Тэйлор обхватила свободной рукой мальчика, чтобы он не чувствовал себя одиноким, откинулась на подушку за спиной и закрыла глаза. У нее вырвался счастливый вздох.
Хантер с Лукасом спорили, стоя возле кеба. Хантер настаивал на том, чтобы вернуться к дому и дождаться Бордеров. У Лукаса этот план не вызывал никаких возражений. Он просто тоже хотел в нем участвовать.
Но, поскольку никак не мог оставить Тэйлор одну с детьми, он требовал, чтобы Хантер поехал в гостиницу вместе с ними. А когда все улягутся спать, они вернутся и расквитаются с негодяями. Тэйлор положила конец их спору:
– Дети окоченеют, если мы сейчас же не тронемся в путь. Ну-ка забирайтесь быстренько сюда и поехали.
Через мгновение они уже были в пути. Луна светила так ярко, что все сидящие в экипаже хорошо видели друг друга. Лукас не сводил глаз со своей жены.
– Тэйлор!
В голосе его слышалась жесткая нотка. Как бы не замечая этого, она улыбнулась ему в ответ. Боже, какой же у нее счастливый вид!
– Да? – отозвалась она.
Лукас посмотрел на одну малышку, потом на другую. Их было почти невозможно отличить. Затем снова обратил свой хмурый взгляд на жену.
– Скажите мне одну вещь, – приказал он.
– Да? – снова переспросила она. Он кивнул головой в сторону малюток:
– Которая из них высшее, а которая – благо?
14
Не надо лгать, – и победите черта.
Уильям Шекспир «Король Генри IV»

Малышкам удалось моментально и без труда преодолеть свою застенчивость. Да и ночная прохлада подействовала на них весьма ободряюще. Они без умолку болтали по дороге в гостиницу, ползая по Хантеру и Лукасу.
Надо сказать, что ни тот, ни другой никогда не представляли себя семейными людьми. Никогда прежде им не приходилось иметь дело с маленькими детьми, и они чувствовали себя неловко и неумело в обращении с такими хрупкими существами.
Зато девочки не испытывали ни малейшей неловкости и чувствовали себя в обществе этих двух великанов как рыба в воде.
Тэйлор полностью переключилась на мальчика. Она спросила, как его зовут. Он ответил, что настоящего имени у него нет или, по крайней мере, он его не помнит, но старательно перечислил все имена, которыми его называли. Потом пожал плечами.
– Можете, если хотите, называть меня Проныра. Меня почти все так зовут.
Тэйлор была просто в ужасе, но старалась не показывать этого мальчику, чтобы не смущать его. Дело в том, что большинство кличек, которые он назвал, были страшно неприличными словами. Счастье еще, подумала она, что он не понимает их смысла – просто в силу своего возраста.
Лукас и Хантер с интересом слушали их разговор. Лукас пришел в ярость, услышав все эти прозвища. А у Хантера зачесались руки прикончить кого-нибудь.
– Мы больше этих слов никогда говорить не будем, – ласково шепнула Тэйлор мальчику. – Я хочу, чтобы ты вообще забыл, что когда-то их слышал.
– А как тогда вы станете звать меня? – озабоченно спросил он.
На Лукаса и Хантера рассчитывать не приходилось. Оба сидели, насупившись, как грозовые тучи. Она многозначительно посмотрела на них, чтобы они перестали хмуриться, – чего доброго, ребенок решит, что это он причина их дурного настроения, и огорчится! – а потом опять повернулась к мальчику:
– А ты не помнишь, как мама или папа звали тебя?
Жестом, неожиданным для такого малыша, тот судорожно стиснул руки и прошептал:
– Мама умерла. Я никак не могу вспомнить ее лицо. А папы вообще никогда не было.
Тогда за расспросы взялся Хантер. Он начал с того, что велел мальчугану не бояться его, а потом спросил, что произошло после того, как не стало его матери.
– Я спал в корзине за лавкой Стоули.
– У тебя что, не было никакой родни, к кому бы ты мог пойти?
Ребенок отрицательно мотнул головой. Потом выпрямился и улыбнулся:
– Я тебя больше не боюсь, особенно после того, как она сказала…
Хантер поглядел на Лукаса.
– Что она сказала тебе, сынок? – спросил тот.
– Ты сам знаешь, – прошептал мальчуган.
– Все равно скажи, – настаивал Лукас. Он просто сгорал от любопытства. Мальчик смотрел на него с обожанием, и он хотел узнать – почему.
– Она говорит, что у вас у обоих страшный вид, но это ничего. Так надо, – доверчиво ответил мальчик.
Он повернулся и улыбнулся Тэйлор. Она кивнула в ответ.
– Так надо, чтобы мы выглядели страшно? – переспросил Хантер.
– А зачем? – поинтересовался Лукас.
– Потому что вы бываете разных размеров и форм, – охотно пояснил мальчик.
Он вел себя так, словно Лукасу это должно быть известно самому. Мужчины посмотрели Тэйлор. Им явно хотелось услышать, что она на это скажет. Но она ничего не говорила, а только мило улыбнулась.
Эта загадка заинтриговала Лукаса.
– А что такое бывает разных форм и размеров? – спросил он.
Хантер пожал плечами:
– Я все еще пытаюсь понять, почему же мы такие страшные с виду.
На этот раз мальчик ответил благоговейным шепотом:
– Вы ведь мои ангелы-хранители.
– Помощники, – напомнила Тэйлор мальчику так тихо, что, кроме него, этого больше никто не услышал.
Она смутилась и боялась взглянуть на своего мужа и его друга.
Лукас закашлялся, пытаясь скрыть смех. Хантер покачал головой.
– Никакие мы не ангелы, – пробормотал он. Лицо у мальчика просветлело.
– Она меня предупредила – вы обязательно станете говорить, что это не так.
– Послушай, сынок… – начал Лукас. Тэйлор не дала ему договорить.
– У меня, между прочим, есть для тебя два замечательных имени, – заявила она. – Дэниел и Дэви. Думаю даже, что в этом случае нам следует употребить полное имя: Дэвид. Да, Дэниел или Дэвид.
Лукас отвалился к спинке сиденья.
– Ну вот, начинается, – прошептал он Хантеру. Тэйлор немедленно/ принялась защищать свой выбор:
– Ведь это прекрасные, благородные имена, правда?
Лукас кивнул. Хантер смутился. Он не знал об увлеченности Тэйлор горцами и легендами о них.
– Дэниел и Дэвид, – проговорил мальчик, как бы пробуя на вкус эти имена.
– Да, – сказала Тэйлор. – Подумай и реши, какое из них тебе нравится больше. Это очень важное решение, потому что тебе надо будет носить это имя всю жизнь. Я с удовольствием помогу тебе сделать выбор.
– Как это? – спросил мальчик.
– Перед сном я буду рассказывать тебе историю о каждом из этих отважных людей. Одна история будет о Дэви Крокетте, а другая о Дэниеле Буне.
– И что, я тогда буду Дэви Крокеттом или Дэниелом Буном?
– Дэвидом, – поправила она его. – Так будет лучше. А твоя фамилия будет Росс.
– Правда?
Она улыбнулась:
– Да, правда.
– А эти ребята не рассердятся, если я возьму их имена?
– Нет, конечно, нет. Они уже умерли. Они не будут возражать.
Тэйлор принялась рассказывать, кто были эти люди и почему ими так восхищались, что даже написали о них книжки. Мальчика ее рассказ заворожил. На лучшую реакцию нельзя было и рассчитывать. Ей очень хотелось, чтобы мальчик так же полюбил этих героев, как любила их она сама. Но еще важнее было, чтобы он больше не стискивал рук в отчаянии.
– Родство – это ведь совсем не обязательно кровные узы, – объясняла Тэйлор. – Просто люди дают друг другу клятву верности и долга.
Он не понял, что она хотела сказать, поэтому Тэйлор и не пыталась дольше утомлять его своими объяснениями. Главное, с ее точки зрения, было то, что она сама это понимала.
Через, два часа все уже лежали в кроватях, готовые ко сну. Лукасу и Хантеру пришлось взять на себя труд искупать девочек. К этому времени Дэвид Дэниел был уже выкупан и подстрижен. Пока он плескался в ванне, его одежду постирали и высушили в прачечной гостиницы. Одежду близнецов тоже постирали и привели в порядок. Тэйлор как раз стояла на коленях в ванной и готовилась их купать, когда Виктории внезапно потребовалась помощь. У нее снова началась сильная рвота.
Ни Хантер, ни Лукас не хотели помочь ей, поэтому Тэйлор пришлось переложить на них обязанность мыть малышек. Она приказала им проследить, чтобы девочки не утонули, а сама побежала с мокрым полотенцем в ванную к Виктории. Сестрички уже совсем не хотели спать и болтали без умолку. Лукас намылил одну из девочек и только потом понял свою ошибку. Она тотчас скрылась под водой. Правда, через мгновение сама показалась на поверхности, хохоча и брызгаясь. Мыло сделало малышек скользкими, как поросята на противне, поэтому к концу купания Лукас и Хантер были мокрыми с головы до ног.
Наконец они благополучно вытерли близнецов полотенцами, надели на них чистое бельишко и посадили на диван.
Но те просидели не больше секунды. Видимо, они совсем не устали. Зато Лукас и Хантер были измотаны. Они полулежали рядышком на диване, беспомощные и уставшие, а девочки лазили по ним, как по горкам.
Из двоих Джорджианна была более разговорчивой, хотя и Элисон не сильно от нее отставала. Они обе задавали вопрос за вопросом, а если не получали ответа, просто повторяли его снова, и снова, и снова, и снова.
Они называли друг друга Джорджи и Элли. Хантер все еще не различал их, но Лукас уже понял, кто есть кто.
Пока мужчины следили за девочками, Тэйлор попросила принести раскладную кровать в соседнюю спальню и заказала еще один номер на их же этаже для Виктории. Ее вещи перенесли в номер по соседству с номером Хантера. На Дэвида Дэниела надели нижнюю рубаху Лукаса, уложили на раскладную кровать и рассказали две истории: одну о Дэви Крокетте, а другую о Дэниеле Буне. Когда Тэйлор наклонилась поцеловать его на ночь, он уже крепко спал.
И малышки уже готовы были вот-вот угомониться. Они сидели на диване, втиснувшись между Лукасом и Хантером. Глазки у них были сонные, и каждая держала во рту большой палец. Мужчины разговаривали, и близнецов это убаюкивало.
– Ты слышал, как она сказала, что теперь у мальчишки фамилия Росс? – спросил Хантер тихим шепотом.
– Слышал, – ответил Лукас и схватил Джорджи за ногу, прежде чем она угодила ему в пах.
– Она понимает, что говорит?
Лукас зевнул.
– Похоже, что да, – сказал он протяжно.
– Ну, у парня никого на свете нет, – продолжал Хантер. – А эти двое? У них-то есть родственники или кто-нибудь, кому они нужны?
Лукас уже собирался ответить, но тут в комнату вошла Тэйлор.
Она хотела обсудить, как они разместятся на ночь. И сказала такое, что заставило Лукаса забыть обо всем остальном.
Оказывается, она полагала, что ей лучше всего лечь на большую кровать вместе с детьми, рядом с Дэвидом Дэниелом.
Ему даже пришлось притопнуть ногой. Она будет спать только с ним, и никаких разговоров.
– Мы не станем закрывать дверь в их комнату.
– А если кто-нибудь из них проснется и заплачет?
– Не волнуйтесь, я услышу, – пообещал Лукас.
Хантер широко улыбнулся.
– Я, наверное, тоже услышу, – пошутил он. – Они маленькие, Тэйлор, но голоса у них – будь здоров! Вы что, не слыхали, когда мы их купали? Они так шумят, что, небось, и в вестибюле слышно.
Но Тэйлор даже это не убедило. Хантер сдался. Он повернулся к приятелю и напомнил ему о том, что они собирались сделать. Лукас заверил его, что не забыл. Встал, передал одну из девочек Тэйлор, наклонился и поцеловал ее на прощание.
– Куда это вы собрались? Уже десять часов, – сказала она.
Он ничего не ответил. В это время Хантер сунул в руки Тэйлор вторую девочку, нажал ей на носик, подмигнул ее сестричке и пошел за Лукасом к двери.
– Мистер Росс, скажите, куда вы идете, – потребовала Тэйлор.
– Заприте-ка дверь и никому не открывайте, – бросил он вместо ответа.
Она не могла побежать за ним и остановить, руки ее были заняты весело брыкающимися малышками.
Она уложила их спать, укрыла и на цыпочках вышла из комнаты. А когда подошла к алькову своей спальни, обернулась и обнаружила их прямо у себя за спиной.
Только с третьей попытки ей удалось удержать близнецов в их собственной постели. Элли заснула первой, но и Джорджи вскоре тоже уже спала.
Через некоторое время к ней в комнату зашла Виктория. Она взялась приглядеть за детьми, пока Тэйлор принимала ванну.
Надев на себя ночную рубашку и пеньюар, Тзйлор села в кресло рядом с диванчиком и стала расчесывать волосы, одновременно рассказывая подруге обо всем, что произошло за день. Она старалась не упустить ни одной детали. Подробно описала отвратительную женщину по имени Шерлин и омерзительного молодого человека, развалившегося на диване, в то время как Дэвид Дэниел сидел под замком в шкафу. У Виктории этот рассказ вызвал бурное возмущение.
– Почему же вы не сообщили в полицию? – спросила она.
– Прежде всего, надо было выручать детишек, – объяснила Тэйлор. – Я не собираюсь бросать Дэвида Дэниела. Но ведь по закону я ему не родная мать, поэтому я боялась, что его заберут у меня. Я никак не могла рисковать.
– Этих злодеев следует наказать за все их грехи, – заявила Виктория. – А что эти самые братья? Они так и будут продолжать в том же духе?
– Понимаете, Виктория, если я доведу дело до их ареста, то непременно состоится суд. Но в Америке никого нельзя осудить, не доказав вины. Может быть, в газетах напишут статьи. Тогда упомянут о близнецах, и промелькнет мое имя…
– Малькольм, – прошептала Виктория. – Вы подумали о своем дяде, да? Но ведь Цинциннати так далеко от Лондона, Тэйлор.
– Вообще-то конечно… Виктория, а что бы вы стали делать на моем месте?
Но подруга не была готова сразу ответить на этот вопрос.
– А что предлагает Лукас?
– Я не говорила ему о Малькольме.
– Это понятно. А как насчет Бордеров? Ему не кажется, что они заслуживают наказания?
Тэйлор выпрямилась и уронила расческу на колени.
– Лукас и Хантер отправились обратно в тот дом, – прошептала она.
– Зачем?
– Хотят дождаться там братьев Бордеров. Боже милостивый, боюсь, будет беда.
– Лукас всегда знает, что делает. И Хантер тоже. Вы теперь ничем помочь не можете. Эти двое наверняка отволокут братьев в полицию.
Тэйлор вовсе не была уверена, что ее муж или его приятель собираются сообщать в полицию. Скорее всего, им самим захочется расправиться с братьями. Она поняла это по их лицам.
– Но ведь нет никакой уверенности, что братья явятся домой ночевать, – заметила Виктория. – И тогда все ваши волнения напрасны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60