Сегодня она должна подтвердить беспочвенность этих слухов. Она высоко подняла корсаж платья. И мешковатость самого платья также должна добавить непривлекательности. Она отложила ожерелье из изумрудов и взяла свою старую нитку жемчуга. Ее отец решит, что это странно, но будь что будет.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Как жаль, что ее губы такие розовые. Легко накрасить бледные губы, но как сделать яркие губы бледными? Она попыталась улыбнуться, сжав губы, и увидела чудовищную ухмылку. Прекрасно! Надо постараться иметь чопорный вид. Она стала думать о церковных службах, холодной овсянке, о миссис Уэмворти, пока служанка заканчивала ее одевать. Затем Крессида выпрямила спину, сжала губы и присоединилась к родителям.
Для бала арендовали «Олмэкс». Вскоре она и ее родители уже принимали там гостей. Раньше всего прибывали семьи из Сити – торговцы и чиновники, а также друзья сэра Артура по Индии. Все, кто завидовал его возвращению. Крессида сказала себе, что ей может понравиться приключение.
Затем прибыли люди света. Они были опасны, потому что скучали и мечтали о скандале. Крессида не узнала ни одного из них, пока не объявили о прибытии лорда и леди Пью.
Круглолицый лорд Пью выглядел смешным в светской одежде, которая безжалостно выставляла напоказ огромный живот и толстые бедра, но то, как он пристально вглядывался в Крессиду, было вовсе не смешно. Неужели он пришел именно для того, чтобы проверить свои подозрения?
«Я – Уэмворти», – подумала Крессида, улыбаясь Пью. Бедная леди Пью, казалось, была довольна тем, что муж рядом. Что-то было неправильное в браке, если жена рада таким крошкам со стола.
После минутного разглядывания лорд Пью покачал головой, пробормотал что-то насчет потерянного времени и направился в ту комнату, где играли в карты. Лавиния взяла леди Пью под свое крыло и увела ее. Что за печальное существование, а ведь брак – это на всю жизнь.
Начались танцы. Крессида протянула руку мистеру Хафстоку, старшему сыну богатого торговца шелком. Хафсток притворялся, что сражен ее отъездом. Она решила, что это забавно.
К концу первого танца она заметила, что бросила изображать Уэмворти. Она любила танцевать, и ее веселили манеры Тима Хафстока. Будь что будет! Кажется, она удовлетворила любопытство Пью, и, конечно же, все поверили в ее репутацию молодой леди, которая всегда поступает так, как нужно. Интерес к духам, драгоценностям, шляпам вряд ли делал ее кандидаткой на место в аду.
Крессида весело предложила свою руку сэру Уильяму Данби на котильон и растворилась в танце, отбросив все заботы, в том числе о том, что не хочет уезжать из Англии. Она любит небольшие приключения, ее интересует нечто экзотическое, необычное.
Может быть, мужчина…
Обнаженный.
Блестящий от экзотических масел.
Чьи глаза полузакрыты от удовлетворения…
Все подумают, что она раскраснелась от танца, решила она. Она все же отбросила тайные мысли и сосредоточилась на своих па.
Глава 30
Улыбаясь, Трис шагал по «Ночной охоте», ведя под руку гурию. Неразбериха и беспорядок вокруг вызывали в нем отвращение. Для достижения своей цели он должен был пригласить кое-кого из тех, кто был на вечеринке в Стокли, и многие прибыли уже пьяными.
Интересно послушать, что они говорят о Крофтоне. Некоторые считали, что его грехи общеизвестны, но кое-кто сомневался в правдивости этих историй.
– Крофтону всегда нравились розовые бутончики, – сказал Билли Фитч, – но зачем же похищать их из хороших семей?
– Некоторым хищникам не нравится покорная добыча, – сказал Трис.
Фитч кивнул:
– Точно, может, и так. Жаль, однако! Он умел повеселиться, этот Крофти. – Его мутные глаза уставились на Триса. – Кое-кто говорит, что к этому приложил руку ты, Сент-Рейвен. Затаил злобу на него за события в Хэтфилде.
– В Хэтфилде? – Трис позволил себе промедлить, как будто он уже позабыл об этом. – Ах да, когда он набросился на эту бедную мисс Мэндевилл. Боюсь, что он был не в себе. Представить, что у меня свидание с ней, и в такой крошечной гостинице, когда это так недалеко отсюда! Я слышал, что он сделал ей предложение и был отвергнут. Это случилось до того, как ее отец потерял все состояние, конечно.
Было очевидно, что Фитч с трудом следит за переменой темы.
– Он вернул все, – сказал он наконец.
– Кажется, у Мэндевилла были припрятаны драгоценности. Мы должны порадоваться за него.
– Точно! Из-за них я мог бы приударить за его дочкой. Если бы не был женат, конечно. – Нахмурившись, он сделал глоток пунша. – Знаешь, Крофти много о чем говорил. Повторял, что этот твой рахат-лукум – мисс Мэндевилл. – Он качнулся вперед, чтобы рассмотреть гурию, висевшую на руке у Триса. – Ты прав, Сент-Рейвен. Он сошел с ума.
Фитч двинулся к группе женщин. Для большего эффекта Трис притянул Миранду к себе и поцеловал ее через вуаль.
– Ты прекрасно играешь свою роль. Спасибо! Миранда была похожа на Крессиду по сложению, но он был удивлен тем, как искусно она подражала поведению Крессиды – смелому и неуверенному одновременно. Никто не мог предположить, что это была Миранда Куп.
– Так забавно играть невинность, – сказала она. – Но ты в самом деле намерен жениться на мисс Мэндевилл? Такая женщина подрежет тебе крылья.
– Если ты хочешь сказать, что она прекратит сборища вроде этого, то я буду только рад.
Она рассмеялась.
– Возможно, это даже лучше, что я уезжаю во Францию. Трагедия, настоящая трагедия – такой дикий огонь будет заключен в домашнем очаге.
Трис только улыбнулся, и Миранда сказала:
– Я помню эту гурию… Возможно, ты не так глуп, как кажешься.
Он перевел разговор в другое русло:
– Я думаю, что все уже достаточно расслабились и напились. Переходим к следующему акту нашей пьесы. – Он хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание. – Пушок на зрелых плодах – все равно что новизна в любви. Сегодня вечером вас ждет особое наслаждение – сельские танцы!
Мужчины озадаченно смотрели друг на друга. По знаку Триса открыли занавес, за которым стояли трое слепых музыкантов. Они были хорошо известны в Лондоне, потому что играли как на приличных вечеринках, так и на непристойных.
Они начали играть, и Трис снова хлопнул в ладоши. В комнату вошли десять шлюх, специально отобранных Мирандой за их умение выглядеть невинными девушками. Они были одеты так, словно собирались в «Олмэкс», с той разницей, что их модные платья были сшиты из тончайшего газа и под платьями не было ничего. Полосатые чулки девушек поддерживались алыми подвязками. Из драгоценностей на них были девственно-белые жемчуга, конечно же, искусственные, а в волосах – девственно-чистые белые розы.
Робко каждая из них выбрала себе партнера и повела танцевать.
Трис наблюдал за публикой. Он придумал это, чтобы еще-больше связать эту вечеринку с балом в Лондоне. У мужчин стекленели глаза при виде этих целомудренных девушек, к которым они не должны прикасаться, если только не собираются жениться на них.
Мужчины были рады просто танцевать с ними, прикасаясь к тонким талиям. Трис прогуливался по комнате, чтобы вместе с гурией быть на виду у всех. Затем, когда гости бросились приглашать женщин недоступнее, он повел свою гурию в долгий танец. Ее блестящие одежды сверкали среди тонких бледных платьев.
Эти люди не забудут, что видели Сент-Рейвена с его гурией в то же время, когда мисс Мэндевилл была на своем балу в Лондоне.
Трис поискал глазами кузена, который должен был сыграть свою роль. Чем быстрее это будет улажено, тем скорее он сможет сойти со сцены. Вечеринка не выйдет из-под контроля без него, и завтра он сможет отправиться в Лондон. Он поедет к Крессиде, как только это будет прилично, то есть после полудня, но он увидится с ней, и скандал будет уничтожен в зародыше.
Затем он рассчитывал какое-то время вести ухаживание Он был бы не прочь выкрасть Крессиду и ускакать с ней, но нельзя давать повод для слухов. Свет и так будет говорить о том, что серенькая мышка мисс Мэндевилл поймала блестящего герцога Сент-Рейвена в сети. Под пеплом горячие угли, и одного дуновения достаточно, чтобы вспыхнуло пламя.
Жаль, что Мэндевиллы покидают Лондон. Но как только он получит статус жениха, он сможет путешествовать с ними. Плимут недалеко от Сент-Рейвенз-Маунт, и они смогут ненадолго заехать туда. Из-за отъезда родителей свадьба будет быстрой.
Через девять дней она будет принадлежать ему. Все остальное подождет.
Музыка закончилась, и на середину зала вышел Жан-Мари.
– Я только что узнал! Этот глупый Крофтон перепутал бедную мисс Мэндевилл с этим чудом! Смотрите, друзья мои, и восхищайтесь!
Он взял Миранду за руку и закружил ее в танце. Лорд Блейн вскочил с дивана.
– Крофти нужно носить очки, как и ей! – Он подошел ближе, чтобы поглазеть на Миранду. – Подумать только, принять пресную овсянку за это острое блюдо!
Миранда послала ему воздушный поцелуй.
Крессида никогда бы так не сделала. Осторожнее, Миранда!
– Я слышал, – продолжил Жан-Мари, – что сегодня Мэндевиллы устраивают бал перед отплытием в Индию. Мисс Овсянка танцует там, как и наши прекрасные девушки, а Сент-Рейвен наслаждается этим остреньким лакомством. И какой-то дурак связал их имена!
– Сент-Рейвен не стал бы тратить время на такую серую пташку, – засмеялся кто-то.
Трис скрипнул зубами, но улыбнулся и сделал новый ход.
– Разве что из-за ее приданого. Ее отец снова богат, и она – единственная наследница. Поневоле задумаешься!
Пусть весь свет поверит, что он женился на ней из-за денег. А со временем все увидят, что между ними возникла любовь.
– Черт меня побери, и в самом деле, – сказал Тивертон, который не был женат. – Жаль, что такая добыча уплывает в Индию!
– Там ее быстро поймают, – сказал лорд Питербрук. – Там все изголодались по белым невестам.
Невыносимое отвращение побудило Триса к действию. Он переглянулся с Жаном-Мари и сказал:
– Мой кузен предлагает мне пари!
Он привлек внимание гостей. Этих людей ничем не удивишь, но пари они запомнят.
– Кузен говорит, что я не смогу до полуночи проделать путь из объятий моей гурии в объятия мисс Овсянки. Он ставит тысячу.
Глаза Жана-Мари тревожно блеснули, но гости весело зашумели и стали сами заключать пари.
– Верхом на лошади, Сент-Рейвен? – раздался вопрос.
– В экипаже, и у меня есть лошади на лондонской дороге.
Ставки тут же изменились в его пользу.
– Хочешь попытать счастья с ней? – спросил Тивертон. – Нечестно, черт возьми! Я сам собирался сделать это.
– Попробуй обгони меня, Тивертон. Твой экипаж тоже здесь, верно? Тогда у тебя есть шанс.
– Ставлю против герцога!
– Я полагал, что мисс Мэндевилл не нужен титул. – Он оглядел гостей. – Можете ставить на меня или на Тивертона – кто из нас добьется руки девушки, прежде чем она покинет Англию.
Кто-то потребовал записную книжку, чтобы записать ставки. Трис оставил Жана-Мари и Кэри разбираться с этим и побежал наверх, чтобы переодеться в вечерний костюм. Он не подходил для поездки, но переодеваться дважды – терять время.
У Тивертона не было вечернего костюма, значит, ему придется переодеваться в Лондоне – он выл от этой неудачи, пока бежал к своему экипажу. Пусть он едет первым. Трис сбежал вниз и забрался в свой экипаж.
Вышел Жан-Мари, чтобы проводить его.
– Пожелай мне удачи, – сказал Трис.
– Удачи тебе, кузен. В любви по крайней мере!
Трис догнал Тивертона у Уэра, но не пытался обогнать его. Веселому Роджеру предстоит еще переодеваться. Все испортить мог бы несчастный случай, но лунного света хватало на то, чтобы осветить путь, а дорога была в хорошем состоянии.
Они должны были сбросить скорость на улицах Лондона, но Тивертон рисковал, пытаясь оторваться, и Трис тоже гнал как сумасшедший. Времени было мало, но пари не имело значения.
Тивертон выкрикнул проклятие, сворачивая к своему дому. Он знал, что гонка проиграна!
Без четверти двенадцать Трис был у нужных дверей, слегка запыхавшийся, но возбужденный гонкой и мыслями о близости Крессиды. Он бросил вожжи удивленному лакею, отряхнулся и вошел в дом.
Лакей попытался потребовать приглашение, но Трис назвал себя и окинул его высокомерным взглядом, так что лакей убрался с дороги. Трис остановился в дверном проеме, ведущем в зал, думая о том, сколько раз он приходил сюда и не ждал ничего, кроме скуки. Эту скуку иногда нарушали смелые женщины, которые вели себя, как гончие во время охоты.
Но теперь мир изменился: Крессида была здесь.
Девушка танцевала, кружилась с каким-то толстым джентльменом и сияла от наслаждения. Очевидно, она любила танцевать, а он и не предполагал. Она была прекрасна – но это он уже давно знал.
Трис напомнил себе, что должен выглядеть скучающим, и поклонился спешащему к нему сэру Артуру Мэндевиллу.
– Ваша светлость, для нас большая честь, что вы все-таки смогли приехать.
– Наша вечеринка быстро закончилась, и мне захотелось попрощаться с вами и вашей семьей. Вы были очень любезны, когда преподнесли мне статуэтки. Спасибо!
– О, это было желание Крессиды, – сказал сэр Артур с неподдельной искренностью, поворачиваясь в сторону танцующих. – Вы должны пойти к ней и поблагодарить ее.
Трис говорил для тех, кто был рядом и обратил на него внимание. Теперь они знали причину его прибытия, и сам отец предоставил ему предлог поговорить с дочерью.
Небо было на его стороне.
– Сент-Рейвен! – К нему приближался лорд Гарри Монк со своей красивой женой. – Какого черта ты делаешь здесь? Ах да, ты познакомился с мисс Мэндевилл в Хэтфилде.
Трис поцеловал руку леди Гарри.
– Я имел возможность оказать ей небольшую услугу.
– Я слышал, что Крофтон убрался за границу? Скатертью дорога.
– Ужасный человек, – согласилась леди Гарри, затем улыбнулась отцу Крессиды. – Какое счастье, что вы поправились после болезни; сэр Артур. Ну же, Сент-Рейвен, – сказала она, взяв его под руку, – спаси меня, не дай мне повиснуть на муже и выглядеть провинциалкой. Потанцуем!
Он попался в ловушку и не мог отказаться. Быть может, будет лучше, если он не пойдет к Крессиде сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40