— Да ну тебя к черту, это же происходило в Европе, а туда ни те, ни другие… — Текс осекся и уставился на Реда. — Ты хочешь сказать, что…
— А внизу листка, по словам Сары, было примечание: «Попробовать ортогональный факторный анализ». — Ред сделал паузу и обвел взглядом собравшихся. — Каждый пункт в перечне на этом листке был пронумерован цифрами «1», «2» и «3».
— Задави тебя Господь на мотоцикле, — выговорил Текс, и это прозвучало скорее как молитва, а не ругательство.
— Вот именно, — сказал Ред. — Все мы знаем, что такое номер один и номер два. Это — прежнее Общество и то, что из него сделал Гровнор Вейл. Но, черт меня побери, кто скрывается под номером три?
Сара уже поняла, что имел в виду Ред. Она рассмеялась, и все посмотрели на нее.
— Все только об одном и думали, — сказала она. — Из кожи вон лезли, чтобы их великая тайна не вышла наружу. А в это время о ней знал кто-то еще. Это великолепно! Это просто грандиозно!
Уолтер нахмурился.
— Не вижу здесь ничего смешного, мисс. Как будто у нас мало забот: воевать с «ними», отводить глаза Кэму…
Текс попытался его остановить, но Сара расхохоталась снова.
— Не беспокойтесь, Текс. Мне уже все известно о разногласиях между Редом и Кэмом Бетанкуром. Я знаю, что все вы заговорщики внутри тайного общества. — Она обернулась и, увидев в глазах Реда безмолвную просьбу, решила не высказывать собственных сомнений по этому поводу. Можно ли бороться со злом порочными методами? Можно ли это делать, не становясь таким же, как те, против кого ты борешься?
— Это еще не все, — сказал Ред. — Кто-нибудь из вас умеет читать по-французски?
Сара сказала, что знает французский. Ред вынул из кармана рубашки листок бумаги.
— Переведите-ка, что там написано. Это — из квебекского узла сети «Дэйта-Нет».
Сара взглянула на него, потом развернула бумагу. Это была машинная распечатка — копия служебной записки.
— Здесь написано, — сказала она, — что обнаружена цепочка убийств, которой стоит поинтересоваться. Дальше идет список имен и дат. Боже мой, но ведь это похоже на файл Моргана!
Ред кивнул.
— Я узнал имена.
Уолт протянул руку и, взяв у Сары листок, стал его изучать, а Текс и Умник глядели ему через плечо.
Сара взглянула на Реда.
— Квебек?
Уолт поднял голову.
— У нас нет резидентуры в Квебеке, но у них есть.
— В провинции Квебек. В Монреале, — напомнил ему Текс, — а не в городе Квебек.
Уолт пожал плечами.
— Отделение их монреальской резидентуры?
— С каких это пор они ведут дела на французском? — спросил Ред.
— Там это государственный язык. Закон не допускает никаких официальных документов на английском.
— А зачем бы им расследовать убийства, которые они совершили сами? — спросила Сара. — Не спорьте, Уолт. Похоже, мой «червь» подцепил один из файлов номера третьего.
— Я просмотрел всю распечатку Сары насквозь в поисках чужих следов, — пояснил Ред, — которые нельзя было бы приписать ни нам, ни им. Вот это, — он постучал пальцем по листку, — единственное, что я нашел. Написано по-французски, поэтому и бросилось мне в глаза.
Наступило молчание. Все обеспокоенно переглянулись. «О чем они сейчас думают?» — мелькнуло в голове у Сары.
— Сейчас вопрос стоит так, — сказал Ред. — Что нам с этим делать? Надо ли поставить в известность Кэма и остальных? Стоит ли сообщить об этом им ? Либо сначала самим попробовать разнюхать, в чем дело, а потом решать?
— Брат Бетанкур и сам выяснит это довольно скоро, — заметил Текс. — Тот, кому попадется кусок распечатки с этим чужим следом, заметит его и сообщит наверх.
— Вполне возможно, — признал Ред. — Но сейчас все заняты латанием наших собственных дыр. Тот, кто наткнется на след, кто бы он ни был, увидит, что это не наше, и не придаст этому значения.
— В любом случае, — сказал Уолт, — мы должны помалкивать. И выяснить, как это может повлиять на наши планы. Узнать, кто скрывается под номером третьим — друг или враг.
— У меня есть вопрос, — произнес Умник, и все повернулись к нему. — Эта третья организация — мы о них знаем, а знают ли они о нас?
Уолт посмотрел на распечатку и поднял глаза на Сару.
— Уж теперь-то точно знают.
Умник потер нос и осторожно потрогал красовавшийся на нем прыщ.
— Тогда у нас не так уж много времени.

Ред проводил ее обратно до ранчо. Он шел, сунув руки в карманы джинсов. Остальные разошлись поодиночке.
— Пять заговорщиков? — спросила Сара. — Это и есть ваше собственное тайное общество?
Ред разозлился.
— Не болтайте глупостей. У меня в распоряжении по меньшей мере двадцать пять человек. Разумеется, не все они здесь.
— И все же, мне кажется, у вас маловато своих людей, чтобы раскрыть организацию, которая оставалась никому не известной не меньше времени, чем ваша.
— Я не для того создал свою группу, и вы это знаете. Но… — Он пожал плечами. — Конечно, нам надо было предусмотреть и такую возможность. Природа не терпит тайн. То, что узнал один человек, может узнать другой. Кроуфорд был не единственным, кто читал книгу Бэббиджа.
Когда они подошли к домику ранчо, здесь уже царила ночная тишина. Сара остановилась на крыльце и посмотрела на небо. Почему-то всегда получалось так, что при взгляде на звездное небо она прежде всего видела там Большую Медведицу. Она вспомнила, как однажды во время похода, высоко в горах, вот так же смотрела в медленно вращающееся небо и почувствовала — буквально почувствовала, какое невероятное расстояние отсюда до звезд.
Она оперлась на деревянные перила крыльца, ощущая прохладный ночной бриз. Издали доносились смутные ночные звуки, приглушенные окружавшим ранчо еловым лесом. Ред кашлянул. Сара обернулась и вопросительно взглянула на него.
— Вы все равно узнаете об этом завтра, но я решил, что вам лучше услышать это от меня.
— О чем вы?
Ред смущенно переминался с ноги на ногу.
— О вашем доме в Эпплвуде. Кто-то вломился туда и устроил погром. Все переломали, стены расписали баллончиком с краской и подожгли занавески.
А она-то думала, что ничто в этом мире уже не может задеть ее за живое! Бесконечные потрясения обожгли кончики ее нервов, лишили их восприимчивости, притупили ее чувства. Дыхание пронесшейся мимо смерти, потеря друзей, бегство из мира, который она знала и любила… Она изо всех сил зажмурилась, но не смогла удержать слез.
— Что-что? — Как будто что-то могло измениться, если Ред повторит свои слова. — Но почему?
Она знала, почему.
Открыв глаза, она посмотрела на Реда. В глазах у нее все плыло.
— Это они, да?
Он отрицательно покачал головой.
— Нет. Под шумок постарался кто-то из местных. По надписям на стенах можно понять, что погромщики считают вас одной из тех, кто управляет историей.
— Какая нелепость! Это ведь я их разоблачила, вы же знаете!
— Я-то знаю, и вы знаете, но вам известно и то, как информация искажается при передаче.
— Все поломано? — пробормотала она. — И пианино?
— Разбито в щепки. Но поломано не все. Один из наших два раза наведался туда в выходные и забрал, что смог. Что-то в этом роде легко было предвидеть.
— Легко пред… — Она повернулась к нему, стиснув кулаки. — Тогда почему вы это не предотвратили?
— Каким образом? Поставив круглосуточную вооруженную охрану? Мы ничего не могли сделать.
— Будь все проклято, Ред, — воскликнула она, сдерживая слезы. — Я так любила свой дом. Для меня это было лучшее место на земле. Каждую мелочь там я подбирала сама.
— У нас здесь есть пианино. Целая музыкальная комната.
— Не в этом дело, Ред. Там было мое пианино!
Ред переступил с ноги на ногу.
— Простите. Мы сделали, что могли. Пойдемте, — он взял ее за руку и повел в дом. — Я покажу, что мы сумели спасти.
Все еще ошеломленная тем, что услышала, она последовала за ним, злясь на себя, что это так на нее подействовало. «Я-то думала, что теперь мне ничего не страшно». Впрочем, всему есть предел, в том числе потрясениям, которые человек может перенести.
Когда они подошли к двери номера, где жила Сара, она попыталась открыть ее, но никак не могла попасть ключом в замок. Ред отобрал у нее ключ и отпер дверь.
И она шагнула в прошлое. Шагнула и застыла, осматриваясь вокруг и не веря своим глазам. Здесь было все. Вся обстановка ее старого дома. Нет, не пианино, не диван, не портьеры. Но здесь были картины на стенах, и фотографии, и светильники, и даже большое мягкое кресло, где она иногда засыпала за книгой, — все было по-старому. Вот картина, которую она сама написала пятнадцать лет назад, когда подумывала, не заняться ли живописью. Она вспомнила чувство, с каким накладывала мазки на холст. И книги! Конрад и Тревор, Блок и Хайнлайн. Потрепанные, с загнутыми страницами — ее верные друзья. Мелодичный перезвон заставил ее обернуться — там, за дверью, стояли ее старинные дедовские часы. Она вцепилась в них обеими руками, как в давным-давно пропавшего друга, и, глядя на свое отражение в стекле, вспомнила, что видела в нем в прошлый раз. А сзади нее, на кухонном столе, стояла миска Мистера Мяу — она видела в стекле ее отражение.
Это была единственная вещь, которую она не хотела бы снова видеть. На глазах у нее выступили слезы. Она воспользовалась своим любимцем, чтобы тогда, в тот ужасный вечер в горах, отвлечь внимание Крепла. Она швырнула Мяу в кусты, чтобы выиграть доли секунды. Этим она спасла себе жизнь и навсегда лишилась Мистера Мяу.
«Кого я обманываю? — подумала она. — Ведь на самом деле все эти вещи для меня ничего не значат. Я бы никогда не стала лить слезы о доме и мебели. Я плакала о своих радостях и страданиях, которые были в них воплощены. Обо всем, что сделало меня такой, какая я есть. И что я теперь потеряла навсегда». Сара подумала, что видеть эту кошачью миску свыше ее сил.
— А в последний раз там нашли еще кое-что, — сказал Ред, открывая дверь спальни.
И оттуда не спеша вышел Мистер Мяу, по-королевски надменный и самодовольный. Он вспрыгнул на стол и занялся своей миской.
— Мистер Мяу! — Сара бросилась к коту и схватила его на руки. Тот терпеливо сносил ее ласки. — Мяу! Я облазила всю гору, но ты сбежал. Нет, ты не виноват, ты имел на это полное право после того, как я с тобой так обошлась. — Она подняла глаза на Реда. — Где вы его нашли?
— Наши люди обнаружили его в вашем доме. А перед этим три дня прочесывали, как идиоты, гору Фалкон вдоль и поперек. Он вернулся в дом через свою кошачью дверцу, и боже мой, на кого он был похож! И на что была похожа его подстилка! — Ред покачал головой. — Как-то умудрился найти дорогу домой. Я знал, что собаки способны на это, но о котах слышу в первый раз. — Он попятился к двери. — Оставляю вас наедине, вам надо снова познакомиться.
— Ред Мелоун! Стойте, где стоите, негодяй вы этакий! — Ред застыл в дверях под указующим перстом Сары. — Мой дом наверняка был под неусыпным наблюдением. Если никто иной, то уж мои соседи должны были полюбопытствовать, не я ли это вернулась. Тот, кто ходил туда за моими вещами, подвергал себя страшному риску. Особенно если побывал там не один раз. Кто бы то ни был, он редкостный идиот, потому что вся эта ерунда не стоит его дурацкой башки. Кроме Мяу, конечно. — Она погладила кота и услышала в ответ знакомое урчание. — Ради него я готова простить этому человеку все глупости, которые он наделал. — Она посмотрела на Реда. — Вы случайно не знаете, как его зовут?
Ред вспыхнул. Это было самое удивительное зрелище, какое Сара видела. Ярко-красным стало не только его лицо, но и шея, и грудь в вырезе рубашки. Вот почему так легко иметь дело с белыми — их выдает кожа.
— Ну да, так я и думала. Почему вы это сделали, Ред?
Он уставился на ковер под ногами.
— Потому что мы обязаны вам.
— Неубедительно. Попробуйте еще разок.
— Потому что нам казалось, что так будет правильно.
— Уже лучше. У вас еще одна попытка.
— Ладно! Потому что я так захотел! Я сам! У меня были на это причины!
Она взяла Мяу на руки и прижала к груди.
— А теперь скажите, почему вы вздумали сделать такую глупость.
— Потому что мне хотелось хоть раз увидеть, как вы улыбаетесь, пока я еще жив.
Она приоткрыла рот от изумления и перестала гладить кота, который высунул голову у нее из-под мышки поглядеть, что случилось.
— Ред, вы…
— А помимо всего прочего, там оставался мой фургон.

На следующий день Сара решила проехаться верхом в горы. Она направлялась по подземному коридору к лифту, спеша на занятие подготовительной группы, как вдруг ей показалось, что кто-то произнес ее имя. Она остановилась и обернулась, но вокруг никого не было. Нахмурившись, она пошла дальше. Но тут из короткого бокового коридора до нее донеслись приглушенные голоса.
Заинтригованная, она свернула туда и увидела справа дверь. Дверь была закрыта, но рядом с ней Сара разглядела застекленную панель, сквозь которую увидела группу мужчин и женщин, сидящих вокруг широкого стола красного дерева. Среди них она узнала Реда (он единственный сидел не за столом, а примостился на стойке, которая тянулась вдоль дальней стены комнаты) и Джейн Хэч — ту пожилую женщину, которая командовала на ранчо. Остальные были ей незнакомы.
Она отступила назад, прежде чем ее заметили. А потом осторожно наклонилась вперед, к самой двери, и услышала:
— …Пока она не перестанет упираться, как ослица!
— Дайте ей время. Это нелегкое решение. — Голос принадлежал Реду. — Мы ведь хотим, чтобы она отказалась от своего «я». Превратилась в другого человека. Я не знаю, как бы повел себя сам на ее месте.
— И это говорит человек, у которого не меньше дюжины своих «я»! Брат Мелоун…
— Это совсем другое дело, брат Бетанкур. Конечно, у меня есть несколько разных масок, но у меня есть и собственное лицо! Я могу скрываться под чужой маской во время какой-то операции. Но когда операция закончена, я имею возможность стать самим собой. Мы же говорим Саре Бомонт, что она никогда больше не станет Сарой Бомонт. Никогда.
Услышав это, Сара закрыла глаза и опустила голову. В груди ее образовалась какая-то пустота. Словно она потеряла что-то жизненно важное. До сих пор Ред не слишком настаивал, чтобы она решилась принять чужое обличье, но вопрос, оказывается, стоял по-прежнему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81