Это опять была фотография: мертвая женщина лежит на металлическом столе. Лицо ее было пепельно-серым, но удивительно спокойным.Расширенными от ужаса глазами Риган всматривалась в это лицо, лихорадочно пытаясь вспомнить, где она видела эту женщину прежде.— Этого не может быть…— Расскажите мне. — Алек стоял рядом, ожидая, пока она придет в себя настолько, что сможет говорить.— Я знаю ее… Она работает продавщицей в магазине Дикерсона на Мичиган-авеню. Я заходила туда пару недель назад, чтобы купить лосьон для тела.Риган вдруг почувствовала, что ноги не держат ее. Колени буквально превратились в желе. Она схватилась за край стола и сделала несколько глубоких вздохов. Голова кружилась, и разум отказывался воспринимать происходящее.— У нее был бейджик с именем… как же… мисс Пэтси, да.— Вы запомнили ее имя?— Она была груба, так груба со мной, что я растерялась. Может, у нее выдался тяжелый день и нельзя было так сурово судить ее… а теперь она умерла.— Вам плохо? — Бьюкенен с тревогой смотрел на Риган. Цвет ее лица и то, как судорожно она глотала воздух, заставили его подумать о подходящей посуде.— Вас тошнит?— Нет. Мне плохо, потому что это я во всем виновата.— Глупости. Вы не можете быть виноваты. К тому же если тот маньяк написал правду, женщина умерла от сердечного приступа.Но Риган не слушала его. В голове билась одна мысль: «Что я наделала! Что я наделала!!!»— Риган?— Вы же прочли записку! Если бы она не умерла от сердца, он убил бы ее. Он ведь за этим и искал ее!— Как бы то ни было, вы ее не убивали.Теперь ее лицо из бледного сделалось серым. Даже губы потеряли всякий цвет. Опасаясь, что девушка может потерять сознание и упасть, Алек подошел поближе. «Если что — успею поймать, чтобы хоть не разбилась», — думал он, внимательно наблюдая за Риган.— Я вписала ее имя в список, — прошептали бескровные губы.— Что вы сделали? — Он решил, что ослышался.— Список жертв… тех, кого я хотела убить. Я сама его написала. Глава 23 Риган Мэдисон вынуждена была признать, что детектив Бьюкенен действительно крутой парень. И прекрасно умеет скрывать свои мысли и чувства. Она не заметила бы, что взгляд его стал чуть тверже и холоднее, если бы не смотрела в момент признания прямо ему в глаза. Однако девушка не сомневалась, что с этой минуты является подозреваемым номер один для полиции в целом и для детектива Бьюкенена в частности. «Странно, что он тут же не надел на меня наручники и не зачитал права», — отстраненно подумала она.Впрочем, даже если бы это случилось, Риган не удалось бы испугаться и расстроиться еще больше. Ее тревога и страх достигли максимума, и она никак не могла собраться с мыслями и заставить себя рассуждать здраво. Единственное, о чем она смогла подумать, — скоро ли вернется Генри? Тогда она написала бы ему записку, поручив связаться с Сэмом Болдуином, одним из трех юристов, которые работали исключительно на семью Мэдисон и занимались как отелями, так и личными проблемами семейства. Бедненький Генри, он будет шокирован, узнав, что ей понадобились услуги адвоката. Спенсер даже придумал шутку по поводу того, что трое адвокатов — это личная гвардия Уокера. Так уж получалось, что Уокер — самый беспокойный и бесшабашный — чаще всего нуждался в услугах защитников. А теперь, кто бы мог подумать, адвокат понадобился Риган Мэдисон. У Сэма и остальных будет шок, думала она, следуя за детективом в его машину. По дороге в участок Риган пыталась объяснить ему суть упражнения, которое доктор Шилдс придумал для своих студентов.Объяснения получались сбивчивыми, потому что у Риган то и дело перехватывало дыхание от страха. И нужно сказать, что сейчас она боялась не того сумасшедшего, что писал ей записки и присылал страшные снимки, а того, что сидел рядом и крутил руль так, словно он был на дороге в гордом одиночестве. Когда Алек очередной раз на повороте обошел пару машин и на полной скорости чуть не вылетел на тротуар, Риган решила, что ее долг сказать этому детективу, что он водит как полный псих.— Вы шутите? — Он позабыл про дорогу и уставился на нее. — Вы же сестра Уокера Мэдисона. Вот кто единственный настоящий псих среди водителей.Некоторое время он рулил молча, обдумывая услышанное про экзерсисы доктора Шилдса. Потом спросил:— А что вы имели в виду, когда сказали, что один из телохранителей по-прежнему наблюдал за вами. Вы сделали что-то, привлекшее его внимание, и с тех пор он не спускал с вас глаз?— Нет. — Она покачала головой. — Просто с того момента, как я вошла в зал, он уставился и больше уже не спускал с меня глаз. Это-то и было самым странным. Я ровным счетом ничего такого не делала. Вела себя как все.Алек промолчал. Лично ему поведение охранника отнюдь не казалось странным. Риган Мэдисон чертовски красивая женщина, и даже он сам все время вынужден напоминать себе, что не стоит откровенно пялиться на нее. Должно быть, охранник не смог совладать со своими мужскими инстинктами и таращился на красотку.— Я могу доказать, что все это так и было, — сказала Риган.— Что именно вы собираетесь доказывать?— Что я это не выдумала… ну, это упражнение доктора Шилдса. У Софи в сумочке был диктофон, и она сидела очень близко, так что запись получилась довольно приличная. Можете послушать.— Я так и сделаю.— Сначала я вообще не собиралась делать это дурацкое упражнение, но потом Шилдс сказал, что, когда время, отведенное на составление списка закончится, он пройдет по рядам и проверит, всели написали имена. И тогда я решила, что он сам напросился. Вопрос был поставлен так: «Есть ли рядом с вами люди, без которых наш мир стал бы лучше?» Ну, я и решила, что он сам относится к данной категории.— И вы его тоже вписали в список?— Да.— Сколько всего имен вы написали?— Шесть… нет, пять.— Вы уверены?— Да-да, пять. — Господи, кажется, она не успела дописать последнее?— Хорошо. Итак, это были: Шилдс, детектив Суини, та женщина из магазина… мисс Пэтси. Кто еще?— Телохранители.— Ага.— Обычно я не бываю такой кровожадной.— Я так и подумал. — Он ухмыльнулся.— Боже, мне кажется, тот прием был лет сто назад… потом столько всего случилось… операция и вообще. А тот список…— Да, что с ним?— Я должна была бросить его в огонь, как сделали все остальные, но мой телефон зазвонил, и мне пришлось выйти, а когда я вернулась, это упражнение уже закончилось, и Шилдс перешел к другому. Корди назвала его следующий тренинг практикумом самолюбования.— А в чем он заключался?— Не знаю, я уже не слушала. Я пошла за машиной. На парковке за мной погнался тот человек, я упала и выронила свои вещи. Там, на земле, остался не только телефон, но и папка с бумагами… и со списком.— Расскажите мне подробно, что именно было в той папке. Риган уставилась перед собой, пытаясь вспомнить. Так, нужно представить себе: вот она держит на коленях ярко-синюю папку, открывает ее…— Там был блокнот, в котором я писала список… данные о Шилдсе… фотографии. На одной из них я писала, что мне нужно сделать. Вроде памятки… по работе.— Вам придется припомнить эти заметки во всех подробностях и изложить это письменно для детектива Уинкотта.— Но зачем?— Эти записи остались в папке, которая попала в руки сумасшедшего. Мы должны знать, что именно там было.Риган отнюдь не была уверена, что сможет припомнить точно, что именно писала на той фотографии. Остаток пути прошел в молчании, пока она раздумывала об этом.Бьюкенен припарковал машину возле участка, открыл Риган дверь и, когда они переходили дорогу, держал ее за руку.— Сегодняшний день будет долгим и нелегким, — мягко сказал он. — Все, что вы рассказали мне, вам придется повторить детективу Уинкотту.И не один раз, добавил он про себя. Уинкотт обожает задавать один и тот же вопрос по три раза.— А вы что будете делать? — спросила она робко.— Я займусь текучкой — телефонные звонки и бумаги. Когда вы закончите, Уинкотт даст мне знать.— Мне не нужен телохранитель.— Вы не правы. Сейчас охрана вам нужна, я уверен в этом.— Тогда я могу нанять…— Послушайте, от вас тут ничего не зависит. Я останусь рядом независимо от того, сколько еще человек вы наймете на службу. Это решение зависит не от вас и не от меня.Риган поняла, что спорить бессмысленно, и замолчала. Она выглядела удрученной, и Алек, бросив взгляд на ее расстроенное личико, сказал:— Не расстраивайтесь так, Могло быть и хуже.— Как это?— Вы могли написать не пять, а десять имен. Или пятнадцать. А сколько написала ваша подруга Корди?— Семь.— Вот видите. — Они уже поднялись на второй этаж. — Ваша подруга оказалась более кровожадной. Так что не стоит убиваться. Вы лучше…— Все это было бы хорошо, если бы не одна деталь. Она написала имена семи гномов, которые дружили с Белоснежкой, помните?— Вы шутите? — Он расхохотался. — А что она имеет против семи гномов?— Да ничего, наверное. — На ее губах промелькнуло подобие бледной улыбки.— Это впечатляет, — протянул детектив, открывая одну из многочисленных дверей и пропуская Риган вперед.— Что именно? Что у моих подруг хватило ума написать вымышленные имена, а у меня нет?— Нет, я имел в виду гномов. Неужели Корди вот так сразу вспомнила имена всех семерых? Я могу назвать только четырех: Соня, Молчун, Весельчак и Шипучка.— Шипучка — это напиток, а не гномик.— Да? А, тогда я, наверное, имел в виду Шнапса.— Опять не попал. — Она улыбнулась и спросила: — Вы пытаетесь меня развеселить, да?— Ну, может, немножко.— Почему?— Потому что у вас такой вид, словно я веду вас на расстрел. Знаете, мы тут уже с месяц как ввели мораторий на это дело — шумно, грязно, знаете ли. Так что мне хотелось бы, чтобы вы чуть-чуть взбодрились. Кроме того, как я уже сказал, вам понадобятся силы, ибо этот день будет долгим.Когда он открыл очередную дверь, за которой оказался точно такой же коридор, Риган вздохнула. Это не полицейский участок, а лабиринт какой-то. Надо было принести с собой хлеб и кидать крошки на пол, как делал Мальчик-с-пальчик. Иначе ей никогда отсюда не выбраться.— А куда мы идем? — неуверенно спросила она.— В кафетерии. Я сказал Уинкотту, что мы его там подождем.— А как же художник?— Это будет номер два в вашей повестке дня.Наконец они вошли в комнату, которая и называлась кафетерием. Риган с интересом огляделась. Она ожидала чего-то в духе многочисленных телевизионных фильмов из жизни полицейских: решетки на окнах и облезлые стены. Но комната оказалась просторной, чистой и явно недавно отремонтированной.Алек отодвинул стул, и девушка села. Он вдохнул запах ее духов и с удовольствием подумал, что пахнет она чудесно.— Принести вам что-нибудь?— Воды, пожалуйста.В помещении все еще чувствовался легкий запах краски. Стены выкрашены в довольно яркий — может, чуточку слишком яркий — бирюзовый цвет. Два больших стола и стулья выглядели абсолютно новыми. Алек заметил, с каким выражением Риган смотрит на стену.— Хочется темные очки надеть, да? — хмыкнул он.— А кто выбирал цвет?— Не знаю. Никто не признается.В углу стоял новенький холодильник, за стеклянной дверцей виднелись банки и бутылки с прохладительными напитками. Алек принес девушке воду и сел напротив. Подвинул к ней блокнот и ручку, лежавшие на столе.— Вы можете начать прямо сейчас. Напишите имена, которые были в вашем списке жертв.Список жертв. Сердце Риган опять сжалось от ужаса. Боже, как она оказалась замешанной в такую страшную историю. Она быстро написала имена. Телохранителей обозначила как А и Б, так как не знала настоящих фамилий. Потом подвинула блокнот Алеку.Он взглянул на список и, двигая блокнот обратно, сказал:— Хорошо, а теперь воспроизведите записи, которые вы делали для себя, пока Шилдс говорил. Помните, ваши деловые заметки.Риган вздохнула. Легче сказать, чем сделать. Она попыталась сконцентрироваться и вспомнить, что же занимало ее мысли в тот день. Так, Эмили Милан. Точно, она собиралась выяснить отношения с помощницей Эйдена. Что же еще? Ах да, Питер Моррис. Как можно было забыть. Она хотела поговорить о нем с кем-нибудь из службы безопасности. Что еще? Или кто-то еще? Успела ли она записать что-нибудь, помимо этого?Не замечая, она постукивала туфелькой по линолеуму. Стук становился все чаще и чаще, и Бьюкенен сказал:— Не нужно нервничать.— Ничего я не нервничаю. — Это была неправда, и он это понял.Потом Риган сообразила, что движения выдают ее, и усилием воли заставила себя остановиться.— Может, я и правда немного волнуюсь, — сказала она, виновато улыбнувшись, и протянула ему блокнот с записями.Он быстро пробежал строчки глазами, но ничего не сказал. Девушка изо всех сил пыталась вспомнить, что еще она писала на листках из синей папки. Вдруг она забыла кого-то из списка? Нет, не может быть. Помнится, имя Эмили напрашивалось туда, но она просто не успела сделать запись.Риган подняла глаза и взглянула на сидящего напротив детектива. Какой все же интересный мужчина. Загадочный и полный противоречий. С одной стороны, его галстук повязан не слишком ровно, пиджак хорошего качества, но изрядно помят, а мужественный подбородок порядком оброс. А с другой стороны, у этого человека безупречные манеры, прекрасное чувство юмора и он явно получил очень приличное образование — все это как-то не очень согласовывалось в ее понимании с буднями полицейской работы. А уж когда он смотрит на тебя и улыбается, невозможно не почувствовать его притягательность, некий мужской магнетизм.«Так, что-то я отвлеклась», — сказала себе Риган. Но сил возвращаться к мыслям о списке не было, и она сказала:— А я видела вас в кабинете лейтенанта Льюиса в тот день, когда приходила сюда поговорить с лейтенантом Суини.— Я тоже вас видел.— Правда? — Она искренне удивилась.— Угу.— Я заметила, что лейтенант… он кричал на другого офицера. Сказать точнее, орал. Честно говоря, я никогда прежде не видела, чтобы человек так себя вел… В смысле, чтобы кто-то так разговаривал с подчиненным. И мне ужасно не понравилась манера общения вашего лейтенанта.— Он хотел уволить офицера.— А вы его защищали.— Как вы догадались? — Алек улыбнулся.— Не знаю. Просто видно было, что вы спорите с лейтенантом, хоть я и не могла слышать слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49