До свадьбы оставалось всего три дня, и Джудит почти закончила подготовку к отъезду. Дом стал полупустым и печальным. Крупные вещи уже были уложены в ящики и почтовой каретой отправлены в Темпл-Ноллис. Среди вещей были книги, портрет Себастьяна и несколько коробок с заметками и не опубликованными стихами. Казалось странным отправлять в это в дом нового мужа, но выбросить наследство Себастьяна она просто не могла. К тому же эти вещи могли оказаться бесценными для выросших детей.Новая одежда была аккуратно упакована, чтобы сопровождать владельцев в путешествии. Бастьен и Роузи собрали по коробке, куда каждый из них уложил свои книжки и любимые игрушки. Джудит увидела в этих коробках очевидный хлам, но не стала возражать. Чем только не дорожат дети!Впрочем, она сама тоже долго не могла решить, что делать с первым подвенечным платьем, которое было ей уже слишком мало, но все же бережно хранилось, пересыпанное сухой лавандой от моли. В конце концов Джудит его выбросила, зато сохранила написанное рукой Себастьяна стихотворение, которое он принес ей в первый день знакомства, четырнадцать лет назад.Теперь перед ней стоял последний вопрос – что делать с кулинарными заготовками к Рождеству и вином из ягод бузины? Не было никаких причин хранить их, можно было отдать какой-нибудь бедной семье, которых в Мейфилде немало. С другой стороны…Вошла Роузи с котенком на руках.– Мама, почему ты так сердито смотришь на пудинг? – удивленно спросила она.– Я просто думаю, кому бы его отдать, детка.– Отдать наш пудинг? – возмущенно переспросила Роузи.– Видишь ли, нет никакого смысла везти его в Темпл-Ноллис. Я уверена, тамошний повар сделал десятки гораздо лучших пудингов.– Но это же наш пудинг! – воскликнула Роузи. – Мы его сделали! Я загадала желание! В нем серебряный шестипенсовик.Она разрыдалась. Котенок соскочил с рук и убежал подальше от опасности. В кухню вбежал Бастьен.– Мама хочет отдать наш рождественский пудинг! – всхлипнула Роузи.Бастьен не заплакал, но в глазах мелькнула горестная тень. Джудит сдалась:– Хорошо-хорошо, мы возьмем его с собой. И сладкие пирожки тоже. И все остальное…Дети сразу повеселели, и Джудит тоже улыбнулась. Ведь и ей не хотелось отдавать рождественские угощения. Для Темпл-Ноллиса они были ничтожны, но делали их с любовью, они оплачены жестокой многодневной экономией. Раз уж на то пошло, она и дети выберут какой-нибудь укромный уголок в Темпл-Ноллисе и тайно отпразднуют там Рождество.– Вино мы тоже возьмем с собой, – сказал Бастьен. – К рождественскому обеду ты всегда ставила бутылку вина, а в этом году ты обещала дать мне попробовать.Джудит с сомнением посмотрела на десять бутылок молодого вина и одну откупоренную, прошлогоднего урожая.– У лорда Чаррингтона много разных вин, Бастьен.– Но это же другие вина!Джудит снова уступила просьбам детей в надежде, что карета окажется достаточно вместительной.– А как же наши рождественские ленточки и китайские фонарики? – спросил Бастьен.Это были их маленькие рождественские сокровища. Вздохнув, Джудит сказала:– Их уже нет… Они были совсем старые и буквально разваливались от малейшего прикосновения. Мы найдем другие. – Видя готовые сорваться с детских губ слова протеста, она поспешно продолжила: – Мы начинаем новую жизнь, в которой все будет по-другому. Возможно, у лорда Чаррингтона есть свои Рождественские сокровища.На самом деле она сильно сомневалась в этом. Вряд ли у графа могли оказаться такие вещи.– Когда мы приедем в Темпл-Ноллис, – решительно сказала Джудит, – нам придется потратить немало времени на изготовление новых елочных игрушек. Я уверена, в таком большом доме найдется много места для рождественских украшений.Дети не были слишком рады ее словам, но согласились. Джудит отослала их в местный паб «Пес и куропатка», чтобы спросить у его хозяина, мистера Хопгуда, как лучше упаковать одиннадцать бутылок вина.Вечером того же дня они были приглашены на чай в Хартуэлл, и за ними в карете приехала Бет. Джудит очень хотелось надеть одно из своих новых платьев, но она все же решила до конца выполнить свое решение не снимать траур до свадьбы. Изменив фамилию, она изменит и одежду.Ей очень нравилась Бет Арденн и нестерпимо хотелось поговорить с ней о некоторых волнующих вещах, но Джудит не знала, как завести об этом разговор. Она даже не знала, с чего начать.Когда они приехали в Хартуэлл и дети, выпрыгнув из кареты, побежали вперед, Бет коснулась руки Джудит и участливо произнесла:– Вы сегодня выглядите очень озабоченной.– Это просто нервы… – улыбнулась Джудит. – Свадьба – это целое испытание, особенно такая…– Я уверена, у вас с графом все будет хорошо. Вы оба уравновешенные люди, не склонные к крайностям.– Я тоже так думаю, – кивнула Джудит, но в душе не могла не признаться себе, что, несмотря на дипломатическую выучку Леандра и собственный многолетний опыт семейной жизни, отношения между ними иногда грозили перейти разумные границы.Войдя в дом и снимая верхнюю одежду, Бет сказала:– Граф был бы счастлив, если бы вы отказались от ношения траура.– Да, но мне кажется целесообразным не снимать траура до свадьбы.Казалось, эти слова не убедили Бет, поэтому Джудит прибавила:– К тому же мои новые платья настолько красивы и не повседневны, что я просто не могу надевать их для работы по дому. Леандр хочет, чтобы я ничего не делала, но он не понимает, как много нужно сделать, чтобы освободить дом, упаковать все вещи и подготовиться к переезду.– Это правда, – улыбнулась Бет. – Совсем недавно я думала точно так же. Мне понадобилось немало времени, чтобы привыкнуть к небрежному обращению с дорогими вещами. У меня просто руки дрожали, когда я пользовалась фарфоровой посудой. Им этого не объяснить! Они с самого рождения были окружены богатством и привыкли к нему, как к чему-то совершенно естественному.– Бет, вы действительно бедно жили до замужества?– О да! Разве вы этого не знали? Я была заурядной учительницей в школе для девочек в Челтнеме.– Из вас получилась великолепная маркиза!– Да? Среди лондонского светского общества я до сих пор чувствую себя самозванкой.Взявшись за руки, они направились к мужчинам. Сердце Джудит согревал тот факт, что Бет Арденн удалось превратиться в знатную даму. Значит, и она сможет стать настоящей графиней.Они довольно долго пили чай, и под конец детям уже не сиделось на месте. Джудит разрешила им поиграть в саду.– Бастьен, – сказала она, – ты должен присмотреть за сестрой, и не подходите слишком близко к лошадям без сопровождения взрослых.Когда дети ушли, Леандр спросил Джудит:– Почему им нельзя близко подходить к лошадям, дорогая? Ты думаешь, лошади их съедят?Джудит не хотелось оказаться предметом насмешек в обществе других людей, и она сухо ответила:– Как известно, лошади кусаются.– Эти не кусаются. Все лошади Люсьена, как и он имеют безупречное воспитание. Правда? – повернулся он к другу.– Только не втягивай в это меня, – пробормотал марки.– Мы с Джудит пойдем на веранду, – дипломатично сказала Бет, поднимаясь с места. – Присоединяйтесь к нам, когда закончите беседу.Леандр усмехнулся, глядя на дверь, за которой скрылись дамы.– Она чрезмерно опекает и защищает своих детей, и это мне не очень нравится.– Ей долгое время приходилось одной заботиться о детях – сказал Люсьен. – Она очень умная женщина. Я уверен, все встанет на свои места, когда бремя воспитания с ней разделят гувернеры и домашние учителя. Бог мой, я в детстве виделся с родителями только в установленное время и не чаще. Уверен, твое детство в этом смысле было таким же.– Во всяком случае, именно так обстояло дело с отцом… Однако сомневаюсь, что такое правило семейной жизни понравится Джудит. По правде говоря, мне это тоже не слишком нравится. Я уже как-то привык, что дети все время вертятся под ногами… А как поступишь ты, когда у тебя будут свои дети?Встав из-за стола, мужчины направились вслед за дамами на веранду.– Думаю, я буду уделять им больше внимания, чем мне мой отец, – задумчиво произнес маркиз. – Может, я последую примеру Николаса. Ты уже знаком с его дочерью Арабел?– Нет, я еще не виделся с Николасом. Но ведь его ребенку еще нет года. Как можно быть знакомым с младенцем?– В случае с Арабел можно, – улыбнулся Люсьен. – Она живое воплощение всего прелестного, что бывает в детях. Бет говорит, что далеко не все дети такие чудесные, но я уверен, если у Николаса получился такой ребенок, то получится и у нас!– Несколько опрометчивое заявление, – пробормотал себе под нос Леандр.
Джудит нравилось общество супругов Арденн. Разговор с ними был всегда живым и интересным, в нем часто затрагивались политические и философские темы. При этом Джудит никогда не чувствовала себя посторонней – при необходимости она всегда получала разъяснения по тому или иному вопросу. Разум Люсьена, как и разум его жены, был похож на обоюдоострое лезвие. Супруги часто имели противоположные мнения относительно одного и того же предмета, но Джудит с удивлением видела, что противоречия не приводили к взаимным обидам. Оба были поразительно начитанны, эрудированны в очень многих областях знаний и в спорах часто цитировали великих людей прошлого и настоящего.В какой-то момент Люсьен принес из библиотеки книгу на греческом языке, чтобы доказать свою правоту. Леандр вступил было в спор относительно верности перевода, но довольно быстро замолчал – он не очень любил слишком ученые споры. Джудит втайне была этому рада – ей вовсе не хотелось постоянно жить в атмосфере философских бесед.Граф любил рассказывать анекдоты из жизни светского общества, и один из них – о том, за каким занятием застали в укромном уголке некоего герцога и его супругу во время светского бала в Санкт-Петербурге, – привел Джудит в страшное смущение. Особенно ее смутил намек графа на то, что он сам был бы не прочь испробовать вкус такой забавы. Заметив яркий румянец на ее щеках, Леандр засмеялся и предложил прогуляться посаду.Джудит хотела спросить Бет, доводилось ли ей когда-нибудь бывать на месте той герцогини, которая была застигнута во время бала за любовными утехами с супругом, и что она вообще думает на этот счет, но не посмела.Джудит решила, что лучше при первом удобном случае дать понять графу, что она никогда не согласится на подобное.Они медленно шли к реке по обсаженной ракитником аллее. Неожиданно раздались громкие голоса. Им навстречу выбежала заплаканная Роузи и с ревом бросилась к матери.– Что случилось, милая? – склонилась к ней Джудит.– Бастьен! – давясь слезами, крикнула девочка, и сотня ужасных предположений мигом пронеслась в голове Джудит. – Он пошел посмотреть на лошадей, и папа Леандр очень рассердился, и Бастьен убежал, а папа Леандр кричал на него… Мне страшно!Роузи разразилась горькими слезами, от которых сердце Джудит чуть не разорвалось. Вот и все! Вот и конец сладкому самообману! Джудит выпрямилась и передала плачущую Роузи в руки встревоженной Бет.– Присмотрите за ней, пожалуйста…– Джудит… – начала было Бет, но та уже бежала по тропе вниз к реке.Люсьена нигде не было видно, зато на некотором отдалении был хорошо слышен громкий сердитый голос Леандра. Подобрав юбки, Джудит бросилась через луг по направлению к фруктовым деревьям.Там она нашла Леандра, который кричал, уперев руки в бока:– Бастьен! Я не собираюсь искать тебя! Выходи и получи по заслугам!В ответ не раздалось ни звука. Бедный Бастьен! Должно быть, он был до смерти напуган! Может, Леандр уже ударил его. И всего лишь за то, что мальчик хотел посмотреть на лошадей!Сдерживая слезы, Джудит решительно шагнула к Леандру и, сняв с пальца обручальное кольцо с бриллиантом, протянула ему символ предстоящей свадьбы:– Возьмите, милорд! Наша помолвка отменяется!Его глаза грозно сверкнули.– Что это с тобой, черт побери?– Как вы смеете так со мной разговаривать?! – вспыхнула Джудит.– Да ты святого доведешь до проклятий! Ты что, всерьез против того, чтобы я отругал Бастьена?– Я против того, чтобы вы его пугали!– Я вовсе не пугал его! Хотя надо было… Ты знаешь, что он натворил?– Да, и это вряд ли можно назвать серьезным проступком!– Неужели? А я-то думал, ты заботишься о своих детях. Будь моя воля, я бы выпорол его за это. Но тогда твоя нежная душа была бы оскорблена?Силой втиснув кольцо в его кулак, Джудит развернулась и отчаянно крикнула:– Бастьен! Иди сюда! Тебе больше нечего бояться! Я никому не позволю причинить тебе боль!– Поверить не могу, что все это происходит наяву, – сокрушенно пробормотал Леандр.В ответ на крик Джудит не раздалось ни звука. Она прижала ладони к лицу и тихо проговорила:– О Боже! Где же он может быть?– Разумеется, побежал домой.Джудит бросила на графа испепеляющий взгляд:– У вас каменное сердце, сэр!С этими словами она поспешно ушла, чтобы забрать дочь.Прислонившись к дереву, Леандр разглядывал оставленное в ему кольцо с бриллиантом. Он должен был радоваться счастливому избавлению от бедлама, но радости почему-то не было. Глава 8 Джудит забрала Роузи и мрачно приняла предложение Арденнов отвезти ее и дочку домой в их карете. Джудит считала и Арденнов виноватыми в том, что она попала в эту глупую ситуацию с повторным замужеством. Слезы текли по ее щекам, и она сердито вытирала их ладонью. Прижав к себе Роузи, она думала о том, что все случившееся было не катастрофой, а счастливым избавлением. Дочка все еще дрожала от страха.Сидя в карете, Джудит все время смотрела в окно, пытаясь среди полей и зарослей кустарника отыскать взглядом одинокую фигурку перепуганного сына, мысленно прося у него прощения за перенесенный ужас. Но напрасно – Бастьена нигде не было.Возможно, он остался там, в Хартуэлле. Может, стоит повернуть обратно и поискать его в поместье? Но Арденны пообещали ей позаботиться о нем в том случае, если он обнаружится в Хартуэлле. Джудит доверяла им, вернее, Бет.Джудит и Роузи обыскали весь дом, все потайные места Бастьена, но мальчика нигде не было. Впрочем, он просто не мог добраться домой быстрее, чем карета, в которой приехали его мать и сестра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39