Шампанское, поданное в качестве аперитива в зимнем саду, сопровождалось тостами с жареным беконом и кровяными колбасками. Адриан, очень элегантный в своем темно-синем костюме, раздавал тарелки и следил за тем, чтобы бокалы были полными.
Паскаль сделала над собой усилие, преодолевая отрицательные эмоции, вызванные разговором с отцом, и решив, что, несмотря ни на что, не станет портить себе рождественский вечер. Она тщательно нанесла макияж с блестками, спрятала волосы под шиньон и надела короткое атласное платье цвета слоновой кости.
– Ты выглядишь как настоящая женщина, не то что в джинсах! – воскликнул Анри, увидев ее.
Лоран пытался быть сдержанным, но и он не смог скрыть своего восхищения.
– Тебе удалось украсить этот дом почти так же, как это было в нашем детстве, – сказал Адриан, останавливаясь рядом с ней. – Я так любил встречать здесь Рождество…
– Предлагаю тебе абонемент на все будущие рождественские праздники, – смеясь, ответила Паскаль. – Я рассчитываю долго прожить в Пейроле!
– По крайней мере, до того времени, пока вернешь долг банку и своему спонсору, – иронично ответил брат.
Самюэль, стоявший рядом с ними, поднял глаза к небу.
– Обещаю, я не буду придирчивым кредитором при условии, что мне тоже дадут абонемент. Чем чаще я бываю в этом доме, тем больше люблю его.
– И это меня не удивляет! – сказала Аврора. – Жить в Пейроле – настоящее счастье, и здесь можно развлекаться на славу.
– Разве вам не страшно здесь одним зимними вечерами? – с любопытством спросила Марианна.
– Конечно страшно! Например, вчера вечером, когда мы пошли в парк за остролистом, то в полной мере ощутили, что такое мурашки по спине!
– Как далеко живут ваши ближайшие соседи?
– Если мы будем кричать, то они все равно не услышат. Аврора рассмеялась и похлопала Марианну по плечу.
– Но нас не так-то легко напугать, Паскаль и меня… Паскаль знала, что Авроре не нравится Марианна. «У нее есть противная манера рассматривать тебя, когда ей кажется, что ты на нее не смотришь… Она явно ревнует, и если у нее появится возможность, она непременно поссорит тебя с Самюэлем». Паскаль была менее строга к Марианне, понимая ее чувства, особенно после того, как снова очутилась в объятиях бывшего мужа.
– Проблема старинных особняков состоит в том, – вмешался Анри, – что в них никогда не прекращаются ремонтные работы.
– Ты преувеличиваешь, папа – возразила Паскаль.
– Нет, дорогая, скоро ты сама столкнешься с этим. Этот дом сдавался внаем в течение двадцати лет, электропроводка износилась, о системе отопления и говорить нечего…
– Да, это все правда, но не будем говорить об этом сегодня.
Анри нарочито глубоко вздохнул и протянул свой бокал Адриану.
– Не забывай про меня.
В зимнем саду благодаря электрообогревателям и множеству зажженных красных и зеленых свечей царило приятное тепло.
– А где Жорж? – спросила Паскаль у Авроры.
– Он разводит огонь в камине столовой, чтобы мы во время обеда не превратились там в снеговиков.
– Кстати, что будет на обед? – поинтересовался Адриан.
– Филе барашка с анчоусами и чесноком. Мы его подадим с запеченными грибами.
– О, какая замечательная мысль! – воскликнул Лоран. – Вы готовите их с маленькими ломтиками бекона?
– Да, завернутым в фольгу, как в рецепте.
– Где вы нашли этот рецепт?
– У нас есть соседка, она живет в километре отсюда, вот она и дала нам его.
– О ком ты говоришь? – удивился Анри. – Надеюсь, это не старая зануда Леони Бертен?
– Почему ты считаешь ее занудой? Она очень славная женщина.
– И очень болтливая.
– Она нам дала печенье с засахаренными фиалками, вы его попробуете на десерт.
Анри недовольно пожал плечами, на что Паскаль не обратила внимания.
– А сыр будет? – воскликнул Адриан.
– Конечно, будет. Специально для тебя я выбрала гатисский.
– Правда? О, я обожаю тебя!
– Мама любила готовить именно такие блюда на Рождество, – вспомнил Адриан. – У нас никогда не было индеек и пирогов в форме полена. Помню, как однажды она немного поджарила бекон со светлым изюмом…
На лице его промелькнуло грустное выражение, но он быстро совладал с собой, чтобы не расстраивать отца.
– Да у вас роскошное меню, девочки!
Анри, одолеваемый печальными мыслями, несколько отвлекся от общего разговора. Лоран воспользовался паузой и предложил сделать несколько снимков на память.
– Аппарат цифровой. Если фото вам не понравятся, я их сотру, но думаю, что все будет в лучшем виде. О, какая у вас оригинальная пихта, я такой никогда не видел!
– Это Аврора украшала, – сказала Паскаль.
– При таких ее талантах Пюрпан мог лишиться прекрасной медсестры, – заметил Лоран со своей неповторимой очаровательной улыбкой.
Он сделал знак Паскаль, чтобы та стала рядом с пихтой, и она, повинуясь, замерла в грациозной позе.
– Вы просто обворожительны в этом платье, – прошептал Лоран, опуская объектив.
Без сомнения, ему хотелось сфотографировать Паскаль, а не пихту.
– Мой рождественский подарок для вас, Паскаль, можно сказать, виртуальный, поэтому его невозможно было упаковать.
– Что же это?
– Альбийской больнице с февраля будет нужен врач-пневмолог. Если вы все еще заинтересованы, я могу вас устроить на это место.
Удивленная, она словно застыла на месте, но затем, не скрывая радости, подошла и поцеловала его в щеку. Это был совершенно невинный поцелуй, но Самюэль тут же расхохотался.
– Ты называешь это подарком? Поменять Пюрпан на Альби?
Лоран, взволнованный прикосновением Паскаль и неожиданной реакцией Самюэля, пробормотал:
– Я лишь хочу помочь Паскаль, это был ее выбор.
– Да тебе нужно уши оторвать после этого! – с некоторой агрессией произнес Самюэль. – Конечно, если ты не будешь работать в Пюрпане, то у тебя появится время, чтобы…
– Самюэль, пожалуйста, замолчи! – робко вмешалась Марианна.
– Хорошо, я пошутил.
Лоран пристально посмотрел на него, не отпуская талию Паскаль.
– Это неплохая идея, дочь моя, тем более что не придется так рисковать, добираясь на работу. Но главное, что Фонтанелей в Альби хорошо знают, и эта больница за последнее время вышла на новый уровень.
Довольный собой, Анри посмотрел сначала на Лорана, потом на Самюэля. Уж не хочет ли он поссорить их?
– Трюфели будут готовы через десять минут, – провозгласил Жорж.
– Филе барашка тоже, мы работаем синхронно! – одарила его нежной улыбкой Аврора.
Паскаль знала, что у них были прекрасные отношения, любовь заполняла их души, но все же они сохраняли определенную независимость. Может, в этом и есть рецепт счастья? Она заметила, что Лоран по-прежнему обнимает ее, и это ей нравилось, но Самюэль, судя по его хмурому лицу, был не в восторге.
– Прошу всех к столу, – весело сказала Паскаль, освобождаясь от объятий Лорана.
Ей пришлось изрядно поломать голову над тем, как рассадить гостей. Адриана она усадила между Авророй и Марианной, с другой стороны рядом с Авророй сел Жорж. Отца Паскаль посадила слева от себя, а Лорана справа; Самюэль оказался напротив нее. Стол был украшен сосновыми шишками, серебряными звездами, свечками в виде Деда Мороза. Воспользовавшись радостным оживлением по поводу вносимого на блюде филе барашка, Паскаль склонилась к Лорану и прошептала:
– Спасибо за подарок, это лучшее, что можно было сделать для меня.
– Вас радует перспектива больше не видеться с Надин Клеман?
Смеясь, она резко кивнула, из-за чего ее шиньон немного сдвинулся. Пока она поправляла волосы, закалывая шпильки, Лоран, словно пытаясь ей помочь, слегка прикоснулся к ее затылку.
– Профессор Клеман не будет по мне скучать, – не без иронии признала Паскаль.
– Тем лучше. Думаю, что и Самюэль не станет возражать, если я приглашу вас на свидание. С переходом в Альби никакие пересуды нам не страшны.
На другом конце стола Адриан из кожи вон лез, стараясь втянуть Марианну в разговор. Молодая женщина наконец-то повеселела, и у Паскаль появилась надежда, что она хорошо проведет этот вечер, несмотря на явное равнодушие к ней Самюэля. Несколько дней назад он говорил, что приедет один, но сегодня утром он позвонил и спросил, можно ли Марианне приехать вместе с ним. При этом он никак не объяснил, почему изменил свои намерения.
Паскаль поймала на себе взгляд Самюэля и улыбнулась ему.
– Ты разольешь вино? – спросила она и тут же пожалела о сказанном. В пору их совместной жизни Самюэль всегда разливал вино гостям. Они часто приглашали друзей и угощали их хорошим бордоским.
Самюэль встал и осторожно разлил вино в бокалы. Будучи ценителем и знатоком вин, делал он это, как и полагалось, без излишней спешки. Когда он наклонился над ее плечом, ее вновь охватило странное чувство, похожее на сожаление. Если бы она забеременела, они никогда бы не расстались. Никогда!
Почему она думала об этом, ведь Самюэль собирался жениться, да и сама она была на пороге романа с Лораном, который, как она успела заметить, не сводил с нее вопросительного взгляда.
– Паскаль, дорогая, вино божественное! – раздался восхищенный голос отца.
– Это комплимент Авроре, она выбирала.
– К счастью для нас, – заметил Самюэль, – поскольку, если мне не изменяет память, сомелье из тебя был неважный.
– Попытайся хотя бы во время обеда быть хорошим мальчиком, – поморщившись, ответила Паскаль.
– У него не получится, уж такой он есть! – смеясь, сказала Марианна, полагая, что ее слова попали в цель.
По выражению лица Самюэля Паскаль заметила, что эта реплика вызвала у него раздражение. Она молча встала, взяла корзинку для хлеба и отправилась на кухню.
– Пойду порежу остаток филе, думаю, никто не против дополнительной порции? – спросил Жорж.
– Пожалуй, я сам займусь этим, ты и так уже достаточно потрудился!
Самюэль перехватил блюдо и вышел вслед за Паскаль.
– Ты действительно считаешь, что я невыносим? – спросил он, когда они остались одни.
– Ты немного напряжен сегодня.
– Мне очень жаль. Марианна действует мне на нервы. Она слишком много выпила, а алкоголь ей противопоказан.
– Лоран тоже действует тебе на нервы!
– Здесь другое. Я его очень люблю, но когда я вижу, как он смотрит на тебя, то…
– И что же?
Она повернулась, оглядев его долгим многозначительным взглядом.
– Ничего. Ты права, прости меня.
Когда Самюэль бывал виноват, он умел признавать это и мириться.
– У меня вид, наверное, еще хуже, чем у него. Ты сегодня просто восхитительна. Ты всегда…
Он положил нож и посмотрел на нее. Их взгляды встретились.
– Пойдем, пока это не остыло, – смущенно прошептала Паскаль.
Каждый раз ему удавалось вызывать в ней самые разные чувства. Неужели она так и не освободилась от него по-настоящему? В таком случае, ей больше не следует смотреть ему в глаза. А для Марианны эта ситуация, должно быть, вообще невыносима и недопустима…
Они вернулись в столовую, где велась оживленная беседа. Паскаль, улыбаясь, направилась к Лорану и завела с ним разговор о предстоящем переходе на новое место работы.
– Понимаете, я чувствую себя под неусыпным надзором Надин Клеман, словно вернулась в те времена, когда проходила интернатуру. Она меня терпеть не может и контролирует все, что я делаю, – мои диагнозы, назначения, обследования! Стоит мне задержаться возле больного, как тут же является она и придумывает что-то, чтобы увести меня из палаты. Возможно, таким образом она заботится о том, чтобы я эффективно работала, но я ведь чувствую, что мне попросту не доверяют. С другой стороны, ее опыт и профессионализм заслуживают всяческого уважения, и если бы не ее сварливость, работать с ней было бы просто замечательно.
Лоран улыбнулся, мысленно радуясь, что может предложить ей место получше.
– Больница Альби, конечно, очень мала по сравнению с Пюрпаном, но, как мне кажется, там никто не станет отнимать у вас инициативу, которой вам так не хватает, да и вообще, мне кажется, что вам там понравится.
– Не беспокойтесь, я никогда не упрекну вас в том, что вы предложили мне это место! – сказала она, смеясь.
После того как все насытились филе барашка, Аврора предложила перейти в зимний сад, где намеревалась подать кофе и печенье с засахаренными фиалками.
– О, там мы откроем подарки! – взвизгнула Марианна. Было заметно, что она несколько перебрала, и Паскаль бросила вопросительный взгляд на Самюэля. Тот с обреченным видом подошел к Марианне и, взяв под руку, прошептал ей что-то на ухо, после чего вместе они вышли из столовой.
Часы, которые Самюэль положил на подоконник, показывали без четверти шесть. Он еще раз огляделся, убедился, что грязной посуды больше не осталось, отжал и положил губку на место.
Это был ужасный для него вечер, хотя остальным было весело. Анри был с ним ласков, будто Самюэль по-прежнему оставался его зятем.
Почему он занялся этой горой посуды, а не пошел спать? Чтобы наказать себя? Да нет, просто перспектива лечь рядом с Марианной уж как-то совсем его не привлекала. Паскаль отвела им одну комнату, полагая, что они по-прежнему были любовниками. Самюэль раздел Марианну, побыл с ней, пока она не заснула, и спустился вниз. Все уже спали, кроме Лорана и Паскаль. Эти двое сидели в зимнем саду и тихо разговаривали. Самюэль не стал им мешать и отправился в библиотеку, где стал просматривать книги по медицине. Некоторые из них, с пометками Паскаль, относились к тому времени, когда она готовилась к поступлению в интернатуру. Самюэль снова погрузился в воспоминания, не обращая внимания на время. Когда он вышел из библиотеки, везде было тихо и темно. Он, конечно, не смог удержаться от того, чтобы не удостовериться, что машины Лорана нет. Удивляясь собственному скудоумию, он даже рассмеялся.
Провести Рождество рядом с Паскаль, чувствуя, что он больше ничего для нее не значит, было для него истинным мучением. Ему никогда не хотелось создать семью с какой-то другой женщиной, однако он вступал в возраст, когда этот вопрос становился актуальным. Конечно, ему хотелось иметь детей, и лучше девочек с огромными черными глазами, как у Паскаль…
Во время обеда, когда Паскаль поправляла шиньон, ему отчаянно захотелось прикоснуться к ее волосам – блестящим и шелковистым, и, увидев, как это сделал Лоран, он чуть не задохнулся от жгучей ревности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35