Где только научился?! С Иркой, что ли, тренируется? — взыграла во мне ревность.
— Ну, чего молчишь, согласная? — оборвал ход моих мыслей нахальный Мамонт.
— Мамонтов, если не заткнешься, то как дам в бок, так и пойдешь с протянутой рукой по Киевке! — шуганала я его.
Всю последнюю совесть потерял человек.
Все же я завернула в Немчиновку, но лезть на забор в платье и оголяться перед Аркашкой я не решилась.
— Лезь давай! — приказала я ему.
Этот мешок с мукой начал кряхтеть, пыхтеть и, наконец, взгромоздился на забор.
— Отвернись! — опять скомандовала я и мухой влетела на забор. — Ни Штольца, ни вдовы, ни BMW! — прокомментировала я обстановку, оглядывая сверху местность.
— Прыгай, поймаю... — послышался голос Мамонтова снизу.
— Ага, щас! И прямо к тебе в лапы...
— Боишься меня, что ли? — расцвел Аркашка.
— Мамонтов, какой же ты все-таки чайник! — сказала я и спрыгнула подальше от него.
На «чайника» мой дружок обиделся и молчал до самого Алабино, путь, между прочим, неблизкий — тридцать километров.
* * *
...Покойный Димка Занозин обустроил загородный дом с шиком, участок соток на двадцать, преимущественно с любимыми мною соснами. Домик отгрохал тоже ничего, метров триста в квадрате с огромными панорамными окнами. Видимо, ему попался отличный дизайнер, сумевший удачно сочетать чудесный ландшафт с интерьером дома, теперь можно было в любую погоду любоваться мерным покачиванием вечнозеленых сосен.
Нашу «малышку» мы бросили за поворотом и потопали пешком. Ночью подморозило, и мои коленки замерзли. В которой раз я на собственном опыте убедилась, что безмозглым дамочкам, щеголяющим в тонких колготках, приходится туго, но дурочки идут на любые жертвы, только бы выглядеть поэкстравагантнее!
Игра стоила свеч, BMW стоял у дома. Мы с Мамонтом здесь уже в третий раз, первый раз знакомились с хозяином, второй — заселяли аквариум черепахами, и вот третий...
Аркашка потянул меня куда-то в сторону, к гаражу... Что ему там понадобилось? Ба, да здесь еще «Мерседес», наверное, покойного Димки.
— Из гаража есть дверь в маленький коридорчик! — пояснил свои действия Аркадий.
— В доме горит свет, значит, хозяйка еще не спит. Вдруг попадемся, — начала нервничать я.
Но этот «дон-жуан» пер напролом, хоть бы не топал так!
Дверь даже не скрипнула. Аркашка юркнул первым в чуланчик под лестницей, я за ним.
И только тут, среди ведер, тряпок, швабр, порошков и двух пылесосов, я перевела дыхание.
Из огромной гостиной, занимавшей почти весь первый этаж, слышались голоса — два женских и один мужской.
— Хорошо бы пробраться в кабинет... — предложил Мамонт. Определенно сегодня с ним что-то происходит, его так несет на геройство, неужели Джеймсом Бондом себя вообразил?
Только он приоткрыл дверь, как замелькали тени и голоса зазвучали ближе.
— Нет, пойдемте на кухню, я не собираюсь таскать вам еду в гостиную... — заявил один из женских голосов, взяв слишком высокую ноту.
— Что за плебейство, распивать чаи на кухне! — возразил другой, более капризный голос.
— Я рассчитала экономку, слишком идейная, терпеть не могу таких! — продолжила дама с визгливым голосом. Определенно он принадлежал вдове, а как со Штольцем-то мурлыкала, ни капли раздражения.
На кухне гремели чашками... Мы же раздумывали, что предпринять — остаться на месте или продвинуться поближе.
Однако интересующие нас люди уселись почти у нашего носа, и не нужно было делать очередную глупость, лезть напролом. Единственное неудобство — пришлось прикрыть дверь. Мы оказались в кромешной темноте.
Только бы не расчихаться от стиральных порошков. Вдохновляло лишь то, что слышимость была великолепная, хотя слушать особо было нечего, троица была занята едой.
У меня свело желудок, с часу дня и маковой росинки во рту не было, не считая двух жутких коктейлей, выданных нам в «Страусе».
— Здесь останешься? — чересчур резко прозвучал голос вдовы, так напугавший меня.
— Надеюсь, не прогонишь нас на ночь глядя...
— Оставайтесь, места много, но на будущее... — вдова сделала красноречивую паузу. — Носа сюда не показывай! — и каблучки ее туфелек застучали у нас прямо над головами.
Ничего интересного. Так бездарно потратить время, уж лучше б с Аркашкой согласилась целоваться...
АРКАДИЙ МАМОНТОВ
...Все испортил, дурак! К Букашкиной нужен особый подход, но как найти этот ключик, ума не приложу.
— Будешь булочки? — предложил я Капитолине вчерашние булки, забытые мной в машине.
— Давай, с голоду умираю.
— Уже два часа ночи...
— В три приедем домой, — ответила Капка, аппетитно уплетая булочку.
— Не видать Вовану «щенков»... — вспомнил я нервозную обстановку в доме.
— Почему? — удивилась Капитолина.
— Интуиция.
— Так скажи Вовке, чтоб не ждал.
— Я пытался, помнишь, в самом начале сказал, что в неволе размножение «собак» — дело гиблое, но Вован об этом и слышать не захотел!
— Да, тяжелый случай, но наш случай потяжелее будет. Вдова — как мартовская кошка, а этот Штольц требует денег, за что? Гонорар за убийство Занозина? Сомневаюсь, чтобы этакий красавчик собственноручно испачкал руки! Почему подружке запрещено навещать вдову? Ни на шаг не продвинулись, — огорченно вздохнула Капка и замолчала аж до самой Москвы.
В Москву мы добрались за сорок минут, первым делом я бросился к аквариуму, несколько икринок покрылись белым налетом, дело «швах», подумал я и отправился спать.
Через минуту я уже забылся тяжелым сном...
...Только меня навестили приятные сновидения в виде огромных бабочек, как кто-то с силой дернул меня за ногу.
— А? Что? Сейчас иду-у... — конечно, это Вован зовет меня к своим «собакам», понял я сквозь сон, но раскрыть глаза мне никак не удавалось. Я кое-как сбросил ноги на пол и поплелся за Вовкой.
— Аркадий, че это творится-то, а?! Че она делает-то, а, в натуре? — со слезами в голосе стонал Вовчик.
Я пошире продрал глаза и уставился на аквариум: вследствие ли того, что мы с Капкой подняли температуру, или того, что икра была не оплодотворена, икринки начали белеть и покрываться плесенью. Заметив это, самка пришла в сильное волнение, тщательно собирала испорченные икринки, разгрызала их и относила как можно дальше от гнезда.
— Обломились у тебя «щенки», Вован! Скорее всего икра была не оплодотворена...
— Вот блин, а мне так хотелось, чтоб у моих «собак» появились дети! — чуть не плакал Вовка.
— Может, еще все устроится, посмотри, сколько икры осталось, около ста штук, не меньше. Хоть парочка «щенков» должна вылупиться! — я попытался его успокоить и изобразить все совершеннейшим пустяком.
— Да я и на одного малыша согласен! — ответил сразу повеселевший Вовка, и мы пошли пить кофе.
Подскакивать в шесть утра и ложиться в три ночи — это уже становится моим образом жизни.
После крепчайшего кофе мне уже не уснуть, пойду приму душ. Я с наслаждением плескался в ванной, вчера я даже не заметил, как мы извозились с Капкой в апрельской грязи.
Мои новые джинсы были заляпаны от коленок до самого низа. Пришлось взяться за стирку.
И тут при виде мыльной пены на меня вдруг напало пессимистическое настроение.
«Расследование наше бессмысленно. — Я в отчаянии даже бросил стирку. — Каждый должен заниматься своим делом, мы с Капкой разводить рыб, милиция искать преступника, политики сулить народу золотые горы, электрики следить за освещением... Все, пойдем сегодня сдаваться с Букашкиной!» — твердо решил я и заглянул в комнату Капитолины. Девчонка так намаялась вчера, что спала без задних ног. Секунду я полюбовался на спящую Капку и сел у двери с намерением охранять ее сон от очередного вторжения Вована.
...К этому времени нервы у меня были так взвинчены, что мне уже мерещилось судебное разбирательство, и безуспешные попытки растолковать присяжным обстоятельства дела, и всеобщее недоверие, и приговор, осуждающий меня на двадцать лет каторжных работ. Мне уже нарисовалась воочию жуткая картина, как я в ватнике и солдатском треухе на бритой голове в заснеженной Сибири валю огромные сосны, и вот одна из них повалилась на меня и.., больно ударила!
— А-а-а... — закричал я и проснулся.
Это Капка пыталась выйти из комнаты, она с силой толкнула дверь, подпертую моей спиной.
— Ты чего здесь уселся? — спросила выспавшаяся Капка.
— Да, так, задумался. Знаешь, Букашкина, у меня появилась отличная идея.
— Как бы с утра пораньше поцеловаться с кем-нибудь? — фыркнула она, никак не могла простить мне вчерашнего.
— Что ты так злишься из-за такой отличной маскировки, согласись, это была производственная необходимость!
— Ладно, проехали. А что за идея-то? — спросила Капка, наливая себе кофе.
— А давай смотаемся к Леноре Гербовне! — все-таки не повернулся мой язык пригласить Букашкину на добровольную сдачу правоохранительным органам.
— Это действительно стоящая идея! Только не заложит ли нас эта бабка?
Ну, не дурак, ли, совать голову в петлю!
Только у такого идиота, как я, могла возникнуть эта плоская идея — бабка и без того натравила на нас всю милицию! И как точно описала нас: «нервный молодой человек», «спортивная Букашкина». Мои поджилки начали трястись... А Букашкина, наоборот, расцвела в предвкушении приключений. Чем больше сваливается их на ее голову, тем лучше она себя чувствует! Ну, надо же иметь такой характер!
Заставь по делу хлопотать, ну там обед приготовить или постирать чего, так нет, не впряжешь. А предложи бежать куда-нибудь сломя голову, тут же крылышками начинает намахивать от счастья...
КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА
...Какой все-таки Мамонт храбрый! Напрасно я о нем плохо думала, ну там «рохля» и все такое... Даже мне эта идея не пришла в голову, Ленора должна многое знать из семейной жизни Занозина и описать выкрутасы «вдовы».
Надо звонить Найденову.
— Алле! Это Букашкина, встретиться бы... — кратко попросила я о встрече.
— В десять в кафе «У Земляники», — определил Найденов очередное место встречи.
— Где это? Не слышала о таком.
— На Ленинском, бывшая «Диета», — пояснил директор сыскного агентства.
Что за привычка встречаться в кафешках?
В кафе «У Земляники» из всех щелей так и лезла земляника с клубникой, даже официантка нарядилась кустиком земляники. Кафе занимало одну двенадцатую часть бывшей «Диеты» и теснилось на двадцати квадратных метрах, на звание «кафе» сие заведение никак не тянуло, так, «чайная».
Мы с Мамонтовым уселись пить чай с земляничным вареньем.
— Кх-кх! — раздалось сзади.
Еще одна дурацкая привычка появляться, не привлекая к себе внимания. Неужели за Найденовым установлена слежка, я даже чуть не поперхнулась.
— За вами следят? — не выдержала я.
— Нет, профессиональная привычка быть незаметным.
— Вы были шпионом? — мри брови полезли вверх.
— Вроде того, работал в Главном разведывательном управлении в отделе статистики.
Мальчишка! Проработать всю жизнь с бумажками и изображать из себя резидента на вражеской территории, нарочно не придумаешь.
Неужели все особи мужского пола такие придурки или только косят под них? У Вовки пунктик — «собаки», у Найденова игра с явочными кафе, скоро пароль введет при встречах, Мамонтов помешан на своем генеалогическом древе, кости всех вымерших мамонтов будут наверняка у истоков его рода, а мамонтенок Дима из палеонтологического будет считаться его кровным братишкой!
Но вслух я сказала, подыгрывая Найденову:
— Нужен срочно адрес Леноры Гербовны, экономки Занозина.
— Через пару минут, — таким же заговорщицким тоном ответил Колян и скрылся в туалете.
Слава Всевышнему, Колян не стал занудничать: «зачем она вам?», «она вас сдаст!» А я не стала закладывать его нерадивых сотрудников. И когда я проглатывала очередную ложку земляники, зажмурившись от удовольствия, Аркашка толкнул меня ногой под столом.
— Адрес есть, пошли... — и незаметно озираясь по сторонам, он начал пробираться на выход.
И этот туда же!
— Получил шифровку? — издевалась я.
— Ага, вот она! — не заметил Мамонт моего подвоха и достал листок бумаги.
— Улица Академика Пилюгина. Славное место жительства выбрала себе Ленора.
Сжечь! — я решила подыграть этим двум «неуловимым шпионам» и протянула бумажку Мамонту. Но он не понял моего юмора и всерьез стал искать, чем поджечь адрес. Зажигалки у Аркадия не оказалось ввиду того, что он не курит, поэтому ему пришлось приставать к прохожим...
Мы отлично знали это место, расположенное неподалеку от Воронцовского парка, и даже несколько раз прошлой весной гуляли там. «Счастливые времена!» — с грустью подумала я. Сейчас же шифруемся, как настоящие уголовники. «От тюрьмы и от сумы не зарекайся!» — это точно про нас, даже в кошмарном сне такое не приснится.
— Ну, с богом! — хлопнула я побольнее Мамонта по спине, приводя его в чувство. Вон как побледнел, только б в обморок не грохнулся, с утра вроде повеселее был...
— Только б не повязали, в этих домах консьержи! — отчаянно трусил Аркашка:
— Боишься, с бабкой не справишься? — подколола я его.
Ну, чисто грушевый кисель!
Наконец охватившая его душевная буря улеглась, и он произнес тоном раскаяния:
— Да при чем здесь бабка...
И я, улыбаясь в тридцать два зуба, нажала на кнопку домофона.
— Кто там?
— Ленора Гербовна, это те двое неудачников с аквариумом у Занозина, помните? Хотелось бы поговорить...
— Открываю... — пропела Ленора, и раздался писк запорного устройства, приглашая нас войти внутрь. Мы не стали мешкать и сразу сообщили консьержке, что нас ждет Ленора Гербовна из шестьдесят пятой.
Ленора выглядела совсем иначе в домашней обстановке. Спортивно-подтянутая, в светлых брючках и футболке «адидас» она казалась значительно моложе, чем в накрахмаленной униформе у Занозина.
— А вы совсем другая! — вслух оценила я ее.
— Так вы еще на свободе? — не стала слушать моих комплиментов эта леди.
Вроде за шестьдесят пять, а бабкой и не назовешь, тетенькой тем более.
— Да, Ленора Гербовна, везение пока на нашей стороне, и скажем вам по секрету, что не только мы являемся счастливыми подозреваемыми, но и мадам Занозина в этом списке проходит под номером один!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24