– Застали его?– Нет! Но я видел его консьержа.– И что он?– О! Это редкий экземпляр! Представляете, гибрид старьевщика с лудильщиком, через слово ляпающий со всего маху по днищу кастрюли или тазика!.. Бум! Бум! Разговаривать с ним – оглохнешь!..– Отлично, вы об этом напишите! Очень живописно!.. Так что он рассказывал, этот лудильщик-старьевщик?– Поносил Жака Бернара на чем свет стоит!– За что?– Они повздорили накануне.– Из-за чего?– Из-за пропавшего ключа.– Он не знал о преступлении?– Нет, но нисколько не удивился!– Ну уж!– Рассказать вам в двух словах, на что он намекал?– На что же?– Что Жак Бернар вполне может оказаться убийцей Оливье; поскольку Оливье в первый раз не умер, Жак Бернар, получается, самозванец!– Ах, сукин сын, – вырвалось у господина Пантелу.– Правда, неглупо?– Да, черт побери! Даже здорово!..– Я тоже так подумал… Об этом надо писать?Господин Пантелу позвонил курьеру:– Пришлите ко мне корреспондентов!И когда те гуськом прошли в кабинет:– Итак, друзья мои, материалы у вас при себе? Отдадите их Арнольду.– Он пишет шапку? – с некоторой ревностью поинтересовался Мира.– Да, шапку и заключение!.. Ничего не поделаешь, Мира, придется вам покориться! У него самая хитроумная версия!– А какая?– Это дело рук Жака Бернара!Репортеры переглянулись. Раздавленная Шавка одобрительно кивнул:– Неглупо! Ничего не скажешь… Ловко… У малого был прямой интерес убрать Оливье!..Но Пантелу уже показывал на дверь:– Ну же, господа, за работу! В два экстренный выпуск!Он удержал Арнольда:– Вы, старина, останьтесь, мы вместе напишем шапку! О! У меня есть план, мы вот как поступим… Заводим старую песню про Фантомаса! Трубим во все трубы о его виновности!.. Но это все для простачков. А в конце, после вашего интервью с консьержем Жака Бернара, пару язвительных фразочек, намеков на истинного виновного… Но ничего определенного, надо соблюдать осторожность!.. И наконец, в самом хвосте – обычная рекламка, дескать, призываем полицию найти преступника… Обещаем 10 000 франков и нашу медаль!.. Ну как, Арнольд? Пойдет в таком виде? Вы о чем-то раздумываете?Старый репортер меланхолично покачал головой, вертя в руках ручку:– Я думаю, дорогой мой, ваша статья замечательно построена, в таком виде ее и надо сохранить! Но не в обиду вам будет сказано, дорогой мой Пантелу, есть человек, который нас обоих заткнул бы за пояс…– И кто он?– Мальчик, который вас очень любил и которого я всегда вспоминаю с грустью, я был очень к нему привязан…– Так кто же он?– Пропавший Жером Фандор, дорогой мой!.. Как жаль, что он оставил журналистику!.. Даже здесь больше не появляется… Не ровен час, мы услышим о его смерти… Честно говорю, у меня сердце кровью обливается, когда я о нем думаю!.. А такие таинственные происшествия, как утреннее, заставляют сильно пожалеть о том, что его с нами нет! Случай рассказать о Фантомасе! Как он был бы счастлив!Господин Пантелу меланхолично покачал головой.– Вы правы! – сказал он. – К тому же он был хорошим товарищем, славным мальчиком в полном смысле слова, но что толку горевать! Очевидно, у Фандора есть дела поважнее журналистики. И потом, кто возьмется утверждать, что Фандор не вернется к нам в газету?
На улицу Вожирар выскочили газетчики, расталкивая прохожих, они неслись сломя голову с пронзительными воплями:– Экстренный выпуск «Столицы»!.. Жуткое преступление на улице Гран-Дегре!.. Убит поэт Оливье!.. Подробности в номере!..Торговцы производили оглушительный шум… Газета стремительно расходилась…– Эй! – зовет прохожий.Газетчик останавливается, подает ему номер:– Прошу, ваша милость.Прохожий погружается в чтение газеты, еще пахнувшей типографской краской, внезапно руки его начинают дрожать, а лицо заливает смертельная бледность:– Они что там в «Столице», с ума посходили!.. Господи, твоя воля! Оливье мертв?.. Оливье убит?.. И опять Фантомас!..Прохожий прошел несколько метров в поисках безлюдной улочки. Он читал и перечитывал большую статью в «Столице».– Какой кошмар! – вслух произнес он. – Отвратительная история… И если мне только сильно не повезет, я погиб!..Незнакомец в ярости скомкал газету и швырнул ее в ручей.– А намеки в конце, это уж чересчур! Да это шито белыми нитками!.. Кого они хотят обмануть?.. Это же бросается в глаза! Черт возьми! Так я и дня не прогуляю на свободе!.. Что же делать? Куда идти?.. Как выходить из положения?.. Жак Бернар, бедолага ты мой, кажется, плохи твои дела!..И прохожий – Жак Бернар – ибо это был он, бесцельно поплутав по улицам, неожиданно вытащил из кармана кошелек, пересчитал скудную наличность, затем, словно на что-то решившись, пожал плечами:– Опять все против меня! Опять!.. Что ж, не стоит отчаиваться, главное сейчас не попасть в лапы префектуры!.. Бельгия?.. Нет… Это слишком близко и в то же время далеко! Лондон?.. Да!.. Отправлюсь-ка я в Лондон! Надо только сообразить, как вечером пробраться на корабль и затеряться в толпе тамошних горемык-безработных. Черт побери, и не мешкая! У «Столицы» прекрасно поставлена информация. Завтра же они объявят, что Жак Бернар сбежал. Черт побери, моя шутка явно не туда завела! Глава 14МНЕНИЕ ЖЮВА Господин Пантелу отнюдь не шутил, когда, раздавая задания журналистам, ввернул, что не прочь «устроить разнос» господину Авару, дать ему небольшой урок, дабы впредь тот был поснисходительнее к несчастным журналистам, охотящимся за новостями.Господин Авар действительно недвусмысленно приказал не допускать ни единого репортера на место преступления…Господин Авар пребывал в дурном настроении, которое он и сорвал на бедняге Мира, заявившемся в этот момент на улицу Гран-Дегре, откуда он был, по его остроумному замечанию, «безоговорочно выдворен».Честно говоря, у господина Авара имелось извиняющее обстоятельство. Предстоящее дело, преступление на улице Гран-Дегре, с первого же взгляда казалось крайне запутанным, таинственным, к тому же внушало большие опасения.Обнаружить преступление, однако, было совсем несложно.Дом под номером 42 по улице Гран-Дегре, довольно невзрачное строение, где актер Мике нашел сколь внезапную, столь и чудовищную смерть, был малонаселенным.Нижние этажи были заняты под склады и мастерские. На пятом и шестом располагались три небольшие квартирки, в одной из которых и произошла трагедия.Обитатели этого дома большей частью принадлежали к классу честных работяг. Они уходили спозаранку, не преминув оставить ключи у консьержки, которая, дабы увеличить скудное жалованье, положенное ей алчной домовладелицей, подрабатывала уборкой.По правде говоря, консьержка, славная мадам Теро, почти не знала жильца с пятого этажа. Определенно ей было известно, что это сорокалетний мужчина относительно преуспевающего вида, который никогда не шумел и, главное, исправно вносил еженедельную плату за уборку квартиры.На следующий после убийства день мадам Теро, открыв свою дверь и разнеся троим жильцам газеты, а именно, подсунув их под половички на лестничной клетке, взяла ключ и направилась на пятый этаж.Неописуемы были ее изумление и ужас, когда, отворив дверь, она заметила изуродованный труп несчастного посреди залитой кровью комнаты, на куче отрубей.Ночью мадам Теро не слышала ни единого вскрика. Она прекрасно помнила, что только раз отворяла входную дверь… А ужас, смешанный с изумлением, мешал что-либо понять в представшем перед глазами чудовищном зрелище.Сделавшись бледнее смерти, консьержка отшатнулась назад. Вцепившись руками в перила, она завопила: «На помощь!» И подняла такой тарарам, что в мгновение ока переполошила всех соседей, проявивших к преступлению живейший интерес.Наконец кто-то самый сообразительный отправился за полицией, явились ажаны, один из них позвонил в сыскную полицию. И ровно через час после обнаружения трупа в комнату, где произошло преступление, в сопровождении двух инспекторов, Леона и Мишеля, входил господин Авар.С первого же взгляда глава сыскной полиции отметил особую чудовищность совершившегося в этих стенах.– Ох! – вздохнул он, быстро переглянувшись с Леоном и Мишелем. – Дело явно скандальное… Опять расчлененный труп!..Господин Авар еще раз неторопливо и тщательно оглядел зловещий хаос.– Убийца, – заметил он, – действовал чрезвычайно осторожно… Посыпанный отрубями пол, резиновые перчатки, клеенчатая одежда… Мне думается, этот парень не новичок!..Господин Авар жестом подозвал двух инспекторов, которые, словно воды в рот набрав, почтительно замерли на пороге.– Первым делом, – сказал он, – нам надо выяснить, кто убит… Вероятно, это здешний жилец.Господин Авар не договорил.– Помогите-ка перевернуть тело! – приказал он.Инспектора подхватили несчастное туловище за ноги и за плечи.– Ну и ну! – прошептал господин Авар, разглядывая зияющую рану, всю в сгустках запекшейся крови. – Ну и ну! Чисто сработано… Тут, похоже, потрудился мясник или студент-медик…В следующий миг господин Авар вызвал консьержку.– Мадам, – осведомился он, – не могли бы вы по каким-нибудь приметам определить, не вашего ли жильца это тело? Как звали этого господина?Консьержка, трясясь всеми поджилками, только и смогла ответить:– Моего жильца звали господин Морло, но это не он! Господин Морло был гораздо крупнее. Гораздо крепче…Женщина говорила слабым голосом и была близка к обмороку, поэтому господин Авар не стал упорствовать.– Хорошо! – сказал он. – Благодарю вас.Он собирался отпустить мадам Теро, но неожиданно вновь ее позвал:– Я даю вам задание: незамедлительно вручите это кому-нибудь из полицейских, которых я оставил дежурить у входа.Не переставая говорить, господин Авар чиркнул записку и надписал адрес.– Я срочно вызываю Жюва, – разъяснил он Леону и Мишелю, – думаю, это преступление будет ему небезынтересно.– Ваша правда, патрон. По почерку очень смахивает на Фантомаса.Через каких-нибудь двадцать минут записка Авара была уже у Жюва. Одеться полицейскому было недолго, а вскочить в такси и на всех парах примчаться на улицу Гран-Дегре – считанные минуты.Прибыв в трагическое жилище, он с порога спросил:– Кто убит, шеф?– Что значит «кто убит?» – возмутился господин Авар, появляясь перед знаменитым полицейским. – Мой бедный Жюв, об этом я не имею ни малейшего понятия! Вы слишком шустры! Во-первых, исчезла голова трупа, а во-вторых…– Значит, жертва не опознана?– Пока нет.– Хорошо…Жюв снял пальто и шляпу и с весьма непринужденным видом, казалось, даже не проявляя интереса к мнению господина Авара, который несколько потерял голову, начал кропотливо обследовать помещение.– Вы не осматриваете мертвеца? – осведомился господин Авар, удивляясь, что Жюв, минуя труп, бросился к окну.– Нет! – ответил Жюв. – Я смотрю, как вышел убийца…При этих словах Жюв склонился над подоконником и указал на кровавый след.– Глядите, – сказал он. – Я это предчувствовал. Убийца вылез в окно и спрыгнул на крышу. Вот след его каблука…Жюв не провел здесь и двух минут и уже сделал важное открытие.От удивления господин Авар подскочил на месте.– Вы кудесник! – прошептал он. – Ведь убийца принял все меры предосторожности, чтобы не запачкаться кровью… Видите, резиновые перчатки, клеенчатый плащ…Жюв философски пожал плечами, что было его любимым жестом.– Всего не предусмотришь, – заметил он. – Уверен, убийца все время думал, как бы не запачкать руки, но он допустил большую оплошность, пнув жертву ногой. Вспомните, господин Авар, мы не раз наблюдали подобное, расследуя многочисленные преступления.Жюв и в самом деле был недалек от истины. Как всегда, его рассуждения отличались безупречной логикой.Но первое открытие не остановило полицейского.– Теперь, – заметил он, – когда мы знаем, как убийца ушел, хорошо бы понять, кто убит…Жюв вернулся к мертвецу, склонился над обезглавленным туловищем.– Не очень-то легко будет его узнать, – прошептал он. – А в карманах ничего не нашли?Господин Авар закусил губу.Глава сыскной полиции попросту забыл обыскать жертву! Но сознаваться в этом ему не хотелось:– Я ждал вас, Жюв… для этой процедуры…Жюв понял… Улыбнулся… Но тактично промолчал.– Хорошо, – сказал он, – давайте проверим карманы.Леон и Мишель уже шарили по одежде мертвеца. Мишель изумленно вскрикнул:– Глядите-ка! Письмо. Интересно…Инспектор сыскной полиции отложил в сторону многочисленные предметы, извлеченные из карманов покойного, и протянул Жюву листок бумаги.Знаменитый полицейский взял его и, без тени удивления в голосе, спокойно зачитал послание:"Дорогой господин Оливье!Очень жду вас; у меня скопилась куча корректур, где необходимо ваше мнение поэта-профессионала".Жюв вчитывался в почти неразборчивую подпись, когда к нему подскочил господин Авар и почти силой вырвал листок из рук.– Оливье! – воскликнул глава сыскной полиции. – Вы говорите, Оливье?.. Поэт Оливье?.. Тот малый, который вчера возник на празднике в «Литерарии»? Ну и дела!Но в этот момент Леон, обыскивая последний карман пиджака, сделал новую находку.– Патрон! – воскликнул полицейский. – Еще одно письмо! Вернее, конверт… Почерк другой, но адресат прежний. Лучше сами взгляните: господину Оливье, поэту.
Десять минут спустя между Жювом и господином Аваром возникли глубокие разногласия.Они полностью разошлись во мнениях.– Жюв, – категорично заявил глава сыскной полиции, – Жюв, тут не о чем думать! Черт побери, это же бесспорно! Мы находим в карманах покойника два письма, посланные Оливье; следовательно, мертвец и есть поэт Оливье.Из-за его спины Мишель тихо добавил:– Черт побери, если это Оливье, ну и гвалту будет после его вчерашнего возникновения.Но Жюв медленно покачал головой.– Оливье? – произнес он. – Вам хочется, чтобы это был Оливье? Гм… Невероятно!..По правде говоря, господину Авару «невероятным» казалось необъяснимое равнодушие, спокойное безразличие, которое проявлял полицейский…– Послушайте! – нервно перебил его глава сыскной полиции. – Что вы, Жюв, имеете в виду? Что вы тут находите невероятного – смерть Оливье?– Нет! – отчеканил Жюв. – Эти письма!И секунду поразмыслив, продолжил:– Видите ли, шеф, на поверку запутанные дела оказываются гораздо проще, чем простые!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39