– Чтоб вам всем пусто было, – пробормотал он и скомандовал громким голосом: – Мне нужна ванна в моей комнате и что-нибудь поесть. Виночерпий, принесите мне большой кувшин вина.– Госпожа уже распорядилась о вине для вас, мой господин, – отозвался не виночерпий, а его молодой помощник.– Тогда, – заскрипел зубами Рэннольф, – я хочу эля, а не вино.Ровена, не помня себя от ярости, ворвалась на кухню, схватила деревянную ложку и со всего размаху швырнула ее на разделочный стол. Черпак отломился от ручки и полетел в дальний угол. Она со злости снова ударила остатками ложки об стол. Ручка раскололась надвое, и женщина отшвырнула от себя обломки.– Госпожа, – воскликнул повар, когда она потянулась за второй ложкой. – Чем я провинился? Подождите, не надо! Они мне еще понадобятся.Сквозь пелену своего гнева Ровена смутно слышала его крики. Прошло не меньше минуты, прежде чем она разжала стиснутую ладонь и выпустила из руки ложку.– Извините, – с трудом проговорила она сквозь стиснутые зубы.– Вы пришли внести какие-то изменения в меню, которое мы составили по поводу возвращения нашего господина? – дородный повар почти вдвое толще ее низко склонился перед ней. – Если вы желаете, то еще не поздно.Она с трудом справилась со своими эмоциями.– Нет, это ни к чему, пусть все остается так, как мы запланировали. Не обращайте на меня внимания. – С этими словами она вышла из кухни и направилась в сад.Под сад был отведен небольшой участок внутреннего двора за высокой оградой. Когда она приехала, этот участок ничем не отличался от других мест в Грэстане – такой же забытый и неухоженный, где не росло ничего, за исключением зелени для кухни. И хотя даже сейчас сад оставался на ее взгляд слишком диким, он все же начал принимать благопристойный вид. Ровена присела на скамейку посреди гвоздик и тимьяна и невидящим взглядом уставилась на цветущие фруктовые деревца, образующие живую изгородь вдоль стен.Невыносимый, ужасный, невоспитанный человек! Солнце уже почти совсем скрылось за горизонтом, окрасив край неба в кроваво-красный цвет. Сгущающиеся сумеречные тени украдкой подползли к ней, превращая цветы розмарина в толпу нелепо корчащихся странных существ. Каждое следующее мгновение наступающей ночи неотвратимо приближало ее к тому моменту, когда ей придется лечь с ним в постель. Ничего не изменилось, все будет так же, как и в первую ночь. При воспоминании о том, как он ее отверг, она почувствовала спазмы в желудке.– Вы здесь, леди Рен? А, вот вы где! Вы так спрятались, что вас почти не видно. – Джордан вошел в сад и остановился перед ней с выражением плохо скрываемой надежды на лице. – Папа привез мне в подарок пони. Настоящего пони, который будет только моим! Темрик сказал, что я могу завтра на нем покататься. Повар сказал, что я должен спросить вашего разрешения дать ему что-нибудь вкусненькое.Она заставила себя оторваться от горьких размышлений и улыбнулась своему пасынку.– Как хорошо, что у тебя такой щедрый папа.Как может кто-то, даже этот ужасный человек, вообразить, что она в состоянии причинить вред мальчику?– Скажи повару, что я разрешаю тебе взять все, что хочешь, хотя я не знаю, что может сгодиться, кроме пары яблок в тесте.– Благодарю. – Он быстро поцеловал ее в щеку и снова убежал на кухню.Она вздохнула, поднялась со скамейки и медленно пошла к дому. Как можно быть послушной женой этому ненавистному человеку? И какую следующую гадость теперь от него ждать? Скорее всего, он разрушит все то, что она построила, – просто потому, что это в его власти.Внутри слуги веселились, отдыхая в свободные вечерние часы, собаки возились друг с другом, беззаботно носясь по комнате. Это было так несправедливо. В ней снова вспыхнула ярость.Ровена сделала глубокий вздох. Нет, так нельзя – злость ни к чему хорошему не приведет. Она должна быть спокойной и рассудительной. И, что самое важное, не испытывать неловкости и неудобства. Но для того, чтобы скинуть свой пышный наряд, ей придется удалиться в их спальню, а она еще не была готова к новой встрече с мужем.Ровена остановилась в нерешительности. Однако все же следует освободиться от этого тяжелого наряда. Ровена распорядилась установить для мужа ванну в отдельной комнате наверху. Поэтому не было никаких причин, по которым он мог бы сейчас находиться в их спальне.Женщина поднялась по лестнице и осторожно заглянула внутрь комнаты. Она была пуста. Ровена грустным взглядом обвела спальню. Что, если она ночует здесь в последний раз? Как легко привыкнуть к роскоши, и как сильно ей будет всего этого не хватать. Она быстро проскользнула в комнату.– И ты позволила ей? – Ровена застыла на месте, когда эти слова вдруг громыхнули в тишине. – Есть ли в замке хоть кто-нибудь, кто может сказать нет моей жене? – Рэннольф разговаривал с кем-то в соседней комнате. Она обернулась и увидела приоткрытую дверь.– Кто я такая, чтобы ей перечить?Ровена услышала голос Алэис:– Она забрала у меня Джордана. Если бы мальчик не встал на мою защиту, она вообще отослала бы меня из замка. Я не могу с ним свободно общаться, не могу сказать ничего против того, что она ему говорит. Она считает, что я плохо влияю на мальчика. Я только и слышу от него: «Леди сказала мне то, леди сказала мне это». – Голос няньки звучал все громче и громче. Ровена поспешно сняла серебряную цепь и убрала ее в ларец, продолжая подслушивать их разговор. Она, конечно, должна была закрыть дверь, но этим бы выдала свое присутствие. И потом, через секунду ее здесь уже не будет. Она сняла с головы накидку, распустила волосы, намереваясь снова заплести их, когда переоденется.– Вы говорите, что я должна была ее остановить? – продолжала Алэис. – Я всего лишь простая служанка, по крайней мере, так сказала мне она. Вы думаете, я шучу, когда говорю, что она меня выгнала бы? Это ведь она прогнала вашего виночерпия – выкинула его на улицу, без единого пенса в кармане.– Что она сделала?Его бурная реакция удивила Ровену, но потом она вспомнила, что муж не был свидетелем пьяных загулов слуги. Он бы наверняка с ней согласился. Она уселась на стул, выскользнула из чулок и скинула туфли.– Да-да, – продолжала нянька, получая истинное удовольствие от своего рассказа, после того, как поняла, что ее причитания воспринимаются благосклонно. – Она сказала, что он выпивает лучшее вино и подает на стол разбавленное, но кто скажет наверняка, ведь мы, слуги, пьем только пиво и эль.– Но этот человек провел здесь всю свою жизнь. Куда он пошел?Ровена сняла праздничное платье и, аккуратно сложив, убрала его. Оставшись в одной тонкой льняной сорочке, она потянулась к своему повседневному платью, висевшему на вешалке за кроватью.– Я не знаю. Но вам также следовало бы знать, что это было ее рук дело, когда с мастером Хьюго случился странный припадок и он скончался. И еще она поместила леди Мэв в монастырь.– Что она сделала с Мэв? – задохнулся от негодования Рэннольф. – Все! С меня хватит! – закричал он. – Пусть кто-нибудь найдет мою жену и приведет ее ко мне!Скрипнул стул, и шаги приблизились к двери. Он собирается войти в спальню! Если Рэннольф ее обнаружит, то решит, что она специально подслушивала их разговор. В панике Ровена бросила платье. Времени на переодевание уже не было, а в таком виде бежать она не могла. Женщина, скользнула в постель и спряталась за пологом кровати.В спальню стремительно вошел ее муж. На нем были халат, распахнутый на широкой груди, и штаны, влажно прилипавшие к его мощным бедрам. Темные волосы мокрыми прядями обрамляли его лицо. При виде зловещего выражения его лица Ровена еще глубже забилась в тень. Судя по всему, он был не в том настроении, чтобы выслушивать какие-либо объяснения.Он схватил чашу, стоявшую на подносе, и поднес к губам. Обнаружив, что чаша пуста, он взял кувшин и перевернул его вверх дном. Вина не осталось ни капли.– Черт, – прорычал он и швырнул кувшин об стену. Кувшин ударился об украшенную вышивкой драпировку и рассыпался осколками по ковру.У нее перехватило дыхание. Не успела она опомниться, как Рэннольф подскочил к кровати и схватил ее за плечи.– Вы подслушивали у двери? – его слова падали, как тяжелые булыжники.Ровена попыталась высвободиться.– Ничего подобного, – возразила она. – Эта пока еще и моя спальня тоже. И потом, вы не слишком заботились о конфиденциальности разговора. – Ровена перестала сопротивляться и позволила ему стащить себя с кровати. К ее удивлению, он тут же ее отпустил.– Вы выгнали моего виночерпия?– Да. От этого пьяницы пользы было меньше, чем вреда. – Она гордо подняла голову и с холодной невозмутимостью встретила его тяжелый взгляд. – Лучше было сделать так, чем разжаловать его в свинопасы.– А его брат?– Он по-прежнему ваш главный сокольничий. Я не такая дура, – она с вызывающим видом скрестила руки на груди, – чтобы из-за одного урода наказывать всю семью.– А что произошло с моим казначеем? – Лорд Рэннольф угрожающе шагнул вперед, однако, она не сдавалась.– Собственная вина свела его в могилу. Он растратил казну ради леди Мэв.У лорда перехватило дыхание, словно от резкого приступа боли, и он, повернувшись к ней спиной, нетвердо оперся о стену камина.– Много он взял? – проговорил Рэннольф сдавленным голосом.– Четыре марки Марка – мера веса (обычно серебра или золота), равная 8 унциям. Унция – 28,35 грамма. Итого марка равна 226,8 грамма, четыре марки – 907,2 грамма. (Курсив добавлен Lady Vera).

золотом. Все ли драгоценности на месте, не могу сказать, потому что не знаю, что там было. Не знаю я также, сколько он выручил от продажи наших припасов. – Ровена снова села на кровати. – Он сказал, что украл из-за любви к леди Мэв, а она использовала его, чтобы заставить брать еще и еще. Я понимаю, что вы можете сердиться на меня, мой господин, если будете прислушиваться ко всем россказням завистливой служанки. Но вы слушайте не только ее одну. Поговорите с вашими людьми. Они все очень довольны. Я старалась быть вам хорошей женой.Он чуть не подпрыгнул на месте и впился в нее злым взглядом.– Хорошей женой! – воскликнул он. – Я возвращаюсь, и что я вижу? Вы встречаете меня, увешанная драгоценностями, в то время как говорите, что мой замок обеднел. Я вижу, что вы ничего не сделали для процветания замка, а король требует провести очередной рыцарский сбор. О, Боже! Мне пришлось заплатить вдвойне за сомнительное удовольствие женитьбы на вас.Ровена вскочила на ноги.– Да уж, сомнительное! Я хочу, чтобы вы не забывали, что мой отец заплатит вашу половину сбора. Эти наряды принадлежат мне, и только цепь была позаимствована из вашей сокровищницы. Реставрация замка не стоила вам ни гроша – все было сделано за счет моего тяжкого труда и усилий ваших верных слуг. Единственные наши расходы пошли на пополнение запасов провизии, которую я закупила, чтобы мы не умерли с голоду. Или мы должны были голодать?– Но вам мало просто разорить меня, – перебил ее Рэннольф. – Вам еще нужно перессорить всю мою семью. Вы не оставили в моей жизни ничего, что принадлежало бы только мне!– На следующий день после нашей свадьбы вы сами позволили мне стать частью вашей жизни. Я предложила вам все мое умение и усердие. В свою очередь, вы сказали мне, что ваши слуги поступают в мое распоряжение. Я все сделала в соответствии с вашими указаниями.– Вы украли у меня моего сына, – тяжело обронил он.– Украла у вас сына? – возмутилась она. – Какой вздор! Он сейчас в конюшне, кормит пони, которого вы ему привезли.– И с чего это вы решили, что я плохо о нем забочусь? – В голосе отца зазвучали саркастические нотки. – Кто лучше знает, когда ребенок готов для занятий с книжкой или для уроков фехтования – его отец или девчонка, воспитанная в монастыре и не умеющая обращаться с мужчиной, не говоря уже о ребенке.Она метнула на него свирепый взгляд.– Может быть, у меня и нет опыта воспитания детей, но когда ребенок в чем-то нуждается, я могу это заметить. Вы хоть знали, что леди Мэв убедила Алэис, будто я собираюсь убить мальчика? Эта глупая корова была готова держать его в заточении в глухой каморке в башне, чтобы защитить его от меня. Или возможно я ошибаюсь, думая, что это влияние леди Мэв? Может быть, это вы считаете, что с ним так следует обращаться? Если так, то какой же вы отец? Я бы последнего мойщика посуды не стала бы заставлять жить в таких условиях.Она вскрикнула от боли, когда он снова схватил ее за плечи. На этот раз ей было по-настоящему больно.– Злобная стерва, – произнес он тихим голосом, не предвещавшим ничего хорошего.– Отпустите меня, – потребовала она.– Может быть, так вы поймете быстрее, если слова не помогают. – Его губы скривились в зловещей усмешке. – Наш брак – это самая ужасная ошибка в моей жизни. Ну что ж, этому недолго осталось длиться. Я не собираюсь всю жизнь мучиться с мегерой, у которой язычок острее моего меча. Этой ночью прощайтесь с Грэстаном, потому что завтра я верну вас обратно в Бенфилд.Ровена насмешливо улыбнулась.– На каких основаниях? Вы всем дали понять, что наш брак заключен и обратного пути нет. А как же сыновья, в которых вы так нуждаетесь? Я вряд ли смогу родить вам сына, если буду находиться в Бенфилде.– Да, мы женаты, – холодно сказал он. – К сожалению, тут ничего не поделаешь. Я не буду с этим спорить. Что же касается сына, то один у меня уже есть. Оставайтесь первой леди Бенфилда, выкидывайте там какие хотите номера, но здесь больше ноги вашей не будет.Она растерянно уставилась на него: Рэннольф говорил это всерьез. Муж хочет лишить ее всего, к чему она уже так привыкла. Ее сердце словно бы припустилось паническим галопом.– Грязный негодяй! – закричала она, пытаясь ударить своего мужа. – Я тут изо всех сил пыталась привести замок в божеский вид, боролась с ленивыми слугами и этой жестокой женщиной, одна, без вашей помощи. Вам мало было заставить меня пойти на этот брак, но вам еще нужно унизить меня перед всем Грэстаном!Вы говорите, что я вмешалась во все стороны вашей жизни! Что же говорить о моей жизни? Вы лишили меня всех надежд, всего, к чему я стремилась. Вам не удастся теперь лишить меня остального.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39