Вдохновленные сознанием того, что они, только что столкнувшись со злом, вышли из стычки не то чтобы победителями, но и не побежденными, гости отправились в паб.
Сам Куэйл в ускоренном темпе пересек восточный Суссекс и, добравшись до Дувра, сел в пакетбот, направлявшийся в Нидерланды, и уж оттуда отправился в свою секретную штаб-квартиру. Когда он наконец предстал перед людьми, на которых работал, ему удалось нейтрализовать их разочарование по поводу его разоблачения бесценной информацией, которую он смог им предложить.
Он представил неопровержимые доказательства не только того, что Джастин Пауэлл является шпионом, но и того, что Эвелина Каммингс-Уайт и есть тот самый таинственный и причиняющий беспокойство агент из среды английской аристократии, о существовании которого они догадывались. Когда ему выразили недоверие, он перечислил доказательства, уличающие ее, включая волнующий рассказ о последних часах, проведенных им в монастыре «Северный крест», о том, как она пришла в ужас, поняв, что ее разоблачили, с каким маниакальным упорством она преследовала его в надежде не допустить, чтобы его информация достигла ушей противника, о том, каким безумием горели ее глаза, когда он видел ее последний раз. Нет, у него не было ни малейшего сомнения в том, что ему удалось разоблачить самого опасного и дьявольски коварного агента из всех когда-либо взращенных Англией. И пусть даже его самого разоблачили, игра стоила свеч…
А в день свадьбы, несколько позднее, когда Куэйл еще мчался по сельской Англии, спасая свою шкуру, у Джастина состоялся короткий, но весьма содержательный разговор с Бернардом.
— Ты всегда поступал по-своему, Пауэлл, — с большим неодобрением сказал Бернард, сидевший за письменным столом и занятый составлением шифрованного донесения о происшедшем. — И ты еще удивляешься, что мы не посвятили тебя в свои планы? Да если бы ты узнал о них, то немедленно изменил бы их в соответствии с собственными целями. А кроме того, ты не рассказал мне о том, что запланировали ты и эта… девушка.
— Не рассказал, сэр, — четко ответил Джастин. Он стоял, расправив плечи и сложив за спиной руки, и смотрел прямо перед собой. Он все еще был слишком зол на своего начальника, по милости которого оказалась в опасности Эви, и с трудом подавляя в себе желание ударить его.
— Было бы неплохо узнать о том, что Куэйл является вражеским агентом, которого мы искали, до того как он взбесился во время свадебного банкета. Нам бы, возможно, удалось хотя бы частично спасти операцию, которую готовили почти в течение года. Может быть, спасли хотя бы свадебный торт, — саркастически добавил Бернард.
— Да, сэр. — Джастин мог бы, конечно, найти десяток других ответов, но ему не хотелось отбывать наказание за грубое нарушение субординации.
— Гм-м. — Гнев на физиономии Бернарда уступил место любопытству. У таких людей, как Бернард, любопытство всегда одерживало верх, что и делало их лучшими в своей профессии. — Но как все-таки тебе удалось выяснить, что Куэйл — тот человек, которого мы разыскиваем?
Джастин, стоявший в нетипичной для него напряженной позе, несколько расслабился.
— Его разоблачила леди Эвелина, сэр.
— Вот как? Каким же образом?
— Куэйл прибыл сюда больным: за несколько дней до отъезда у него случился приступ малярии. Он даже не мог без посторонней помощи дойти до своей комнаты и с тех пор не вставал с постели. По крайней мере мы все так думали.
Но вчера горничная сообщила леди Эвелине, что каждое утро, когда она меняет постельное белье, наволочки на подушках мистера Куэйла бывают испачканы макияжем. Она подумала, что к нему приходят дамы.
Незадолго до того я сказал леди Эвелине, что ищу человека с синяками на физиономии, который на прошлой неделе проник в дом и с которым я дрался впотьмах. Я знал, что ударил его в лицо. — Джастин улыбнулся. — Леди Эвелина, пораскинув умом, пришла к кое-каким выводам, первый из которых заключался в том, что Куэйл, услышав о прибытии ящика, еще в Лондоне слег с приступом малярии — неглупо придумано, не так ли? Удивительно, что мне самому такое не пришло в голову. «Болезнь» развязала ему руки, он мог делать все, что угодно. Он мог даже незаметно выскользнуть из своей комнаты, проехать тридцать пять миль сюда и вернуться обратно за одну ночь. Наверное, вы, Бернард, распустили слух о грузах без указания адреса? Может быть, вы даже собственноручно сдирали наклейки?
— Не надо сарказма, Пауэлл. К слову сказать, я их во обще не отправлял. Они попали туда по чистой случайности. Как тебе известно, они принадлежат миссис… леди Катберт. Зачем бы мне их отправлять? Меня здесь не было, чтобы узнать, кто ими заинтересуется. Нет, я планировал, как уже говорил тебе, прибыть сюда одновременно с ящиком, который отправил в качестве приманки.
Джастин в задумчивости прищурил глаза.
— Верно. В таком случае у Куэйла был сообщник в доме или в городе, который телеграфировал ему о прибытии ящика. Возможно, жадный придурок Силсби делал это, не понимая, что совершает измену. Наверное, счел для себя легким способ заработать деньги за безобидную информацию.
— Ладно. — Бернард мысленно отметил, что следует проверить самого Силсби. Хотя Джастин, наверное, прав, и дело требует дальнейшего рассмотрения. — Я понял, как удалось разоблачить Куэйла, но мне любопытно узнать следующее: почему, зная, что мы хотим всего лишь установить личность шпиона, ты взял на себя смелость разоблачить его перед всеми, сделав тем самым бесполезным для нас? Понимаешь ли ты, сколько пользы мы могли бы из него извлечь, если бы он не знал, что мы его разоблачили? Сколько дезинформации мы могли бы сливать через него?
— А вам известно, что для меня леди Эвелина бесценна? — не медля ни секунды, ответил вопросом на вопрос Джастин, в конце концов расцепив руки и вытащив их из-за спины. Опершись о край письменного стола, он наклонился и с холодным вниманием посмотрел в глаза Бернарду. — Вы не оставили мне выбора. Единственным способом защитить Эви, после того как вы намекнули Куэйлу, что шпион — она, было подтвердить его догадку. Вам не меньше, чем мне, известно, что, как только главный шпион будет разоблачен, он станет бесполезен. Предполагается, что ее шпионская карьера закончится и к ней вскоре потеряют всякий интерес.
— И поэтому ты позволил Куэйлу уйти. Поэтому позволил Эвелине «разоблачить» его.
— Разумеется, — ответил Джастин. — Именно Эвелина должна была обнаружить, что приступ малярии у Куэйла — всего лишь притворство. Тем самым она подтверждала его подозрения, что принадлежит к английскому шпионскому сообществу. Ей стоило лишь крикнуть мне, что это, мол, Куэйл!
Удирая, Куэйл был абсолютно уверен в том, что разоблачил первую в Англии шпионку!
— И ты дал ему уйти.
Джастин рассмеялся:
— Да. Правда, пришлось немного рисковать. Предполагалось, что он выбежит через главный вход, а он бросился в банкетный зал. — На его лице появилось задумчивое выражение. — Я никогда еще не видел и надеюсь больше не увидеть такой дикой ярости, какую выражало лицо леди Эвелины, когда Куэйл швырнул фонтан с шампанским в пруд. — Он покачал головой, словно прогоняя нахлынувшее воспоминание, и, когда вновь посмотрел на Бернарда, его взгляд стал ледяным. — Вам следовало бы благодарить меня, Бернард. Конечно, вы потеряли в моем лице ценного агента — но вы все равно потеряли бы меня, как только я понял, что к чему, — и лишились канала для слива дезинформации, которым мог бы служить Куэйл, но леди Эвелина осталась целой и невредимой, что немаловажно даже для вас, и нам удалось сохранить в тайне личность вашего главного шпиона.
Бернард скорчил гримасу и пристально посмотрел на Джастина. В голове его зародилась одна идея, возможно, нелепая. Но кто знает… Джастин и его леди провели удачную операцию и, хотя результаты ее оказались не такими, как хотелось бы Бернарду, они установили личность Куэйла, до того как он сообразил, насколько близко находится от их главного агента. Если бы у него нашлось время сообразить, все могло бы закончиться катастрофой.
Джастин приподнял бровь.
— Полагаю, вы не собираетесь сказать мне, кто же в действительности является главным шпионом? — проговорил он, не ожидая от Бернарда ответа.
Но идея, зародившаяся в мозгу Бернарда, заставила его ответить.
Двадцать минут спустя Джастин, выйдя из кабинета, отправился на поиски Эви.
Ее он не нашел, зато нашел леди Бротон. От взгляда, который очаровательное создание бросило на него, ему стал тесен воротничок сорочки.
— Мистер Пауэлл, я хочу поговорить с вами. Речь идет о моей дочери.
— Меня интересует все, что касается вашей дочери, мэм. Но в данный момент, прошу прощения, я должен отыскать вашего исчезнувшего отпрыска. — Он попытался пройти мимо нее. Она остановила его, положив руку на рукав фрака.
— Зачем?
— Зачем? — Черт побери! Она пытается заставить его заявить о своих намерениях, а он не может огласить их. Потому что он уверен, как уверен в том, что солнце восходит на востоке, что Эвелина, узнай она, что мать каким-то образом намекнула ему, что он должен на ней жениться, наотрез откажет ему, когда он сделает ей предложение.
Она была недоверчивым маленьким совенком, его Эви. Она ни за что не поверит, что его предложение продиктовано исключительно его чувствами, а не навязано чьей-то волей. И, будучи гордым недоверчивым совенком, она никогда не выйдет замуж за человека, который не любит ее безоглядно.
Теперь ему предстояло убедить ее, что именно так он ее и любит.
Но леди Бротон ждала ответа, поэтому он дал ей такой ответ, который позволял ему ускользнуть, не поддавшись принуждению.
— Потому что она должна мне деньга, — выдавил он. — И я хочу убедиться в том, что она понимает, что неудача с очередным свадебным торжеством не снимает с нее обязательства уплатить оговоренную сумму!
Его вульгарный ответ явно покоробил леди Бротон. Она отпустила его рукав.
— Моя дочь никогда не увиливала от своих обязательств!
— Вот и хорошо, — миролюбиво согласился он, уверенный в том, что любая мысль о том, чтобы заставить его узаконить свою связь с ее дочерью, улетучилась из головы леди Бротон. — Поймите меня, ничего нельзя принимать на веру. А теперь извините.
Она была сбита с толку. Ее прекрасные, хотя и не такие прекрасные, как у Эви, глаза выражали растерянность.
— Благодарю вас, — добавил он и, не дожидаясь ответа, поклонился и пошел дальше.
Он примерно представлял себе, где может находиться Эви, и не ошибся: он увидел ее среди злополучного свадебного пира. Она сидела на берегу пруда, опустив ноги в воду и вяло отгоняя чаек, слетевшихся, чтобы полакомиться остатками свадебного торта, а если повезет, то и золотой рыбкой. Волосы ее с одной стороны выбились из прически и прилипли черными прядями к щеке и шее, а с другой — все еще были собраны вверх и заколоты шпильками, украшенными драгоценными камнями.
Ее платье имело ужасный вид. Бархат промок и прилип к бедрам, лиф провис и угрожал сползти с ее маленькой груди.
Она плакала. Черная краска, которой женщины иногда подкрашивают глаза, тонкими ручейками стекала по ее щекам. Нижняя губа у нее дрожала, а красивые изящные плечи устало опустились.
И все же, на его взгляд, она была самым удивительным, самым трогательным и эротичным созданием из всех, которых он когда-либо видел. Он либо сошел с ума, либо влюбился. Возможно, и то и другое.
Он подошел и остановился у нее за спиной.
— Привет.
Она взглянула на него через плечо и улыбнулась такой расстроенной улыбкой, что чуть не разбила ему сердце. Она даже больше не сердилась на него. В ее взгляде была только усталость. И это тронуло его больше всего.
— А-а, ты, Джастин. Привет, — тихо ответила она. — Ну как, спасли мы мир?
— О да, — произнес он, усаживаясь с ней и стараясь не Замочить ноги. — Мир снова в полной безопасности. Все «плохие» сбежали, секретный ящик остается секретным, а мой начальник доволен сверх всякой меры.
Она кивнула, не глядя на него. По пруду плыла пунцовая марципановая роза, но и ее тут же проглотил какой-то карп-сладкоежка.
— Я с ним только что разговаривал.
— Вот как?
— Оказывается, наши предположения относительно сложившейся ситуации близки к истине.
— Я знаю, — вяло ответила она. — Главным английским шпионом является леди Катберт.
— Как ты узнала? — удивленно спросил он. — Даже Куэйлу не удалось, а ведь он был ее секретарем. Правда, он подошел очень близко к разоблачению, что заставило Бернарда лихорадочно искать альтернативную кандидатуру. — Ему показалось, что она его не слушает. — Тебя. — Она пробормотала что-то себе под нос. — Но все-таки скажи мне, как ты узнала?
Она наконец взглянула на него.
— Я не пыталась вычислять. Просто кое-что видела, кое-что запомнила. Например, мне показалось странным, что миссис Вандервурт настаивала на проведении свадебного торжества в монастыре «Северный крест», владельцем которого являешься ты. Мне вспомнилось, что Беверли однажды сказал, что индийский повар твоего деда умел готовить только карри, а бабушка миссис Вандервурт явно не была индианкой. Да и последний случай окончательно подтвердил мою догадку.
— Какой последний случай?
— Когда вы все выбежали из холла, спрашивая, в каком направлении побежал Куэйл. Она тогда указала неправильное направление. И еще: она всячески пыталась оторвать собачонку от ноги Куэйла, чтобы тот мог убежать. Видимо, она хотела, чтобы Куэйл унес с собой ошибочную информацию о том, будто шпионом являюсь я. В таком случае она осталась бы неопознанной как настоящий шпион. По крайней мере я так рассудила.
Джастин улыбнулся, радуясь тому, что они вдвоем смогли докопаться до истины. Такой конечный результат его миссии вполне удовлетворял его.
— Многие из оперативных агентов даже не пытаются понять всю операцию целиком.
— Почему? — спросила она скорее из вежливости, чем из подлинного интереса, подняв к нему испачканное личико. Он покопался в кармане, достал носовой платок и смочил его кончик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33