Повар нагрузил меня всем, что я только смогла придумать. Честно говоря, всяких вкусностей у нас хватит на пять или шесть перемен блюд. — Она посмотрела на него лучащимися от счастья глазами цвета полуденного моря. — Признайся, ты рад?
Он взял ее руки в свои.
— И рад, и тронут.
— Я знаю, ты очень занят, — нерешительно добавила она. Он одарил ее ослепительной улыбкой.
— Для тебя никогда не занят, малышка.
Она робко посмотрела на него, и такая надежда была в этих ясных глазах, что Брэден поневоле почувствовал себя мерзавцем. Ее ли это вина, что, находясь рядом с нею, он изнемогает от желания? Она ведь замечает только, что он избегает ее.
Касси взяла его за руку.
— Проходи и посмотри — это наша столовая! Я не теряла времени даром, ожидая тебя.
Но его взгляд скользнул по ее фигуре и остановился на сыром подоле платья, на маленьких босых ногах, выглядывавших из-под него.
— То-то и видно. Ты тут купалась, как я погляжу? Касси проследила за его взглядом и залилась румянцем.
— Наверное, я не должна была этого делать… Но, Брэден, здесь так красиво! Вода такая прохладная и свежая, трава мягкая! — Она огорченно помолчала. — Да, наверное, герцогиням нельзя вести себя так легкомысленно. Брэден расхохотался.
— Моей герцогине я позволяю делать все, что принесет ей радость, — уверил он ее. — Лично мне очень нравится твой вид. Он напоминает мне об одной очаровательной девочке, которую я встретил три года назад на пустынном морском берегу.
Касси, приподняв мокрые юбки, присела в преувеличенно почтительном реверансе. Белоснежные, изящные, маленькие ножки приковали взгляд Брэдена, он вспыхнул. Какая же это девочка, Господи! Что вытворяет его бедное тело, как вздымается все в нем от одного невинного движения этой прелестницы! Брэден сжал зубы, пытаясь справиться с вновь охватившим его желанием. Он напомнил себе, что пришел сюда, чтобы насладиться обществом жены, а не для того, чтобы дать волю своей страсти.
А Касси тем временем раскладывала собранную заботливыми руками повара еду.
— Я взяла с собой все, что смогла унести, — щебетала она.
— Я это вижу. — Брэден был ошеломлен обилием пищи, появлявшейся из маленькой корзинки. Копченая курица, ростбиф, ломоть ветчины, хлеб, головка сыра, фрукты и наконец бутылка портвейна, которая не уместились на одеяле, кое-что пришлось выставить прямо на траву.
Касси весело улыбнулась в ответ.
— Тут еще есть всякие пирожные, но я лучше достану их потом, если ты не возражаешь. Тут уже не хватает места…
Брэден присел рядом.
— Мы ждем гостей? Похоже, что их будет человек десять — двенадцать, — сострил он, оглядев стол. — Или, признавайся, ты решила откормить меня на убой?
— Нет, нет. Это только для нас двоих, и, — она бросила смущенный взгляд на его могучий торс, — ты мне нравишься таким, как есть.
Она быстро отвернулась и принялась поправлять разложенные на одеяле продукты, но Брэден успел заметить румянец, заливший ее щеки. Он не мог наглядеться на нее. Ее простодушие и доверчивость не переставали изумлять его. Если это ребенок, то какой соблазнительный ребенок… Если это женщина, то на редкость благонравная женщина…
Брэден наблюдал, как Касси управляется с обедом, и чувствовал, как что-то теплое и нежное охватывает его сердце, что-то, что не имело ничего общего с вожделением. Разве могло ему в голову прийти такое простое и приятное времяпрепровождение, как этот пикник? Он вечно занят, задерган, думал он, он поглощен этим миром — миром, в котором нет места чуду. Для этого надо было встретить Касси, пропитаться ее искренностью и чистосердечием, которые для человека важнее, чем ростбиф и ветчина. То, что дает ему Касси, питает самые лучшие качества его души.
— Ох, я ведь забыла столовые приборы! — Касси застонала в смятении.
— Ну, это ерунда, — поспешил подбодрить ее Брэден.
— Какая же это ерунда? Мы не сможем поесть! Брэден, конечно же, не мог перенести выражения печали на ее лице.
— Разве я еще не говорил тебе? — спросил он с притворным удивлением. — Герцоги всегда едят руками… ну, на пикниках, разумеется.
Он чувствовал себя так свободно, как никогда, он потянулся и взял руками кусок курицы.
— Герцоги никогда не едят руками, даже на пикниках, — запротестовала возмущенная Касси.
Брэден плотоядно улыбнулся ей.
— Именно так. — Он облизал жирные пальцы и выхватил из горки ломоть ветчины.
Касси никак не могла согласиться с услышанным.
— Хорошо, что хоть бокалы для вина у нас есть.
Но Брэден, зловеще сверкнув глазом, взял бутылку за горлышко и отпил внушительный глоток.
— Они нам не понадобятся.
— Брэден!
Он опустил бутылку.
— Ах, я и об этом не сказал? Когда герцоги отправляются на пикник, они пьют только из горлышка, а не из скучного хрусталя.
Касси приподняла тонкие брови и произнесла с ехидным блеском в глазах:
— Вот оно что! Наверное, мне еще очень много нужно узнать о жизни светского общества. Вы должны мне рассказать об этом поподробнее, ваша светлость.
Это была резонная просьба.
— Если должен, извольте. — Он конспиративно склонился к ней. — Во-первых, самое главное, — герцоги, а значит, и герцогини начинают трапезу со сладкого.
Касси была само внимание, она кивнула в знак понимания.
— Разумеется, когда герцоги на пикнике, — подсказала она.
— Разумеется, — согласился Брэден. Касси нарочито тяжко вздохнула.
— Что ж, я полагаю, и мы поступим так, как принято. — С этими словами она вынула из корзинки шесть кремовых пирожных и шесть пирожков с курагой и положила их на траву между собой и Брэденом. — Итак. Будем жить, как пристало аристократам.
Брэден жадно набросился на пирожные. Кремовые сладости и выпечка были призванием его повара. А есть их — одной из слабостей Брэдена.
— Нет ни ложки, ни ножа, — Касси размышляла вслух, в глубокой задумчивости пожевывая нижнюю губу, — как же справиться с этими громадинами?
Недолго думая, Брэден взял одно из них и приблизил к губам Касси.
— Кусай! — грозно велел он, но глаза его смеялись.
Касси замерла и примерилась к пирожному, обильно нагруженному кремом и взбитыми сливками. Неужели оно может вместиться в рот?
— Кусай! — повторил Брэден.
Касси хотела уклониться, но в глазах мужа была непреклонная решимость, и она послушно открыла рот. Она открыла рот как можно шире, но лишь малая часть пирожного уместилась туда. Остальное же оказалось на ее губах и подбородке.
Ей не нужно было зеркала — по выражению лица Брэдена она поняла, как она выглядит. Он зашелся от хохота, откинув назад голову.
— Вот теперь ты — настоящая герцогиня! — сказал он, не зная, как понравится ей его шутка. Он был готов ко всему: к гневу, слезам, смущению. Брэден не раз видел, как ведут себя светские барышни в таких ситуациях.
Он забыл то, что Касси сказала ему три года тому назад на пустынном морском берегу. Она не была похожа ни на одну из знакомых ему дам. Касси в мгновение ока наклонилась и прижала его руку с остатками пирожного к его лицу.
— А ты — настоящий герцог! — объявила она со смехом, с удовольствием разглядывая, как взбитые сливки украсили его физиономию.
Одно мгновение Брэден сидел, замерев и потеряв дар речи. Затем, в порыве мести, ринулся к ней. Но Касси была проворней. Она уже скакала вдали, рассыпая смех и сверкая босыми пятками в высокой траве. Брэден, не мешкая, вскочил на ноги и побежал на ней. Он понесся широкими скачками, неуклонно сокращая расстояние между ними, и у берега ручья уже почти настиг ее. Касси увернулась из-под его руки, впрыгнула в прохладные воды чистого потока и вызывающе повернулась к нему.
— Что ж, ваша светлость, вы вели себя вызывающе и не желали соблюдать приличий. Но теперь я вас спрашиваю — сможете ли вы отбросить все условности и залезть в холодную воду? Или вы смирите гордыню и признаете свое поражение?
Она никак не ожидала, что он продолжит преследование, поэтому когда он оказался в стремительном потоке, по колено в воде, было уже слишком поздно. Она бросилась бежать, но мокрое платье мешало ей, увлекаемое быстрым течением. Она почувствовала крепкую хватку Брэдена, рванулась и воскликнула, задыхаясь от смеха:
— Отпустите меня!
— Как будет угодно вашей светлости, — со всей деликатностью ответил он, тут же отпуская ее.
Лишившись опоры, она не смогла удержать равновесия и рухнула прямо в воду, тут же промокнув до нитки. Ледяная вода обожгла ее, и Касси не сразу пришла в себя.
Брэден тут же перестал смеяться и нахмурился, — уж слишком жалко выглядела мокрая спина Касси, сидящей посредине ручья, и ее склоненная вниз голова с распущенными волосами.
— Касси? Ты в порядке?
Она не отвечала ему, и он не на шутку перепугался.
— Родная? — он склонился над ней, отводя в сторону упавшие на ее лицо мокрые волосы. — Касси? Я причинил тебе…
Он не успел договорить. Касси подняла глаза и, с мстительной усмешкой схватив его за руку, резко дернула на себя. Это выглядело великолепно — с удивленным криком он обрушился вниз, расплескивая воды ручья по берегам. Какое-то мгновение он сидел по грудь в воде, гипнотизируя Касси и примеряясь к расстоянию, разделявшему их. И вдруг исчез под водой. Он поймал ее за талию, приподнял ее, визжащую, и, перекинув через плечо, вынес на поросший травой берег.
— Я сделал это, — посмеивался он, опуская ее на землю. — А теперь я рассчитаюсь с вами.
Касси извивалась, шлепая его по плечам и смеясь.
— Ваша светлость, я просто хотела смыть крем с вашего лица.
— Что ж, у вас это неплохо получилось, ваша светлость. Очень неплохо, должен вам доложить. — Он замер, наблюдая за ее отчаянными и такими изящными попытками освободиться, и поймал себя на том, что сравнивает ее с русалкой, вынутой из ручья.
Касси почувствовала его пристальный взгляд и также замерла.
— Не совсем, — шепнула она и, протянув руку, робко коснулась небольшого белого пятнышка на нижней губе Брэдена.
Сердце Брэдена птицей забилось о стенки грудной клетки. Он словно другими глазами вдруг увидел ее, лежащую прямо перед ним, ее мокрое платье, прилипшее к телу и повторяющее каждый его изгиб. Он почувствовал, как припекает солнце спину, как мягка трава под ними, как дышит теплом кожа Касси сквозь влажную ткань. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Но это только с новой силой подхлестнуло его, — особенный, только от Касси исходящий аромат луговых цветов вскружил ему голову.
Он застонал, ощутив, как кончики ее пальцев скользят по его губам. Инстинктивно, словно приглашая, он приоткрыл рот, позволяя своему языку прикасаться к мягким, душистым подушечкам, пока ее вкус и запах не пропитал каждую клеточку его тела. Он услышал ее тихое восклицание, открыл глаза и увидел губы, приоткрытые в манящей истоме.
Опьяненный страстным желанием, Брэден склонил голову и, снедаемый голодом, которому, казалось, нет исхода, впился в ее рот. Он тянулся к ней, пока не ощутил ее тело под своим, пока оно не приняло его на себя, подаваясь под его напором, он запутался руками в ее волосах, не позволяя ей уклониться от поцелуя.
Но Касси и не помышляла об этом. Она приняла его поцелуй сначала с робким удовольствием, затем с пытливым порывом и наконец самоотверженно, уже не сдерживая вспыхнувшего в ней огня.
Она уступила его невысказанному требованию, ее язык повторил его заманивающий танец и оказался в чуждых владениях, а там уже они увлеченно отдались прелестному первобытному танцу, переплетаясь и играя, и ритуал этот превосходил любую, самую буйную фантазию.
Объятия Брэдена становились все теснее, уводя от всего окружающего, вызывая в нем болезненные судороги желания. Он оторвался от ее губ, рассыпал мелкие жалящие прикосновения по ее подбородку, по мягкой шее, по ложбинкам ключиц. А когда его слепые губы вышли на опушку ее влажного платья, он помог себе руками, обнажая округлости ее плеч и грудей.
— Касси… — прошелестело в воздухе ее имя. Само, непроизвольно выпорхнуло оно из его уст. Он проник в ложбину меж ее грудей и зарылся там лицом, он знал, что ни одна из женщин, не откажется от дурмана этих прикосновений, предчувствуя блаженство и сочувствуя его охоте за мелкими мурашками, пробегающими по ее коже.
Касси слегка повела плечами, выгнулась ему навстречу, и Брэден стянул ее платье вниз до талии, по безвольно вытянутым вдоль бедер рукам.
Он не мог оторвать от нее восхищенного взгляда. Никогда в жизни не видел он такой красивой, белой, цвета чистой слоновой кости с розами бледно-розовых сосков груди — груди, не тронутой мужским взглядом. Он обладатель всей этой роскоши, осенило его. Он вздрогнул и неуверенной рукой прикоснулся к манящему источнику сладости.
Прикосновение — и оба застонали. С благоговейным трепетом Брэден заглянул в ошеломленное лицо Касси.
— Милая, — пробормотал он, склоняясь к ее губам, — я не причиню тебе боль. Позволь мне просто ласкать тебя.
Он не ждал от нее разрешения, а вновь прильнул к ней в обжигающем поцелуе, и в то же время нежно нажал на сосок, чувствуя, как твердеет он под его прикосновением.
Касси коротко простонала, саднящая, жгучая боль, завораживающе сладостная, поднималась в ее глубинах. Она и представить себе не могла, что возможна такая полная близость и такой восторг. Ее груди заныли от прикосновения, она схватила его мускулистую руку, призывая к более смелой ласке, в поиске более сильных ощущений.
Он оторвался от ее уст, его горящий взгляд устремился к грудям девушки, к ее потемневшим соскам, и он склонился к ним. Бережно поймал он сосок губами, сжал его и коснулся языком.
Касси не смогла сдержать охватившей ее радости, ее тело ликовало, пело и тянулось к новым открытиям. Брэден почувствовал ее призыв, он энергичнее задвигал языком, перекатьшая затвердевший сосок в губах, хмелея от страсти и искреннего ответа на нее. Откуда-то издалека, из-за марева вожделения донесся до него ее восторженный крик удовольствия, и этот крик лишил его последних смутных воспоминаний о его благородных намерениях. Он покусывал ее сосок зубами, поддразнивая, играл с ним языком, отпускал, но только для того, чтобы перейти на другую грудь и продолжить там сладостные забавы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47