Поэтому пора заканчивать, да?
— Может быть.
— Ах, Джейд! Не надо было мне всего этого рассказывать! Ты еще ребенок, а с другой стороны, сама в последнее время много пережила — смерть Вики, горечь утраты… По-моему, сейчас мы стали с тобой гораздо ближе.
— Да, мама.
— Ты хорошая девочка. А что у тебя в письме?
Я неохотно его распечатываю. К школе оно не относится. Хуже. В глаза бросается слово СЛЕДСТВИЕ.
— Джейд? — спрашивает мама, облокотившись мне на плечо. — О боже! Что это? Тебя просят дать показания!
— Я не хочу, мама. Это необязательно, да?
— Ну конечно нет, милая. Зачем? Только бередить рану. Нет, мы скажем: ты не очень хорошо себя чувствуешь, например живот болит… Не переживай!
Легко сказать!
— Нет, переживай, переживай! Нельзя пропустить следствие! — возмущается Вики. — Что с тобой, Джейд?
Подруга хватает меня за плечи. Не чувствую прикосновения ее рук, но внутри все дрожит. Пытаюсь ее изолировать, но сил сегодня не хватает.
Нужно поговорить об этом с миссис Уэйнрайт, но до пятницы я ее не увижу. Избегаю Сэма и Мадлен, потому что Вики ужасно на меня сердится и я боюсь их обидеть.
Не выхожу погулять во время большой перемены, не иду на обед. Прячусь в темном коридоре. Сижу, сгорбившись, на скамейке под вешалкой и накрывшись с головой длинным халатом для лабораторных работ. Кажется, удалось скрыться от чужих глаз, но меня замечает миссис Кембридж, когда идет в учительскую:
— Джейд?
Сейчас начнет ругаться — нам не разрешают торчать в раздевалке во время перемены, но она совсем не сердится и, отодвинув полу халата, садится рядом на скамейку.
— Бедняжка! Тебе сегодня очень грустно?
Я киваю.
— Миссис Уэйнрайт говорит, ты молодец. У тебя с ней хорошие отношения?
— Да, она добрая. Мне бы очень хотелось с ней сегодня встретиться.
— По-моему, она работает в другом месте, но, может быть, ты позвонишь ей вечером?
— Не хочу говорить при маме. Вы же ее знаете…
Миссис Кембридж кивает, и от смущения мы боимся взглянуть друг на друга.
— Извините, что мама с папой… — Мне трудно подобрать нужные слова.
— Не волнуйся, Джейд, все нормально, правда.
Она очень хорошо ко мне относится, и я решаюсь спросить:
— Миссис Кембридж, мне прислали письмо по поводу следствия по делу Вики. Попросили прийти и дать показания, а я не хочу. Мама говорит, необязательно туда ходить. Это правда?
Миссис Кембридж глубоко вздыхает:
— Мне кажется, тебе надо пойти, Джейд.
— А нельзя сказаться больной?
— Ты им нужна, Джейд. Уверена, все будет нормально. Они отнесутся к тебе по-доброму. Не думаю, что устроят перекрестный допрос. Попросят тебя своими словами рассказать, как это произошло.
— Именно этого я и боюсь. Ничего не помню! Пытаюсь восстановить события, но в голове путаница. Стоит подумать о том дне, как меня начинает бить дрожь.
— Они поймут. Мама пойдет с тобой. Если не сможет уйти с работы, попросим миссис Уэйнрайт, или я найду себе замену…
Мне хочется ее обнять! До чего же она добрая! Но Вики крутится за спиной… Нельзя ей позволять хулиганить!
Выдавливаю из себя слова благодарности и убегаю. Без формы и кроссовок несусь на спортивную площадку. Ступням жарко в школьных туфлях, кофта тесна в рукавах, но я мчусь дальше. Делаю все неправильно, но, как ни странно, становится легче. Не нужно думать ни о руках, ни о положении головы. Ног под собой не чую, словно парю. Победа! Не буду ни с кем ее делить! Я научилась бегать!
— Чушь! Прежде всего это была моя идея! Ты не умеешь бегать. Посмотри на меня!
Вики несется в тридцати сантиметрах от земли и презрительно на меня поглядывает.
— Ты только посмотри на себя! Красная как рак! Фу! Потная! В классе от тебя будет пахнуть, и никто не захочет сидеть с тобой рядом — ни Зефирина Мадлен, ни Толстый Сэм, — насмехается Вики.
— Почему ты всегда злишься? Мы же считаемся подругами!
— Ты еще смеешь называть себя подругой?!
— Что ты имеешь в виду? — замираю я.
— Неужто не помнишь? — спрашивает Вики, кружась у меня над головой.
Зажмуриваюсь, но она стоит перед глазами. Затыкаю уши, но слышу ее голос. Бегай сколько душе угодно — от Вики не скроешься.
Не могу сегодня оставаться в школе. Говорю, что болит голова, — это правда, и меня отпускают домой. Надеюсь, папа будет спать, но он сидит в кухне в трусах и халате и обводит кружком объявления о найме на работу.
— Смотрю, какие есть вакансии, — объясняет он. — От работы в ночную смену последнее здоровье растеряешь. Голова становится чугунной, и отношения с мамой не улучшаются.
Не хочу разговаривать на эту тему, мне бы сейчас запереться в своей комнате и лечь в кровать, но он хлопочет вокруг меня, заставляет согнуть шею, проверяет, нет ли на руках сыпи.
— Папа, ради бога, оставь меня в покое. У меня просто болит голова.
— Да, да… Я только хотел удостовериться. Садись, сейчас дам тебе чаю. Где у мамы аспирин?
Спорить с ним — себе дороже. Плюхаюсь на стул. На столе — посуда, оставшаяся после завтрака. В мисках — недоеденный йогурт. От одного вида беспорядка меня начинает тошнить. Иду и выбрасываю остатки еды в мусорное ведро. Вдруг среди огрызков от яблок и спитых чайных пакетиков вижу скомканный конверт с письмом о следствии по делу Вики. Наверное, мама его выбросила.
— Что это? — спрашивает папа.
— Ничего особенного, — отвечаю я. — Повестка в суд.
— Я думал, следствие проводят сразу после случившегося.
— Дело отложили. Они только что начали.
— Тебя вызывают?
— Мама говорит, идти необязательно, но миссис Кембридж из школы сказала, у меня нет выбора.
— Она права, Джейд. Нужно пойти. Не волнуйся, я буду с тобой.
Не хочу, чтобы он шел со мной, и нет никакого желания идти с мамой. Родители без конца ссорятся по этому поводу, но в назначенный день оба стоят принаряженные, как на похороны Вики, и готовы меня сопровождать.
Чувствую себя отвратительно, потому что почти не спала. Пытаюсь сообразить, что нужно сказать, но в голове пусто — только ужасающая тишина и крик Вики.
Крик не смолкает. Трясу головой и потираю уши.
— У тебя болят уши, Джейд? Ты ужасно выглядишь. Следствие до добра не доведет — только душу разбередит. Зачем ты уговорил ее пойти? — спрашивает мама, испепеляя папу взглядом.
— Нельзя отлынивать, а тебя могли привлечь к ответственности за уничтожение письма. Типичный поступок! Никогда не хочешь посмотреть правде в глаза!
— Это ты зарываешь голову в песок! — резко отвечает мама.
Я оторопело смотрю на обоих. Они ссорятся не только из-за следствия.
— Мама, папа…
Родители вспоминают про меня и как по команде берут за руки — мама за левую, а папа за правую.
— Постарайся не волноваться, Джейд, — успокаивает мама.
— Я с тобой, детка.
Мы не держались за руки с тех пор, как я была маленькой. Замираем, словно скованные, потом начинаем ерзать и отпускаем друг друга. Они идут рядом со мной по дороге мимо школы, где на тротуаре лежат пожухшие букеты Вики.
Я много раз проходила мимо старых зданий, но не знала, что в них находится. Поднимаемся по ступенькам. Мама с папой испуганно озираются по сторонам. Служащий с вышитыми на пиджаке коронами записывает мою фамилию и просит подождать в приемной.
Родители Вики уже там. Оба сильно изменились — похудели и загорели, но у них больной вид. У мистера Уотерса пропал живот и исчезли пухлые щеки. Миссис Уотерс тщательно загримирована. Несмотря на стильную стрижку, она сильно постарела, почти как бабушка Вики.
Не знаю, что сказать. Все молчат. В конце концов папа Вики нам кивает, и мой папа вежливо спрашивает, как дела, что совершенно не к месту. Мистер Уотерс отвечает: «Спасибо, хорошо», — что тоже глупо. Мама тихо бормочет по поводу того, какое это испытание для всех нас. Мама Вики молчит. Она уставилась на меня, и я чувствую себя виноватой. Хочу ей сказать, что в гибели Вики нет моей вины.
Но я ошибаюсь.
В комнату быстро входит бледный мужчина средних лет в тщательно отутюженном костюме и черном галстуке. При виде мистера и миссис Уотерс он меняется в лице. Наверное, это водитель. Мне он казался гораздо выше. Садится в противоположном конце комнаты — подальше от родителей Вики — и не знает, что делать с руками, лишь сгибает и разгибает пальцы. Я представляю, как они сжимают руль. Если бы он смог вовремя свернуть…
Водитель не виноват — он ехал очень медленно. Вики неожиданно выбежала на дорогу прямо перед его машиной. Он не смог ничего сделать и нажал на тормоз. Помню ужасный скрип, а потом Вики вскрикнула…
— Джейд, — спрашивает мама, — у тебя голова кружится? Опусти ее вниз.
Мама пытается меня согнуть. Я смущаюсь и вырываюсь у нее из рук:
— Все нормально… Не надо!
— Ты побледнела как полотно. Нужно попить водички.
Папа вскакивает со стула и бежит к автомату по продаже напитков:
— Хочешь кока-колы?
Потягиваю напиток из банки. Кола стекает по подбородку и капает на белую блузку.
— Джейд! Можно поаккуратней? — шипит мама и вытирает пятно носовым платком.
Мне неловко. Понимаю, мама с папой стараются меня поддержать, но неприлично ухаживать за мной на глазах у родителей Вики, потому что у тех больше нет дочери, о которой нужно заботиться.
Комната наполняется людьми. Входит женщина. Она вызывала «скорую помощь». Остальных свидетелей я не знаю.
— Может быть, тебя не попросят давать показания, — шепчет мама. — Вон сколько людей пришло. Ты все равно не помнишь, что тогда случилось.
В полдень вызывают меня.
— О господи! — вздыхает мама. — Удачи тебе, детка!
Она снова трет пятно на блузке.
— Все будет хорошо, Джейд, — говорит папа, сжав мне руку.
У него холодная, но потная ладонь. Не знаю, жарко мне сейчас или холодно. Не чувствую своего тела. Мне кажется, я парю в воздухе рядом с Вики.
— Сегодня у нас особенный день, правда, Джейд? — восклицает она. — Пора совершить путешествие по дороге памяти.
Меня приводят в большую комнату. За кафедрой сидит мужчина. Рядом с ним — полицейский и стенографистка. Кто-то просит говорить только правду.
Мой голос похож на мышиный писк.
— Итак, Джейд, расскажи нам, что произошло четырнадцатого числа в полдень, когда вы с Викторией вышли из школы.
Он выжидающе на меня смотрит. Я сглатываю, открываю рот, но теряю дар речи.
— Не волнуйся, Джейд. Не торопись. Расскажи своими словами.
У меня их нет. Слышу только крик Вики.
— Вики закричала, когда ее сбила машина, — шепчу я.
— Да, да. А что было до этого? Вспомни, что произошло до несчастного случая.
— Я… я не знаю… Мы выходили из школы и шли по тротуару, и вдруг появилась машина, и Вики закричала…
— А что было до этого? — настаивает он. — Ты сказала, вы шли по тротуару?
Вдруг я вижу нас обеих, Вики и Джейд. Мы идем под руку, как всегда. Нет, не под руку.
— Мы ссорились, — говорю я.
Вижу, как Вики ударяет меня портфелем по бедру и чувствую сильную боль. Мне становится плохо.
«Ну, почему ты не отошла в сторону, Джейд?» — спрашивает Вики, потирая мне бедро.
«Отстань! — Я шлепаю ее по рукам. — Как же, стукнула меня портфелем, а я еще и виновата!»
«Да я сейчас тебе снова портфелем заеду, но уже по голове! Слышала бы ты себя!» — смеется Вики.
Но мне не до смеха, даже когда Вики корчит смешную рожицу, закатывает глаза и высовывает острый язык.
«Пора повзрослеть, Вики!»
«Еще чего не хватало!»
Устав дразниться, она вздрагивает и снова берет меня под руку, но я еще не готова к перемирию.
«Убирайся! — вырываю я руку. — Иногда ты становишься невыносимой!»
«Да хватит тебе дуться! Ты же знаешь, что меня любишь», — говорит Вики, повиснув на мне.
«На этот раз не будет по-твоему! Катись отсюда!» — говорю я и толкаю ее.
Вики слегка пошатывается, как будто от удивления. Потом ухмыляется — хочет показать, что ей все равно.
«Ладно», — говорит она и выскакивает на дорогу, не оглянувшись по сторонам…
И тут раздается крик.
Я ее убила.
Помирись мы тогда — так бы и шли под руку по тротуару… Машина проехала бы мимо, и жизнь продолжалась бы…
Она прекратилась, когда Вики вскрикнула.
Я и сейчас слышу ее крик. Он становится все громче. Звенит в голове, вырывается из горла.
Ко мне подбегают, и я выскакиваю из комнаты. Кто-то пытается удержать, но я вырываюсь. Несусь по коридору к двери и оказываюсь на улице. Бегу, бегу, бегу…
Вики летит рядом. Не знаю, куда меня тянет — к ней или от нее. Ничего не знаю. В голове пустота. И правда.
Я вспомнила.
Я во всем виновата.
Бегу по дороге. Кто-то мчится следом и зовет меня, но я не могу остановиться. Несусь по городу к школе, оставляя позади ворота, поскальзываюсь о цветы, разбрасываю ногой игрушки и слышу шум машины. Выскакиваю на дорогу…
Скрип тормозов, крик, мой крик…
Вдруг чьи-то руки оттаскивают меня в сторону, впившись в плечи и ухватившись за одежду. Поворачиваюсь. Это Вики.
Водитель машины грубо на меня кричит и проезжает мимо.
— Ух! Вот это ругается! — восхищается Вики и хохочет.
— Ты меня спасла, а я тебя не смогла. Я во всем виновата. Это я тебя оттолкнула.
— Ты меня действительно отпихнула, но не толкала под машину. Ты же знаешь — я сама выбежала на дорогу. Ты не виновата. Это моя вина. Мне не повезло — я попала под машину. А тебе повезло, и машина проехала мимо. Вот и все. Подумаешь!
— Ах, Вики, я тебя люблю!
— И я тоже.
Мы крепко обнимаемся. Чувствую ее тепло, гладкость кожи, шелковые волосы и…
— Что еще?
Вики заглядывает себе через плечо.
— О господи! — смеется она. — Получилось! Я стала Вики-Ангелом.
Мы долго стоим, обнявшись. Когда ко мне подбегают мама с папой, Вики устремляется ввысь. Она хлопает белоснежными, как лебединый пух, крыльями, в последний раз машет на прощание рукой и улетает.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14