– Спасибо, сэр! – Анемон одарила его благодарной улыбкой и направилась к двери.
Она испытывала невероятное облегчение и чувство торжества: ей все-таки удалось его перехитрить! Но радость была недолгой. В следующее мгновение Стивен вновь схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
– Летти, – неожиданно сказал он, в упор глядя на нее, – мы с вами не встречались раньше?
Сердце девушки замерло, по спине побежали мурашки.
– Нет, сэр. П-почему вы об этом спрашиваете?
Он покачал головой, не сводя с Анемон пристального взгляда. С тех пор как Стивен Берк появился в этом доме, он, кажется, впервые рассмотрел ее по-настоящему. Девушка застыла от ужаса. Если он сейчас ее узнает, у него появится масса вопросов и подозрений, и в конце концов он докопается до истины. Девушка затаила дыхание, надеясь не выдать ледяного страха, сковавшего ее сердце.
– Не знаю, просто у меня возникло такое чувство, – Стивен разглядывал ее черное шерстяное платье с высоким воротничком и уродливыми темными пуговицами, – что я вас где-то уже видел. Впрочем, – пожав плечами, он отпустил Анемон, – ничего, я подумаю об этом как-нибудь после. А сейчас идите.
Девушке и самой хотелось исчезнуть как можно скорее. Она пошла к выходу, спиной ощущая его сверлящий взгляд, взялась за ручку двери и сказала, изо всех сил стараясь не выдать голосом волнения:
– До свидания, сэр.
Ответа не последовало, и Анемон вышла из библиотеки, не смея даже оглянуться. «Черт бы побрал этого Генри Марсье с его дурацким письмом!» – думала она, взлетая по лестнице к себе на второй этаж. Мало того, что ей не удалось прочитать письмо, но она еще и заронила подозрения у Стивена Берка. А это было хуже всего. Закрыв за собой дверь спальни, Анемон прислонилась к дверному косяку и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.
После ее ухода Стивен долго пребывал в задумчивости. Он никак не мог понять, почему вдруг горничная Летти Зейн привлекла к себе его внимание. Малышка, конечно, недурна собой (теперь он как следует ее рассмотрел). Правда, она не отличалась яркой, броской красотой Сесилии, но тонкие, изящные черты лица и безупречно гладкая кожа цвета свежего персика делали ее привлекательной. Он на миг попытался представить, как она выглядит с распущенными волосами, но потом покачал головой. Летти Зейн, наверное, вообще никогда не распускает волосы – так и спит с пучком на затылке в своем шерстяном платье до пят, застегнутом на все пуговицы. Эта девушка чопорна и благонравна, как монахиня. Такие женщины не в его вкусе. И все же в ней было нечто… Может быть, ее глаза? Они как-то не вязались со всем ее обликом. Глаза Летти Зейн были необычного оттенка – серые, почти серебристые… Где же он видел такие глаза?
Но как ни напрягал Стивен свою память, ему так и не удалось найти ответ на этот вопрос. Ничего, когда-нибудь он все-таки вспомнит, где ее видел. Может быть, это случится среди ночи, когда он будет плыть на «Морском льве» вдогонку за Джонни, которого увез проклятый «Бельведер».
Джонни… При мысли о давнем друге Стивен озабоченно сдвинул брови. «Не волнуйся, Джонни, я приду к тебе на помощь. Я вырву информацию у Эдварда Пелхама, чего бы мне это ни стоило!»
Около двух месяцев назад он получил сообщение о Джонни Такере. Стивену никогда не забыть тот вечер. Он находился дома – был в отпуске после выполненного задания и развлекался в таверне со шлюхой по имени Белла. Бурная ночь была еще далека от завершения, когда в таверну «Кривое дерево» ворвался курьер и потребовал Стивена Берка. Стивен, уединившийся с девицей в одном из номеров на втором этаже, сначала очень разозлился, услышав стук в дверь, но быстро понял: случилось что-то серьезное, если отец послал за ним человека. Он оставил прелестную Беллу, не обращая внимания на ее яростные крики протеста, и во весь опор поскакал домой, в родительский трехэтажный особняк красного кирпича в Филадельфии. Войдя в элегантную гостиную, он увидел лица четверых собравшихся там людей, и сердце его сковал страх.
Его мать – Элизабет Берк – подошла к нему и ласково взяла сына под руку. Даже в этот тревожный момент лицо ее лучилось красотой. Она всегда была неотразима – с роскошными золотистыми волосами и глазами фиалкового цвета. Время было милосердно к ней, придав красоте Элизабет особое очарование осени. Стивен обожал свою мать, и сейчас, видя в ее удивительных фиалковых глазах боль, он почувствовал желание убить того, кто причинил ей горе. Потом он обернулся к отцу – Александру Берку.
– В чем дело, сэр? – спросил он без предисловий, потрясенный горестными лицами Керри и Бена Такер. – Что случилось? Что-то с Джонни?
Стивен был очень похож на отца, которого отличали те же мужественные черты лица, источавшие силу и обаяние, та же широкоплечая, мускулистая фигура, те же густые смоляные волосы, правда, припорошенные сединой. В облике этого человека чувствовались значительность и могущество. Холодные серые глаза смотрели зорко, проникая в самую глубину человеческой души. Но Стивен знал, что эти же самые глаза могли с невыразимой нежностью и любовью смотреть на женщину, которая была его спутницей жизни на протяжении вот уже тридцати лет.
Отец многое ему дал. Он воспитал Стивена патриотом своей отчизны, показал, как надо воевать, и научил ценить мир. Стивен знал, что отец гордится его работой в разведке президента Джефферсона, радуется его успехам в сложном и опасном мире шпионажа и дипломатии. Единственное, чего, по мнению Александра, не хватало его сыну, – это женщины, способной зажечь в его сердце пламя любви, как тридцать лет назад зажгла в сердце Александра Элизабет. Стивен ухаживал за многими девушками, у него было много любовниц, но сердце его оставалось свободно. Александр и Элизабет глубоко любили друг друга и желали такого же счастья своему сыну. Они надеялись, что когда-нибудь он найдет свою избранницу. Стивен знал об их желании, но оно вызывало в нем лишь снисходительную усмешку. Он был молод, свободу ценил превыше всего и не торопился обзаводиться семьей. А что касается нежных чувств, то ему вообще было трудно представить себя в роли влюбленного.
В тот вечер, увидев лица родных, Стивен сразу понял, что Джонни попал в беду. Алекс коротко рассказал ему о случившемся. Корабль Джонни Такера вернулся из Франции в порт, но на его борту не было друга детства Стивена. Джонни, как и Стивен, работал на американскую разведку. Он выполнил задание в Париже и возвращался домой с донесением, когда английский фрегат под названием «Бельведер» остановил судно, на котором он плыл. Экипаж сообщил, что англичане, охотившиеся за дезертирами, насильно завербовали Джонни и еще двоих мужчин. С тех пор Джонни пропал. Никто не знал, куда направился «Бельведер», зато всем было известно, как жестоко обращаются на английских судах с захваченными моряками. Зачастую эти люди становятся пожизненными пленниками.
Потрясенный известием, Стивен молча обернулся к Керри и Бену Такер, родителям Джонни. Керри и Бен были близкими друзьями его родителей, так же как Джонни был его лучшим другом. Они любили его почти как родные, ведь Стивен рос вместе с Джонни и много времени проводил в доме Такеров. Оба мальчика были неразлучны с тех пор, как научились ходить. Они привыкли все делить на двоих: сначала детские синяки и царапины, потом опасные правительственные задания. Так будет и впредь, думал Стивен, узнав об исчезновении друга.
– Не волнуйтесь, – сказал он рыдающей Керри и крепко обнял ее за хрупкие плечи. Не в силах смотреть в искаженное страданием лицо женщины, он отвел взгляд и встретился с голубыми решительными глазами Бена Такера. – Я найду Джонни и привезу домой.
Именно это он и собирался сделать. Эдвард Пелхам скоро сообщит ему маршрут «Бельведера», и он будет преследовать это судно во всех портах его захода до тех пор, пока не освободит Джонни Такера.
И сейчас, погруженный в воспоминания, Стивен совершенно забыл про Летти Зейн и Сесилию Пелхам. Его волновал только Джонни. Он обратил внимание на письменный стол лорда Пелхама. Может быть, его светлость уже узнал то, о чем он просил, но по каким-то причинам умалчивает об этом? Изменник родины едва ли заслуживает доверия. К тому же в бумагах графа могло оказаться что-нибудь ценное для его правительства.
Стивен взял со стола письмо – то самое, которое держала в руках Летти, когда он вошел. Внимательно осмотрев конверт, он срезал печать и развернул листок. Сообщение было зашифровано. Со всевозрастающим интересом он уселся за стол, взял перо, бумагу и погрузился в работу. Это не заняло много времени. Вскоре перед ним лежал рассекреченный текст. Письмо было написано по-французски, но Стивен легко его перевел, потом откинулся на спинку стула и шумно выдохнул.
– Новый Орлеан, – пробормотал он, дочитав до конца. – Де Воба? – Брови его сдвинулись. – Проклятие!
Остаток дня Анемон была занята наверху со своей госпожой. У нее так и не выпало свободной минуты, чтобы еще раз взглянуть на письмо Генри Марсье. Вернувшись с дневной прогулки, Сесилия решила вечером поехать в театр в обществе брата и своей тетки Августы. Она пригласила Стивена Берка и, когда тот согласился, стала поспешно собираться. Она довела Анемон до безумия, бесконечно меняя платья, туфли и украшения. Когда все наконец уехали, девушка облегченно вздохнула.
Из господ в доме остался только один граф. После обеда он закрылся у себя в библиотеке и с тех пор не выходил. Подстегиваемая странным нетерпением, Анемон решила во что бы то ни стало пробраться в библиотеку и прочитать таинственное письмо. В десять часов, все еще одетая в строгое черное платье, она осторожно спустилась по лестнице на первый этаж.
Тускло освещенный дом был погружен в тишину. В коридоре ей не встретилось ни души. Прокравшись к библиотеке, она увидела полоску света, проступавшую из-под закрытых дверей. Значит, граф Пелхам еще там! Анемон нахмурилась.
Граф никогда не уединялся так надолго. Интересно, что он замышляет? Она постояла в нерешительности, не зная, что делать, и тут из-за двери до нее донесся высокий визгливый голос графа. Насторожившись, девушка подошла ближе.
Опять голос графа. Ему кто-то тихо ответил. Слов нельзя было разобрать, и Анемон приложила ухо к двери, пытаясь хоть что-то услышать. Вдруг граф Пелхам закричал:
– Нет… Нет, клянусь, я никогда его не видел! Я не скажу ни слова о… Нет!
И в эту секунду прогремел выстрел. Анемон почувствовала, как ее холодными, липкими щупальцами охватил страх. Кровь гулко застучала в ее ушах. Выйдя из состояния оцепенения, она бросилась вперед и, распахнув настежь двойные дубовые двери, застыла на пороге с бледным как мел лицом. То, что она увидела, повергло ее в ужас: граф Пелхам лежал на спине в луже крови, заливавшей турецкий ковер.
Лорд был застрелен в сердце. Рядом суетился коренастый человек в черной маске. Он только что положил пистолет на небольшой столик и нагнулся к графу – как видно, для того, чтобы его обыскать. Но заметив Анемон, человек в маске выпрямился. Секунду оба неподвижно глядели друг на друга, затем почти одновременно пришли в движение.
Незнакомец был ближе к столику с пистолетом, но Анемон оказалась проворнее. Метнувшись вперед, она стремительным движением столкнула оружие на пол, не дав противнику его схватить. Пистолет отлетел к камину. Задыхаясь от волнения, девушка бросилась за ним. Она боялась, что человек в маске первым дотянется до пистолета или вырвет его из ее рук, но этого не случилось. Тот неожиданно повернулся и выбежал из библиотеки. Анемон стояла на коленях, сжимая пистолет обеими руками.
Она видела, как он убегал, но не успела выстрелить. Незнакомец в маске скрылся.
– Ваша светлость?
Вся дрожа, Анемон поднялась с пола. Дыхание ее было учащенным. С пистолетом в руке она подошла к лежавшему на полу графу, присела рядом с ним на корточки и судорожно глотнула, пытаясь справиться с подступившей тошнотой. В своей жизни она много раз видела мертвых, но привыкнуть к этому зрелищу так и не смогла. Девушка дотронулась до запястья лорда Пелхама: пульс не прощупывался. Ни малейшего признака жизни! Из жуткой зияющей раны на груди все еще лилась кровь. Граф был мертв.
Девушка задержалась возле трупа, пытаясь обдумать случившееся. Все произошло так быстро! Одно было ясно: помочь лорду Пелхаму уже нельзя. Но кто его убил и почему? Может, его бумаги прольют свет на этот вопрос? Анемон поднялась, чтобы осмотреть письменный стол, но тут заметила лежавший на ковре забрызганный кровью листок. Она подняла его.
«Фрегату «Бельведер», – было написано в листке, – приказано патрулировать берег Нью-Брансуика. К первому мая он должен прибыть в распоряжение командора Уайтинга в Сент-Джон».
– «Бельведер»! – сама того не замечая, девушка произнесла вслух название корабля. Так, значит, у нее в руках информация, которую требовал Стивен Берк от графа, – место прибытия «Бельведера»!
– Ты отдашь это мне, стерва!
Зловещий голос, точно хлыст, рассек воздух. Анемон испуганно вскинула голову и увидела Стивена Берка, стоявшего в дверях библиотеки. Она не знала, когда и как он там появился, но его мрачное лицо не сулило добра.
– Дай сюда, черт возьми!
Он вдруг пошел прямо на нее, и Анемон сделала первое, что пришло ей в голову: повернулась и бросила листок в пламя камина.
Глава 6
Стивен оттолкнул Анемон в сторону, словно она была восковой куклой, и не раздумывая бросился за бумагой. Но он не успел. Огонь с шипением подхватил листок как раз в тот момент, когда Стивен сунул руку в пламя. Бумага свернулась и превратилась в пепел под его пальцами. Огонь опалил рукав его пальто, и он отдернул руку.
Анемон, ахнув, бросилась к Берку. В этот момент она забыла про свою роль кроткой горничной Летти Зейн, про задание разведки, даже про труп графа – все это разом вылетело у нее из головы при виде безрассудного поступка американца. Подумать только – сунуть руку в огонь! Какое сумасбродство! Щеки ее пылали. Она кинулась к нему со всей прямотой и горячностью собственного характера:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42