— Если вы с Эдвардом обзаведетесь домом, может быть…
Гретхен отрицательно покачала головой. — Нет, мой отец к ним не поедет. Курт тоже. Если бы они были богатыми, то, скорее всего, поступили бы, как другие.
— Может, это скоро кончится?
Она пожала плечами. — Нашу нацию так ненавидят. Моя семья не привлекает их внимания. Они нападают в первую очередь на богатых. Но со временем…
Я положила руку ей на запястье.
— Хорошо, что ты здесь.
— Да, мне повезло. Мои родные рады за меня. Но мне так страшно за них.
— Гретхен, дорогая, будем надеяться, что скоро все же наступит порядок.
— Остается только надеяться, — сказала она, но ее лицо было таким тоскливым.
Мама вернулась к разговору о поездке в Лондон.
— Надо помочь Эдварду с поисками жилья, — пояснила она.
Гости уехали, взяв обещание у нас в скором времени встретиться снова.
На следующий день пришло письмо от Дорабеллы. Она писала:
«Дорогая Ви!
Ты обещала, что вы приедете, но уже скоро август, а вас все нет и нет. У меня большой живот, и я жду приезда мисс Крэбтри. Она обязательно будет донимать меня своими разговорами о том, какая я была в детстве непослушная — не чета мисс Виолетте. Виолетта была такой хорошей девочкой. Я не могу много ходить и почти все время торчу в комнате. Я лежу и отдыхаю. Ужасная скука и неудобство. Я не должна делать это, не должна делать то. Шлю вам сигнал «SOS». Пожалуйста, приезжайте поскорей! »
Когда я читала письмо, в комнату вошла мама.
— Ну, как насчет поездки в Лондон? — начала она. Я помахала письмом.
— От Дорабеллы? — спросила она.
— Да, — ответила я. — Сначала мне необходимо съездить к Дорабелле.
В этот раз я ехала в Корнуолл одна, мама не могла покинуть дом так скоропалительно.
Мы решили, что Дорабелла, будет довольна и в том случае, если к ней приедет кто-то из нас двоих.
Дермот встретил меня на станции и тепло поздоровался со мной.
— Дорабелла так счастлива, что ты приезжаешь, — сказал он.
— Я тоже рада побывать у вас. Как она?
— Доктор говорит, что все хорошо. Она стала несколько беспокойней. Ведь у нее такой живой характер.
— Да, ей трудно терпеть это вынужденное бездействие.
— Именно так, ей оно совсем не по душе.
— Как хорошо снова увидеться с ней…
— Она говорит, что сто лет не видела вас.
— У мамы много дел по дому, а отец не может оставить имение без присмотра. — Да, я знаю. Однако ты приехала, и это очень здорово.
Я подумала: я смогу увидеться с Джоуэном Джермином. Подошло время растеньицу прижиться, попытаюсь снова поговорить с миссис Парделл. Я погружалась в атмосферу интриг и тайн, которой сама себя окружила.
Дорабелла ждала меня.
— Могла бы приехать и раньше, — огрызнулась она, но тут же рассмеялась. — Но все равно прекрасно, что ты здесь. Я знаю, далеко ехать… к тому же объявился некий красавчик Ричард, как мне писала мама. А ты сама не могла написать о нем?
— Значит, мама написала тебе о нем?
— Конечно. И у нашего отца тоже хорошее мнение о нем. Ну, ты же знаешь все эти вещи. Мама не позволит моей второй половинке остаться невостребованной.
— Все это глупости! Я едва знакома с ним.
— Но он тебе нравится?
— Не очень.
— Я знаю тебя и твои недомолвки.
— Однако они всегда обоснованны. Это не твои безумные восторги.
— Так, так. Спокойно. Я замужняя женщина, которая готовится пополнить население планеты. О, Ви, как хорошо, что ты приехала, как хорошо, что ты здесь. Я хотела бы услышать от тебя подробный отчет о том, что ты делала, пока я тебя не видела.
— Извини. Это я хотела бы услышать от тебя такой отчет. Я и мама.
— Моя жизнь переполнена всякими делами. В одном письме о них не перескажешь. Я лежу в постели, пока мне не принесут завтрак. Потом встаю, принимаю ванну и брожу по саду. После этого обед и отдых. Так прописал доктор. Сижу в саду и обсуждаю с Матильдой, какую мебель следует купить для детской. Понимаешь, Матильде, может быть, придется помогать мне при родах. Ну и — баиньки.
— Ничего, скоро наступит великий день.
— Он приближается неумолимо, и его неизбежность вызывает во мне страх.
— Все пройдет, и у нас родится чудный ребенок.
— Почему это у нас?
— Ну, а как же иначе? Мы всегда были вместе.
— Ты будешь теткой, слепо любящей ребенка.
— А ты станешь влюбленной в него по уши мамой.
— Послушай, Ви, ты, наверное, снова встретишься с этим человеком — ну, тем, который считается нашим врагом.
— Может быть, и встречусь.
— Что значит может быть? Надо, и все тут. Ты приехала сюда для того, чтобы развлекать меня. Не забывай этого.
— Хорошо, обещаю.
— Обещай, что ты снова увидишься с ним.
— Да, я настроена весьма решительно.
— На что ты настроена — развлекать меня или встретиться с ним?
— И на то и на другое, — ответила я.
— О, Ви, как чудесно, что ты приехала! Я провела с Дорабеллой весь день.
А на следующий приехал доктор и сказал, что она выглядит усталой, ей нужно больше лежать. Дорабелла немного скуксилась, но подчинилась его требованию. И у меня появилась возможность побыть одной.
Интересно, знал ли Джоуэн Джермин о моем приезде? Я раздумывала над тем, что лучше — то ли ехать на Звездочке на луг, то ли прогуляться к Домику-на-скале.
Беседа с Дорабеллой относительно Ричарда Доррингтона, а потом о Джоуэне Джермине вызвала во мне чувство неловкости перед обоими. Девушка взрослеет, ее нужно пристроить. Просто дружеские отношения здесь исключаются.
Я решила наведаться в Домик-на-скале. Я вспомнила, что когда была там в последний раз, то встретила Гордона Льюита на узкой дорожке над обрывом. Я видела его мельком, но мне показалось, что он как-то потеплел по отношению ко мне. После той прогулки к городку он стал заметно раскованней. Мне было приятно, что мы достигли некоторого продвижения в наших отношениях.
Мы провели с Дорабеллой все утро, и после ленча она пошла отдыхать. Я же отправилась к Домику-на-скале. Я не стала говорить сестре о том, что я пойду туда. Я так и не поняла ее реакции на то, что Дермот уже был женат. Наверное, ей не хотелось говорить на эту тему.
День стоял теплый, хотя солнце и закрывали тучи: Море было свинцово-серым, и над ним, как всегда, с пронзительными криками кружились чайки.
Я спустилась по тропе на восточной скале в городок и пошла вдоль берега. Рыбаки чинили сети и продавали рыбу с утреннего улова. Над набережной с верещанием носились чайки, дожидаясь, когда им перепадут рыбные потроха, не подлежащие продаже.
Меня уже здесь узнавали и здоровались со мной:
— Вы снова вернулись…
— Сегодня пасмурная погода.
— Рад видеть вас, мисс.
Мне было приятно, что меня узнают. Я вспомнила о том, что говорил мне Джоуэн о службе новостей, и поняла, что им про меня уже все известно.
Я перешла через старый мостик и направилась к тропе, которая вела вверх по западной скале. Тропа круто шла вверх, и я то и дело останавливалась, но не потому, что мне хотелось отдышаться, а просто чтобы полюбоваться на скалы и море.
Домик-на-скале, когда я подошла к нему, выглядел таким же опрятным, как всегда. Я не без робости открыла калитку и направилась по дорожке к двери. На крыльце стояли глиняные горшки, в которых росли цветы.
Я позвонила. Миссис Парделл явилась на звонок. Я уже было подумала, что ее нет дома, но дверь открылась, и на пороге появилась миссис Парделл.
— А, это вы, — сказала она. — Вернулись?
— Да, вернулась. Как ваше здоровье?
— Спасибо, хорошо.
— А как поживает… ну этот, как его… Она улыбнулась.
— Черенок? Он хорошо прижился.
— Я так рада.
Ее пристальный взгляд, казалось, пронизывал меня и как бы изобличал меня в хитрости. Но она просто спросила:
— Вы хотели посмотреть на растеньице?
— Да, я за этим и пришла.
— Тогда проходите сюда.
Она провела меня к растеньицу и c гордостью показала его мне. Растеньице за это время немного подросло. «Спасибо тебе, черенок, — сказала я про себя. — Ты умница. Благодаря тебе мне удалось найти контакт с этой необщительной дамой».
— Черенок заметно подрос, — заметила я.
— Да, но мне пришлось изрядно повозиться с ним, — сказала миссис Парделл. — Я даже пошла и посмотрела, где растет эта роза. И я поняла, как нужно посадить черенок. Вот здесь ему и солнца достаточно, и он защищен от ветра.
— Я так рада.
Миссис Парделл кивнула головой:
— Очень мило с вашей стороны проявить такое внимание ко мне. Мне это приятно.
— Я видела, как вам хотелось иметь эту розу. Я знала, что вы оцените мой подарок.
— О да, большое спасибо.
«И это все? — подумала я. — Похоже, наша встреча подошла к концу».
Стараясь скрыть свое разочарование, я спросила:
— Может быть, вам нравятся еще какие-нибудь редкие растения? Я могу достать их для вас.
Это был удачный ход, я увидела заинтересованность в глазах женщины.
— Хорошо, я вам скажу. — Вы не смущайтесь…
— Спасибо, мне надо подумать.
Я почувствовала себя более уверенно.
— Ваш сад — просто картинка, — сказала я. — Мне кажется, что сейчас лучшее время года.
— Нет, — возразила она, — лучшее время года — весна.
— Да, пожалуй, весна, — подтвердила я. — Незаметно подошел к середине еще один год. — Я глубоко вздохнула. — Сегодня душно, хочется пить.
Она поняла мой намек, но отозвалась на него не сразу.
— Могу предложить вам чашку чаю.
— Чудесно, — ответила я. Она снова провела меня в гостиную, где с фотографии, стоявшей на столике, улыбалась Аннетта. Надо быть осторожной, подумала я, и не сдаваться. Я удачно купила ее насчет новых саженцев, и ей не устоять перед таким искушением. Она должна рассказать мне хоть что-нибудь про Аннетту.
Миссис Парделл вошла в комнату с чайным подносом, на котором стояли две чашки, кувшинчик с молоком, сахарница и чайник, покрытый вязаным шерстяным колпачком, явно домашнего производства. Значит, она умеет хорошо вязать. Мне следует учесть это обстоятельство.
Она налила чай в чашки.
— Как у вас уютно, — сказала я. Она промолчала.
— Какой славный колпачок на чайнике.
— Все это приходится делать самой, — отозвалась миссис Парделл.
— Вы его связали?
— Нет, это не вязка, это вышито тамбуром. Но я пытаюсь и вязать.
— А сейчас вы что-нибудь вяжете?
— Да, вяжу себе жакет, — ответила она.
— Это интересно.
— Шерсть достать трудно. В этом поселке ее редко продают.
— Но в Плимуте вы можете купить все, что вам угодно.
— Нет смысла ходить туда ради мотка шерсти.
— А у вас хороший вкус, — сказала я с некоторым подобострастием. — Умеете делать такие вещицы и ухаживать за таким прелестным садом.
Мне показалось, что я переборщила. Мое желание перейти к разговору о ее дочери возобладало над чувством меры.
— Как ваша сестра? — вдруг спросила она.
— Ничего, только быстро устает.
— Надеюсь, вы будете с ней, когда наступит время.
— Наверное, я съезжу до этого домой. Это должно произойти в ноябре, но, конечно, к тому времени я буду здесь.
На ее губах появилась горькая усмешка.
— Моя девочка тоже ждала ребенка.
Мне трудно было поверить, что я не ослышалась.
— Это была для вас такая трагедия… — начала я.
— Все здесь напоминает об Аннетте, — продолжала миссис Парделл. — Эта его новая жена…
— Да, я вас понимаю.
Женщина пристально посмотрела на меня:
— Вам следует присматривать за своей сестрой. В том доме не все благополучно.
— Неужели? — притворно удивилась я, но не рискнула сказать больше ни слова.
— Понимаете, после того, как та девушка… — миссис Парделл остановилась.
— Какая девушка? — не удержалась я от вопроса.
— Дело в том, что люди любят присочинить. А это было так давно. Это старая история. Вам приходилось слышать о ссоре между Трегарлендами и Джерминами… И об утонувшей девушке?
— Да, я слышала эту историю. Вы хотите сказать, что ваша дочь…
— Люди считают, что Аннетта сделала это не по своей воле…
Я слегка растерялась. — Вы считаете, что между гибелью вашей дочери и гибелью той девушки существует какая-то связь? — нерешительно спросила я.
— Да, и та и другая утонули. Люди говорят, что здесь такое случается.
— У этого берега, наверное, утонул не один человек…
— Быть может. Но эти два несчастья связаны с особняком Трегарлендов. Вы знаете, что об этом думают местные жители? Люди говорят, что Аннетту заманил в море злой дух. Как ее, так и ту — другую.
— В легенде девушка покончила с собой, потому что ей не позволили выйти замуж за любимого человека.
— Ну, это так в легенде. Моя Аннетта никогда бы не наложила на себя руки. Она хотела иметь ребенка. Как могла она пойти купаться, когда знала, что это опасно?
— И все же — почему она пошла?
— Никто не может сказать. Я знаю только одно: она не стала бы рисковать жизнью ребенка. Мне вообще все это не нравилось. Не нравилось, что она нашла себе такую работу. Аннетта никогда не была спокойной, уравновешенной и добродетельной девушкой. Вечно вокруг нее крутились мужчины, и это ей нравилось. Она шла своим путем и не прислушивалась ни к чьим советам.
— Она была красивая, — сказала я.
— Все так говорят. Это вскружило ей голову. Я никогда не думала, что моя дочь…
Миссис Парделл умолкла и уставилась перед собой. Я могла представить, как воспитывалась ее дочь. Вряд ли Аннетта получала хоть какое-то тепло от матери А ее отец? Он, наверное, был тоже скуп на ласку. Получил денежную компенсацию, когда уже не мог больше работать, и приехал сюда, на берег Корнуолла как посоветовал ему врач.
Порывистая Аннетта не могла найти понимания у своих родителей. Интересно, было ли у нее взаимопонимание с Дермотом?
Меня удивило, что миссис Парделл, всегда такая замкнутая, заговорила со мной так откровенно. Видимо, это объясняется тем, что я была сестрой второй жены Дермота, которая заменила на этом месте ее дочь. Дорабелла ждала рождения ребенка. Ситуация повторялась. Ведь тогда Аннетта тоже ждала ребенка.
Неожиданно я поняла, что она считает своим долгом предупредить меня… Но о чем?
Наклонившись ко мне, миссис Парделл сказала:
— Я не верю, что Аннетта по своей воле пошла купаться в то утро…
Я растерялась.
— Вы думаете…
— Она не стала бы этого делать. Она так ждала ребенка… и это желание ее очень изменило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40