https://wodolei.ru/catalog/mebel/kompaktnaya/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И все же, как ни странно, она не питала к нему ненависти. Когда мысль о нем закрадывалась в голову и Лили не удавалось вовремя ее изгнать, в душе у нее порой расцветало ощущение невыразимо глубокого счастья, состоявшего в равной степени из радости и боли. Это ощущение было настолько сильным, что у нее начинала кружиться голова. Больше всего на свете ей хотелось оставить Дэвона позади, выбросить его из своей жизни, и все же возникшее между ними дружеское чувство (хотя с ее стороны, пожалуй, слишком самонадеянно называть его так) стало единственным светлым пятном в том беспросветном существовании, которое ей приходилось влачить в Даркстоуне. Еще горше было сознавать, что она никогда его не забудет: воспоминание о нем – темное, мучительное, дразнящее – будет преследовать ее до самой могилы.
На лестнице раздались шаги. Это Лауди, сказала себе Лили. Ей казалось, что прошла целая вечность: наверняка уже пора ложиться спать. Но нет, она ясно различила топот двух пар ног, а через минуту увидела под дверью колеблющийся огонек. У Лауди не могло быть свечи.
Оцепеневшая, с сильно бьющимся сердцем Лили с трудом поднялась с кровати и встала посреди крошечной комнатки спиной к окну. Засов звякнул, и дверь распахнулась. Миссис Хау застыла в круге желтого света, как вставший на дыбы саркофаг, Трэйер выглядывал из-за ее плеча, держа фонарь. В следующую секунду девушка разглядела, что сжимает в руке миссис Хау. Это был кожаный ремень.
– Я не позволю вам себя бить, – проговорила Лили, собрав воедино все свое мужество, хотя по спине у нее бежали мурашки.
Трэйер поставил фонарь на столик.
– Гнев Божий падет на головы непокорных чад Его. Кого Господь любит, того подвергает испытаниям.
Миссис Хау подошла ближе, ее черные глазки поблескивали, злобный рот был мстительно поджат.
– Пора, Лили Траблфилд. День искупления настал.
Лили продолжала упорно качать головой.
– Вы этого не сделаете. Вы не посмеете. На какой-то миг непререкаемая уверенность, прозвучавшая в ее голосе, заставила их остановиться, но после краткого колебания они снова двинулись вперед. Лили всей кожей почувствовала прикосновение ледяных пальцев ужаса и стала пятиться, пока не задела ногой заднюю стену. Дальше идти было некуда. Трэйер заходил с правой стороны. Он вытянул руку, чтобы ее схватить: она сделала ложный шаг к нему и тут же отскочила. Маневр удался, но миссис Хау с ужасающей ловкостью переместилась к двери, закрыв ее своим тучным телом, и в следующее мгновение Трэйер схватил Лили за плечи.
Она попыталась лягнуть его, но безуспешно. Он развернул ее лицом к себе в непристойной пародии на объятье и крепко обхватил за талию. Первый удар ремня прошел по ней подобно тупому ножу. Лили закричала от боли и ярости, колотя Трэйера кулаками по плечам. Миссис Хау тем временем наносила все новые и новые удары по ее спине и бедрам, пока Лили наконец не отказалась от бесплодных попыток вырваться. Обмякнув всем телом так, что только руки Трэйера удерживали ее в стоячем положении, давясь слезами ярости и стыда, она терпела беспощадную порку до тех пор, пока несомненные признаки возбуждения у ее мучителя не заставили ее отшатнуться в ужасе. В этот момент миссис Хау решила передохнуть. Трэйер разжал руки и отодвинулся, похотливо ухмыляясь прямо в лицо Лили. Недолго думая, она двинула ему коленом в пах.
Воздух со свистом вырвался из его легких вместе с душераздирающим хриплым криком. Он сделал несколько ковыляющих шагов назад и рухнул на кровать, извиваясь от боли.
Лили повернулась к экономке. Та обронила ремень и теперь стояла в дверях, задыхаясь от бешенства и обливаясь потом.
– Слово Божье быстрее молнии, – проговорила она, тяжело дыша. – Оно острее любого клинка…
Испустив проклятье, Лили бросилась на нее.
С таким же успехом можно было штурмовать каменную стену. Экономка не отступила ни на шаг. Лили оказалась в ее руках, зажатая словно стальным обручем. Девушка выкрикнула всю свою ярость прямо в обезумевшее от злости лицо миссис Хау и вновь принялась лягаться, норовя попасть ей по колену. Экономка только фыркнула в ответ и, схватив Лили за руку, стала изо всех сил хлестать ее по щекам. Лили попыталась заслониться свободной рукой, но миссис Хау обладала поистине мужской силой. Девушка почувствовала, как ее охватывает паника. Это был не сон, все это происходило наяву, и конца этому не было видно.
Вдруг на нее снова набросились сзади. Опять Трэйер, побагровев и рыча от бешенства, развернул ее лицом к себе и ударил кулаком. Взгляд Лили помутился, из глаз брызнули искры.
– Нет-нет, только не по лицу!
Следующие удары пришлись по груди и животу. Когда он попал ей в солнечное сплетение, Лили согнулась пополам и упала на колени.
Теряя сознание, она попыталась подняться, но ноги ее больше не держали. Послышался голос миссис Хау, скомандовавший “довольно!” как раз в ту минуту, когда удар сапога угодил ей в ребра. Лили задохнулась от взрыва боли и крепко ударилась головой об пол. Последний удар пришелся в поясницу.
– Хватит, я сказала!
Лили ждала нового удара. Его не последовало. Как в тумане, она услыхала удаляющиеся шаги. Стук закрываемой двери. Потом ничего.
***
– ..все из-за меня.., о Боже! Ты можешь подняться? Но она меня заставила: бить, говорит, буду, пока не скажешь. Лили? Лили? О, мой Бог, как мне страшно! Ну попробуй хоть сесть, тебе надо подняться. Я помогу,..
– Не надо. Не надо, Лауди.
– Боже мой! Что же делать? Лили, что с тобой? Лауди, должно быть, зажгла свечу: в неверном свете Лили разглядела потеки слез на ее перепуганном лице. Лауди держала ее за руку. Лили попыталась ответить на пожатие, но густые клочья серого тумана вновь закружились у нее перед глазами.
– Позови Дэвона, – прошептала она, и тут туман накрыл ее.
***
Пыль забилась ей в ноздри, она ощущала отдающий плесенью, сладковатый запах сырого дерева. Лежа на боку и прижимаясь щекой к полу. Лили смотрела, как столбик пыли колеблется в такт ее слабому дыханию. Доски пола усилили звук, раздавшийся снаружи: кто-то поднимался по лестнице. Она закрыла глаза и тихо поблагодарила Бога. Ее голос стал надтреснутым, говорить было трудно. “Дэв…” – вот и все, что она смогла прошептать, призывая его. Свет фонаря разогнал тень там, где она лежала. Двинуться ей было не под силу, она едва сумела повернуть голову и узнала сапоги прежде, чем их обладатель плюхнулся на колени рядом с нею.
– Привет, Ваше Высочество. Как поживаете, королева Лилия? Что-то вы сегодня неважно выглядите.
Трэйер схватил, ее за плечи и перевернул на спину, не обращая внимания на сдавленный крик боли. Она попыталась обороняться, но ее руки беспомощно взметнулись и упали. Он тем временем расшнуровал на ней платье и разорвал надвое сорочку, а потом принялся нарочито грубо лапать и тискать ее избитое тело, чтобы было побольнее.
– Да вы растеряли всю свою красоту, королева Лилия. Но знаете, что я вам скажу? Я закрою на это глаза.
Когда он задрал ей юбку и растянулся поверх нее, Лили вновь почувствовала приближение серого тумана. Вот он, все ближе и ближе. У нее не было ни капли сил, она хотела ударить Трэйера кулаком в бок, но попытка вышла жалкой, рука висела плетью. Что-то было не в порядке с ее горлом, из него вырвался только тихий стон отчаяния, глаза наполнились бессильными слезами. Лили отвернулась, чтобы не видеть злорадного и жадного взгляда Трэйера, однако какой-то новый звук заставил ее повернуться обратно. Слышал ли Трэйер или ей только почудилось? Их взгляды скрестились. Новый звук оказался топотом приближающихся шагов: кто-то бегом взбирался по лестнице в отчаянной спешке. Трэйер успел подняться и отступить на два шага прежде, чем хозяин ворвался в комнату через раскрытую дверь.
– Я хотел ей помочь… Это не я, это моя мать ее избила!
Шаги Дэвона замедлились, он на цыпочках подошел к Лили, глаза выхватывали из полутьмы разрозненные части чудовищной картины, которую сознание поначалу отказалось воспринять: кровь, синяки, раны, клочья порванной одежды. Картина случившегося проявилась у него в мозгу с ужасающей точностью; неистовый крик разорвал ему грудь. Трэйер хотел было проскользнуть мимо него, и Дэвон, как за спасительную соломинку, ухватился за возможность на мгновение отвернуться от растерзанной Лили, набросившись на ее обидчика.
Он настиг своего камердинера в коридоре. Лицо Трэйера побелело от ужаса, но Дэвон вернул ему цвет, ударив кулаком в губы. Брызнула кровь. Трэйер завизжал и попятился к ступеням, его толстые ноги подкашивались. Второй удар заставил его согнуться пополам, от третьего он вновь вскинулся, потерял равновесие, и налетел спиной на балюстраду, подломившуюся под его весом. Раздался грубый стон, глухой стук и треск ломающегося дерева, а потом тело Трэйера скрылось из глаз: оно рухнуло в Пролет, пролетело по четырем крутым ступеням и врезалось в стену.
Дэвон выпрямился и вновь вернулся в комнату Лили. Она пыталась приподняться на локте, и ему едва удалось вовремя подхватить ее, чтобы не дать снова упасть. Он бережно опустил ее на пол, глядя в искаженное страданием лицо и пытаясь выдавить из себя ободряющую улыбку, однако при виде лиловеющих кровоподтеков у нее на груди и на шее, почувствовал, как кровь стынет у него в жилах. Его пальцы скользнули по растущей на глазах темной опухоли у нее на скуле, и она болезненно поморщилась, хотя его прикосновение было легким, как перышко. Лили с трудом подняла руку, и он заметил содранную кожу на костяшках пальцев. Неужели она пыталась защищаться? А может, только прикрывалась?
– Сэр'?
Дэвон обернулся и увидел Лауди, робко жмущуюся в дверях.
– Позови Маклифа, – рявкнул он. – Вели ему скакать в Тревит за доктором Пенроем. Живо! Лауди помчалась выполнять поручение. Лили слабо потянула его за рукав. Она что-то говорила, но он не мог разобрать ни слова, пока не прижался ухом прямо к ее губам.
– Что-то сломано.
Стараясь не сделать ей больно, Дэвон просунул руку ей под плечи.
– Не бойся, ты в безопасности, с тобой все будет хорошо.
Но когда он наклонился, чтобы ее поднять, она испустила отчаянный хриплый крик, и ее глаза закатились. Его прошиб пот.
– Лили!
Она потеряла сознание, и ему никак не удавалось привести ее в чувство. Руки у него тряслись, когда он вновь подхватил ее и поднял.
Дэвон оглядел комнату, невольно подмечая убожество и нищету обстановки, колченогую обшарпанную мебель. Нет, он не мог уложить ее на этот тощий соломенный тюфяк, смахивающий на собачью подстилку.
Подхватив на ходу рукой, просунутой ей под колени, фонарь, хозяин направился к лестнице, а спустившись на второй этаж, свернул в первую же дверь по коридору (это была одна из гостевых спален, расположенная недалеко от его собственной) и уложил Лили на кровать.
Она очнулась, пока он раздевал ее. Она беспокойно заворочалась, уклоняясь от его рук, причинявших ей боль, и Дэвон заметил следы ремня у нее на бедрах. Но еще ужаснее выглядело темнеющее на глазах пятно ниже правой груди; когда Дэвон дотронулся до него, она отпрянула. У нее начался озноб, и он укрыл ее одеялом. Лицо Лили было пепельно-серым, но распухшие щеки горели от множества жестоких пощечин. Дэвон вытер кровь, показавшуюся в уголке ее рта, своим носовым платком.
Лауди вернулась, но вновь застряла в дверях, пока он не подозвал ее.
– Почему они это сделали? – спросил Дэвон.
– В наказание, сэр. Лили пошла в деревню отправить письмо и опоздала к обеду.
Хозяин уставился на нее с отвращением и недоверием. Его лицо потемнело от ярости, и Лауди попятилась в испуге.
– Принеси ее ночную рубашку, – прорычал он.
– У н-нее нет, с-сэр.
– В чем же она спит?
– В сорочке. В которой ходит днем.
– Принеси горячую воду и чистое полотенце, – сквозь зубы приказал Дэвон.
Лауди вновь убежала.
Он сел рядом с Лили и взял было ее за руки, но тотчас же снова выпустил, потому что она болезненно сморщилась и изогнулась, словно в агонии.
– О Боже, Лили! – прошептал Дэвон, боясь прикоснуться к ней лишний раз.
Когда Лауди вернулась, они вместе обмыли ее, как сумели, но, увы, любое их движение явно причиняло ей боль. Дэвон поднес рюмку коньяку к ее губам, но Лили не смогла проглотить ни капли. Потом, будучи не в силах удержаться от прикосновения, он придвинул стул поближе к кровати и сел, осторожно положив руку рядом с ее рукой. Она была в сознании и не спала, но не могла говорить, только молча смотрела на него громадными, затуманенными болью глазами, пока он повторял ей снова и снова, что бояться нечего и что все будет в порядке.
Клей показался в дверях.
– Черт возьми, Дэв, неужели это правда?
Он тихонько вошел в комнату, опасливо глядя на неподвижную фигуру, простертую на постели.
Дэвон поднялся на ноги. Он обрадовался приходу Клея, хотя от брата несло, как из винной бочки.
– Я думал, ты не вернешься до утра. Они вместе отправились в бордель в Труро, но Дэвону стало тошно, и он рано вернулся домой.
– Мне сказали, что ты отправился домой, вот я и подумал: вдруг что-то случилось? Стрингер только что рассказал мне о Лили. – Он негромко выругался, вглядываясь через плечо Дэвона. – Ей здорово досталось?
– Да. Можешь кое-что для меня сделать?
– Все, что угодно.
– Выставь Хау из дому. Если я займусь этим сам, боюсь, дело кончится кровью – Клей удивленно посмотрел на брата, подметив натянутую на скулах кожу и запавший, затравленный взгляд.
– Будет сделано, – кивнул он, не моргнув глазом.
– Спасибо.
Дэвон тотчас же вернулся к постели и вновь опустился в кресло. Клей выждал еще с минуту и вышел.
Четверть часа спустя прибыл доктор Пенрой. Дэвон предпочел бы кого-нибудь другого, Пенрой никогда ему не нравился, но не было времени посылать за врачом в Труро. Пожилой сельский доктор заставил его покинуть комнату, и Дэвон подчинился с большой неохотой. Он принялся метаться взад-вперед по коридору, жадно прислушиваясь, но из-за закрытой двери не доносилось ни звука. Потом он услыхал торопливые шаги Клея на ступенях и выжидающе обернулся к нему.
– Выставил, – пояснил Клей прежде, чем Дэвон успел задать вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29


А-П

П-Я