Колтон, улыбаясь, пригладил растрепавшиеся волосы жены. Ее мягкость и доброта изгнали бушевавших в нем злых духов. Не в силах устоять, он приподнял ее маленький подбородок и поцеловал в губы.— Это хорошее имя, любимая, и очень ей подходит. А ты такая красивая с ребенком у груди. Настоящая молодая мама. Нужно подумать, о том, чтобы завести полный дом детей.— Ха! — язвительно воскликнула Элис. — Поделом и тебе будет, если твое семя окажется бесплодным!— По-моему, — хрипло рассмеялся Колтон, — я уже доказал, что об этом не может быть и речи!— А вот меня не удивит, — прошипела Элис, — если выяснится, что Пандора наговорила тебе всякого вздора!— То есть, — встрепенулся Колтон, — ты хочешь сказать, что ребенок не мой?Элис, избегая его испытующего взгляда, безразлично пожала плечами:— Да нет, это я так… вряд ли твои яйца так уж высохли, если ты успел поставить свою метку на заднице девчонки. Просто говорю, мол, поделом тебе будет, если твоя знатная леди не принесет тебе наследника! Я слышала, как слуги толковали насчет того, что ты последний мужчина в семье.Тут не выдержала Адриана. И хотя не раз за сегодняшний день давала себе слово подождать с радостным известием, все же не смогла вынести подлых намеков ведьмы.— Не надейтесь, Элис! — отрезала она под недоумевающими взглядами мужа и кормилицы. — Я уже ношу ребенка.Радостный крик сорвался с губ Колтона, заглушая грязные ругательства женщины. Колтон схватил жену в объятия и надолго припал к губам.— Как не стыдно! — пожурила Адриана, краснея. — Что подумает Элис?— Пропади она пропадом, мадам! Это мой дом, дом моих предков, и ты моя жена. Носишь моего ребенка и держишь у сердца еще одного. Не знаю, можно ли любить тебе еще больше, чем я люблю тебя сейчас и любил с начала вечности.Но как бы ни утешил Адриану поцелуй мужа, на ребенка не произвел ни малейшего действия. Девочка уже охрипла от крика, и Адриана, отстранившись, шепнула:— Спущусь вниз, разбужу кухарку. Она наверняка знает, как приготовить сахарную соску для девочки.— Нельзя ли подогреть обычное коровье молоко? — удивился Колтон.— У ребенка будет понос, — вмешалась Элис, снова обнажая грудь и бесстыдно почесывая низ живота. Заметив, что Адриана охнула и отвернулась, ведьма злорадно закудахтала: — Что такое, душечка, хочешь помочь?— Немедленно оденься, старая потаскуха! — заревел Колтон, снова приходя в бешенство. — Даже в одежде на тебя невозможно смотреть, а голая ты на редкость отвратительна!— Говорила я вам, — бросила Элис, — помрет девчонка, пока найдете другую кормилицу!Втиснув широкие бедра в юбку, она натянула покрытую пятнами блузку и ткнула пальцем в Адриану.— Можете задирать нос, миледи, да только через месяц-другой станете такой же, как я!— Да что ты несешь? — взорвался Колтон. — Неужели так слепа, что не замечаешь собственного уродства да еще имеешь наглость сравнивать себя с самим совершенством?Элис, изрыгая поток непристойностей, связала свои пожитки в большую шаль.— Ну так что, мне уходить? Пусть, значит, девчонка подыхает? Потом не говорите, будто я вас не предупреждала!Колтон поймал встревоженный взгляд жены и понял, что она испытывает те же сомнения. И все же не смел задержать женщину, опасаясь, что она так или иначе сорвет зло на его дочери.— Мы найдем другую, любимая, — утешил он. — Слуги наверняка знают, кто в деревне недавно родил.— Ну да, будет кормить вашего, а своего бросит, — язвительно хмыкнула Элис. — Как же, дожидайтесь.— Не важно, отыщем такую, которая согласится, — решительно заключил Колтон.— Дорогой, прошу тебя, отошли Элис как можно скорее, — ответила Адриана, уничтожающе глядя на ведьму. Нельзя допустить, чтобы эта грубая тварь оставалась в их доме лишнюю минуту! — А я иду к твоей матушке попросить совета. Она подскажет, что нам делать.Вскоре Адриана и Филана уже спешили вниз, когда во дворе раздался топот копыт. Филана немедленно подбежала к окну и всмотрелась в залитую лунным светом дорожку.— Не может быть! — удивленно протянула она. — Это Алистер! С ним какая-то женщина.Свекровь с невесткой пошли к выходу, и пока Адриана пыталась успокоить надрывавшееся дитя, Филана распахнула дверь так быстро, что Алистер даже не успел постучать. Завидев сестру, он в изумлении отшатнулся, но тут же взял себя в руки, одернул сюртук и громко объявил:— Я, как всегда, вовремя и с хорошими вестями. Матильда нашла для вас в Бате кормилицу, и я взял на себя смелость привезти ее прямо сюда, на случай если вы в безвыходном положении. — И, слегка морщась от пронзительных воплей, кивнул: — Похоже, так оно и есть. Хорошо, что я велел гнать лошадей!— Дядюшка Алистер, вы просто золото! — радостно воскликнула Адриана, обнимая его одной рукой. — Пожалуйста, позовите кормилицу! Малышка изголодалась!— Это миссис Блайт Фултон, — объявил Алистер, провожая женщину в холл. — Ее мужа убили при Ватерлоо, а два дня назад бедняжка родила мертвого ребенка. Хотя я мало что понимаю в таких делах, Матильда заверила меня, что миссис Фултон отчаянно ищет работу не только из-за ужасающей бедности, но и пытаясь облегчить свое… э… болезненное состояние.Филана понимающе кивнула и обратилась к невестке:— Миссис Фултон нуждается в уединении, дорогая. И как бы ни старался Колтон поскорее прогнать Элис, боюсь, это не так легко. Как по-твоему, проводить миссис Фултон в одну из комнат внизу или сразу отвести ее в уже приготовленную спальню на третьем этаже? Я велела перестелить белье в одной из комнат и даже поставить там старую колыбельку Саманты.— Колтону сейчас не позавидуешь, мама, но мы не должны обращать внимания на капризы Элис. Миссис Фултон будет куда удобнее поселиться сразу в своей комнате. Давайте я отведу ее наверх. Чем скорее она сможет покормить девочку, тем легче будет всем нам.Женщины как раз подходили к лестнице, когда сверху донесся визг Элис:— Мое золотое кольцо! Оно куда-то подевалось! Кто возместит мне потерю? Бедный дорогой муженек! Это его подарок!— Кольцо? Сомнительно, что оно у тебя вообще было, — скептически откликнулся Колтон, сильно сомневавшийся в наличии не только кольца, но и мифического мужа.— Без него я не уйду, и не мечтайте! — раскричалась Элис и, услышав шаги, сопровождаемые детским плачем, бросила торжествующий взгляд на Колтона. — А может, и вообще останусь!— Вот тут вы ошибаетесь, — оборвала Адриана. — Уберетесь, и немедленно! Нам повезло найти и нанять кормилицу для Женевьевы.Колтон на миг потерял дар речи.— К-как?! — пролепетал он. — Как вам это удалось, мадам?! Адриана самодовольно улыбнулась.— Дядюшка Алистер спас нас всех в последний момент. Несмотря на поздний час, он примчался из Бата, чтобы привезти миссис Фултон именно тогда, когда мы больше всего в ней нуждались. А вам, Элис, я желаю как можно скорее уехать из Брэдфорда, поскольку я люблю тамошних жителей и не хочу, чтобы они подцепили какую-нибудь заразу!Колтон прижал руку ко рту, чтобы не рассмеяться. Элис тут же забыла о кольце и протиснулась мимо, бормоча проклятия. Похоже, драгоценность действительно существовала только в ее воображении.— Позже я представлю вас своему мужу, — сообщила Адриана, передавая дитя новой кормилице. — Устраивайтесь в своей комнате. Кроме того, малышка очень в вас нуждается, не находите?— О да, миледи, да и мне тоже не слишком сладко приходится, — призналась Блайт, морщась от боли: молоко нестерпимо распирало груди.— Я разбужу слуг и прикажу принести ваши вещи. Они, наверное, все еще в экипаже?— Не стоит тревожить слуг, любимая, — заверил Колтон. — Я сам все принесу. А потом…Сдвинув брови, он погрозил пальцем своей красавице жене.— Жду вас в нашей спальне, мадам. Потолкуем о детях и кое-чем еще.Адриана, улыбаясь, погладила его по руке.— С удовольствием, милорд.— И насчет удовольствия тоже, — прошептал он и, подмигнув ей, исчез за дверью. Глава 19 Надев капор и накинув легкую шаль, Фелисити украдкой выскользнула из дома Элстонов и поспешила по грязной тропинке, ведущей к Брэдфорду. Предварительно она удостоверилась, что Роджер уехал в Бат по делу и времени у нее достаточно. Сначала она забежала в аптеку за теми травами, которые когда-то привозили деду Адриана и Саманта, хотя не знала, превозносил ли он подарок потому, что питал слабость к этой парочке, или настои действительно помогли. Сама она надеялась помириться с дедом, тем более что всем сердцем жалела о своем прежнем поведении.Много лет она отмахивалась от материнских наставлений, считая все рассуждения о чести, долге и моральных принципах пустым вздором и во всем следуя примеру отца. И все же уроки матери не прошли даром, тем более что уважение к Джарвису Фейрчайлду пропало навсегда в тот день, когда обнаружилась его склонность к мошенничеству и воровству. Девушка собственными ушами услышала, что он увольнял рабочих, не вычеркивая при этом их имен из платежной ведомости. Нечестность отца еще больше подчеркнула добродетели деда и матери.Выйдя замуж и переехав в дом мужа, она поняла, как ей не хватает мудрости и доброты старика. Возможно, она просто повзрослела. За пять месяцев супружеской жизни ей пришлось получить немало жестоких уроков, и поэтому она все больше ценила то, чего лишилась по собственной глупости.Брак для нее стал кошмарной пропастью безумия и разврата. В постели Роджер был не только жесток и груб, но и впадал в бешенство, если она смела противиться его извращенным требованиям, и чаще всего попросту насиловал, так что Фелисити жила в постоянном страхе за жизнь будущего ребенка. Почти каждую ночь муж бесцеремонно бросал жену на постель и буквально врезался в нее с поистине демонической яростью, не в силах получить наслаждение, не причинив боли своей жертве.Колокольчик над дверями аптеки мелодично звякнул, и толстощекий мужчина с коротким ершиком седых волос, обрамлявших лысину, поднял голову от прилавка, зажатого с обеих сторон полками, на которых были аккуратно расставлены пузырьки.— Да, мисс? Чем могу помочь? — услужливо спросил он, поправляя очки в проволочной оправе.— Здравствуйте, — пробормотала Фелисити с нерешительной улыбкой. В последнее время ей все труднее становилось находиться рядом с мужчинами, не задаваясь вопросом, какие гадкие намерения они скрывают в душе. — Месяцев восемь назад мой дедушка, Сэмюел Гладстон, получил в подарок от двух знатных леди лечебные травы. Он так хвалил их действие, что мне захотелось купить еще немного. Одна из дам — сестра, а другая — жена лорда Рэндвулфа. Не припомните ли вы названия этих трав?— Конечно, мисс. Именно я и предложил их дамам. Но боюсь, они очень редки и потому дороги.Фелисити спокойно выложила на прилавок серьги.— Не возьмете ли их взамен? Мой отец заплатил за них неплохие деньги.Аптекарь задумчиво наклонил голову набок, глядя на женщину поверх очков.— Не жаль отдавать их, мисс? Очень красивая вещь, и вам наверняка идет.— Миссис. Миссис Элстон. И я готова поменять их на травы. Больше у меня ничего нет.Представив, на какую жертву идет молодая женщина, аптекарь поспешил предложить не столь неприятную альтернативу.— Похоже, на сукновальне дела идут неплохо. Если сейчас у вас нет денег, я дам вам травы, а вы попросите мужа заехать и заплатить мне. Уверен, что он вполне может…— Предпочитаю не делать этого. И прошу вас никому не говорить, что я вообще была здесь. Надеюсь, вы понимаете?— Да, миссис Элстон, я человек не болтливый.— Я буду вам крайне благодарна, мистер…— Карлайл, миссис Элстон. Финеас Карлайл. И не волнуйтесь, я не скажу ни единой живой душе.Сам Карлайл не слишком любил Элстонов, особенно после того, как покойная миссис Элстон из живой энергичной женщины вскоре после замужества превратилась в ходячую тень, не помнившую даже собственного имени. По мнению аптекаря, все это было крайне подозрительно. Обычно так вели себя люди, пристрастившиеся к опиуму, и мистер Элстон, вполне возможно, тайком подливал жене настойку этого опасного лекарства. Карлайл с радостью свидетельствовал бы против преступника и помог бы послать его на виселицу, но явных доказательств не было. Вероятнее всего, Элстон покупал опиум в Лондоне, но где и каким образом, проследить было невозможно, особенно для такого робкого человека, как Финеас. Что же до Роджера, то, по мнению аптекаря, яблочко недалеко укатилось от яблоньки.— Спасибо, мистер Карлайл, — признательно улыбнулась Фелисити. — И… и еще я хотела спросить кое о чем.— Все, что в моих силах, мадам.— Еще до моего замужества свекра свалила таинственная болезнь. Его ногти как-то странно обесцветились, а кожа стала ужасно сухая и словно покрыта чешуйками. Не знаете ли вы, что это за недуг такой?Мистер Карлайл задумчиво провел пальцем по губам.Интересно! Недаром говорится, какой мерой меришь, такой и тебе отмерится. Вот уж точно: не рой другому яму, сам в нее попадешь!— Пока что не могу сказать наверняка, миссис Элстон. Но однажды я предостерег молодую леди против неосторожного обращения с мышьяком. Бедняжка регулярно принимала небольшие дозы, чтобы отбелить кожу. Она была чрезвычайно тщеславна и гордилась своей красотой, но смерть не щадит никого… На ее похоронах я заметил, что ногти у нее обесцветились, а кожа, раньше такая мягкая и белая, стала чешуйчатой и грубой.По спине Фелисити пополз холодок. Она долго набиралась храбрости, прежде чем задать следующий вопрос:— А разве мышьяк так распространен, мистер Карлайл? Много вы его продали в прошлом году?— Видите ли, мышьяк известен очень давно. Лет двести — триста. А может, и больше. Что же касается продаж — нет. После смерти той девушки я им не торгую. Не хочу, чтобы еще кто-то погиб из глупости или из тщеславия.— А в округе есть другой аптекарь?— Нет, мадам. Однако у меня есть знакомый из Лондона, довольно часто сюда приезжающий. В последнее время он процветает и приобрел несколько аптек. Завел прекрасных лошадей и экипаж, которые мне не по карману. Должен сказать также, что ему весьма полюбились сукна вашего супруга. Совсем недавно он уехал с сукновальни с большим узлом в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54