Дорабелла доминировала в нашем сознании, и мысли о ней перебивали любые другие темы. Однажды она сказала: «Не думай, что тебе когда-нибудь удастся избавиться от меня: я всегда буду с тобой». Это было, несомненно; правдой.
Я сидела, пока не явился Джек. Он сильными и осторожными движениями помог Дермоту перебраться в кресло-каталку. Когда Джек катил его к дому, Дермот обернулся и помахал мне рукой.
Я спустилась на пляж и долго стояла там, глядя на волны.
— Дорабелла, где ты?
На следующее утро Джек, зайдя в комнату Дермота, обнаружил, что тот мертв.
ПРИВИДЕНИЕ НА УТЕСЕ
Дом был всполошен. О случившемся я узнала, когда Матильда зашла в мою комнату, а я готовилась спускаться к завтраку. Она была бледна и вся дрожала.
— Произошло нечто ужасное! — сказала она и сообщила мне, что Джек пошел в комнату Дермота, чтобы разбудить его и подать утреннюю чашку чая. — Он сказал, что постучался, а когда не услышал ответа — зашел в комнату. Поздоровался, но ответа опять не было, тогда он подошел к кровати и сразу понял, что произошло. На тумбочке возле кровати лежала пустая коробочка из-под пилюль. Там же стоял стакан с остатками виски. Бедный Джек, он в ужасном состоянии, да и все мы!
— Ах, бедный Дермот, он был такой несчастный!
— Он не смог пережить смерть Дорабеллы! Мне прямо не верится в происшедшее. Всем занимается Гордон, он послал за врачом. Ах, Виолетта, как все ужасно! Чему еще суждено произойти в этом доме?
День оказался очень тяжелым: кто-то приходил и уходил, шли разговоры шепотом, всех охватывало ужасное сознание того, что нас поразила еще одна трагедия и что в доме опять смерть.
Я постоянно припоминала наш вчерашний разговор в саду. Нельзя сказать, что случившееся было для меня неожиданностью, этого следовало ожидать. Дермот был в отчаянии, это было ясно, и я понимала его. Его брак был недолгим, дал плоды, а потом жена погибла — глупо, по-дурацки, из-за своего каприза.
Все в доме были поражены случившимся, даже Матильду оставило ее обычное спокойствие. Она была так потрясена, что доктору пришлось дать ей успокоительного и посоветовать лечь в постель. Только Гордон был хладнокровен и деловит. Доктор разговаривал с ним, явно обрадованный тем, что хоть с кем-то можно обсудить шаги, которые необходимо предпринять. День тянулся как кошмар. Вечером мы разговаривали с Гордоном.
— Будет, конечно, следствие, — сказал он. — Доктор явно понимает, что случилось, и его это вовсе не удивляет. Он говорил, что Дермот был в состоянии глубокой депрессии. И до этого несчастья периоды приподнятого настроения чередовались у него с мрачными, а он был не из тех, кто способен справиться с трагедией. Доктор испугался, что он может покончить с собой, еще тогда, когда тот узнал, что никогда больше не сможет ходить. Он подумывал о том, чтобы болеутоляющие таблетки находились только в распоряжении Джека, однако с этим возникали сложности: ведь Дермоту они могли понадобиться и ночью. Все это очень печально, но, как сказал доктор, в данных обстоятельствах не является чем-то неожиданным.
Дом погрузился в скорбь. Матильда была настолько разбита случившимся, что не смогла в этот день оставить постель, и сообщить новость старому мистеру Трегарленду взялся Гордон. Из комнаты старика он вышел явно расстроенный.
Я ждала его, чтобы услышать, как отец воспринял весть о смерти сына. Тот был поражен ужасом и горем.
— Я начал опасаться, что в доме появится еще один покойник, — сказал Гордон. — Его лицо налилось кровью, он открыл рот, но не смог издать ни звука. Он просто смотрел на меня и дрожал. Я решил, что у него сейчас начнется приступ. Это был ужасный удар, последовавший вслед за предыдущими. Он очень тяжело это воспринял. Нужно быть поосторожней: слишком уж сильно потрясение.
Мистер Трегарленд не выходил из комнаты в течение нескольких дней. Матильда производила впечатление громом пораженной. В город я не показывалась — можно было вообразить, что там говорят: проклятие дома Трегарлендов столетней давности, с тех пор, как Трегарленды и Джермины стали врагами.
Не возникало даже вопроса о том, каким будет объяснение: Дермот покончил с собой в состоянии умственного расстройства.
В доме было мрачное настроение, и не только в доме. Постоянной темой стала возможность войны. Было ясно, что немцы к чему-то готовятся.
Мы с Джоуэном встречались, как обычно, но мне было немного не по себе. Слуги постоянно шептались: вон, мол, что случилось, у Трегарлендов один удар за другим.
Джоуэн говорил:
— Все это, конечно, загадочно! Лучше бы все-таки вас здесь не было, хотя, с другой стороны, я не хотел бы расставаться с вами.
— Да, несчастья пошли полосой, — согласилась я. — Странная штука — жизнь, но смерть Дермота объяснима. Я знаю, как он был подавлен: потерял двух жен, и, как ни странно, обе утонули. Что же касается самого Дермота — был рассеян, потерял контроль над лошадью, а к тому же, говорят, был не вполне трезв, вот и объяснение.
— Все верно, не знаю только, что случится дальше. Полагаю, вскоре начнется война и это изменит всю нашу жизнь.
— Вы так уверены в этом?..
— Это диктуется ходом событий: этот альянс, как там они его называют… — «Стальной пакт», который Гитлер заключил с Италией… Похоже, он хочет обеспечить себе сильного союзника перед тем, как сделать какой-то ход.
— Не собирается же он воевать против Британии и Франции?
— Это еще неизвестно, слишком уж много умиротворения было в прошлом. Он может рассчитывать на то, что все так и будет продолжаться. Будем надеяться, что он остановится вовремя и мы не окажемся втянутыми в войну!
— Все это очень неприятно, а я ведь искала у вас утешения! — Простите, дорогая! У Трегарлендов настолько плохо?
— Естественно. Старый мистер Трегарленд сильно изменился. Он буквально разбит горем, смотрит каким-то пустым взглядом, словно пытается понять, как будто ищет какое-то объяснение этим несчастьям.
— Бедный старик! Как хорошо, что, у него есть Гордон Льюит, который способен вести все дела!
— Лишь на него и можно опереться: Матильда, обычно такая спокойная и практичная, совершенно выбита случившимся из колеи.
— Давайте попытаемся отвлечься от грустных размышлений, на время забыть о случившемся. В конце концов, все это должно когда-то кончиться.
Мы выехали на открытое пространство.
— Дадим лошадям немножко воли, — сказал Джоуэн и пустился галопом через поле. Я последовала за ним.
В доме, казалось, не осталось места ни для чего, кроме печали. Вечером за обедом Матильда рассказала, что младенец Пенгелли был найден мертвым в колыбельке.
— Бедная женщина буквально убита горем, ужасно потрясена. Она покормила младенца, уложила в коляску и оставила в саду. Потом она пошла в дом, вышла через двадцать минут и нашла девочку мертвой!
— Что же случилось? — спросила я.
— Пока неизвестно. Каким-то образом ребенок задохнулся: синее личико, отсутствие дыхания…
Гордон заметил:
— Такое случается не впервые. Врачи не могут объяснить этого: ребенок просто перестает дышать… и через несколько минут умирает…
— Но… — начала я.
— Конечно, какая-то причина этому есть, — продолжал Гордон, — просто врачам она неизвестна. Такие случаи с детьми не слишком распространены, но иногда случаются. Медики исследуют это явление и, навер-ое, когда-нибудь найдут причину, но пока оно остается загадкой.
— Похожий случай был в Сен-Иве несколько месяцев назад, — добавила Матильда. — Бедная миссис Пенгелли! Она безутешна… Что ж, по крайней мере, ясно, что в этом нет ее вины.
— Вы хотите сказать, что дети действительно умирают таким образом? — спросила я.
— Да, просто умирают в колыбельке. Обычно это происходит в трехмесячном возрасте, но, насколько мне известно, такое может случиться даже с двух или трехлетним. Самое странное в том, что врачи так и не знают причины этого, но если не знать причины, то как же принимать меры предосторожности?
— Я никогда раньше ни о чем таком не слышала! — проговорила я и сразу же подумала о Тристане.
После обеда я пошла в детскую.
— Он спит, — сказала няня. — Проходи, поболтаем.
— Я хочу вначале посмотреть, все ли в порядке с Тристаном.
— Все ли в порядке? Он спит сном невинного младенца, благослови его Господь!
Я взглянула на малыша. Он прижимал к себе игрушечного медвежонка. Выглядел он ангелочком, и я с радостью заметила, как ритмично он дышит.
— А чего ты еще ожидала? — спросила няня Крэбтри. — Хорошо, что у него есть этот медвежонок, а то он сосал старое покрывало. Господи, как трудно было отучить его от этого! А уж какой шум поднимался, когда я бралась стирать это покрывало! Прямо чуть сердечко у него не разрывалось, но я его приучила к медвежонку. Немножко, правда, беспокоят меня пуговичные глаза. Вдруг, думаю, они отскочат?
Присев, я рассказала няне о ребенке Пенгелли.
— Про того, что в Сен-Иве, я слыхала, — ответила она. — Просто удивительно!
— Я тут же подумала о Тристане! — С ним все будет в порядке, я с него глаз не спускаю. Да что с тобой, милая?
— Я не знаю, няня, здесь постоянно случаются ужасные вещи…
Подойдя ко мне, няня обняла, меня. Я вновь почувствовала себя маленьким ребенком.
— Ну вот, все в порядке! Ничего не случится ни с нашим ребенком, ни с тобой… Нянюшка Крэбтри присмотрит за вами.
Прижимаясь к ней, я ощущала себя в безопасности. Все будет в порядке, потому что всемогущая няня Крэбтри защитит нас.
В доме поднялся переполох, когда Полли Роу, одна из служанок жухни, заявила, что видела привидение. Ее привела ко мне повариха:
— Вам лучше это послушать, мисс! Думаю, оно вас касается.
Полли, раскрасневшаяся, прекрасно сознавая, как увеличился ее авторитет оттого, что именно она видела это поразительное явление, говорила, запинаясь от возбуждения:
— Там на утесе, мисс, с западной стороны! Я как раз возвращалась, матушку повидав, она в Миллингарте, и вдруг вижу это… привидение! И идет прямо на меня, совсем рядом! Мы разошлись на дорожке, которая ведет к морю.
При этом воспоминании она содрогнулась.
— И чего-то у нее надето на голове, вроде, чтобы лица не увидать, но я ее узнала, тут уж не ошибешься, будьте уверены! Ходила высматривала чего-то, на море глядела. В общем-то, на вид — как обычно, но немного по-другому…
— Кто это был? — спросила я.
— Да привидение же, мисс! Вся прямо, как тень. Глянула на меня в упор, наверное, узнала. Ну, ясное дело, мы же с ней виделись! Она прошла мимо меня… ну, как привидение, вроде как проплыла, а после исчезла. Меня прямо всю затрясло, двинуться с места не могла, а она, значит, исчезла…
— Так кто же это был?
Полли боязливо взглянула на меня:
— Она и была, миссис Трегарленд, значит…
— Ты имеешь в виду… первую миссис Трегарленд?
— Нет уж, мисс! Она была вторая… вторая миссис Трегарленд!
— Моя сестра?
Она, опять взглянув на меня, покивала головой. Я почувствовала, что для того, чтобы удержаться на ногах, мне необходимо опереться о стол.
— С вами все в порядке, мисс? — спросила повариха.
— Да, да, спасибо. А где именно ты видела это, Полли? — спросила я.
— Так на западном утесе, мисс, недалеко от тамошнего коттеджа.
— И ты уверена, что узнала ее?
— Ну, мисс, я говорю, у нее шарф был на голове, лицо чтобы спрятать вроде бы немножко, но это точно была она, совсем рядышком! Мы чуть было друг с другом не столкнулись! Только что была, а когда я обернулась — ее уже и нет…
— Нет? А куда она делась?
— Этого уж я не знаю, мисс. Они, привидения, разгуливают, как им угодно, могут проходить сквозь стены, а надо — так и сквозь утесы!
— Думаю, ты все-таки ошиблась, Полли. Полли замотала головой.
— Это точно она была… только как привидение, единственное, в чем разница.
— Что же это значит? — я обращалась к самой себе, но Полли откликнулась:
— Успокоиться не может, наверняка из-за мистера Дермота! Он же тоже помер? Видать, теперь ищут друг друга, говорят, у них на том свете так бывает!
— Спасибо, что рассказала мне, Полли. — Я подумала, вам знать надо, мисс. Вы же вроде как ее сестра?
Когда она ушла, я села, обуреваемая противоречивыми чувствами. Дорабеллу видели возле утесов! Я пыталась внушить себе, что все это глупости: Полли увидела кого-то, напоминавшего сестру, и досочинила остальное. Все в доме нервничали, и это разбудило воображение Полли. Теперь в кухне только и разговоров будет о том, что именно видела Полли, она будет чувствовать себя важной персоной и, несомненно, еще приукрасит свою историю.
В эту ночь я не могла уснуть. В глазах у меня стояло загадочное лицо Дорабеллы. Я припомнила случай, который произошел с нами в одиннадцать лет. По соседству был дом, в котором, как говорили, водились привидения. Мы боялись, но бегали по этому дому — там было разбитое окно, через которое мы туда забирались.
Однажды, когда мы были там, другим детям пришла в голову та же самая мысль. Мы спрятались в одной из комнат, прислушиваясь к звукам осторожных нерешительных шагов.
— Давай изобразим привидения, — предложила Дорабелла.
Мы сняли свои легкие пелерины, прикрыли ими лица, а потом неожиданно вышли навстречу детям.
— Убирайтесь или мы утащим вас с собой! — проговорила Дорабелла заунывным голосом. — Мы — привидения!
Дети, повернувшись, с визгом побежали, а мы с Дорабеллой стали покатываться со смеху. А теперь… Полли видела ее привидение на утесе… или ей казалось, что она видела его?
Как долго тянулась эта ночь! Я внушала себе, что все это — чепуха, обычная глупая история, типичная для местных суеверных жителей, которые готовы поверить во все, что угодно.
Я так и не уснула до рассвета. Мне нужно было поговорить с кем-то об этом, и единственным человеком, которому я могла довериться, был Джоуэн. Я набрала его номер.
— Мастера Джермина нет, — сообщили мне. Я спросила, когда он вернется.
— Это говорит мисс Денвер, — добавила я.
— Ах, мисс Денвер, он уехал в Лондон.
— Да? И когда вернется?
— Это неизвестно, все зависит от того, насколько его задержат дела. Я оставлю записку с сообщением, что вы звонили.
Поблагодарив, я повесила трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40