груди, желтоватое морщинистое лицо, на котором выделяются поблекшие светлые глаза. — А вы — его дедушка.— Я Эзра Таунсенд, наглая выскочка! — проворчал старик, глядя на нее своими пронзительными глазками. — Меня никто не называет дедушкой.Уитни слегка подалась вперед и усмехнулась:— Отлично понимаю почему. А вы, — она повернулась к невысокой девушке с темными волосами, сверкающими светло-карими глазами и хорошеньким, но капризным ртом, — вы, вероятно, его бедная кузина, сирота Маделайн.Девушка с негодованием отступила назад:— Господи, да она одета прямо как дикарка! На ней штаны… мужские штаны! Вы только посмотрите!Но глаза всех мужчин уже уставились на них и на соблазнительно округлые бедра, которые эти штаны скорее подчеркивали, чем скрывали.— Никакая я не дикарка! — Уитни круто повернулась к ним с решительным лицом. — Я родилась в Аллентауне и выросла в графстве Уэстморленд. Я винокур, так же как и вы. Мы с отцом делаем самое хорошее виски во всей западной Пенсильвании! — Они уставились на Гарнера, и Уитни заявила с торжеством: — И майор женился на мне, потому что мы заключили с ним сделку, справедливую и честную сделку!Она смело встретила взгляд Гарнера, полный сдерживаемой ярости, и угадала за ним всю глубину его гордости, которая не позволяет ему нарушить их сделку и данный обет, хотя тем самым он вызывает на себя гнев своих родственников. И ее словно окатило горячей волной признательности и сочувствия к нему.— Послушайте, девушка. — Вперед выступил Байрон Таунсенд, лицо его налилось кровью, и глаза блестели так же, как глаза Гарнера в подобные моменты, только без дразнящего жара. — Вы ничего не получите ни от моего сына, ни от моей семьи. Ни одного пенни, понятно? Вы думаете, мы не понимаем, что вы обманом вынудили его жениться на себе? Не вы первая пытались это сделать, вы, презренная Иезавель… — Он схватил ее за руку и сильно дернул вниз.— Не Иезавель, — с угрозой заявила Уитни, пытаясь высвободить руку, — а Далила!Гарнер с ужасом увидел, что она дернула руку вверх, потянув за ней руку Байрона. Боже! Гарнер понял, что она собирается укусить его! Кровь забурлила в нем, и он бросился вперед, видя, как ее губы приоткрываются…Он сбоку кинулся на Уитни, обхватил ее сзади и рывком выдернул из рук отца. От неожиданности она не сразу пришла в себя, так что он успел оттащить ее на безопасное расстояние, и лишь тогда она стала вырываться.— Прекрати, Уитни! — приказал он, наклонившись к ней и еще сильнее стискивая ее. — Прекрати, или, клянусь, я…— Отпусти меня. Что в тебя вселилось? — вспыхнула она, стараясь вырвать руки из его хватки.— Веди себя как леди, черт побери! — прошептал Гарнер, уткнувшись лицом в густую массу ее волос.Но было уже поздно. Вся семья в шоке уставилась на них. Именно такой сцены он и опасался. Все его надежды представить Уитни пусть не очень воспитанной и утонченной барышней, но вполне приличной девушкой рассыпались в прах. Теперь его высокомерное семейство увидело Уитни Дэниелс во всей ее красе и в полной мере осознало его возмутительно неравный брак.— Перестань! — Он как следует встряхнул ее. — Тихо!К удивлению всех, а особенно Гарнера, Уитни перестала бешено вырываться и теперь пыталась просто выскользнуть у него из рук, не замечая Эзру и Байрона, которые жадно следили за изгибами ее крепкого молодого тела и пылающим возмущенным румянцем на прелестном лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58