Вместо двух дней затратили на передислокацию всего сутки. Уже к исходу 4 сентября войска готовы были начать активные боевые действия. Мы создали два кольца блокирования вокруг Кадарской зоны, которые обеспечивали необходимый режим изоляции бандитов, исключали возможность их прорыва.
Однако сработала и разведка противника. От ее внимания не ускользнуло масштабное передвижение войск. Ваххабиты и внутри Кадарской зоны, и за ее пределами, в соседней Чечне, поняли, что кончилось время милицейских нарядов (вооруженных пистолетами и наручниками): «федералы» всерьез берутся за дело и шутить на этот раз не намерены. Поэтому, чтобы отвлечь наше внимание от Кадарской зоны, бандиты предприняли ряд неожиданных дерзких шагов.
Поздним вечером (около 22 часов) в Буйнакске был взорван жилой дом. Погибло 18 (из них 9 военнослужащих и членов их семей) и ранено около 100 человек.
Я немедленно выехал туда, чтобы изучить ситуацию на месте. Убедившись, что спасательные работы начаты и идет расчистка завалов, направился в штаб 136-й бригады, доложил руководству в Москву о теракте и принятых мерах, исключающих новые взрывы. Были сформированы поисковые группы из военнослужащих и представителей МВД, которые прочесали город и особенно территорию вокруг бригады. И действия их вскоре дали результат: на одной из улиц, возле госпиталя, была обнаружена автомашина ЗИЛ-130 с кунгом (хлебовозка). Автомобиль вызвал у поисковой команды подозрение, и военнослужащие внимательного его осмотрели. Оказалось, кунг был под завязку начинен магниевой смесью, а взрывное устройство с часовым механизмом было установлено на 1 час 30 минут. Видимо, террористы рассчитывали, что после взрыва жилого дома и эвакуации пострадавших масса людей соберется у входа в госпиталь (хотя таким количеством взрывчатки можно полгорода стереть с лица земли). Так бы оно и случилось, если бы не саперы. Командир инженерно-саперного батальона майор Крюков сумел обезвредить адскую машину за 10 минут до взрыва!
Позже мы представили отважного офицера к высокой государственной награде.
Однако бандиты не ограничились только адскими машинами. Утром (в 7.00) 5 сентября около 700 (по некоторым данным — более тысячи) боевиков прорвали на границе с Дагестаном заслоны милиции и внутренних войск и устремились в глубь республики. Уже к исходу дня они овладели населенными пунктами Шушия, Ахар, Чапаево, Гамиях, Новолакское, Тухчар и вышли на рубеж в 5 километрах юго-западнее Хасавюрта. По оперативным данным, вторгшихся бандитов готовы были поддержать некоторые чеченцы-аккинцы, проживающие в Дагестане.
Все это предельно осложняло положение. Ведь с захватом Хасавюрта перед боевиками открывалась прямая дорога на Махачкалу. Чтобы предотвратить эту вполне реальную опасность, командование федеральными силами на Новолакском направлении взял на себя командующий войсками СКВО генерал В. Казанцев. Хотя было совершенно очевидно, что удар боевиков по Новолакскому району — это всего лишь отвлекающий маневр, некоторые «горячие головы» стали требовать от меня, во-первых, перебросить часть сил под Хасавюрт, а во-вторых, побыстрее заканчивать операцию по ликвидации ваххабитского анклава. Короче говоря, и торопить стали, и силы растаскивать.
Я категорически возражал и против одного, и против другого. Спорил, убеждал, доказывал. В конце концов, чтобы от меня отстали, пришлось пожертвовать частью авиации (детали тех событий я приводил уже в одной из глав). Неуступчивость моя объяснялась, конечно же, не упрямством и тем более — не личными амбициями. Теперь я отчетливо представлял, с кем и с чем имею дело в Кадарской зоне. Два села с населением около 5 тысяч человек превратились в единый мощный укрепрайон. Гарнизон его составляли не только местные жители (в основном даргинцы), но и пришлые чеченские и арабские боевики. Из разведданных я узнал, что командуют боевыми отрядами Хачилаев, Джарулла, Мухамед, Ждамалудин, Магомет-Расул, Халифа, в подчинении у них сотни бандитов. Есть отдельное формирование — исключительно из наемников, прошедших через учебные лагеря Хаттаба.
Как выяснилось, несколько лет (!) подряд ваххабиты старательно превращали свои села в крепости, как будто знали, что рано или поздно у федеральной власти лопнет терпение. Каждый дом оборудовался мощными подвалами с бойницами для ведения огня. Готовились подземные ходы сообщений, склады боеприпасов и материальных средств, учебные классы, предусмотрели госпиталь и даже тюрьму. К тому же рельеф местности создавал естественные препятствия на пути атакующих войск. Села — на возвышенностях, а вокруг — ущелья: эффект неприступности. Как известно из исторических хроник, именно здесь были разгромлены войска персидского царя.
Решения шариатского суда за несколько последних лет также дают представление о том, как готовились к войне местные ваххабиты: провинившимся назначались наказания в виде, например, месяца земляных работ или машины цемента. Повторюсь, в результате всего этого под селами Карамахи и Чабанмахи был создан целый подземный город, которому не страшны ни артиллерия, ни авиаудары.
Это подтвердилось после первых же ударов всеми средствами по позициям бандитов. Казалось бы, ничего живого не должно остаться после такого налета, однако, как только мы пошли в атаку, заработали многие огневые точки боевиков. Особенно губительным был огонь снайперов. У нас появились убитые и раненые. Пришлось вновь и вновь работать артиллерии и авиации. График огневого поражения мы уточняли на каждый день и на каждую ночь. Цели постоянно корректировались.
Основная нагрузка легла на плечи артиллеристов, поскольку плохая погода (дожди и туманы) мешала активно применять авиацию. Однако мы выкатили на северную окраину Кадара танки, и они прямой наводкой дополнили огонь артиллерии. Фактически два дня — 5 и 6 сентября (что соответствовало ранее утвержденному плану) — наносилось огневое поражение позиций противника.
Поэтому после первых же залпов запросил переговоров один из ваххабитских лидеров, бывший депутат Госдумы — Надир Хачилаев. Он потребовал прекратить огонь и предоставить «коридор» для выхода всех боевиков в Чечню. Мы, конечно, ответили, что ни о каком «коридоре» для бандитов и речи быть не может. Или полная капитуляция и сдача оружия, или уничтожение. Единственное, на что согласимся, — предоставим возможность покинуть зону боевых действий оставшимся женщинам и детям. Большинство из них вышли еще раньше, однако часть была оставлена в селах в качестве заложников, надеясь, что «федералы» в этих условиях не станут открывать огонь.
В конце концов, видя, что руководство операцией не собирается идти на уступки, бандиты отпустили почти всех стариков, женщин и детей. Они выходили из сел запуганные, с широко раскрытыми от страха глазами, на плечах узлы с домашним скарбом. У некоторых на руках были младенцы. Дети шли по раскисшей от дождей дороге, утопая по щиколотки в грязи и держась за юбки матерей. Мне больно было на это смотреть; настолько жуткая картина, что щемило сердце. Однако все мы (от солдата до генерала) понимали, что не действия федеральных войск первопричина их страданий, а бездумная и нередко преступная жизнь глав семейств, превративших свои села в бандитское гнездо, откуда на протяжении нескольких лет исходила угроза всему Дагестану. Теперь настал час расплаты…
Свой командный пункт я разместил над пропастью, на окраине Кадара. Мятежные села — как на ладони. Хотя это было небезопасно — одного из солдат на КП ранило. На противоположной (северной) стороне Кадарской зоны, на полевом стане, размещался КП 22-й бригады оперативного назначения (ВВ) под командованием полковника В. Керского, чьи подразделения играли существенную роль в разгроме бандформирований. Утром 8 сентября они уже атаковали позиции боевиков в районе новостроек на севере Карамахи. С юго-запада на штурм двинулись бойцы 20-го отряда спецназа, а с юго-востока и востока ударили спецназовцы 8-го отряда.
Вначале все складывалось нормально, но бандиты довольно быстро восстановили систему огня после налетов авиации и ударов артиллеристов. Заработали вражеские снайперы, пришлось отступить.
В этот же день штурма была пленена группа ваххабитов, пытавшихся вырваться из окружения, — девять человек: шесть мужчин (среди них — братья Хасбулатовы, брат жены одного из ваххабитских главарей — Джаруллы — Азиль Ирисбиев, и другие) и три женщины (в том числе жена Джаруллы — Барият).
Опять пришлось обрушить по боевым позициям бандитов огонь артиллерии, авиации и танков. При этом старались уберечь здания — били только по разведанным целям, но, к сожалению, не обходилось без разрушений. После огневых налетов — новый штурм.
К 10 сентября спецназовцы 17-го отряда спецназа ВВ захватили южную (нижнюю) окраину Чабанмахи, 20-й отряд овладел юго-западной окраиной Карамахи, 1-й батальон успешно преодолел квартал новостроек и вышел на окраины так называемого «старого села» Карамахи.
К 11 сентября разведрота 22-й бригады «оседлала» господствующую над всей местностью гору Чабан и фактически обеспечила тем самым успех спецназовцев, которые заметно продвинулись вперед. 8-й отряд взял высоту над срединной частью села Чабанмахи, а 20-й отряд овладел всей южной частью села и вышел на его восточную окраину.
Наверное, такая детальная боевая хроника покажется скучной иному читателю, но для непосредственных участников тех боевых действий она полна живых впечатлений, особых чувств, за ней судьбы сотен солдат.
Тот сентябрьский день был отмечен не только успехами, но и доставил свои огорчения. Ожесточенное сопротивление боевиков, дождь и слякоть, затруднявшие продвижение вперед, — все это, видимо, не лучшим образом повлияло на боевой дух двух отрядов ОМОНа, которые отказались идти в бой. Я вынужден был доложить об этом В. Рушайло. Поведение омоновцев его рассердило.
— Прими все возможные меры, — попросил министр внутренних дел. — Я после с ними разберусь…
Между тем мой заместитель генерал-полковник М. Лабунец (командующий Северо-Кавказским округом ВВ) и генерал-полковник Л. Шевцов (представитель МВД РФ) сами быстро навели порядок в подчиненных подразделениях. Лабунец даже охрип от крика, а Шевцов поехал на «броне» в боевые порядки дрогнувших милиционеров, лично поднял их в атаку. Так по-русски обложил трусов, что тем действительно стало стыдно.
К счастью, такие случаи малодушия в бою были единичные. На протяжении всей операции больше никто не проявлял слабостей. Хотя враг на отдельных участках дрался отчаянно. Например, в Чабанмахи при штурме опорного пункта один из боевиков-фанатиков, встав в полный рост, бросился с гранатой на наших бойцов. Подорвал и себя, и одного из солдат, двоих ранил.
За сутки (с утра 11 до утра 12 сентября) разведбатальон и отряд спецназовцев преодолели три мощных опорных пункта ваххабитов, подавили несколько групп снайперов и вышли к центру села. Уже в полдень над Карамахи реял российский триколор. На улицах села валялись трупы бандитов.
Уже накануне ваххабиты, по всему чувствовалось, запаниковали, многие хотели сдаться — это мы знали и по радиоперехватам, и по показаниям пленных. Однако наемники не давали «местным» возможности капитулировать, заставляли драться до конца. Понимали, что если те еще могли как-то избежать суровой кары закона под тем или иным предлогом, то им не было никаких оправданий: руки у них были по локоть в крови еще до прихода в Кадарскую зону.
Одновременно с натиском 22-й бригады в Карамахи продолжили продвижение в Чабанмахи спецназовцы подразделения ГУИН и ОМОН. Особенно храбро сражались дагестанские омоновцы. Они с гордостью вновь водрузили российский флаг над селом. Это случилось 12 сентября в 18.00. Остатки разгромленных банд скатились в лесистую лощину возле северо-западной окраины Карамахи.
Фактически с утра 13 сентября началась «зачистка» обоих сел. Параллельно добивали уцелевших боевиков в «зеленке» между населенными пунктами. Это было непросто. Двое суток (вплоть до 15 сентября) мы выкуривали бандитов из всех щелей. Побросав оружие, они просачивались из зоны боев поодиночке и мелкими группами. Заворачивались в ковры, ползали на четвереньках между овцами в стадах, в общем, шли на все ухищрения, спасая свои шкуры. Горько признавать это, но, к сожалению, некоторым удалось уйти. В том числе и Надиру Хачилаеву. До сих пор не могу понять, как это случилось. Не исключаю, что его могли пропустить за деньги местные милиционеры. Хотя могу и ошибаться.
В целом же в Кадарской зоне была разгромлена мощная группировка боевиков — до 1000 человек. Сотни убитых и раненых, захваченных в плен. Разрушен мощный укрепрайон. Ваххабитский анклав Дагестана прекратил свое существование. Раковая опухоль была удалена с тела республики.
Оценивая успешные действия федеральных сил, надо подчеркнуть, что во многом их предопределяло на сей раз четкое взаимодействие подразделений различных силовых ведомств. И в этой связи не могу не отметить генерал-полковника М. Лабунца, руководившего подразделениями внутренних войск. Думаю, без такой опоры мне пришлось бы тогда трудно. Позже он достойно воевал в Чечне, особенно отличился при разгроме банд Р. Гелаева в селе Комсомольское. Я ходатайствовал перед главкомом ВВ и министром внутренних дел РФ о представлении к званию Героя России и генерала М. Лабунца, как и полковника В. Керского, чья бригада показала образцы воинского мужества при взятии Карамахи. Считаю, что они достойны золотых звезд.
В Кадарской зоне пришлось еще раз убедиться в надежности нашей артиллерии. И, поверьте, не ради формального долга хочу отметить в этой связи начальника ракетных войск и артиллерии СКВО генерал-майора В. Боковикова. Именно четкое управление с его стороны во многом способствовало в целом успеху Кадарской операции.
Однако, высказывая добрые слова в адрес офицеров и генералов, надо прежде всего поклониться мужеству, доблести наших солдат, отдать должное их боевой смекалке, находчивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44