Это были красивые глаза – спокойные и нежные и вовсе не похожие на глаза Имоджин, полные испепеляющей страсти.Наконец Имоджин посмотрела на них.– Мне понадобится некоторое руководство, – сказал Рейф мисс Питен-Адамс. – Это ведь мой первый сценический опыт. Я не имею ни малейшего понятия о том, как играть роль.Но Имоджин не обратила внимания на его болтовню. Впрочем, Гейб тоже. И Рейф помрачнел.– Я буду счастлив, если вы меня потренируете, – коротко сказал он.– Я тоже, – сказала мисс Питен-Адамс, продемонстрировав ему свои ямочки на щеках.Ему показалось, что между нею и Гейбом возникло некоторое напряжение. Во всяком случае, она даже не взглянула на него, пока он говорил.– А я была бы счастлива поговорить с няньками вместе с вами, мистер Спенсер, – сказала Имоджин Гейбу.– В этом нет необходимости, – ответил Гейб и добавил: – Хотя я, конечно, благодарен вам за проявленный интерес, леди Мейтленд.Дело было не только в том, что его голос звучал равнодушно. Он и в самом деле выглядел безразличным.Вопреки себе самому Рейф почувствовал укол боли, глядя на лицо Имоджин. Она безучастно протянула руку за чашкой чаю и выпила его.Этот бастард Гейб! Неужто его ничуть не интересовало то, что произошло прошлой ночью и что якобы делал он, нацепив фальшивые усы? Именно об этом Рейф спросил брата через несколько минут, придумав хитрый ход и потянув его за руку в теперь уже опустевшую утреннюю комнату.– Какого черта ты так холоден с Имоджин? – зашипел он. – Ты ввязался в чертов роман с ней, идиот. Ты не можешь вести себя так, будто она леди-благотворительница, собирающая деньги для прихода. Ты ранишь ее чувства.Гейб разинул рот.– Ты ездил в Силчестер?– Что ты хочешь сказать? Ведь ты же велел мне ехать!– Я не думал, что ты с этим справился. Надеюсь, ты нацепил усы?– Конечно, я справился, – огрызнулся Рейф. – А теперь ты должен играть свою роль. Она думает, что ты, черт возьми… – Ему не хотелось договаривать фразу до конца.– Что я такого сделал? – спросил Гейб, оглушенный таким известием.Рейф с трудом удержался, чтобы не выболтать то, что совершенно не касалось Гейба.– Ты целовал ее, – выговорил он наконец.– О, неужели?Брови Гейба взметнулись вверх.– И это все? – спросил он.– Да, – огрызнулся Рейф. – А теперь из-за тебя Имоджин чувствует себя ужасно.– Но разве это был я?– Конечно, ты.– В таком случае я немедленно объяснюсь с ней. И тогда она почувствует себя много лучше.– Хорошо, – промямлил Рейф.– По-видимому, я должен тайком поцеловать ее.– Что? – вскричал Рейф.Его младший братец ухмыльнулся:– А как еще я могу заставить ее почувствовать себя лучше после моего бессовестного дезертирства? Ведь я негодяй.– Пошел к черту! – сказал Рейф, проталкиваясь мимо него в коридор.А Гейб остался стоять и усмехаться, прислушиваясь к сердитому топоту сапог по мраморной лестнице. Глава 23Кусочек счастья Имоджин не особенно хотелось кататься верхом. Но Гейбриел не проявил особого желания видеть ее, скорее наоборот. Это ее потрясло.– Я неправильно поняла тебя, – сказала Джози, когда они поднимались вверх по лестнице. – Я думала, что ты собираешься сделать своим любовником мистера Спенсера. Но вижу, что дело обстоит вовсе не так. Наверное, я читаю слишком много романов. Мне следует обратиться к лучшей литературе. Возможно, к сочинениям Плутарха.– Обычное заблуждение, – сказала Имоджин небрежно. – Все дело в балладах о легкомысленных вдовушках.– Я полагаю, – сказала Джози с сомнением, – что тебя не приветствуют с такой радостью, как описано в этих песнях.Имоджин уже придумала невероятное множество неприятных ответов, но ей удалось с трудом их проглотить, чуть не подавившись ими.Джози похлопала ее по руке.– Я знаю тебя много-много лет, Имоджин. Уверена, никто другой не мог бы сказать, насколько ты увлечена мистером Спенсером.– Ты хочешь сказать: несмотря на то что он мною не интересуется? – ответила Имоджин, чувствуя непривычную сухость в горле.Внезапно Джози осознала, что ступила на зыбкую почву.– Ну, – сказала она осторожно, закрывая дверь спальни Имоджин за ними обеими, – возможно, он из тех джентльменов, кто не любит демонстрировать свои чувства и показывать, что у него на сердце.«Потому что у него вообще нет сердца, – подумала Имоджин. – Он ведь был любезен и с Кристабель, и со мной, и Господь знает со сколькими еще женщинами. Вот так профессор богословия!»И все же она чувствовала неукротимое желание снова ускользнуть к воротам фруктового сада в этот же вечер.Его там не будет. Он ничем не показал, что вчера они так страстно целовались. Но он и не смеялся. И в каком-то смысле это было еще более странным. Конечно, они с Дрейвеном целовались во время своего недолгого брака, но никогда не смеялись так безудержно, как веселились они с Гейбриелом по дороге домой, когда она была мокрой от вина и он почти так же промок. Он хохотал так неудержимо, что его усы чуть не отвалились.Однако, возможно, поведение Гейба очень походило на образ действий Дрейвена. Например, в полной темноте ее муж был с ней нежен и близок. Но в остальное время его все равно что не было.– Поеду кататься с Рейфом, – сказала она и позвонила в колокольчик, вызывая Дейзи. – Ты уверена, что не хочешь ехать с нами, Джози?– Абсолютно. Я разыскала еще два романа, выпущенных издательством «Минерва пресс» прошлым летом, уже после того, как мы уехали в Шотландию. Мне надо их прочесть и использовать выводы в качестве руководства к действию на пути к обретению мужа. Куда вы едете?– Хочу попросить Рейфа поехать со мной в Мейтленд-Хаус, – сказала Имоджин.В комнату вошла Дейзи с костюмом для верховой езды.– Нет, не этот, – возразила Имоджин.– Почему же? – спросила Джози. – Он прелестный. Я обожаю, когда костюм отделан спереди таким ярко-синим галуном.– Это мой любимый костюм для верховой езды. Не хочу трепать его во время прогулки с Рейфом. К тому же нам придется открывать дверь в дом Дрейвена, а там полно пыли.– Тебе не следует говорить о Рейфе так пренебрежительно, – сказала Джози, забираясь в постель Имоджин, будто в свою собственную. – Он гораздо красивее мистера Спенсера.– Я с этим не согласна, – резко возразила Имоджин.– Но это так. Мистер Спенсер очень привлекателен, в глазах же Рейфа есть что-то особенное, от чего дрожь пробирает.– Не думай о браке с ним, Джози. Он для тебя слишком стар.– Он уже женится к тому времени, когда я начну выезжать, – ответила Джози, раскрывая одну из своих книг. – О, прелестно! Автор одной из них – Тереза Миддлторп. Она пишет очень увлекательно.– Знаю ее творения. Я читала «Последнюю жалобу Рэйка». Но что ты имеешь в виду, говоря о том, что Рейф женится?– На мисс Питен-Адамс, – ответила Джози с отсутствующим видом. – Она ведь собирается лично руководить освоением его роли. И после того, как ты с ней поступила, она заслуживает такого славного мужа, как Рейф.Имоджин вздернула подбородок и теперь смотрела в зеркало, пока Дейзи быстро застегивала тысячи маленьких пуговичек у нее на спине.Вне всякого сомнения, Джиллиан Питен-Адамс достойна такого мужчины, как Рейф. Теперь он стал трезвенником. И сама Джиллиан сказала, что хочет выйти замуж за Рейфа. Разве не так?Она, конечно, немного смахивает на синий чулок. Не наскучит ли Рейфу говорить о пьесах? Она даже не умеет как следует ездить верхом, а когда год назад они были на римских руинах, если только память Имоджин не подвела ее, из-за Джиллиан за ними ехала карета, и она сидела в ней всю дорогу.А Рейф ездил верхом каждый день даже в те времена, когда постоянно был пьян в стельку.Возможно, ей следует поговорить с ним. Господу Богу известно, что она состояла в браке и у обоих партнеров было мало общих интересов и говорить им было не о чем.Дейзи уложила ее волосы красивыми длинными и изящными локонами, но Имоджин покачала головой.– В этом нет необходимости, – сказала она. – Это ведь всего лишь Рейф.Конечно, Дейзи не больше одобрила ее пренебрежительную манеру говорить о Рейфе, чем Джози. Для Дейзи Рейф был герцогом, и, по ее мнению, все стремились выйти замуж за него. Но уж конечно, не Имоджин.Имоджин взяла хлыст для верховой езды и направилась к двери, сопровождаемая прощальным бормотанием Джози.
Рейф ждал ее у подножия лестницы, похлопывая хлыстом по сапогам. Он поднял на нее глаза, когда она спустилась, и посмотрел с печальной улыбкой. И Имоджин ощутила прилив радости. Возможно, Рейф и не отличался изысканностью своего брата, но и он был замечательным в своем роде. Особенно теперь, когда перестал пить.Поэтому она вложила свою руку в его и ответила ему улыбкой.– Когда ты смотришь на меня вот так, – сказал Рейф, тоже широко улыбаясь, – я знаю, что ты чего-то хочешь. Что это?– Не съездишь ли ты со мной туда?– Куда?– Ну, вон туда… в дом Дрейвена, в Мейтленд-Хаус.Рейф остановился и посмотрел на нее сверху вниз. Эти его прекрасные и будто подернутые тенью глаза заглянули ей прямо в душу.– Ты уверена, что хочешь этого?– Совершенно уверена, – ответила Имоджин. Голос ее был ровным и твердым. Прошлая ночь придала ей отваги. Эта ночь подарила ей бодрость, вырвала ее из мрачной скорби, в которой она пребывала весь прошедший год. – Я знаю, что леди Клэрис хотела бы, чтобы ее драгоценности отослали родным, – сказала Имоджин. – Знаешь, она успела оставить только набросок завещания. Она просила меня отдать кое-какие вещи женщинам своей семьи, а я проявила прискорбную медлительность и не сделала за год ничего.Рейф дотронулся до ее щеки и тотчас же убрал руку.– Ей повезло, что у нее оказалась такая невестка.Имоджин ответила неуверенной улыбкой.– Она хотела, чтобы за Дрейвена вышла мисс Питен-Адамс, потому что она сумела бы удержать Дрейвена от этих безумных скачек. Я в этом не преуспела.– Но ты ведь и не пыталась?Ее взгляд впился в его темно-серые глаза.– Я должна была это сделать.– Он был мужчиной и жил так, как хотел. Если бы я не принял решение бросить пить, Имоджин, как бы ты меня ни пилила, ты не смогла бы сделать ничего. Хотя бы свела меня с ума.На это она ответила только слабой улыбкой, и они двинулись дальше.
Пози и лошадь Рейфа были привязаны во дворе и ласкались друг к другу.– Они лучшие друзья, – сказал ей Рейф. – Я слишком тяжел для Пози, но я каждый день выезжал на ней, пока ты была в Шотландии. К тому же денники ее и Хейдиса рядом.– Ну же, красавица, – сказала Имоджин.Пози издала тихое ржание и рванулась к ней, а потом Имоджин прикрыла ладонями ее милый увесистый нос и рассмеялась, когда Пози защекотала ей руки и выдохнула в лицо воздух, пахнущий травой.– А ну-ка садись, – сказал Рейф.Его руки обхватили ее талию сзади, и он поднял ее и посадил в седло. Он был до странности похож на брата. Имоджин показалось, что ей знакомо прикосновение этих больших рук со вчерашней ночи, когда Гейбриел вытянул ее из бочонка с вином с такой легкостью, будто она весила не более перышка.– Почему ты улыбаешься? – спросил Рейф, когда они двинулись по дороге на запад.– Да так, думаю о разном, – ответила Имоджин. – Так ты считаешь, мне следует продать усадьбу? Сидеть там не очень-то весело.– А ты хотела бы когда-нибудь там поселиться?– Нет.– Ты совершенно уверена?– Вне всякого сомнения, – ответила Имоджин. – Посмотри на это поле, Рейф. Разве оно не прекрасно?– Одуванчики, – сказал Рейф, – полно чертополоха. Его следовало бы выкосить.Приятно было сознавать, что он никогда больше не станет пренебрегать делами.– Посмотри на эти маргаритки. Они синие, как васильки. У нас в Шотландии такие не растут.– Это не маргаритки. Это цикорий. Некоторые его едят.– На пути домой нам надо остановиться и разглядеть его получше. Хочу привезти букет Джози.– В таком случае нам лучше поспешить. Цикорий – умное растение. В полдень или в дождь его цветки складывают свои лепестки и больше не раскрываются.– Откуда ты знаешь такие вещи? – спросила Имоджин, бросая на него короткий взгляд.– Я люблю деревню, – ответил он просто. – В течение многих лет я даже в сезон не выезжал в Лондон.– Кто сказал тебе, что цветки цикория закрываются в полдень?– Один старик по имени Генри, живущий в хижине под ивами, чуть подальше, – сказал он, показывая. – Мы много дней провели вместе.– Необычное знакомство для герцога, – заметила Имоджин.– Но не для проспиртованного герцога.– Вы были собутыльниками?Самый слабый намек на неодобрение Генри в ее голосе тотчас же вызвал ответную реакцию. Он бросился защищать его:– Вовсе нет. Но видишь ли, мне было неспокойно оставаться в четырех стенах… и думать о выпивке.Он скорчил печальную гримасу и посмотрел на нее.– А теперь? – спросила она с любопытством.– Все еще думаю, но ощущение совершенно другое, будто эта пагубная страсть отпустила меня. Я не вернусь к пьянству.Имоджин пристально вглядывалась в Рейфа. На подбородке у него пробивалась жесткая черная поросль, что всегда бывало к полудню, но кожа на щеках обрела здоровый розовый цвет, а в глазах не было такого полусонного выражения. Взгляд не был затуманенным, как прежде. Он откинул со лба темно-каштановую гриву волос, поднял голову и улыбнулся синему небу.Ничего удивительного в том, что Джиллиан пожелала его. Он был красивым мужчиной, даже с этими тонкими морщинками вокруг глаз.Он бросил взгляд через плечо и неторопливо и лениво улыбнулся ей.Сердце Имоджин забилось быстрее, хотя она не могла бы объяснить, почему это произошло.– Хочешь пустить лошадь вскачь? – спросил он. – Я позволю тебе задать темп.Чтобы избавиться от мыслей, которые казались ей чуть ли не греховными, потому что речь шла о Рейфе, она не ответила, а только сжала коленями бока Пози. Лошадь сделала такой стремительный прыжок вперед, что маленькая шляпка Имоджин слетела с ее головы, прежде чем передние копыта Пози коснулись земли.Она низко пригнулась, подстегивая лошадь криками и чувствуя, как ветер бешено хлещет ее по волосам. Они помчались так быстро, что Рейф не мог за ней угнаться, но он был… Он был… Имоджин еще крепче сжала бока Пози коленями, и тогда ее лошадь показала, что создана для скачек, к чему всегда проявляла склонность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39