В магическом пространстве перед ней промелькнуло о
тражение удивленного старика Ц она узнала в нем архонта, охранявшего эт
и берега. Затем все исчезло, Тхайла была во внешнем мире, парила прямо под
звездами, устремляясь на север.
Ее охватил холод. Она покинула Тхам, свою родину, землю своего народа. Вниз
у, в темноте, блестело море Ц холодное, чистое море. Она чувствовала легко
е покалывание, догадывалась, что это корабли, и не обращала на них внимани
я, как не реагировала на людей, спящих внутри. Вскоре перед ней, а затем и пр
ямо под ней показалось побережье Гувуша. Там, в темноте, двигались люди, ма
ленькие человечки, занятые своими делами, сновали, словно муравьи. Они бы
ли враждебны ей. Тхайла чувствовала, насколько отличается от них, и ее бил
озноб. Внешний мир! Она в окружении демонов, и хотя теперь знает, что демон
ы Ц это всего-навсего люди, вроде нее самой, впечатлительный ребенок, кот
орым она некогда была, ожил в ней и теперь хныкал от ужаса. Тхайла вспомнил
а одно из видений Теснины: она Кволь, которую тысячу лет назад вместе с реб
енком разодрали голодные гномы.
Как мало магии! То тут, то там она чувствовала слабые проблески, скрытое дв
ижение, крохотные язычки пламени, старательно спрятанные от чудовищ, кра
дущихся в темноте. Тхам был полон магией, согрет ее теплом, а внешний мир к
азался застывшим, холодным Ц и земным. Впереди опять показалось море, пр
остиравшееся до безжалостной ледяной земли, которую уже озаряли первые
скупые отблески рассвета. Тхайла изменила направление, спасаясь от надв
игающегося дня, как молодой олень убегает от выстрела охотника. Она посп
ешила на запад, в самое сердце ночи. Далеко внизу проплывали города Ц огр
омные скопления людей, каких она даже не могла себе представить, так как н
икогда не видела больше тридцати Ц сорока человек одновременно. Эти гро
мадные толпы ужасали ее. Она поднималась все выше и выше, под самые звезды.

Волшебница была не птицей, даже не летящей женщиной, а самой мыслью, несущ
ейся через ночь. Только обладая огромным могуществом, можно было двигать
ся таким образом, но она знала, что ее могущество велико, ибо великая сила
несет с собой и мудрость. Ее можно поставить в один ряд с легендарными вол
шебниками древности Ц Трэйном, Ис-ан-Оком или Кииф.
Люди, все больше людей, ее разум повсюду на них натыкался. От Летнего моря
до Зимнего океана Ц люди. Где же леса, тихие пруды, травянистые склоны, ко
торые она так любила в Тхаме? Ничего этого нет. Прошли многие тысячи лет! Г
де в этом переполненном мире отыщется для нее пристанище? Где найдется т
ихий уголок, если вся земля изрезана дорогами, изуродована городами и бе
зжалостно поделена на прямоугольники вспаханных полей?
Она мчалась все дальше и дальше, в поисках чего-то неведомого даже ей само
й.
Всю жизнь эта маленькая безопасная клетка была ее миром. Без нее она сдел
ает то, что делают все птицы, когда напуганы, Ц полетит и будет лететь и ле
теть. Все выше и выше, все дальше и дальше, и никогда не осмелится опустить
ся на землю. В конце концов обессилев, она упадет на землю.
Бейз все знал! Или по меньшей мере предполагал. Как и Хранительница. Возмо
жно, это записано в пророческих книгах. Не найдя в этом мире пристанища, ей
суждено возвратиться назад, усесться на свою веточку, послушно служить
Хранительнице.
Никогда! Они убили ее возлюбленного, убили ее ребенка, наделили ее силой, о
бладать которой она не желала. Какую бы судьбу ни уготовили Боги Тхаму, он
а не может быть более жестокой, чем то, что Тхам сделал с Тхайлой. Она не буд
ет спасать их, не будет участвовать в этой грязной игре.
Она не станет такой, какой стала Хранительница.
Земля разворачивалась перед ней, все еще окутанная плащом ночи, но это не
мешало ее волшебному Зрению. Люди, все больше и больше людей. Она не остано
вится никогда, даже достигнув западных морей, и никогда не вернется в Тха
м.
И тут она почувствовала Зло. Оно, наверное, присутствовало все это время, н
о было слишком чужеродным, какая-то смутная тень в магическом пространс
тве. Теперь оно приблизилось, и Тхайла уже не могла его не замечать. Нечто
нечеловеческое, враждебное, непонятное, почти металлическое. Разум без м
удрости, жажда без жалости Ц совсем другой вид волшебства.
«Поднимаются драконы». Так эта черная туча Ц драконы?! Тхайла знала, како
вы эти твари. В Теснине ее убивал дракон, но здесь их были сотни, огромная с
тая, рыщущая в поисках добычи. Она чувствовала их дикое возбуждение, опья
нение свободой, ненасытную жажду золота, а также других не столь благоро
дных металлов. И одновременно ярость от того, что чья-то воля гнала стаю к
другой цели, когда им хотелось рассыпаться в разные стороны и пограбить
богачей внизу. Тхайла, испуганная и одновременно завороженная, поняла, ч
то ее тянет к драконам. Какой чудовищной должна быть сила, способная упра
влять этим жутким сонмом?
И вдруг она почувствовала огромную опасность Ц еще более зловещая сила
присутствовала в пространстве. Драконы не знали жалости, им было неведом
о страдание, но этот некто Ц мерцающий сгусток темноты в самом центре ми
ра Ц все понимал. Именно он вел драконов и сейчас обнаружил Тхайлу. Неумо
лимые черные щупальца потянулись к ней, принялись шарить в ночи, словно р
ука в мешке. Она поймала на себе взгляд огромных, словно окаменевших, глаз
Ц испытующих, беспокойных, опасных, Ц которые всматривались в простра
нство, пытаясь обнаружить нарушителя спокойствия.
«Если, конечно, прежде ее не схватит ястреб».
Так сказал Бейз Ц и вот он, ястреб! Вот она, злая сила, низвергающая смотри
телей. Теперь она заметила Тхайлу. Возможно, не заметила, а лишь заподозри
ла неладное, точно Тхайла забралась в чужой дом, неосторожно скрипнула п
оловицей, и часовой поднял фонарь. Если Сговор узнает наверняка, кто она и
где находится, то схватит ее прямо в небе и завладеет ею. Против такого мог
ущества ей не устоять.
Даже сама Хранительница неспособна на это, по крайней мере, так она говор
ила.
Как удирающая от хищного сокола маленькая певчая птичка, Тхайла в панике
ринулась вниз, стараясь сделаться незаметной. Она стремительно неслась
над землей, укрываясь за могучими горами Нефер, отлично зная, что скалы не
скроют ее от взгляда этих всепроникающих глаз, затем бросилась на юг, в Ил
рэйн. И тут почувствовала, что победила.
Ее спасли драконы, потому что стоило бы узурпатору переключить все свое
внимание на нее, как они немедленно вышли бы из повиновения и принялись з
а свое разрушительное дело, а это, очевидно, не входило в его планы Ц во вс
яком случае пока не входило. Даже объединенная мощь Сговора вряд ли могл
а подчинить себе всех сразу. Сейчас было не время отвлекаться на мелочи. И
сточающие злобу глаза отвернулись, щупальца исчезли.
Спасена!
Тхайла стояла в саду. Дом позади нее представлял собой причудливое соору
жение из дерева и цветных камней, непонятное и непрактичное, но надо приз
нать, красивое. Повсюду вокруг она видела спящие цветы, дремлющие деревь
я и небольшие пруды с золотыми рыбками. В доме спали мужчина, женщина и дво
е детей, все золотоволосые и с золотистой кожей. Эльфы, золотоволосые дем
оны… Эти люди не казались страшными, и если бы не цвет их кожи, не смешные м
аленькие ушки, то выглядели бы совсем как пиксы.
Повсюду в разбросанных среди холмов домах спали люди. По представлениям
обитателей Тхама, это место можно считать густонаселенным, но по сравнен
ию с тем, что она до этого увидела во внешнем мире, оно было почти необитае
мо. Небесное дерево возвышалось где-то очень далеко отсюда, его макушка с
ияла в лунном свете, а основание скрывалось за горизонтом. Она припомнил
а наскоро прочитанные книги. Это был Илрэйн, страна эльфов. Может быть, в И
лрэйне она найдет пристанище, которое ищет?
Ц Нет, Ц проговорила Хранительница у нее за спиной. Ц Здесь нет безопа
сных мест.
Тхайла обернулась и пронзительно закричала:
Ц Уходите прочь!
Знакомая высокая тень опиралась на посох. Голос напоминал не то кудахтан
ье, не то скрип костей.
Ц Ты Ц пикс. Ты Ц недоразумение! Никто не даст приюта пиксу. Пиксов боль
ше не существует в природе, так все здесь считают, запомни!
Ц Уходите, или испепелю вас!
Ц И тогда привлечешь сюда узурпатора.
Ц Значит, привлеку! Ц И она сконцентрировала свою силу.
Ц Ты уже видела его, Ц с издевкой прошептала Хранительница. Глаза ее бл
еснули под капюшоном. Ц И теперь знаешь всю глубину его Зла. Он поработит
тебя, поработит навеки. И если и ты станешь служить ему, исчезнет последня
я надежда, весь мир окажется в его руках Ц и весь мир погибнет.
Ц Но уж вам, во всяком случае, я не позволю поработить меня! Не таким путем
! Вы уже перепробовали все средства, но вам запрещено прибегнуть к крайне
й мере, иначе вы бы пошли и на это. Уходите, или я уничтожу вас!
Тхайла взмахнула сгустком силы, словно огненным мечом, и Хранительница и
счезла.
Теперь и Илрэйн был омрачен тягостными воспоминаниями, поэтому Тхайла п
окинула его.
Она училась, оттачивая свое мастерство, и, наконец убедившись, что ее нель
зя обнаружить, вновь направилась на запад, зачарованная зловещей песней
драконов.
Закончилась ночь, а вместе с ней и земля. Впереди лежало Западное море, хол
одное и безжизненное. Заря осветила вершины ледяной громады Мосвипса, па
рившие над низкими облаками, и Тхайла устремилась вниз, чтобы увидеть во
сход и отдохнуть.
В конце концов обессилев, она упадет на землю…
Она сидела на снежном уступе над бездной, обхватив колени руками, и смотр
ела на царство неба и белых скал. Волшебница вполне сносно чувствовала с
ебя там, где простой смертный за несколько секунд окоченел бы от холода. О
на видела драконов, все еще рвущихся на север, видела столб Зла в центре ми
ра. Вероятно, могла бы даже разглядеть Тхам, хотя могущественная сила Кии
ф и скрыла бы его обитателей.
Почувствовав голод, Тхайла сотворила сочный сладкий плод манго и серебр
яный ножик, чтобы его разрезать. Съев мякоть, она превратила косточку в бр
иллиант размером с ухо пикса и зашвырнула его в снег. Только две проблемы
не могли решить могущественные волшебники.
Главная из них Ц смерть. Она вспомнила те несколько счастливых месяцев
с Лиибом, и слезы покатились по ее щекам, на ходу замерзая. Кииф, Ис-ан-Ок, Тр
эйн, еще шесть или семь других великих волшебников и теперь вот Тхайла… О
на может ускользать от узурпатора сколько ей заблагорассудится Ц ее си
ла куда больше, чем он предполагает. Может отправиться куда угодно и дела
ть все, что пожелает. Но не в ее власти воскресить Лииба и своего ребенка. Е
й некуда идти и некого любить. Итак, вторая проблема Ц одиночество.
Солнце освещало всю Пандемию.
Весь мир принадлежал Тхайле, но ей было все равно.

3

Лорд Ампили только что закончил завтракать. Обстановка вокруг него была
несколько необычной Ц грязная, замусоренная конюшня со свисающей по уг
лам паутиной. Сквозь небольшие мрачные окна просачивался хмурый свет, но
, будь освещение получше, это, пожалуй, испортило бы ему аппетит, ибо он сид
ел среди всего этого хлама за столом, покрытым камчатой скатертью и серв
ированным серебряным прибором. На тарелках еще можно было обнаружить жа
лкие остатки палтуса, копченой осетрины, жареной оленины и омлета с устр
ицами и мидиями, но великолепный пирог с телячьими почками был съеден, ка
к и большая часть душистой еще теплой буханки. Он отхлебнул портера из св
оего бокала, промокнул губы хрустящей салфеткой и с сожалением признал,
что не в состоянии съесть больше. Обстановка, возможно, и оставляла желат
ь лучшего, но трапезы роскошнее он припомнить не мог.
Волшебница по-прежнему оставалась на том же месте, где сидела до того, как
он задремал на несколько предрассветных часов. Днем черты ее лица были с
толь же неразличимы, как и при свете фонаря. Двое молодых людей присоедин
ились к ним и теперь молча сидели на стульях с высокими спинками. Одеты он
и были в камзолы, но Ампили подозревал, что это те самые гвардейцы, похитив
шие его на балу. Теперь их тоже не удавалось рассмотреть. Никто не произно
сил ни слова, но по взглядам, которыми эти трое время от времени обменивал
ись, он заключил, что они переговаривались с помощью волшебства.
Ц У его всемогущества великолепная кухня, Ц весело сказал лорд.
Ответа не последовало. Никто даже не взглянул на него.
Ампили вздохнул, размышляя, куда мог подеваться чародей. Его беспокоила
одна мелочь Ц этот великолепный завтрак очень уж напоминал об обычае пр
едлагать обильную трапезу приговоренным к смерти именитым преступника
м накануне исполнения приговора.
Дверь щелкнула, заскрипела, опять заскрипела и, щелкнув, захлопнулась. Ча
родей Олибино, закутанный в серый плащ, широким шагом вошел в комнату. Он с
бросил свои роскошные доспехи и сильно уменьшился в размерах, но лицо ег
о еще можно было узнать. Очевидно, он играл роль ничем не примечательного
мастерового средних лет, однако держался при этом чересчур надменно. Но
кто бы осмелился сказать ему это?
Он взглянул на остатки завтрака и бросил презрительный взгляд на Ампили.

Ц Умеренность не принадлежит к числу ваших добродетелей, милорд.
Ц Умеренность убивает совершенство, ваше всемогущество. Ц Это было из
вестное высказывание Ишипол, но Ампили показалось, что он употребил его
вполне к месту.
Чародей неразборчиво буркнул и повернулся к своим соратникам. Вновь нас
тупило молчание, сопровождаемое многозначительными взглядами и скупым
и жестами. Они что-то обсуждали, и очевидно важное, так как Олибино вдруг п
овернулся на каблуках и принялся расхаживать по конюшне из конца в конец
. По дороге он протянул руку и оторвал старую ржавую подкову, одну из тех, ч
то были прибиты возле каждого стойла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51