Эбби почувствовала, что Таннер подошел к ней вплотную, ощутила тепло, исходящее от него, почувствовала его легкое дыхание.— Эбби… ну зачем вы это делаете? Зачем?Она не ответила. Что она могла сказать? Говоря по правде, он и не ждал от нее ответа.— Вы делаете наши отношения сложнее, чем им следует быть, — пробормотал молодой человек.Эбби прикрыла глаза. Ее затопила радость оттого, что он желает ее. Но она хотела, чтобы Таннер любил ее. И пока он не полюбит ее, она будет страдать от неразделенного чувства.Таннер обнял ее за плечи.— Девочка, пока не поздно, иди к себе.В ответ Эбби слегка покачала головой.— Помоги мне снять корсет, — едва слышно вымолвила она.Пальцы Макнайта надолго замерли на ее плечах, затем со вздохом Таннер разделил волосы, бегущие по ее спине, на две пряди и нащупал шнуровку.Эбби опустила голову на грудь, чтобы ему было удобнее. Сначала Таннер развязал бантики, потом принялся за саму шнуровку. Дыхание ее было частым, а удары сердца барабанной дробью отдавались в ушах.Удерживая корсет пальцами, чтобы он не упал на пол, Эбби стояла и ждала, чтобы Таннер сделал следующий шаг. Наконец он провел ладонью вдоль ее позвоночника, осторожно повторяя изящные изгибы женского тела, и рука его замерла ниже ее талии. Эбби перестала дышать, а сердце ее, казалось, перестало биться.— Таннер… — в голосе ее было столько любви и желания, что и глухой бы услышал.Таннер выругался, но, прежде чем Эбби поняла, к худу это или к добру, он уже целовал ее шею.Эбби хотелось повернуться, заключить возлюбленного в объятия и не отпускать его, но поцелуи Таннера так возбуждали, что она не смела шелохнуться. Она лишь положила свои ладони поверх его сильных рук и слегка подалась назад.Таннер издал полустон-полурычание и, наклонившись к ее уху, прошептал:— Я не хочу причинять тебе боль. — Слова, произнесенные сердитым тоном, взволновали Эбби.— Ты не можешь причинить мне боль, — Эбби склонила голову на плечо, чтобы ему было удобнее целовать ее шею.Скользнув руками вниз, Таннер крепко обхватил ее за талию и резко прижал к себе, так что она явственно почувствовала силу его желания.— Ты глупая девчонка, — пробормотал он, и пальцы его опустились ниже. Он умело возбуждал самые чувствительные точки на теле женщины. Одна его рука колдовала над ее лоном, вторая медленно поползла вверх, и, когда Таннер накрыл ладонью ее грудь, Эбби показалось, что она вот-вот потеряет сознание от блаженства.— Таннер, — простонала она, прижимаясь к нему. В ответ она услышала такой же стон. Таннер окончательно сдался, плавая в тумане вожделения. Поднявшись по шее к уху, он губами поймал мочку и принялся нежно покусывать ее.Эбби трепетала в предвосхищении радости, которую сулит близость мужчины и женщины.— Эбби, ты уверена, что все еще хочешь этого? Ты уверена? Назад дороги не будет!Женщина ответила ему, скользнув рукой вдоль его закованных в плотную материю бедер, чтобы нащупать неистовый орган, символ мужской доблести. Этого жеста было достаточно. Подхватив Эбби на руки, Таннер в один момент позабыл о початой бутылке виски и о корсете, который почему-то оказался на полу. Держа Эбби на руках, Макнайт направился к кровати и, когда он опустил женщину на постель, то оказался лежащим на ней.Эбби не могла вообразить себе ничего восхитительнее, чем блаженное ощущение тяжести тела возлюбленного. Но, когда он коленом раздвинул ей ноги и она почувствовала, как требовательно бьется его возбужденная плоть, то испытала еще больший восторг. Таннер, опершись на локти, поднял голову, и Эбби прочитала в его глазах, что их близость значит для него не меньше, чем для нее. На мгновение ей даже показалось, что глаза его сияют чувством большим, чем страсть. Когда возлюбленный опустил голову и прижался в требовательном поцелуе к ее губам, Эбби забыла обо всем. Мужчина, которого она любила, был в ее объятиях. Все остальное не имело значения.И для Таннера окружающий мир перестал существовать. Едва он завладел ее губами, все мысли о том, какой женщиной была она, и о том, каким мужчиной он не был, улетучились. Хоть на короткое время, но Эбби принадлежала ему. И не было в мире никого желаннее. Он заставил ее слегка приоткрыть губы и, скользнув языком внутрь, принялся возбужденно ласкать Эбби.Эбби отвечала ему нежным поглаживанием. Ее легкие прикосновения были требовательными, хотя Таннер сам был готов отдать все. Единственный его промах — он слишком спешил любить ее.— Успокойся, дорогая, успокойся, — усилием воли Таннер прервал поцелуй, но едва не потерял контроль над собой, заметив огонь желания в ее глазах. Вот женщина, которая подходит ему и в страсти, и в жизни, и в любви.Он слегка изменил позу, и теперь его лицо находилось прямо над ее грудью. Эбби замерла. Масляная лампа скудно освещала комнату, неяркий свет делал обстановку и людей таинственными. Все происходило как в дымке, и Венера вечерняя, вольно раскинувшаяся перед ним, была так не похожа на Венеру утреннюю, серьезную барышню, которая сочиняет сказки про мышей. Лицо Эбби горело страстью, тело трепетало в предвкушении блаженства. Несмотря на выпитое виски, Таннер ясно осознавал, что никогда больше ему не встретится женщина, подобная мисс Блисс. Безнадежность только обострила его чувства, и он решил сделать этот вечер незабываемым для нее. Он погрузит ее в такое блаженство, что Эбби перестанет понимать, где явь, где мечта. Вот тогда он будет уверен, что Эбигэйл Блисс не забудет его никогда.Таннер слегка наклонил голову. Груди ее, увенчанные двумя розовыми сосками, мягкие и теплые, вздымались двумя упругими холмами.— Таннер… — произнесла женщина слегка охрипшим шепотом.Вместо ответа он провел щетинистой щекой по ее груди. Черт! Каждую минуту он готов излиться семенем.Со стоном Таннер накрыл груди возлюбленной ладонями, затем поцеловал сначала одну, потом вторую, затем принялся посасывать их, гладить, облизывать, пока Эбби не начала извиваться под ним и вскрикивать. Тонкая сорочка не была помехой их чувственности. Но Таннеру хотелось ощущать наготу Эбби, гладить ее бархатную, влажную кожу, Нетерпеливым движением он разорвал сорочку.— Прошу прощения, — прошептал он, но никакого раскаяния не испытал, и Эбби ответила ему поощряющей улыбкой. Таннер дрожащей рукой освободил ее от нижней юбки, и теперь она — обнаженная и соблазнительная — лежала рядом с ним. Макнайт ел ее глазами. Это была особенная женщина! Но на сегодняшнюю ночь это была его женщина! Подавив желание заявить об этом обычным мужским способом, Таннер, согнувшись над Эбби, поцеловал ее живот, потом скользнул губами ниже. Он был так напряжен, что чрево его ныло от неутоленного сдерживаемого желания. Таннер заставил себя оторваться от женщины и теперь наслаждался, созерцая ее наготу. Никто из мужчин до него не видел этих изящных округлых форм. Ни один мужчина не знает, с какой силой эти прекрасные ноги обвиваются вокруг мужского торса, когда женщина переживает момент страсти. Но когда-нибудь и другой мужчина познает ее.Отогнав эту невыносимую мысль, Таннер снял с себя рубашку. Когда Эбби потянулась к его ремню, Макнайт заставил себя успокоиться, чтобы не испугать ее. Он собирался подарить ей радость, открыть для нее неизведанный мир наслаждения, но Эбби, не отрывая от него взгляда, пуговица за пуговицей расстегнула ему брюки, и они поменялись ролями. Пальчики ее медленно спускались все ниже и ниже, суля неизъяснимое блаженство. Она уже прошлась по тем местам, которые сам Таннер считал нечувствительными и нереагирующими на прикосновения, и оставила на его коже горячий след страсти. Но когда она спустилась еще ниже…— Где ты этому научилась? — простонал Макнайт, когда Эбби скользнула кончиками пальцев по его влажному паху, покрытому мягкими завитками темных волос. — Откуда ты знаешь, что… черт побери! — он едва успел отвести ее руку, и этим спас свою бесценную жидкость.Эбби наслаждалась результатами собственных усилий.— Я способная ученица, — улыбнулась она. — Кроме того, у меня богатое воображение.— Будет лучше, если свое воображение ты прибережешь для своих книг, — пробормотал Таннер в надежде овладеть собой.Странный блеск в ее глазах и всезнающая улыбка говорили, что надежда его напрасна.— Думаю, это необходимо и для моих литературных трудов, — продолжала Эбби.Таннер застонал, когда Эбби, лаская обеими руками, избавила его от брюк. Молодой человек боялся взорваться, прежде чем он успеет доставить ей хотя бы подобие удовольствия.— Черт подери! Эбби! — он увернулся от ее неожиданно умелых рук и, не давая женщине возможности прикоснуться к себе, лег на нее. Кожа ее была мягкой, нежной и обольстительно упругой. Неужели это виски так подействовало на него? А может быть… это она?— Ты воображаешь, что много знаешь… — прорычал Макнайт. — Ты прочитала этого Соломона, будь он неладен, и сочинила мышиные сказочки для детей. Ты один раз — всего один раз! — была с мужчиной и посмела вообразить, что знаешь все!Таннер раздвинул ей ноги и прижал свой вожделеющий орган к ее лону.— Но ты еще так неопытна в любви, — продолжал он обвинять ее и сердиться, прекрасно понимая, что в его словах смысла нет. — Ты так чиста и невинна!Таннер с силой вошел в нее. Он слышал ее стон и сам сжал зубы, чтобы не застонать.— Тебе не больно?— Нет. — И подтверждая свой ответ, Эбби бедрами подалась ему навстречу. — Нет, — на выдохе простонала она еще раз.Это все, что он хотел услышать. Им овладела страсть. Он не мог больше сдерживаться, не мог быть ни нежным, ни тонким. Она слишком далеко заманила его.Черт бы ее подрал за то, что она полностью завладела его мыслями! Черт бы ее подрал за то, что под внешностью набожной христианки она скрывала притягательную страстность! Черт бы ее подрал за то, что она слишком хороша для него!— Проклятие! — шептал он, погружаясь и вновь выходя из глубин ее влажного лона. — Проклятие! Проклятие!
В шесть двадцать молодые люди сидели друг против друга в купе поезда, старательно избегая встречаться глазами. Как было бы хорошо, если бы она могла заснуть! Просто уснуть и проснуться в Чикаго, не помня ничего из того, что произошло между нею и Таннером ночью. Как нарочно Эбби не удавалось даже задремать, хотя минувшей ночью ей удалось забыться сном не больше чем на час-другой, и то в перерывах между бесконечными всплесками любви.Ночью, при тусклом и таинственном свете лампы, их любовь казалась такой прекрасной и праведной, такой естественной! А теперь… Теперь Таннер даже не смотрит на нее и за целое утро выдавил из себя не более десятка слов. Неужели это ее распутное поведение так повлияло на него? Он даже выглядел нездоровым, если бледность считать признаком недомогания.Даже во время любовного экстаза он ругал ее на чем свет стоит. А теперь выругаться захотелось ей.Направляясь к нему в комнату, Эбби прекрасно понимала, что они завершат вечер в постели. Она хотела этого. Она надеялась на то, что близость пробудит в нем чувство более глубокое, чем страсть, и он изменит свои планы. Только теперь она поняла, что надежда была напрасной и глупой.Эбби положила голову на подголовник и прикрыла глаза. Паровоз громко загудел и два раза с шумом выпустил пар. Снова гудок, и поезд тронулся.Эбби была сосредоточена на одной мысли: она потеряла Таннера. Не то чтобы он когда-нибудь принадлежал ей, нет. Но она была убеждена в том, что они созданы друг для друга. А после минувшей ночи… Эротические воспоминания пронеслись в ее голове. Он любил ее как мужчина, принадлежащий ей одной, и она отвечала ему горячей страстной любовью. Скромная школьная учительница уступила место искусной соблазнительнице. Перевоплощение далось ей без всякого труда.Оставив позади Берлингтон, паровоз издал прощальный гудок. Эбби слышала, как Таннер встал и направился к выходу, но внезапно отяжелевших век не подняла. Ей хотелось разобраться в себе и понять, в чем она допустила ошибку, в чем поведение ее было неверным. Они любили друг друга по взаимному согласию, без всякого принуждения. Он овладел ею почти грубо, пригвоздив к огромной кровати весом своего сильного тела. Он входил и выходил из нее так неистово, что она опасалась, как бы он не разорвал ее на части.Таннер наполнил ее такой чистой радостью, какой она никогда не испытывала. Это была радость сердца, тела и души. Он вонзался в нее с таким яростным чувством, что с каждым движением она все больше и больше наполнялась страстью. Она кричала в его объятиях. Может быть, находясь в экстазе, она открыла ему свою любовь. Может быть, его оттолкнула ее нечаянная искушенность в любви.Эбби приоткрыла глаза и невидяще всмотрелась в пейзаж за стеклом: мимо проносились зеленые поля, деревни, леса. Однажды он сказал ей, что то, что она чувствует, называется не любовью, а вожделением. Кроме того, он сказал, что вовсе не ищет себе жену. Может быть, когда-то ему показалось, что она хочет выйти за него замуж.По правде говоря, ей действительно этого хотелось. Ей бы хотелось видеть его каждый день и каждую ночь заниматься с ним любовью. И еще ей хотелось подарить ему сильных сыновей и грациозных дочерей.Со вздохом Эбби вынула шляпную булавку, осторожно сняла шляпку и бережно положила ее на свободное место рядом с собой. Таннеру нужна любовница, а не жена. Он любил ее так искусно, так умело, что ей не приходилось сомневаться в его богатом опыте. У него было много партнерш до нее и еще больше будет после нее. Но она никогда не потеряет контроля над собой. Разве может другой мужчина занять место Таннера? Ничье прикосновение не заставит больше трепетать ее тело.Он заставил ее испытать любовный экстаз! Ее бедра и груди до сих пор помнят о прикосновениях его рук, а губы помнят его губы, его язык… При воспоминании о близости с Таннером Эбби вздрогнула и осмотрелась. Но все пассажиры были заняты своими делами и заботами. Большинство из них смотрели в окна, восхищенные быстро мелькающими за окном картинками природы. Новый способ передвижения был восхитителен! За час поезд преодолевал такое же расстояние, как переселенцы в своих фургонах, запряженных быками, за день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43