Мне выпала честь быть женой короля, моего господина и вашего суверена, и должна сказать, что самым большим для него огорчением было то, что я узнала о таком же событии. Поэтому, когда м-м Флеминг оказалась беременной, он счел необходимым отослать ее; с м-м Валансийской, как и с м-м д`Этамп, тоже все было по чести. Нельзя так обращаться с порядочными женщинами, тем более из такого дома, нельзя оскорблять их в угоду какой-то потаскухе, потому что всем известно о ребенке, которого она родила. Вы слишком благородного происхождения, чтобы не знать, как вам следует вести себя с дочерью вашего короля и с сестрой того, кто правит сегодня всем этим королевством и вами, с женщиной, которая, помимо всего прочего, чтит вас и любит так, как и положено порядочной женщине. Именно я приказала отослать из дворца „это красивое животное“, потому что, пока я жива, я не допущу ничего, что могло бы испортить или убить дружеское расположение столь близких мне людей, как моя дочь, не допущу, чтобы близкие мне люди враждовали друг с другом. Поэтому прошу вас, после того как гонец из Фронтенака доставит вам самое худшее известие из тех, что могут восстановить вас против жены, поразмыслить над тем, какой ущерб вы нанесли самому себе, и вернуться на правильный путь».Генрих Наваррский на письмо не ответил. Оно и понятно, пока письмо шло, он познакомился с грациозной Корнзандой де Грамон и уже позабыл о Фоссез.Последняя, возмутившись до глубины души, не удостоила его даже ругательного письма; вместо этого она осветила сиянием «красивого животного» несколько дружеских домов, смутила покой дворянина Франсуа де Ерока, вышла за него замуж и составила его счастье на всю оставшуюся жизнь, пользуясь опытом, приобретенным в постели Беарнца.Неприятности, причиненные ей изгнанием Фоссез, были, однако, не настолько серьезны, чтобы помешать Маргарите с головой отдаться любви с ее прекрасным Шанваллоном.Побаиваясь короля, который никогда не переставал ее ревновать, она вынуждена была прибегать к поистине водевильным ухищрениям, чтобы принять любовника у себя в комнате. Ради этого она подкупила столяра, который под предлогом доставки в ее покои материалов, необходимых для изготовления небольшой внутренней лестницы, являлся к ней каждый день, таща на спине тяжеленный сундук, в котором, скрючившись и не смея дохнуть, сидел Шанваллон.Автор «Сатирического развода» рассказывает:«Она принимала его в постели, застланной и покрытой черной тафтой, освещенной множеством факелов и в окружении прочих мелких, но способствующих сладострастию выдумок: именно тогда, в атмосфере изощренного кокетства и фантазий, Маргарита, подобно Урании, на имя которой она посягнула совершенно незаслуженно, зачала не только некую Лину, но и Эспландена, который и теперь еще живет при родителях, признанных законными, и даже подает неплохие надежды на будущее» Все историки и хронисты сходятся на том, что в результате этих любовных встреч у нее действительно родился сын, ставший впоследствии священником-капуцином под именем отец Анж.

.Увы! Однажды Генрих III все же узнал о том, что происходит в комнате сестры…В коридорах немедленно была расставлена стража с приказом арестовать Шанваллона, как только тот появится. Притаившись, замерев в неудобных возах и почти не дыша, они пытались раствориться в тишине. Возможно, им бы это удалось, если б дворец отапливался, но в луврских галереях был ледяной холод, и кто-то из стражников чихнул.Заинтригованная, Марго приложила ухо к двери, уловила необычный шум и сделала любовнику знак исчезнуть через окно. Мгновенно натянув на себя одежду, Шанваллон свесился с балкона, свистнул в темноту ночи и спустился по веревке, с помощью которой каждое утро покидал Лувр. На набережной его, как всегда, с двумя лошадьми наготове ждал один из друзей. А спустя несколько мгновений королева Наваррская уже слышала удаляющийся стук копыт, уносивших Шанваллона к воротам Сент-Оноре, где у него были верные друзья.На следующий день спозаранку Генрих III вызвал к себе капитана стражи и сразу понял, что сестра его перехитрила.— С этого момента, — приказал он, — взять весь дворец под наблюдение, как снаружи, так и внутри.Узнав об этом решении, Маргарита была ошеломлена, потому что виконт был просто необходим ей для сохранения душевного равновесия. Следуя ее фантазиям, он изобретал изнурительные экзерсисы, чьим успокоительным воздействием она сладострастно наслаждалась. Лишившись спасительных услуг Шанваллона, королева Наваррская рисковала впасть в одну из тех опасных меланхолий, которые способны поразить даже мозг и без всякой пользы разжигают пламя в том самом месте, которое поэты того времени называли «прелестным ежиком»…Поэтому требовалось любой ценой ускользнуть от надзора собственного братца. Для этого Маргарита сняла дом на улице Кутюр-Сент-Катрин (нынешняя улица Севинье), куда месье Шанваллон мог приходить совершенно безопасно и отдавать все лучшее, чем владел.Получив возможность делать то, что ей хочется, Маргарита превратила виконта в главный объект своих забот, украшая его комнату зеркалами, обучаясь новым утонченным ласкам у итальянского астролога и заказывая повару для своего любовника остро приправленные блюда. Меню придумывала она сама. Надо полагать, Маргарита кормила любовника артишоками, кресс-салатом, сельдереем, пасленом, спаржей, морковью, перцем, лавровым листом, гвоздикой, креветками, зайчатиной, петушиными или бекасиными потрохами, то есть блюдами, чьи благотворные свойства к тому времени были хорошо известны.Но вполне возможно, что она; как достойная дочь Екатерины Медичи, использовала необычные рецепты; составленные, как утверждают, самим Никола Фламелем, чьи сборники таких рецептов имели в ХУГ веке огромный успех у галантной публики. Вот, например, что великий алхимик предписывал для удвоения мужской силы:«Надо взять зерна цветка „satyrion pignon“, зеленого аниса, сурепки в равных частях. Прибавить немного мускуса, измельченный хвост ящерицы, унцию крысиного яичка, печень малиновки, разрезанный на мелкие кусочки кошачий ус, два рога улитки, мозг воробья и траву, называемую птичьим языком, а по научному omittiogioss c небольшим количеством мух кантарид. Весь этот набор следует сварить в очищенном меду. Каждое утро натощак принимать приготовленной смеси весом в одну драхму в течение первых восьми дней и весом в один денье все последующие дни. Следует также использовать в пищу турецкий горох, морковь, лук и сурепку в виде салата, анис и кориандр, сосновое семя и с каждой едой выпивать стакан крапивного отвара».Но рецепты подобного рода годятся лишь для простых людей.Тем, кто владеет большими финансовыми средствами, Никола Фламель рекомендует смесь из куда более дорогих компонентов и, само собой разумеется, значительно более эффективных. Вот один из таких рецептов:«Возьмите семя репейника, истолките его в ступке, добавьте левое яичко трехлетнего козла, щепотку порошка, изготовленного из шерсти, взятой со спины собаки чисто белого окраса, и не когда-нибудь, а только в первый день новолуния, но сожженной на седьмой. Все это всыпать в бутылку, наполовину заполненную водкой, и откупорить только через три недели, в течение которых настойка подвергается влиянию звезд.На двадцать первый день, который одновременно является первым днем следующего новолуния, прокипятить смесь до тех пор, пока она не загустеет; после этого добавить четыре капли семени крокодила и все процедить через фильтровальный мешок. Процеженная жидкость и есть то, чем следует растирать половые органы человека, лишенного мужской силы. Эффект от жидкости мгновенный и чудодейственный. Она столь активна, что уже приходилось видеть женщин, забеременевших только лишь потому, что растерли себе соответствующие части тела, откуда она, естественно, переносилась на мужской орган, о чем мужчина даже не подозревал.Но так как крокодилы редки в нашей стране, — осторожно замечает Никола Фламель, — и потому трудно раздобыть семя этого животного, его можно без ущерба заменять семенем очень многих пород собак. Но как бы там ни было, многие прибегали к этому средству довольно часто, и всякий раз с успехом». * * * Увы! Острые блюда, которыми королева Маргарита кормила несчастного Шанваллона, побудили его на такие излишества, что в один прекрасный день, обессилевший, исхудавший, раздраженный, он тайком покинул Париж и укрылся в деревне, где вскоре женился на девушке спокойного нрава по имени Катрин де ал Марк.Маргарита обезумела от горя. Она писала ему письма, выдававшие ее отчаяние: «Нет ни справедливости на небе, ни верности на земле! Торжествуйте, торжествуйте над моей слишком пылкой любовью! Похваляйтесь тем, как вы меня обманули, смейтесь надо мной, насмехайтесь вместе с той, которая служит мне утешением лишь в одном: в том, что ее ничтожные заслуги станут для вас вечным укором за вашу вину. После того как вы получите это письмо, последнее, умоляю вас вернуть его мне, потому что не хочу, чтобы во время предстоящей вам встречи оно послужило поводом для отца и дочери поговорить на мой счет».Вследствие перевозбуждения, в которое ее ввергло бегство Шанваллона, она почувствовала сильный приступ злобы и восстала против брата, присоединившись к дружному хору тех, кто осуждал Генриха III за его более чем странные причуды.Вынужденная волею судьбы вести целомудренный образ жизни, она хотела, чтобы и все вокруг жили так же. Короля страшно раздражали ядовитые издевки сестры, и он ждал только случая, чтобы отомстить ей за это.Прекрасным июньским днем 1583 года Шанваллон, изгнанный герцогом Анжуйским в наказание за болтливость, явился с опущенной головой искать убежища у Маргариты.— Я — презренный негодяй, — лепетал он. — Простите меня…Не дав ему договорить, она стремительно потащила его в постель, где все кончилось, к обоюдному удовлетворению, и в течение нескольких недель оба любовника, уединившись на улице Кутюр-Сент-Катрин, проводили время в таком дурмане, что забыли о необходимости появляться в Лувре.Генрих III, заинтригованный тем, что не видит своей сестры, расспросил горничную, и та сообщила ему о возобновившейся связи Маргариты с Шанваллоном. Горничная оказалась такой услужливой, что добровольно выдала королю имена всех любовников, бывших у Маргариты до этого, добавив к списку еще и кое-какие подробности, которые могли бы вогнать в краску даже солдат в казарме.Король от всего, что узнал, пришел в страшное неистовство и решил изгнать из Парижа королеву Наваррскую, но прежде нанести ей публичное оскорбление.В воскресенье 7 августа при дворе должен был состояться большой бал. Генрих III пригласил на него и сестру, которая, ничего не подозревая, явилась во дворец и заняла место под королевским балдахином.Внезапно, в самый разгар праздника, король, окруженный своими милашками, приблизился к Маргарите и громким голосом отчитал ее при всех, обозвав «гнусной потаскухой» и обвинив в бесстыдстве.Бледная, с опущенными глазами и дрожащими губами, Маргарита стояла под балдахином, окаменев, в то время как король с искаженным от злобы лицом называл имена всех ее любовников, о которых ему сообщила горничная. Наконец, пересказав все подробности ее интимных отношений, вплоть до самых непристойных, он воскликнул:— Ваша распущенность отравляет столицу. Я приказываю вам освободить двор от вашего присутствия и немедленно покинуть Париж. Отправляйтесь к вашему мужу, если он еще вас желает Этот эпизод рассказан Бузбеком, дипломатом, который был послом Турции в Париже с 1580 года. Именно он завез в Европу сирень и индийский каштан.

.Не произнеся ни слова, Маргарита встала, прошла сквозь молчащую толпу и добралась до своего дома, где, ее ждал еще один удар: Шанваллон, опасаясь за себя, сбежал, даже не простившись с ней… МАРГО СОБЛАЗНЯЕТ СВОЕГО ТЮРЕМЩИКА Женщины обладают тайным оружием, с помощью которого они способны брать крепости. Кардинал де Ретц Всю ночь королева Марго занималась уничтожением компрометирующих писем, которые ей писали неосторожные любовники, а на рассвете спешно покинула Париж в сопровождении м-м де Дюра и м-м де Бетюн, без которых она не могла обходиться.Солнце было уже высоко, когда карета королевы Наваррской выехала на дорогу, ведущую в Палезо.Маргарита плакала:— Нет в мире принцесс несчастнее, чем я и королева Шотландская, — говорила она. — Неужели не найдется никого, кто бы дал мне спасительного яда?Приятельницы пытались как могли утешить ее, а тем временем из леса неожиданно появился отряд стрелков, вооруженных аркебузами, и выстроился поперек дороги. Карета остановилась.Офицер приблизился к дверце и спросил, находится ли в карете королева Наваррская.— Это я! — сказала Маргарита. Письма де Бюссака. Дипломатические переговоры с Тосканой.

— По приказу короля снимите вашу маску и пусть то же самое сделают те, кто вас сопровождает Известно, что в тy эпоху женщины, путешествуя, всегда надевали маску. Проезжая через какой-нибудь город, они могли снять ее и прицепить к поясу. Этот обычай сохранялся до 1670 года.

.Три женщины подчинились.— Эти две дамы, без сомнения, мадам Дюра и мадам Бетюн?— Да!— Тогда от имени короля я должен передать им вот это.Сказав так, офицер влепил обеим дамам по увесистой пощечине. Марго и шевельнуться не успела, как вслед за этим вся группа стрелков окружила карету и выволокла оттуда обеих приятельниц королевы, которые, разумеется, истошно вопили.— Посадить их на лошадей и привязать к седлам, — скомандовал офицер.После этого, поприветствовав совершенно растерявшуюся королеву Наваррскую, приказал кучеру продолжить путь.Когда карета, скрипя колесами, вновь покатила по дороге на Палезо, Маргарита выглянула в окошечко и увидела, что королевские солдаты, связав м-м де Дюра и м-м де Бетюн, развернули лошадей и умчались во весь карьер вместе с пленницами.Что же означало это событие?Оно было лишь частью задуманного Генрихом III плана, который, потеряв всякое достоинство, думал только о том, как бы еще больше унизить и опорочить королеву Маргариту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42