Ей удалось отбить каждый из его ударов, и он рассмеялся.– Я видел, как ты сражаешься с врагами, Авиза. А теперь, думаю, настало время выяснить, у кого из нас больше сноровки.– Ты хочешь сразиться со мной?– А почему бы и нет? – Описывая круги вокруг нее и вынуждая ее поворачиваться, он держал меч между ними. – Я могу побить тебя.– Не стоит быть столь самоуверенным, Кристиан. – Крепко сжав меч, она заняла исходную позицию.– Посмотрим, кто из нас лучше владеет мечом. Мужчина?..– Или женщина?– Я хозяин своему слову. – Кристиан продолжал кружить.– Чего ты ждешь?Он одарил ее холодной улыбкой.– Я рыцарь, присягнувший на верность королю Генриху, Авиза. И как таковой я обязан оказывать любезность женщине. – Он взмахнул мечом. – Право первого выпада за тобой.– Возможно, ты пожалеешь об этом.– Сомневаюсь.Авиза оглядывала его, ступающего на пальцах и с легкостью орудующего мечом, и выжидала удобного момента. Она видела его в деле и знала, как он искусен. Но был ли он искуснее ее?Она рубанула воздух мечом. Он отразил ее атаку одним уверенным движением и поднял свой меч. Круто повернувшись, она отразила удар. Звон стали эхом прокатился от стен замка и по двору, и Эрмангардина издала торжествующий клич.– Хорошо сработано, Авиза, – сказал Кристиан, готовый к ее новому наскоку.Она не заставила его долго ждать. Сделала рывок к нему, стараясь держать острие меча подальше, чтобы случайно не ранить его. Но он парировал каждый ее удар.– Ты можешь читать мои мысли, раз знаешь, каким будет мой следующий выпад? – спросила она, кругами удаляясь от него.Он рассмеялся.– Если бы я умел это делать, то получил бы ответы на множество вопросов. Например, как ты научилась делать то, что, кажется, удается тебе с такой легкостью.Эрмангардина подавила восклицание удивления.– И, – продолжал он, бросив взгляд на девочку, – почему ты обучаешь воинским искусствам других.Авиза не больно ткнула мечом в его бок, он вскрикнул и посмотрел на нее.– Первый урок, который я даю, заключается в том, чтобы не позволять себе отвлекаться, когда стоишь лицом к лицу с врагом.– Неужели мы враги, Авиза? Враги? – Он преградил ей путь мечом, заставив отступить на несколько шагов.– Мы не друзья. – Авиза выпрямилась и восстановила равновесие. – Ты взял за правило говорить, что я тебе не нравлюсь.Он рассмеялся.– Почему ты услышала именно это, в то время как на остальные мои слова не обратила внимания? Ты и сама знаешь, что можешь быть очень нелюбезной.– Это жестоко.Глаза ее налились слезами. Она смахнула их, ненавидя себя за слабость. Ей следовало призвать на помощь гнев, но не позволять ему овладеть ею. Она сделала очередной выпад, но Кристиан парировал удар на полпути.– В твоих доспехах есть прореха, Авиза? – Он усилил напор, заставив ее отступить к стене конюшни.Она продолжала отражать его удары, но руки ее отяжелели, и движения стали медлительными. Эрмангардина что-то кричала. Авиза не обращала на нее внимания.Она могла думать только о сверкающем у нее перед глазами мече во все более ярком свете встающего солнца.Ее правая нога заскользила по камню и увязла в чем-то липком. Должно быть, в навозе, судя по запаху. Она врезалась спиной в стену конюшни. Ее меч парировал новый удар.Он прижал свой меч к ее мечу. Его лицо оказалось совсем рядом с ее лицом, и он прошептал:– Неужели ты не понимаешь? Я не в состоянии чувствовать к тебе что-то чуть теплое. Речь не идет о том, нравишься ты мне или нет.– Это значит, что ты меня любишь? – В ее сердце мощным хором запели все голоса аббатства.– Только дурак может любить женщину, пытающуюся располосовать его мечом.– В таком случае ты дурак.– Это жестоко, – передразнил он, но улыбнулся и игриво поцеловал ее. – Не заключить ли нам сделку? Я буду честен с тобой, если и ты скажешь мне правду о том, что скрывала до сих пор.– Почему бы тебе не показать пример честности?– Ты самая невыносимая женщина в Англии.Она со смехом резко повернулась, и их мечи снова столкнулись и зазвенели.Он отбил удар, но не так стремительно, как раньше. На его левом рукаве проступила алая полоса. Авиза в ужасе смотрела на нее.– Прости, Кристиан.– Никогда не извиняйся перед врагом. Неужели тебя не научили этому?Он снова наступал на нее, а она оборонялась, но потом инициатива перешла к ней. Когда Кристиан отражал ее очередной удар, она сделала вращательное движение мечом, который оказался под мечом Кристиана, и вышибла оружие из руки противника.Авиза опустила свой меч и отступила назад. Отдав легкий поклон и не отводя от него глаз, она сделала движение своим мечом к нему.– Показывать милосердие неразумно, Авиза, – сказал Кристиан.– Все же, думаю, я могу проявить немного милосердия. Она отступила, балансируя на пятках и свободно держа меч, чтобы быть готовой к любому его выпаду.Кристиан улыбнулся и повернулся, чтобы поднять свой меч. Она со смехом нанесла ему удар плашмя по спине. Но смех ее сменился испуганным криком, когда он стремительно обернулся и схватил ее за запястье. Он с усилием заставил ее опустить руку до уровня своего бедра. Меч выпал из ее онемевших пальцев и соскользнул по камням, оказавшись рядом с его мечом.Он схватил ее за руку, и, не веря себе, она перелетела через его бедро и ударилась о землю. Дыхание с болью вырвалось из ее груди.– Это делается так? – спросил Кристиан, опускаясь рядом с ней на колени.– Да, – ответила она, с трудом переводя дух. – Как ты этому научился?– Наблюдал за тобой. Это движение показалось мне вполне логичным, и я попрактиковался с Гаем. – Он хмыкнул. – Братец согласился, решив, что прием, которым он может неожиданно уложить на землю мужчину, впечатлит женщину.Авиза приподнялась и села.– Так вот почему ты жаловался на боль в колене несколько последних дней.– Гай еще потому так рьяно взялся за дело, что надеялся отплатить тебе за то, что ты сделала с ним.– Это с его стороны не очень-то галантно.Авиза сделала попытку рассмеяться, но вздрогнула, когда Эрмангардина подбежала и обняла ее.– Со мной все в порядке, – попыталась она успокоить девочку. – Иди в замок и готовься к завтраку.– И оставить тебя с ним? – спросила девочка.– Со мной все будет хорошо.– Я это знаю, Авиза, но когда ты снова ввяжешься в поединок и снова его ранишь...– Я позабочусь, чтобы ты была рядом. Поэтому поучись перевязывать раны.Она усмехнулась, заметив, что девочка приняла ее слова всерьез и кивнула, прежде чем убежать со двора. Кристиан подал руку Авизе, помогая ей подняться.– Она полна веры в тебя.– Она молода.– Однако у нее зоркие глаза, которые говорят ей, что ты легко могла бы побить меня, если бы не дала второго шанса.– Ты прав. Это было неразумно с моей стороны. – Авиза снова вздрогнула, когда он дотронулся до ее ушибленного бедра. – В следующий раз я не буду столь милосердной.– Я буду об этом помнить. – Кристиан поднял ее меч и протянул ей вперед рукоятью. – Прекрасная работа.– Сделан настоящим мастером-оружейником. – Она улыбалась, пряча меч в ножны.– Ты отлично им владеешь. Не научишь ли меня приему, которым ты выбила мой меч из рук?– Конечно.– Остроумный прием.– Меня хорошо учили.– И учил некий мастер, чье имя ты не можешь назвать.Она пожала плечами:– Разве это важно? Ты наверняка не знаешь этого имени.– Зато мне хотелось бы узнать, зачем женщину обучали воинским искусствам.– А мне бы хотелось узнать, почему большинство женщин этому не учат.Он со смехом покачал головой.– Такие речи подрывают устои галантного общества, где мужчинам положено защищать женщин. И все же я начинаю видеть преимущества твоей точки зрения.– Начинаешь? – Она усомнилась, что могла бы удивиться больше.– Да, потому что я предвкушаю уроки, которые ты мне преподашь и во время которых научишь меня еще более удивительным приемам с мечом и без него.– Я была бы рада научить тебя всему, что знаю и умею.– Где ты изучила столь необычные приемы борьбы в поединке?Натягивая капюшон, чтобы защититься от холода, которого не замечала до этой минуты, Авиза ответила ему без колебания. Сражаясь с Питом и его людьми, она была вынуждена прибегнуть к особой тактике, и у нее было время придумать, как объяснить свои воинские навыки.– Во время последнего Крестового похода некто, очень близкий нашей семье, привез домой одного человека и его дочь, – сказала Авиза, когда они вошли в башню. – Эти люди происходили из восточной страны. Они путешествовали по миру в поисках знаний и с этой целью совершили переезд через море, а также пересекли пустыню и даже взбирались на горы, чтобы оказаться ближе к небесам.– Речь шла о знании воинских искусств?Они поднимались по лестнице, и он взял ее за руку.– Да, и они получали эти знания ото всех, кого встречали. И все же эта семья попала в плен к работорговцам недалеко от Персии. Их отвезли в Святую Землю, и там выяснилось, что они могут сражаться и побеждать любого. Когда им даровали свободу, они отправились в Англию и там стали преподавать воинские искусства. Ее отец умер, когда я была совсем маленькой.Ее голос прервался. Отца Нарико почитали все в аббатстве Святого Иуды, и его кончина повергла аббатство в печаль на долгие месяцы.– Так тебя обучала его дочь? – спросил Кристиан, сопровождая ее к двери.– Да, и я буду рада научить тебя всему, что умею сама. Он закрыл за ней дверь, и они остались в темноте комнаты, куда еще не проникли лучи раннего утреннего солнца.– Позже. – Его губы коснулись ее щеки. – А теперь мне хотелось бы научить тебя всему, что знаю и умею я.У нее перехватило дыхание, когда он отцепил меч от ее пояса и прислонил его к двери. Свой он поставил рядом с ним, потом взял ее руки в свои.– Кристиан, я вся потная от упражнений, – сказала Авиза.Он провел языком по всей длине ее шеи. Она задрожала, и он прошептал:– Ты восхитительно пахнешь и приятна на вкус. – Эти слова сопровождала плутоватая улыбка. – А я намерен вогнать тебя в еще больший пот, когда мы оба и вместе будем изучать науку наслаждения.– Вместе? – выдохнула она.– Вместе. Два тела, купающиеся в поту и ласкающие друг друга. – Он дотронулся до ее груди, дразня и возбуждая. – Скажи мне, Авиза, что и ты хочешь того же.«Ты принадлежишь аббатству Святого Иуды. Ты сестра аббатства. И неправильно, если ты будешь с ним».Этот нудный голос заполнял ее голову. Потом послышался другой, которого она не слышала до сих пор, нежный голос, полный смеха и радости. Он прошептал: «Никогда и ничего не было правильнее. Неужели ты хочешь отказаться от того, что можешь найти в его объятиях?»– Нет! – задыхаясь, закричала она.Авиза увидела удивление и боль на его лице, заметные даже в этом тусклом свете.– Кристиан...Она не знала, что сказать. На языке висели отчаянные слова – ей хотелось умолять его заключить ее в свои объятия, и отнести в постель, и открыть ей тайну разделенной любви мужчины и женщины.– Ладно, если это то, чего ты хочешь, – сказал он и попятился.– Нет!– Нет? Но ты не можешь желать одновременно того и другого. – Он приподнял ее лицо за подбородок. – Чего же ты хочешь, Авиза?Она подняла на него глаза. Его лицо было напряженным от опаляющего желания. Он желал ее, и не потому, что хотел посмеяться над ней, как прежде. Он хотел ее по-настоящему. Могла ли она сейчас быть нечестной с ним? Она устала от лжи и полуправды, устала обманывать. Она тоже хотела быть честной.– Тебя, – прошептала Авиза, стараясь не обращать внимания на укоризненный голос, звучавший у нее в голове. Она слишком долго прислушивалась к нему. Всю свою жизнь она делала то, что требовалось делать. Она была покорной дочерью, принявшей уединенную жизнь в монастыре. Она прилежно училась всему, что ей преподавали. Она была преданной служанкой королевы и делала то, что ей велели делать.И раз в жизни ей захотелось отринуть долг и обязательства, забыть о невыполненных клятвах. Раз в жизни ей захотелось отдаться страсти.– Не шути со мной, Авиза.Она заключила его лицо в ладони и ответила:– Я говорю искренне.– Ты должна быть более чем искренней. Ты должна быть уверена. Я уже в долгу у тебя за свое спасение...– Сейчас забудь о долге и ответственности!Она говорила столько же для себя, сколько для него.– Я рад, но обратного пути не будет.Его пальцы запутались в ее волосах, отвели упрямые пряди, упавшие на глаза.– Пусть не будет.Он спустил плащ с ее головы на плечи, развязал его и позволил ему упасть на пол за ее спиной. Его ладони легли ей на плечи, а она оказалась в плену серо-голубых глаз. Почувствовал ли он дрожь, пробежавшую по ее телу? Она задрожала не от утреннего холода, а от жара, распространявшегося от его ладоней.Его глаза не отрывались от ее лица, на некоторое время взгляд задержался на ее губах, и в этом взгляде тлел пожар, находивший отклик в самой сердцевине ее тела. Никогда прежде не испытывала она ничего подобного, если не считать тех случаев, когда он прикасался к ней. Когда ее рука заскользила по его плечу, а его рука в это время обхватила ее талию, она могла думать только о желании, которое читала в его глазах, в его глубоком и живом взгляде, таящем скрытую страсть, восхищавшую и пугавшую ее.Неужели ее это пугало? Как бы он смеялся, если бы она рассказала ему, что ее сразило и покорило его стремление к ней! Он бы напомнил ей о многих случаях, когда она клялась, что не боится мужчин. И это было правдой, но ее пугало то, с какой легкостью она могла потерять себя, поддавшись страсти.В то время как его пальцы скользили вниз по ее спине, ей хотелось расплавиться и слиться с ним и стать такой, как сладко пахнущее масло в лампе. Ее губы приоткрылись в почти беззвучном вздохе, когда он прижал ее к груди. Твердые изгибы его тела приняли ее, пусть ее и пугала его мужественность.Авиза пропустила пряди его волос сквозь пальцы и закрыла глаза, увидев, что его губы приближаются к ее губам. Она не могла представить, чтобы ей хотелось чего-нибудь больше чем его поцелуя. Его рот властно завладел ее ртом, хотя в этом поцелуе была и нежность, и страстная потребность в ней, большая, чем она ощущала раньше.Он зашептал прямо в ее приоткрытые губы, и каждое движение его губ было полно пленительной ласки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37