— Я не собираюсь причинить вам вред. — Он осмотрел ее ушибленную ногу. — У вас сильно растянуто сухожилие, нога нуждается в лечении.Ариана кивнула, чувствуя нелепость своего положения. Ведь она хотела, чтобы ее нашли и помогли. Разве не так?Его черноволосая голова склонилась над ее ногой, лоб сосредоточенно нахмурился.— Скажите мне, если будет больно.Ариана снова кивнула, откровенно разглядывая его, пока он осматривал распухшую лодыжку. Он был поразительный, пугающе необычный — высокий и широкоплечий, с черными волосами, обрамлявшими холодное, высокомерное лицо. В его чертах сквозила суровая мужественность — нос прямой, челюсть квадратная, губы полные, хорошо очерченные. Густые черные брови и ресницы оттеняли блеск его синих глаз. Ариана решила, что это глубокие морщинки вокруг глаз придавали ему вид человека, способного к крайней жестокости. Ариана вздрогнула.— Вам больно? — Тон его голоса был резким, но прикосновение бережным.— Нет, — прошептала она, ошеломленная тем, что совсем забыла о своем ушибе, несмотря на то что он ощупывал ее ногу уже несколько минут. — Мне не больно.Легкая, всепонимающая улыбка коснулась его губ, и Ариану потрясло это превращение. Улыбка совершенно преображала его лицо, оно становилось прекрасным.— В чем дело, туманный ангел? — спросил он, протянув руку и приподняв ее подбородок. — Вы все еще боитесь меня? — Он легко провел большим пальцем по ее шее. Ариана, вздрогнув, покачала головой:— Нет. Я не боюсь вас.— Значит, вы первая.Ее поразила резкость тона, что никак не соответствовало мягкости его прикосновения. К этому добавилось ее собственное замешательство от осознания его явно чувственной ласки, возбуждающей и приятной. Но в конечном счете то была нежность ненамеренная, но достаточно ощутимая, чтобы задеть чувствительную струнку в ее душе и придать ей смелости продолжить.— Если другие боятся, то только потому, что вы не одаривали их своей улыбкой, — выпалила она. Слова, казалось, поразили его.— Мы далеко от дома? — встревоженно спросила она, вспомнив в наступившем неловком молчании о том, как долго она отсутствует, и как рассердится Бакстер.Суровость вернулась, и черты лица незнакомца снова ожесточились.— Да. Вы забрели достаточно далеко. Дорога назад займет немало времени.— Боюсь, я не смогу идти.— Даже и не пытайтесь. — По тону это был приказ, а не совет или предложение.— Тогда как?..Ариана не успела закончить вопрос, как его руки скользнули ей за спину, и он встал, без малейших усилий подняв ее. Она задохнулась и в поисках опоры ухватилась за его плечи, ощутив его грудь, плотно прижатую к ее телу. Снова она почувствовала на себе этот невероятно проницательный взор кобальтовых глаз… глаз, проникающих в самую глубину ее существа.— Все еще не боитесь? — с мягкой насмешкой спросил он, его дыхание согревало ее кожу.Ариана расслабилась, медленно разжала руки и положила ладони ему на плечи.— Все еще не боюсь, — ответила она, с изумлением понимая, что это правда.По какой-то причине она твердо знала, что этот человек не использует против нее свою огромную силу.Он прищурился, упиваясь безупречной красотой ее лица, — дерзкий вздернутый носик, светящаяся алебастровая кожа, мягкий чувственный рот, огромные невинные глаза, бирюзовые, словно залив Осборн в разгаре лета. Она доверяла ему. Это ошибка. Хотя в данном случае она не имела никакого отношения к его делам. Не из-за нее он оказался здесь сегодня вечером, и никакой беды с ней не случится.Он намерен причинить вред Бакстеру Колдуэллу.Ариана почувствовала, как на мгновение сжались его руки, затем он повернулся на каблуках и отправился сквозь туман, прижимая ее к груди.— Я не знаю вас, — не выдержав, через несколько минут сказала Ариана, отчаянно желая развязать крепкий узел напряжения, который, казалось, затягивался все туже с каждым шагом. Она была совершенно не подготовлена к такому затруднительному положению… она, которая никогда прежде не бывала наедине с мужчиной, не говоря уже о том, чтобы очутиться в его объятиях. Только слабый намек на улыбку дал знать Ариане, что ее спаситель ощущал неловкость ситуации и понимал причину этого.— Да, вы не знаете меня, — согласился он.— Вы живете в Суссексе?— Больше не живу. — Ответ прозвучал подчеркнуто выразительно, челюсти его чуть заметно сжались, она бы не обратила на это внимания, если бы не находилась так близко от него.— Но когда-то жили?— Да. Давно. — Он шел по извилистой тропинке вдоль живой изгороди, его пронизывающий взгляд коротко скользнул по ее приподнятому лицу. — Полагаю, вы были еще ребенком, когда я уехал.Она наклонила голову:— Неужели вы такой старый?Его глаза вспыхнули огнем мрачных воспоминаний.— Древний.— Забавно, — едва слышно пробормотала Ариана. — Я не дала бы вам больше тридцати.— На два года больше, — поправил он. — И на целую жизнь.Ей внезапно пришло в голову, что он всего лишь на год старше Бакстера. Может, он старый друг, которого она никогда не встречала?— Вы пришли на помолвку? Чтобы принять участие в празднике?В ответ раздался неприятный смех.— Да, действительно.Он выбрался из лабиринта и быстро зашагал к особняку.Ариана зажмурилась, когда парадная дверь распахнулась, яркие огни холла ослепили ее после долгих часов, проведенных в мрачных сумерках.— Миледи… с вами все в порядке? — Старый изможденный дворецкий Ковингтона встревоженно переводил взгляд с Арианы на хмурого мужчину, державшего ее на руках.— Со мной все в порядке, — заверила слугу Ариана, ожидая, что спаситель посадит ее на ближайший стул. — Благодаря… — Ярко вспыхнув, она вдруг осознала, что даже не спросила имени этого человека. Собираясь исправить свою оплошность, она снова повернулась к нему и внезапно поняла по застывшему выражению его лица, что он не намерен отпускать ее. Напротив, он решительно направился в бальный зал, продолжая нести ее на руках.— Что вы делаете? — с возмущением спросила она, пытаясь вырваться.— Возвращаю вас вашим друзьям, миледи, — ответил он, и глаза его загорелись таким зловещим светом, что Ариана содрогнулась. — Я тоже готов предстать перед ними.— Вы же не можете внести меня так, словно… — Раздался резкий крик, пронзивший воздух, и Ариана оказалась в зале в окружении побледневших изумленных гостей.— Боже… — выдохнул Джеймс Ковингтон, вторя пронзительному возгласу жены, раздавшемуся секунду назад.Возбужденный шепот разрастался среди потрясенной толпы. Ариана закрыла глаза, ей хотелось провалиться сквозь землю. Ее спасителя ситуация скорее забавляла, чем беспокоила.— Где ваша семья, туманный ангел? — пробормотал он, все еще крепко держа ее. — Я передам вас прямо им в руки.Ариана, проигнорировав его слова, открыла глаза и обратилась к мистеру и миссис Ковингтон, стараясь, насколько это было возможно в ее положении, сохранить достоинство.— Извините меня, — начала она дрожащим голосом. — Я не хотела устраивать сцену. Но я подвернула лодыжку, и этот любезный джентльмен…Зал взорвался гневным ревом, когда Бакстер Колдуэлл, с налившимися кровью глазами, бросился к ней.— Кингсли, несчастный сукин сын! Отпусти мою сестру! Глава 2 Кингсли Ариана повернула голову и побледнела, встретив холодный взгляд своего спасителя. Кингсли? Трентон Кингсли? Не может быть — Трентон Кингсли исчез шесть лет назад, сразу после того…Губы Арианы задрожали. Нет. Он не осмелится вернуться после того чудовищного, омерзительного поступка, навсегда изменившего их жизнь. Он разрушил ее семью, хладнокровное животное, убийца. И она позволила ему прикоснуться к себе, почти что держать в объятиях.Ариана в ужасе принялась вырываться, отталкиваясь от твердой, как гранит, груди Трентона, изо всех сил стараясь вывернуться из крепко сжимающих ее рук.Трентон словно окаменел, услышанное потрясло его до глубины души. Он непроизвольно сжал руки еще крепче, пальцы глубоко впились в нежную женскую кожу и смяли тонкий атлас одежды. Зрачки его расширились, пронизывающий взгляд синих глаз остановился на ее лице, убеждаясь в правдивости слов Бакстера.Как он умудрился не увидеть этого? Только дурак мог не заметить сходства! Оно отчетливо проступало в дугах бровей, в изящных высоких скулах, в необычайном, поразительно ярком цвете волос. Да, она была вылитый Колдуэлл. Совсем как Ванесса.Потрясение сменила ярость, отразившаяся в каждой черте его лица.— Сестра? — прошипел он.При звуке его злобного шепота холодная волна мрачных предчувствий захлестнула Ариану.— Да, проклятый мерзавец, сестра!Бакстер выхватил Ариану из рук Трентона, словно какую-нибудь вещь, ее ноги резко ударились об пол, и она всхлипнула от боли в лодыжке.— Ариана? Боже мой, что ты сделал с ней? — Бакстер успел подхватить Ариану под локти, не дав ей упасть. — Разве одной сестры недостаточно для тебя?Глаза Трентона загорелись темным огнем.— Ничего я с ней не сделал, Колдуэлл, она упала… Я принес ее сюда. Если бы знал, что она Колдуэлл, то еще подумал бы, стоило ли так поступать.Бакстер наконец-то разглядел выражение боли на лице Арианы, заметил ее растрепанный вид, и мозг его стремительно заработал, остро осознавая, что вокруг них собралась толпа.— Не имею ни малейшего представления, почему ты решил объявиться сегодня вечером, но ты нарушил границу, Кингсли, — громко сказал он, и его сердце сжалось от приступа давно забытого страха. Какого черта этот презренный ублюдок выбрал сегодняшний вечер для того, чтобы вернуться после шести лет изгнания?Не обращая внимания на неистовое биение пульса, Бакстер крепко обвил талию Арианы, прижав ее к себе с братским покровительством. Свободной рукой он величественным жестом подозвал высокого и крепкого лакея, стоявшего поблизости.— Да, милорд?— Покажите маркизу… О, извините, герцогу, — с горечью поправился Бакстер, — где находится выход. — Он повернулся к Трентону с ненавистью во взоре. — Вы простите меня, ваша светлость. В последний раз, когда мы встречались, вы еще не обладали высоким титулом герцога Броддингтона.Трентон отбросил руку слуги.— Я не собираюсь никуда уходить, — стиснув зубы, он обратился к Джеймсу Ковингтону. — Позвольте мне сказать свое слово, Джеймс. В вашем банке хранится слишком много моих денег, а вы рискуете вызвать мое недовольство.Немного поколебавшись, Ковингтон кивнул, и лакей отошел.— Сегодня вечер в честь помолвки моей дочери, Броддингтон, — коротко бросил Ковингтон. — Так что говорите, а потом, пожалуйста, оставьте нас…— Это именно то, что я намерен сделать, — ответил герцог, не обращая внимания на неодобрительный шепот, поднявшийся вокруг. — Уверяю вас, мне так же отвратительно находиться здесь, как и вам терпеть мое присутствие. Но видите ли, — прищурился, он — я не могу позволить, чтобы эта пародия на праздник продолжалась.Бакстеру показалось, будто его сердце стиснули ледяные пальцы.— Отмените помолвку, Ковингтон. — Голос Трентона прозвучал твердо, словно приказ, без каких-либо эмоций и решительно, как смертный приговор.— Что? — вздрогнув, переспросил Ковингтон.— Вы поняли меня. — Тихий голос Трентона услышали только те, к кому был обращен приказ, — Ковингтоны и Колдуэлл. Оба Колдуэлла, отметил Трентон, не позволяя себе бросить даже мимолетный взгляд на бледную, со спутанными волосами красавицу, приникшую в поисках опоры к брату и с испугом смотревшую на Трентона. Он ощущал на себе этот взгляд, но старался не обращать на него внимания. Ничто и никто не заставит его изменить свой план.— Объявите всем присутствующим в зале, что ваша дочь не может выйти замуж за Бакстера Колдуэлла, — повторил он.— Не стоит вам спокойно выслушивать все это, Джеймс, — задыхаясь, пробормотал Бакстер. — Я выброшу его отсюда.— А я заберу все свои деньги до последнего фунта из вашего банка и положу их у вашего конкурента, — тихо пригрозил Трентон, устремив взгляд на Ковингтона. — Я уже говорил с Уиллингером… Он полон желания заполучить мои миллионы.Ковингтон провел языком по холодным, пересохшим губам.— Но почему? Почему? — в недоумении спросил он. Уже несколько десятилетий у него хранилось состояние Кингсли, еще при жизни покойного герцога. Ричард Кингсли был для него не только деловым партнером, но и надежным личным другом. Герцог даже спроектировал этот самый особняк — редкая честь и дань их дружбе, так как Ричард, обладая уникальным талантом архитектора, нечасто применял свои выдающиеся способности, разве что построил столь дорогой его сердцу Броддингтон.Джеймс вытер лоб, страстно желая, чтобы Ричард все еще был жив, здоров и управлял капиталом Кингсли. Но он, увы, умер.Два сына Ричарда унаследовали его состояние и склонность к архитектуре, но именно Трентону передались по наследству острый ум и деловая хватка отца, а также его архитектурная одаренность. На склоне жизни Ричарда Трентон мастерски спроектировал множество вызвавших всеобщее одобрение церквей и домов, в то же время он принял из рук престарелого отца и управление Броддингтоном, утроив и без того огромное состояние семьи в последние годы жизни Ричарда.И все эти деньги до единого фунта были положены в банк Ковингтона, где оставались… по сей день.Джеймс встретил немигающий взгляд Трентона, и неприятные вопросы зашевелились в его мозгу.— Почему вы хотите отменить помолвку? — слабым голосом спросил он.— Вы знаете почему.Ковингтон прикрыл глаза, вспоминая ужасный ход событий, предшествовавших добровольному изгнанию Трентона в Спрейстоун, в его убежище на острове Уайт.— Прошло шесть лет, Трентон.— Да. И я страдал все те годы в ожидании этого момента. — Трентон не смотрел на Бакстера, зная, что если посмотрит, то может убить его. — Я не намерен причинять вам вред, Джеймс. Вы всего лишь средство для того, чтобы уничтожить виконта. Фактически, я даже приношу пользу. Этому паразиту не нужна ваша дочь, его интересуют только ваши деньги. Хотите верьте, хотите — нет, мне это безразлично, просто отмените свадьбу. Иначе мой поверенный свяжется с вами завтра, чтобы обсудить вопрос об изъятии моего капитала — всего, до последнего пенса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45