У самой сцены за столиком сидели Бобров, Александр и та самая ослепительная красавица, которую она видела на недавней вечеринке."Так вот она, дама сердца. Чья? Невеста Александра?Нет, это Наталия, о ней говорил Бобров. А невеста аристократа должна быть еще красивее…" Сердце Маши ухнуло в пропасть, она закрыла глаза и, обхватив рукой микрофонную стойку, запела.Когда музыка стихла, она открыла глаза. Ее одобрили столь же жидкими аплодисментами. Такого удара Маша не ожидала. В отчаянии она кинула взгляд на столик, за которым сидел Бобров. Александр хлопал в ладоши, ослепительно улыбаясь. Красавица Наталия что-то говорила меценату, слегка склонив голову к его уху. А сам Серж…Маша вздрогнула. Он сидел развалившись, но с такой силой сцепив пальцы, что она со сцены смогла увидеть, как они побелели. Он не слушал Наталию, хотя и старался не показать ей этого. Он в упор смотрел на свою подопечную. Лицо его было хмурым, а взгляд суровым. Маша растерянно поклонилась и удалилась со сцены.В гримерке она без сил рухнула на стул, закрыла глаза.Вот он, вкус провала — горечь на языке и сухая пустота.Пусто везде — внутри и снаружи. Даже слез нет. И отчаяния нет. Отчаиваться себе позволяют люди, у которых есть хотя бы маленькая, хотя бы призрачная надежда. А когда все уже рухнуло, тебя обволакивает предательская вялость. Ничего не хочется, ничего не нужно. Так бы и сидела на этом стуле до самой смерти…— Мария, я потрясен! — услыхала она за спиной и распахнула глаза. В зеркале отражался счастливо сияющий аристократ. Разозлиться на него сил не было.«Что он издевается? Потрясен! Он не видел, как меня приняли?!»— Спасибо, — тихо пролепетала она и повесила голову.— В чем дело? — спросил он весело.— Послушайте, Александр, — единственным желанием ее было, чтобы он поскорее испарился, но что-то подсказывало ей, что он этого делать не собирается, — не нужно меня успокаивать. Я в норме. Я смирюсь с этим, в конце концов, я же артистка…— И замечательная!— Сомневаюсь. Впрочем, не я одна. Весь зал в этом сомневается, да и Серж тоже…— Что вы?! — округлил глаза потомок Доудсенов. — Он в восторге!— Перестаньте, пожалуйста, — устало взмолилась она, — я его видела.— Вы пока переодевайтесь, а я закажу шампанское, — он шагнул к двери.— Нет, не нужно, ну прошу вас…Он не стал ее слушать, поспешно вылетев за дверь. * * * Боброва он нашел там, где и ожидал, — у бара. Серж пил. Александр подлетел к стойке, выдохнул бармену:«Бутылку шампанского. Лучшего» — и занял выжидательную позицию рядом с меценатом. Тот поставил стопку и пробубнил, не удостоив его взглядом:— Наталия пошла играть. Сейчас хлопну парочку и отправлюсь к ней. Мне кажется, что сегодня она ко мне очень даже расположена.., если она вообще когда-нибудь бывает к кому-нибудь расположена. Дьяволица!— Милостивый государь, — сдерживая клокотавшую в горле ярость, холодно обратился к нему молодой аристократ. — У вашей артистки был дебют.— Это не дебют, — хмыкнул меценат. — Так, маленькая проба голоса.— Но она превосходно выступила!— Сам знаю. — Глаза Боброва сверкнули злостью, потом он снова тупо уставился на пустую стопку.— Тогда почему, позвольте спросить, она готова наложить на себя руки?— А почему ты у меня спрашиваешь?— Потому что вы ее продюсер, черт возьми!— Спасибо, что напомнил. Кстати, завтра нужно приставить к ней директора. Не буду же я вести ее дела вечно…— Я ничего не понимаю. — Александр растерялся. — Вы что, не собираетесь поздравить ее хотя бы? Или поддержать? Вам все равно, что она чувствует сейчас?!— Знаешь, — Серж смерил его хмурым взглядом, — мне гораздо важнее, что я сейчас чувствую. И чувства эти мне не нравятся.Александр сделал то, чего не делал за все время общения с этим человеком. Он накрыл его ладонь своею, хотя с большим удовольствием расколошматил бы ему голову набалдашником своей трости.— Я прошу вас, пожалуйста, давайте зайдем в гримерку. Всего на минуту. Пара добрых слов еще никому зла не приносила, — тихо произнес он. — Я знаю, вы добрый человек. Вы ей сейчас очень нужны. А после этого мы вместе пойдем к Наталии. И я вывернусь наизнанку, но она будет вашей сегодня же.— Да как ты не понимаешь, дурень… — начал было в каком-то исступленном отчаянии Серж. Но потом, махнув рукой, вдруг сдался:— Ладно, если обещаешь, идем.Маша так и не успела переодеться. Она все еще сидела на стуле, опустив голову. Думала о том, что нужно бы пережить этот стыд, двигаться дальше, извлечь пользу из неудачи, постараться что-то сделать. Видимо, прав был Бобров сегодня на репетиции, когда сказал, что смотреть на нее неинтересно, что она не бомба. А она, идиотка, только разобиделась. Слушать нужно было знатока, исправляться.«Старайся, и ты станешь секс-бомбой!» — мелькнул в голове почти рекламный слоган.Она грустно усмехнулась. Дело в том, что никакая она не секс-бомба. Она не Ирма, какой хочет видеть ее Серж.Почему он именно ее избрал на эту роль? Для нее это истинное мучение.— Чего сопли распустила? — с явно натужной радостью воскликнул Бобров с порога. — Ну?Маша вскинула голову, поднялась со стула, вытянулась в струну, ожидая гневной отповеди. Однако ничего подобного не последовало. Серж вошел в гримерку, неся в руках бокалы. Поставил их на столик, взглянул на нее даже в какой-то степени лукаво.— Отметим дебют?— Зачем? — опешила певица.— Как это зачем? Это же презентация твоей песни публике. Не абы какая, но тут уж я дал маху. Испугался, что ты песню не чувствуешь, хотел прогнать тебя по площадкам, чтобы немного раззадорить. Но вижу, что напрасно старался. Маш, ты халявщица, а не партнер, — он усмехнулся и посмотрел на вошедших Александра с официантом. Последний торжественно водрузил ведерко с шампанским на тот же столик. — Тэкс…— В каком смысле халявщица? — не удержалась певица.— В прямом, милая! — Бобров отобрал у официанта бутылку и сам разлил шампанское по бокалам, минуя всякий этикет с пробами и танцем вокруг этого дела. Затем он, стараясь не глядеть на нее, сунул бокал ей в руку:— В студии ты филонила, как выясняется. Исполняешь ты эту песню прекрасно, можно писать прямо завтра.— Но ведь.., в зале никто и внимания на меня не обратил… — Наконец Маша озвучила то, что приносило ей огромные страдания.— Тьфу… — фыркнул Серж. — Это же «Кристалл». Тут никто ни на кого не обращает внимания. Я тебе клянусь, будь на твоем месте Мадонна, ее бы тоже не заметили. Все!Хватит нюнить! Дебют состоялся и был удачным. — Он поднял бокал.— Но… — растерянно пролепетала Маша, не зная, чему уже верить.— Верь мне! — словно угадав ее мысли, гаркнул Серж и чокнулся с ней.Александр поддержал его, коснувшись ее бокала своим.— Прошу прощения, — вкрадчивый бас в тишине показался раскатом грома.Она вздрогнула и поперхнулась.— Серж, на пару слов.Глаза Маши приобрели размер мячиков для игры в гольф. Она пялилась на высокого брюнета с орлиным носом и маленькими черными глазками. Он походил на коршуна-подростка. Хотя волос уже коснулась седина и подростком он никак не мог быть. Но его руки и шея были настолько непропорционально длинными, что создавалось впечатление, будто они намного обогнали в росте все остальное тело. Еще он казался невероятно худым, даже несмотря на скрывающий очертания фигуры пиджак. Но это было не главное, что напугало Машу. Она узнала в этом человеке того самого, с кем говорил Бобров на вечеринке. Он был тем, с кем Серж ее делил. Мужчина окинул ее заинтересованным взглядом, небрежно кивнул и скрылся за дверью.— Ну, все, Маш. Езжай, отоспись. — Меценат не выглядел счастливым. Скорее неприятно взволнованным.Он наскоро похлопал ее по плечу:— Машина у подъезда.Поезжай. Завтра репетиция. — И вылетел вслед за длинным субъектом.Александр тоже поставил бокал на столик.— Судя по вашему виду, вы напуганы, — предположил он как бы между прочим.— И еще как! — прошептала она.— Это тот самый господин? Вы его узнали?— — А вы умеете читать чужие мысли?— Отвечу, что да. Потому что, если скажу, что у вас все на лице написано, вы на меня рассердитесь, — он ей мягко улыбнулся.— Я не знаю, что мне делать, — язык ее от страха одеревенел.— Последуйте совету своего продюсера — езжайте домой. Я провожу вас до машины.— Н-но, может быть, сейчас они решают мою судьбу!— Мария, — он накинул ей шубку на плечи, — Серж вас не предаст.— Почему вы так думаете? — она поспешно запихнула будничную одежду в пакет.Аристократ пожал плечами:— Это не в его интересах в любом случае. К тому же я буду рядом.У бобровского джипа Маша приостановилась, морозя шофера, распахнувшего перед ней дверь. Обернулась к Александру:— Спасибо вам. За все.— Что вы! — широко улыбнулся он. — Это вам спасибо. Сегодня я получил истинное наслаждение.— Помните, мы говорили про Асю? — Неожиданно ей захотелось рассказать ему все. Она покосилась на водителя, и тот, хмыкнув, юркнул назад в машину.— Разумеется, — посерьезнел сэр Доудсен.— Теперь у меня есть кордебалет. И одна танцовщица раньше работала с Асей. Она говорила с ней в последний день.., ну, тогда, вы понимаете?— Конечно, Мария, продолжайте, — подбодрил он ее.— Ася была на приеме в посольстве Великобритании.Вы тоже на нем были, вы говорили. Там она познакомилась с неким Климовым, который.., в общем, который проявил к ней большой интерес. Вам такой не известен?— К сожалению, — он развел руками. — Но я постараюсь узнать, кто он такой.— А-а-а, — протянула она. — Тогда ничего. Я поеду.Действительно, устала…Он вдруг прикрыл дверь и проговорил, глядя на нее в упор:— Мария, если вы желаете что-то сказать мне, скажите, пожалуйста. Я не хочу вас пугать, но лучше бы не затягивать с этим.— Что вы имеете в виду? — Голос ее предательски дрогнул.— Если кулон все еще считается потерянным, у многих есть шанс спастись.— Что?!Повисла пауза. Он смотрел на нее не отрываясь довольно долго. А Маша так и стояла, выпучив глаза, ловя открытым ртом холодный ветер. Наконец он вздохнул и снова открыл перед ней дверь:— Если вы ничего не знаете, то это очень хорошо. Однако в ином случае думайте, Мария, думайте. И если надумаете, позвоните мне. * * * Утром сэра Доудсена разбудил телефонный звонок.Он поморщился и вяло ответил:— Аллооу…— Дорогой, — недовольно задребезжало у него в ухе.Александр тут же открыл глаза и тупо уставился в потолок. Кошмар продолжался. Как ни крути, как ни забивай себе голову чужими загадками, а от своего неотвратимого будущего никуда не денешься. Ему звонила Виолетта. И, судя по тону, звонила не ради сентиментальных фраз типа: «Как я по тебе соскучилась». Надо знать Ви, она никогда не тратит время на подобные пустяки.— В Лондоне уже восемь утра, мой милый, я не ошибусь, если скажу, что в Москве одиннадцать?— Ты, как всегда, права, дорогая.— Хотела узнать, как у тебя продвигается с книгой Росмонда. Ты выполняешь дыхательную гимнастику?— В восемь утра? Когда робкий луч едва коснулся прохладной росы на лепестках роз? — Молодой аристократ заозирался в поисках нужной книги. Потом вспомнил, что в то самое утро, когда судьба подсунула ему эту дрянь, он опрометчиво выкинул ее в мусорное ведро.Видимо, невеста самодовольно усмехнулась. Стиль изложения свидетельствовал о том, что книгу читали. И все же она решила уточнить:— Солнечный луч, как правило, выглядывает в пять утра.— Это в Лондоне, милая. А тут у нас до сих пор тьма кромешная, — без зазрения совести соврал сэр Доудсен, щурясь от дневного света, пробивающегося сквозь гардины спальни.— Вот как?! — Ви надула губки. — Что ж, очень жаль.Так что у тебя с дыхательными упражнениями?— Все нормально. В смысле, оздоравливаюсь по полной программе. — Раз уж человек встал на путь лжи, лучше с него не сворачивать, а следовать твердым курсом. Иначе маленькая полуправда запутает все дело. Александр вспомнил о вчерашнем вечере, закончившемся для него под утро, и потер висок. Голова, признаться, гудела.— Славно, — натянуто одобрила суженая. — А как тебе обливания?— Превосходно. Как говорится, то, что нужно.— Рада за тебя, — совсем почему-то погрустнела Ви, но вдруг оживилась. — Знаешь ли, мама пригласила того смешного типа, который все время говорит о своем коте.Он будет в Лондоне на следующей неделе.— Держись от него подальше, — от чистого сердца посоветовал жених, — а то он тебя заболтает. Лучше смойся куда-нибудь…— Вот как, ты все-таки ревнуешь. — Ви хихикнула. — Но я не понимаю, что тебе не нравится в господине Климове…— Климове? — удивленно переспросил потомок Доудсенов.— Да, замечательный господин. Так любит животных, у него доброе сердце… — кокетливо продолжала Ви, желая еще больше раззадорить далекого жениха. — Мы чудно проведем время.— Что?!Она не видела того кульбита, который выписал в воздухе Александр. Если бы она могла наблюдать этот трюк, достойный воздушного акробата, то наверняка приписала бы его благотворному влиянию закаливания по методу Дж. Росмонда. Однако писатель был тут абсолютно ни при чем.«Черт возьми! — сказал себе потомок аристократов, когда приземлился на лопатки. — Борис Климов! Как можно было столь тесно общаться с человеком, не зная о нем ничего! Даже фамилии его не зная!»— Ах, ну перестань, ради бога! — проворковала невеста, довольная эффектом от своего рассказа. — Он мне совсем не нравится. Ни капельки. Послушай-ка, я вышлю тебе еще пару книг о том, как подготовить себя к национальному заплыву через Темзу.— Ага, — механически согласился сэр Доудсен.— Ты думаешь обо мне? — перешла на взволнованное придыхание Виолетта.— Разумеется. Как же без этого, — он закрыл глаза и помотал головой, чтобы привести в порядок мысли.— Ах, милый. Совсем скоро мы будем вместе.— Жду не дождусь…Вот как, значит, обстоят дела. Климов, тот самый загадочный Климов, о котором рассказывала Анастасия, — это его кошатник Борис. И как все замечательно складывается у этого кошатника, если предположить, что и он имеет отношение к злосчастному кулону Ирмы Бонд. Допустим, он тоже участвует в охоте за украшением. И тут, о удача, Анастасия появляется в его поле зрения именно с этим кулоном на шее. Он делает ей пару комплиментов, девушка тает как свеча, он провожает ее… А дальше дело чистой техники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41