Иногда я говорила себе, что просто недостаточно сильна, чтобы бороться за его любовь. Но горькая правда заключается в том, что он никогда не будет чувствовать ко мне то же, что я чувствую к нему.И столько муки было в бесхитростных словах девушки, что в душе Пилар всколыхнулись жалость и сострадание. Но собственная боль тут же напомнила о себе.— А ты не считаешь возможным, — произнесла Пилар, — что ко мне он тоже совершенно равнодушен?Исабель покачала головой:— Вы делаете друг другу больно. Временами Рефухио бывает трудно понять, тем более простить. Он всегда с такой легкостью приносит себя в жертву ради других, что кажется, будто это ему ничего не стоит. Но это только видимость. Поэтому я очень тебя прошу, не обижай его.Исабель говорила так убедительно, что Пилар на мгновение забыла, что перед ней человек, прославившийся своим умением сочинять разные небылицы. Исабель жила в мире собственных фантазий и часто выдавала желаемое за действительное. Поэтому глупо было бы верить ей сейчас, хотя Пилар поймала себя на мысли, что ей отчаянно хочется поверить в это. Но нет, нельзя поддаваться слабости, решила про себя Пилар, а вслух сказала:— А как же Балтазар? Думаешь, он не замечает того слепого обожания, с которым ты относишься к Рефухио. Разве ты не видишь, как он мучается из-за этого?— Все я знаю, но ничего не могу поделать. Я не просила Балтазара любить меня и не виновата, что так получилось.— Ты могла бы исправить положение, если бы перестала рассказывать каждому встречному о том, как тебя спас Рефухио.— Но он меня действительно спас! — возмутилась Исабель.— Так ли? Может, ты, по своему обыкновению, это выдумала? А если и правда, зачем постоянно твердить об этом прямо в глаза Балтазару. Пощади, по крайней мере, его чувства, если уж не можешь ответить на них.В глазах Исабель заблестели слезы.— Я не нарочно. Так само собой выходит.— Но Балтазару от этого не легче.— Я знаю. Но иногда я так много болтаю только затем, чтобы Рефухио хоть на минуточку обратил на меня внимание. Ему это так же неприятно, как и Балтазару, но я ничего не могу с собой сделать.Что ж, возможно, думала Пилар. Исабель просто нельзя было остановить, когда она заводила свою старую песню о подвигах Рефухио. Но это не могло заставить ее героя испытывать к ней что-нибудь, кроме жалости, смешанной с презрением. Но чего только люди не делают, чтобы хоть немного утихла тоска, подтачивающая и сжигающая их изнутри, не думая о том, к чему это может привести.Ночь была удивительно тихая. Не слышалось даже воя койотов, только ветерок играл листвой деревьев. Новые месяц тонким бледным серпом висел в небе. Пилар долго не могла заснуть, но в конце концов задремала, прикорнув возле Рефухио.Апачи напали на них на рассвете.Они появились с первыми лучами солнца. Все члены отряда были уже на ногах и занимались кто чем. Чарро и Энрике седлали лошадей, Балтазар навьючивал поклажу на мулов, стреноженных на ночь, чтобы не убежали. Три женщины сворачивали в тюки немудреные постели, Висенте чистил кастрюлю с длинной ручкой, в которой обычно готовили еду. Рефухио был в седле и гарцевал в некотором отдалении. Это он заметил индейцев, темные силуэты которых были четко видны на фоне утреннего неба. Рефухио немедленно помчался обратно в лагерь. План действий на случай опасности был давно продуман до мельчайших деталей. Едва Балтазар увидел Рефухио, скачущего назад во весь опор, и услышал его крики, предупреждающие о случившемся, он схватил мушкет и пристрелил одного из мулов. Другого мула достал пулей Чарро. Тела убитых животных сдвинули вместе, а между ними положили громоздкие вьючные седла. Получилось нечто вроде бастиона. Пилар и Висенте быстро вытаскивали из тюков лучший порох и пули, Балтазар перезаряжал мушкеты, Исабель готовила перевязочный материал на случай, если кто-то будет ранен. Когда с приготовлениями было покончено, все поспешили укрыться в наспех построенной «крепости».Все, за исключением доньи Луизы. Когда распределяли обязанности, вдове досталось следить за тем, чтобы бочонки с питьевой водой были всегда под рукой и чтобы во время боя с ними ничего не случилось. Но вместо этого она просто стояла, сжав руки в кулаки, и немигающим взглядом смотрела в ту сторону, откуда надвигались апачи.— Луиза! — крикнул Энрике. — Немедленно в укрытие!Она обернулась к нему только на мгновение и тут же опять обратила лицо к индейцам. Ее губы беззвучно шевелились, будто она произносила какую-то гневную тираду.Энрике быстро выскочил и, подбежав к вдове, схватил ее за руку. Потом он силой затащил ее в укрытие.— Сядь и не высовывайся, — рявкнул он. — Будешь перезаряжать. Да не зевай по сторонам, если тебе жизнь дорога.Донья Луиза злобно сверкнула глазами, но немного пришла в чувство. Оглядевшись, она нашла бочонок с водой и подкатила его поближе.Апачи приближались с громким гиканьем, от которого дрожал холодный утренний воздух. Их было немного, но эти жуткие физиономии, расписанные черными, белыми и желтыми полосами, могли нагнать страху на кого угодно. Пятеро или шестеро из них были вооружены мушкетами. Один из воинов вскинул ружье и пальнул в Рефухио, который скакал как раз впереди него. Индеец промазал, но следующий выстрел мог достичь цели.Рефухио низко пригнулся к шее лошади и взглянул назад через плечо. Лошадь замедлила бег, потом совсем остановилась, дико вращая глазами. Рефухио оглядел укрепление и резко свернул вправо, чтобы ненароком не задели пулей свои же. Мимо него свистели стрелы и врезались в землю совсем рядом с ним. Смертоносный ливень стрел усилился, некоторые даже долетали до их прикрытия.В этот момент другой индеец поднял мушкет. Он долго целился, приноравливаясь к шагу своей лошади, затем выстрелил. Вокруг заклубился сизый дым. В ту же секунду разом заговорили ружья товарищей Рефухио. И тут стало ясно, что Рефухио сражен пулей. Шляпа слетела с его головы, он покачнулся, попытался сесть прямо, потом начал медленно сползать с коня и упал лицом в траву.Двое индейцев были убиты наповал, третий шатался, но оставался сидеть верхом, крепко обхватив руками шею своей лошади. Остальные воины неумолимо приближались, гикая и размахивая оружием.Пилар лихорадочно заталкивала пулю и пыж в мушкет Чарро. Ей некогда было следить за тем, что происходит на поляне, но ее взгляд случайно упал туда, где лежал Рефухио. Он приподнял голову и пытался ползком добраться до укрытия. Пилар вытянула шею, чтобы получше рассмотреть, но Чарро немедленно заставил ее снова пригнуться. Перепуганная Исабель поминутно вскрикивала. Чарро потребовал оружие, и Пилар поспешно протянула ему перезаряженный мушкет.Теперь стрельба велась почти в упор. Еще двое апачей были выведены из строя. Остальные, видя, что их ряды сильно поредели, сочли благоразумным отступить и один за другим скрылись в зарослях деревьев.— Рефухио, — простонала Исабель и поднялась на ноги. Слезы застилали ей глаза и струились по чумазому личику. Балтазар попытался поддержать ее, но она вырвалась и, перемахнув через вьючное седло, побежала к Рефухио. Висенте уронил мушкет и устремился вслед за ней. Воспользовавшись тем, что внимание Чарро было поглощено удирающими индейцами, Пилар поднялась и, подобрав юбки, перелезла через укрепление. Затем она быстро последовала за Висенте.Исабель стояла на коленях возле Рефухио, вытирая кровь, сочившуюся из раны на голове ее героя. Подоспевший Висенте подставил брату плечо и помог ему подняться. Пилар не намного отстала от Висенте. Подбежав, она подхватила Рефухио с другой стороны, и вдвоем с младшим Каррансой они потащили его в безопасное место.В этой время апачи вернулись. Земли задрожала под копытами их лошадей. От их воплей у Пилар волосы встали дыбом. Она, Висенте и Рефухио двигались медленно, спотыкаясь, поминутно останавливаясь, чтобы перевести дух. Ноги у Рефухио были будто ватные и отказывались служить ему. Ценой неимоверных усилий он старался хоть немного управлять своим телом, чтобы совсем не повиснуть на руках Пилар и Висенте. Исабель путалась у всех под ногами, суетясь и пытаясь поддерживать голову Рефухио.Вдруг Исабель остановилась.— Его шляпа! — воскликнула она и помчалась обратно.Пилар оглянулась на ходу. Апачи снова шли в атаку, беспрерывно стреляя из луков и мушкетов. На их раскрашенные лица нельзя было смотреть без содрогания. Совершенно нагие, они скакали верхом, обходясь без помощи уздечек, не говоря уже о седлах, так что тело человека почти сливалось с телом животного. Пилар на мгновение почудилось, что на нее надвигаются то ли мифические кентавры, то ли какие-то злые демоны.Исабель отнеслась к появлению апачей так беззаботно, как будто это были не индейцы, а ее друзья, возвращающиеся с прогулки. На ее лице заиграла довольная улыбка, когда она добежала до того места, где валялась шляпа Рефухио. Исабель повертела шляпу в руках, потрогала дырочку, пробитую пулей, которая и сорвала шляпу с головы Рефухио. Ветер трепал юбки девушки и играл ее локонами, так что паутина тонких волос все время падала ей на лицо. Постояв еще немного, Исабель неторопливо пошла по направлению к укрытию.Балтазар, выпрямившись во весь рост, звал Исабель по имени, а Чарро и Энрике помогали перетаскивать Рефухио через туши мулов. Затем они снова залегли на землю и взяли в руки мушкеты. Висенте тоже вернулся на свое место. Пилар легла рядом с Рефухио, чтобы осмотреть его рану.— Пустяковая царапина, — вдруг сказал он хрипло, но достаточно отчетливо. — Где мой мушкет? Мы еще повоюем.Не дожидаясь ответа, он приподнялся и огляделся в поисках ружья. И тут он увидел Исабель.— Господи Боже мой, — растерянно пробормотал он. — Что она там делает?Балтазар все еще кричал и размахивал руками.— Исабель! Оглянись, ради всего святого! Оглянись! Девушка услышала, оглянулась, сделала несколько неуверенных шагов, а потом побежала, путаясь в своих юбках. Балтазар покинул бастион и поспешил ей навстречу. Внезапно он застыл на месте. Стрела, пущенная одним из апачей, пронзила его. Он согнулся пополам и начал медленно заваливаться на бок.Исабель закричала. Она продолжала кричать на бегу, когда ее настигли индейцы. Они окружили Исабель плотным кольцом. Она металась из стороны в сторону, уворачиваясь от преследователей. Шляпа выпала из ее дрожащих пальцев и была тут же затоптана, но сама девушка еще каким-то чудом держалась на ногах. Она выглядела совершенно ошеломленной, ее волосы совсем растрепались и рассыпались по плечам.Отряд открыл огонь — другого выхода не было. На миг поляна скрылась в густом едком дыму. Когда дым рассеялся, оказалось, что один индеец лежит на земле, дергаясь в конвульсиях, а другого, раненого, его соплеменник с трудом удерживает на коне в сидячем положении.Апачи развернули коней. Теперь они носились по поляне и, низко наклоняясь, прямо на скаку подбирали убитых и взваливали их к себе на колени.Крик Исабель перешел в непрерывный стон.К ней подъехал один индеец. Он нагнулся и схватил девушку за волосы, намотав их на руку. Потом он быстро приподнял Исабель и перебросил ее поперек лошадиной спины прямо перед собой. Руки Исабель повисли безжизненно, будто плети; голова болталась из стороны в сторону в такт шагу коня. Индеец помчался догонять соплеменников, увозя с собой свою добычу.Балтазар взвыл, будто зверь. Чарро упал на колени, изрытая проклятия. Энрике стиснул плечо доньи Луизы, которая пребывала в состоянии шока. Висенте обводил всех безумным взглядом и беззвучно шептал молитву.Рефухио выхватил мушкет из безвольных рук Висенте. Установив ружье на боку мула, он тщательно прицелился в спину удаляющегося индейца и нажал на курок.Прогремел выстрел. Но краснокожий только покачнулся и еще ниже наклонился над своей пленницей, почти прижавшись к лошади.Рефухио медленно опустил голову, коснувшись лбом горячего мушкетного ствола, и закрыл глаза. ГЛАВА 19 Они стояли, прислушиваясь к постепенно затихающему стуку копыт, и растерянно глядели друг на друга. Трудно было поверить в то, что Исабель теперь нет с ними, что она в руках апачей. Все произошло так быстро и было настолько ужасным, что просто не укладывалось в сознании.— Я поеду следом, — пробормотал Висенте как бы про себя. — Мы все должны поехать и помочь ей. Мы просто обязаны спасти ее.— И как ты себе это представляешь? — резко спросил Энрике. — Стоит на секунду ослабить внимание, сделать одно неверное движение, и мы сами окажемся во власти дикарей. А они с удовольствием сделают из нас отбивные.— Она пострадала по собственной глупости, — добавила Луиза. — Кто мог предположить, что ей вздумается вернуться за шляпой.— За шляпой, — повторила Пилар. — Она вернулась за шляпой.Балтазар хрипло стонал, корчась на земле, прижав руки к кровоточащей ране на боку, откуда торчало оперение стрелы. Видно было, что рана причиняет ему невыносимую боль.Все вдруг вспомнили, что среди них находится тяжелораненый, и это вывело их из состояния глубокого оцепенения. Они тут же развернули бурную деятельность, как будто это могло в какой-то мере компенсировать неспособность помочь Исабель. Пилар засуетилась вокруг великана, укладывая его поудобнее на здоровый бок. Донья Луиза готовила бинты, Чарро, отломив наконечник стрелы, с величайшей осторожностью вытащил ее из сквозной раны, а Энрике быстро наложил повязку. Донья Луиза помогала ему, хотя трясущиеся пальцы плохо ее слушались. Но она отчаянно храбрилась, чтобы не ударить в грязь лицом перед Энрике, который время от времени бросал на нее насмешливый взгляд. Рана была серьезной, и все надежды были только на то, что организм Балтазара покажет, задеты какие-либо жизненно важные органы или нет.Пилар предоставила остальным заниматься Балтазаром, а сама вернулась к Рефухио. С тех пор как он сделал последний выстрел, он не издал ни звука и даже не пошевелился. Только грудь вздымалась и опускалась в частом ритме. С кружкой воды в одной руке и куском бинта в другой Пилар присела рядом с Рефухио и тронула его за плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47