Угольки, подёрнутые пеплом, едва светились. Петька подошёл к коптильне, поднял плиту. В маленькой ямке сразу же вспыхнуло пламя, и от этого и дворик, и скалы потемнели. Петька сложил в ямку самые толстые сучья, забил плотно сырым мхом и опустил плиту. Наступающая ночь усилила звуки. Казалось, что река стала реветь громче, что волны по острову теперь бьют сильней. Несколько холодных капель упали Петьке на голую шею. Он посмотрел вверх: над скалами, по-видимому, нависла туча, потому что капли дробью барабанили по камням, зашипели на горячих плитах коптильни. Петька заметался. Бросился к пролому, но, вспомнив, что там капкан, отпрянул. Зашарил под скалой, пытаясь найти хоть какую-то выемку, куда, можно было бы забиться.
Дождь припустил. Петька нащупал нависший над землёй каменный козырёк, опустился на колени,Запив и жалила лицо. Острые камни резали ладони. Спина и ноги были уже мокрые, когда Петька залез в свою спасительную нору. Она была низкой и совсем короткой. Чтобы спрятать ноги от дождя, Петьке пришлось подтянуть коленки к подбородку. То ли от усталости, то ли от переживания у Петьки на глазах выступили слезы. А через минуту он уже спал.
Разбудил его холод. Петька протянул руку, нащупал выход, вылез наружу. Дождя не было. Трясясь от озноба, стал искать коптильню. По запаху нашёл её. Камни были тёплые, даже горячие. Петька лёг на спину, во всю длину коптильни. Лежал долго, пока не перестали стучать зубы. Потом перевернулся на живот, прижался ухом к тёплому камню и спокойно задремал.
Петька не видел, что из-за глыбы, лежащей недалеко от коптильни, за ним наблюдают маленькие немигающие глаза.
ЦЕНТРУ (ИЗ ТОКИО)
В Пограничненском укрепрайоне 122 дота, 131 дзот. Двадцать шесть километров противотанковых рвов. Схема передана мною по «Омеге».
Операцию «Феникс» Берлин по требованию японцев отложил на неопределённый срок. Японцы требуют от немцев присылку особого самолёта, способного делать беспосадочные полёты из Маньчжурии к Байкалу и обратно. Взлетая с особых секретных аэродромов, он будет сбрасывать диверсантов в районы Забайкальской железной дороги. Он же забросит группу «Феникс».
Авдеев
Петька закашлялся и проснулся. В горле пощипывало. Тошнило. Он попытался встать, но руки и ноги не слушались. Угарный дым, выползающий из-под плиты, бил Петьке прямо в лицо. Теряя сознание, Петька выгнулся дугой и скатился с коптильни вниз, на камни, охлаждённые дождём и туманом. Лежал долго. Пришёл в себя от того, что почувствовал биение сердца. Перед глазами неслись какие-то колдуны, ведьмы и смеялись, и касались холодными пальцами лица.
В голове бухало, как будто разрывались бомбы. Петька застонал и смог встать на колени. Светало. Коптильня и скалы кружились вокруг Петьки в тошнотворном хороводе. Сдавливая руками виски, Петька едва поднялся на ноги. Его стало знобить. От рук, от одежды неприятно пахло дымом. Покачиваясь, отошёл подальше от коптильни и лёг на спину. В глазах вспыхивали красные и зелёные искры, но шум в голове, будто стих. Петька стал глубоко вдыхать сырой предрассветный воздух, и с каждым вздохом становилось легче и легче. Захотелось спать. Он стал зевать и незаметно заснул.
На бушующую реку, на остров, на скалы медленно наползал туман. Петьку разбудил шорох. Кто-то шарился в их коптильне. Петька повернулся на бок, схватил рукой камень и, не таясь, выскочил. Но было уже поздно, что-то тёмное мелькнуло в сторону щели. В три прыжка Петька подскочил к коптильне. Плоский камень был отброшен, рядом с ямой валялись куски копчёного сала. Петька бросился к пролому, закричал, чтобы испугать невидимого пришельца. И сразу там, в щели, раздался металлический лязг капкана, и злобный визг понёсся по просыпающимся скалам.
Таня, Тимка и Шурка шли к Петьке, когда услышали этот пронзительный визг. Как вихрь помчался Тимка на помощь к Петьке. Немного отстав от него, неслась Таня. Чуточку только замешкался Шурка. Сначала он схватился за камень, но поднять его не смог, оглянулся вокруг — ничего подходящего не было, тогда он заскочил в воду, схватил проплывающий сучок, похожий на кочергу, и так наддал, что сразу нагнал Таню, а потом догнал и Тимку.
В расщелине шла драка, потому что крики стали пронзительнее. Тимка выхватил из Шуркиных рук коряжину и бросился туда.
«Наверно, там диверсант, который идёт в Жаргино», — подумала Таня, но, проскочив через пролом, увидела странную картину. В стороне от коптильни, лязгая зубами, крутился на месте бурый лохматый зверь. Когда он кидался на Петьку, подскакивал Тимка и тыкал зверя коряжиной. Когда зверь разворачивался, его хлестал прутом Петька. Молнией сверкали его зубы. Шурка Подметкин в боевой позе стоял возле коптильни.
Вдруг зверь бросился на Таню.
— Беги! — закричал Петька. В воздухе свистнул его прут. От Петькиного удара зверь развернулся на месте, поТяни заревел и бросился на скалу. Капкан, ударившись о камень, отлетел. Освобождённый зверь замелькал в расселинах. На вершине скалы он опять рявкнул и скатился на сторону.
— Гнусь таёжная, — сказал вслед росомахе Тимка, плюнул на землю. Петька тоже сплюнул:
— Оружие бы нам, какое, я бы её проучил…
Копчёное сало они сложили в мешок, коптильню завалили камнями, замаскировали все следы, как будто здесь никто и не был, и пошли в пещеру. Шурка шёл впереди, поплёвывал на ладони и потирал места, слегка обожжённые углями. Сейчас ребята заметили, что вода в реке намного спала, потому что слева, выше острова, показались среди волн макушки затопленных сосен. Дожидаясь, пока полностью спадёт вода и можно перейти речку вброд, Петькин отряд провёл на острове три дня. Жили в пещере. На ночь у выхода настораживали капкан.
ТОКИО. АВДЕЕВУ.
…Срочно узнайте техническую характеристику дальнеполетного спецсамолета и освоена ли немцами эта модификация для массового выпуска.
Вершинин
В дни вынужденного сидения на острове в Петькином отряде произошло значительное событие. Появился боевой лук и стрелы с каменными наконечниками. Наконечники ребята нашли в песке, в дальнем углу пещеры. А лук сделал Тимка. Сначала лук получился неудачный, потому что вместо тетивы натянули верёвку, стрела летела недалеко и вихляла в воздухе. И тут Петька вспомнил, что в отцовских книгах он читал про древних охотников тангутов. Они делали тетиву не из ремней и даже не из жил, а из женских волос. Через несколько минут Тимка с Петькой уже плели тетиву из волос. Таня сидела рядом с Шуркой и молча наблюдала за их работой.
— Ничего, Таня, не переживай, к нашему возвращению волосы у тебя отрастут, и косы будут ещё длиннее.
— А я, Петька, и не переживаю.

ГЛАВА 10
Луна, сиявшая из-за хребта, так и не смогла одолеть высоты. Она застряла в каменных зазубринах и смотрелась сейчас круглым молочным пятном. Небо быстро синело.
Петька сладко зевнул, поёжился от утренней прохлады и стал будить свой отряд. Вчера вечером вода спала совсем, и бешеная река снова превратилась в мелкий ручей. О наводнении напоминали только завалы вырванных деревьев, кучи камней, разбросанных по всей долине да клочки грязной травы, зацепившейся за макушки сосен. Ребята спросонья, запинаясь о камни, спустились к ручью, умылись. И молча, подняв мешки на плечи, перешли по воде к подножью хребта. Он был мрачным и неприступным. Здесь подниматься нечего было и думать. Почти отвесные утёсы доставали до облаков.Тимка, что хочет пить. Не обращая на него внимания, шли, не сбавляя шагу.
Перед самыми сумерками в хребте стали попадаться глубокие трещины, заросшие по краям кустарником. Кое-где виднелись осыпи. У первого же небольшого ущелья остановились на ночлег. Место было открытое, и костра на всякий случай разжигать не стали. Легли на тёплые плиты, подложив под головы мешки.
— Петька, — спросил, засыпая, Шурка, — а, сколько километров отсюда до японцев?
— Спи, Шурка, не бойся, две тысячи километров, а можем, и больше.
ЦЕНТРУ (ИЗ ТОКИО)
Удалось узнать через Семнадцатого, серийного производства дальнеполетных «юнкерсов» не планируется. Намечено выпустить всего 15 самолётов. Характеристика: два мотора по 1400 л. с. Вооружение — 4 пулемёта калибра 7,92 мм. Максимальная скорость 465 км в час. Экипаж четыре человека. Дальность полёта с полной загрузкой шесть тысяч пятьсот километров. Один из этих самолётов будет предоставлен Японии. Вчера представитель японского ведомства Токутава посетил здесь диверсантов, входящих в группу «Феникс».
Авдеев
Было ещё прохладно, когда ребята, проглотив по кусочку копчёного сала, начали восхождение на хребет. По ущелью прошли с полкилометра и в конце его по каменным осыпям выбрались на широкий карниз, ровный, как беговая дорожка. По нему шли долго. Карниз петлял по утёсам, делался то шире, то сужался, но неуклонно шёл к вершине хребта. Тимка с Петькой внимательно смотрели под ноги, потому что ещё в начале пути им показалось, что здесь кто-то уже проходил.
Карниз кончился неожиданно. Началась крутизна, и пришлось подниматься на четвереньках. Справа увидели небольшую лощину. Ползком по узкой кромке перебрались туда. Отошли подальше от края и сбросили с себя мешки. Огляделись. Лощина шла на юг и была дном неглубокого, но, по-видимому, длинного ущелья. От камней, от стен ущелья несло теплом. Белый, осыпавшийся с уступов песок отражал солнце.
Лёгкие мотыльки беззвучно порхали над кустиками шиповника. И вот тут-то чуть не случилась беда. Позади Тимки послышался шорох. Тимка вскочил, обернулся. Прямо на него ползла, делая быстрые зигзаги, толстая змея. Он бросился вверх, но вдруг отпрыгнул в сторону. Оказывается, там, наверху, лежала, нежась на солнце, такая же длинная змея, только потоньше.
Змеи развернулись головами в сторону ребят и, готовясь к прыжку, старались незаметно скрутиться в кольца. Непонятно, почему мальчишки стояли, как загипнотизированные. Змеи продолжали сворачиваться. Таня, отпихнув мальчишек, кинула камнем со всей силы. И вгорячах промахнулась. Змеи пошли в атаку. Но их уже встретил целый град камней. Тонкая змея кинулась в трещину, еле затащив расплюснутый ударом хвост. Толстую, которая подкрадывалась к Тимке, ребята расхлестали камнями. Она ещё извивалась, когда Петька схватил её за хвост и, размахнувшись, шмякнул о скалу. Змея обмякла, как мокрая верёвка.
Отдыхать ребята не стали и, взяв свою поклажу, пересекли лощину и медленно, щурясь от солнца, пошли по дну ущелья вверх.Тимка, лук и стрелы.
Ущелье вывело ребят на горные луга. Трава здесь была темно-зелёная и свежая, как будто только что обрызганная тёплым дождиком. По всему лугу, как обгоревшие немецкие танки, лежали чёрные глыбы гранита. Небольшие скалы на северной стороне утонули в мелком щебне и местами заросли тяжёлым мхом. Тимка сказал, что возле этих скал обязательно будет ручеёк. Прошли туда, но ручейка не оказалось. Он высох, наверное, ещё ранней весной. Там, где он протекал, лежали теперь плоские тёплые камни, да покачивались огромные седые уши лопухов. Ребята насобирали сухих веток, коряжин и принесли все к гранитной глыбе.
— Попить бы маленько, — плаксиво сказал Шурка.
— Разводите костёр, а я воды добуду, напьёмся вдоволь.
Тимкаработал быстро — наполненный котелок принёс к костру:
— Пейте понемногу.
— Тимка, а от такой воды с нами ничего не случится, животы не заболят?
— Не бойся, Таня, она ещё пользительнее. Такой водой бабка Носониха нутренности лечит. — Тимка сам отхлебнул несколько глотков и поставил котелок на огонь.
— Варенье вам сготовлю.
— Из чего, Тимка?
— Сами увидите из чего, пойдём со мной, Петька.
Они сходили к высохшему ручью, навырывали лопухов, принесли к костру и стали обрабатывать. Листья отбросили, а корневища искрошили мелко, как табак, и сложили в котелок. Закипевшая вскоре вода превратилась в густой кисель. Тимка сел совсем рядом с костром и терпеливо помешивал варево.
С той стороны хребта закатилось солнце, потому сразу сделалось темно. Снизу потянуло прохладой. Петька запихал в костёр белый обломок дерева, сухого, как порох. Этот обломок, принесённый откуда-то ручьём и обкатанный на камнях, походил на согнутую спину человека.
От большого огня варево в котелке запыхтело, словно гречневая каша. Тимка почерпнул с самого дна, попробовал:
— Вкусно, — снял котелок, поставил на камень, вытащил из мешка ложки: — Ешьте.
Сладкое повидло с лёгкой кислинкой понравилось всем. Шурка стал торопиться. Он зачерпывал полную ложку и, обжигаясь, глотал, как лягушонок. От старания на лбу у него выступил пот.
— Ты не жадничай, Шурка, всем хватит. Сытное, с него пить захочется.
— Ничего, напиться-то я всегда успею. Петька, Тимка и Таня, посмотрев на Шурку, засмеялись. Потом они ходили за водой. Полный котелок поставили возле глыбы, чтобы ночью нечаянно не опрокинуть. Сразу за ним насторожили капкан. Сверху его прикрыли листьями лопуха. Сами легли на телогрейку головами к чёрной глыбе и смотрели на мигающие звезды.
Петька вдруг сел и стал обшаривать свои карманы. Вытащил красный шёлковый галстук, положил его на камень. Этот галстук год назад привёз с фронта Танин брат. Галстук был у него однажды на танке вместо флага, когда они входили в освобождённый от гитлеровцев город Торопец.
— Ты что, Петька, ищешь?
— Ничего я, Таня, не ищу. Давайте все подозрительное спрячем здесь.
— Зачем, Петька?
— На всякий случай, если кого повстречаем.
Шурка подскочил, как мячик:
— Страшное чего-нибудь приметили, да?
— Чего орёшь! — набросился на него Тимка, — вытряхивай карманы! Сказали же, на всякий случай. Обратно будем ворачиваться, возьмём.
Таня положила на камень коробочку из-под вазелина, там была последняя фотография родителей и телеграмма, вернее, ленточки с телеграммы, на которых были страшные слова: «Погиб в бою смертью храбрых» и подпись — «экипаж танка».
Шурка положил гильзу от автомата, солдатскую пуговицу и красную бумажку — тридцать рублей.
— Больше у тебя ничего нет?
— Ничего.
У Тимки было только одно письмо, которое перед гибелью написал ему отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23