Я ничего не потеряла оттого, что ушла оттуда. Все это — такая грязь! За экзамены надо платить, за зачеты тоже. Это помимо того, что каждый месяц в деканат вносишь. Знаешь ты, не знаешь — никому не интересно. Препод по истории студенток для отработки на дачу приглашает… Меня, кстати, тоже звал.
— Ах он старый козел!
— Да не то чтобы старый. Некоторым с ним даже понравилось. Но… Однажды я поняла: все это мне не нужно.
— Но почему ты не посоветовалась?
— Я посоветовалась.
«Но не со мной!» — чуть не завопила Полина, однако лишь до боли прикусила губу. Словно расслышав ее немой крик, племянница опять усмехнулась.
— Тебя рядом не было. Как всегда. Ты не беспокойся, я работаю.
— Где?
— У отца, — уклончиво ответила девушка и сделала каменно-непроницаемое лицо. — Я всем довольна. И, пожалуйста, тетя, давай оставим эту тему! Если ты переживаешь из-за денег, что высылала мне на учебу… Я верну их, когда заработаю.
— Да что ты, девочка! Какие деньги! Просто…
Просто все это так неожиданно.
Полина остро чувствовала свою вину перед умершей сестрой из-за того, что упустила племянницу. Позволила той совершить сумасбродный поступок. А как теперь исправить положение дел?
— Я дойду до Веры Гончаровой, — быстро сказала женщина и стремительно вышла из квартиры.
Бывшая одноклассница Полины жила на соседней улице. Приезжая в Старый Бор, женщина обязательно навещала Веру. Однако сейчас Полина не собиралась наносить визит Гончаровой. Она просто-напросто сбегала с поля боя. Тоненькая девочка с гладко зачесанными волосами и холодными осуждающими глазами заставила ее капитулировать. Надо собраться, хорошенько обдумать план и предпринять новую атаку. Работает! У отца! Он, кстати, так и не назвал ей свое последнее место службы. Мямлил что-то невразумительное. На, верное, такая дыра, что и похвастаться стыдно.
Ух! Как она зла на него!
Полина бесцельно кружила по улицам. Присаживалась на скамеечки и снова плелась дальше.
Мысли ее так же бестолково мельтешили, и никак не находились веские аргументы — помощники в новом неизбежном споре с племянницей. В конце концов Полина почувствовала, что бесконечно устала и хочет есть..
Войдя в квартиру, женщина услышала тихие голоса. Быстро прошла в зал. На диване рядом со Светланой сидел высокий костлявый юноша. При появлении Полины он встал. Его глаза смотрели из-за толстых стекол больших очков очень внимательно, неотрывно. «Как под микроскопом изучает», — усмехнулась женщина. Подавив вспыхнувшую неприязнь, протянула:
— О-о-о! У нас гости! Пойдемте чай пить. Я купила медовик. Пахнет изумительно!
— Мы уже пили, — ответил юноша неприятным блеющим голосом. — А вы проходите, угощайтесь.
Полина потеряла дар речи. Распоряжается, как у себя дома! Можно подумать, что гость тут не нескладный юнец, а Полина. Осуждающе качая головой, женщина отправилась на кухню. Быстро поджарила яичницу, заварила чай и с жадностью принялась за еду. Вскоре она поймала себя на том, что чутко прислушивается к вкрадчивому блеющему голосу в соседней комнате. Еда перестала приносить удовольствие. Полина убрала в холодильник нетронутый медовик, торопливо помыла посуду и направилась в зал.
Сиреневые сумерки уже проникли в комнату.
Однако молодые люди сидели, не зажигая света.
Это не понравилось женщине. Хотя у Полины и мысли не возникло, что парень, воспользовавшись полумраком, гладит колено Светланы или мнет ее пальцы в своей некрасивой широкой ладони. Молодые люди сидели на пионерском расстоянии друг от друга. Просто в госте, в его склизком облике, таился какой-то изъян. Полина попыталась и не смогла оформить беспокойное чувство в конкретные слова. Ну просто не такой он, каким должен быть здоровый современный парень, спешащий за «Клинским»!
— Чего в темноте сидите? — Полина зажгла свет и устроилась в кресле. — Надеюсь, не сильно помешаю вашей компании. Давайте знакомиться!
Полина Александровна. Тетя Светы.
— Родион, — кивнул парень. — Мне Света много рассказывала о вас, какая вы энергичная, успешная женщина…
Его вкрадчивый голос лился как ручеек. Вроде говорил парень хорошее, но что-то мешало Полине воспринять добрые слова как комплименты. —Женщина напряглась, пытаясь отыскать в ровной речи остренький выступ. И точно. Тот не замедлил появиться. Полины он, правда, не касался, потому что Родя вернулся к прерванному ее появлением разговору.
— Русский народ отличается редкостным бессердечием. Не то что какие-нибудь добродушные финны или голландцы. Там не пройдут мимо чужого горя. А у нас любимая поговорка — моя хата с краю.
Полина поморщилась.
— Ничем мы не хуже этих варягов. Просто привыкли по-достоевскому каяться на площади, публично. Мне, например, люди часто помогали.
И вы таких не раз встретите.
Впрочем, она не собиралась устраивать дискуссии с этим юным философом. Да и задевать парня при Светлане целью не ставила. Но тот явно стремился поспорить. Блеял, пристально глядя на Полину из-за толстых стекол:
— Сколько у нас женщин, в открытую наплевавших на близких. Счастье, что встречаются люди, которые своими детьми делают чужих по крови.
— Это вы о семейных детских домах, что ли? — лениво поинтересовалась Полина и открыла пачку «LD». — Будете, Родион?
Тот покачал большой головой и укоризненно уставился на сигарету.
— Вот вы сделали Светлане выговор за то, что она бросила институт.
.Полина удивленно посмотрела на племянницу.
Та не спускала глаз с Родиона, вещавшего с видом знающего себе цену мудреца.
— Я не делала ей выговора. Мы просто обсудили ситуацию. Событие-то не рядовое произошло.
Впрочем, это дело семейное, не думаю, что вам интересно.
— Почему же?
— Я всегда считала, что лезть в чужую жизнь, мягко говоря, некрасиво.
— Вот мы и пришли к тому, о чем я говорил вначале. Вот они — черствость и равнодушие!
Глаза Светланы загорелись восхищением, словно очкарик только что не подленько уколол ее тетку, а сказал новое слово в философии, достойное Нобелевской премии.
— Вы отчитали Светочку, совершенно не заботясь о ее чувствах. Даже не подумали поинтересоваться мнением племянницы…
— Это она вам сказала?
— Я сам знаю.
— Вот как?! Наверное, по этой схеме обычно действуют ваши родители, — не удержавшись, съязвила Полина.
Парень густо покраснел, и на его елейном лице мелькнула тень злобы. Светлана вся подалась вперед.
— У Родиона есть только мать, — в голосе девушки слышался упрек.
— Прошу прощения, — смешалась Полина.
— Вам незачем извиняться. Моя мать заменила мне и отца. Это удивительная женщина.
— И прекрасно! Знаете? Не вели бы вы тут дискуссии: кто виноват? что делать? Встали бы, прогулялись, сходили в кино. Такой чудесный вечер пропадает.
— Кино — прошлый век.
— Да? Ладно. Давайте тогда с телевизором пообщаемся. Как раз сериал начинается. Чушь несусветная, но людям нравится…
— Он не работает! — остановил Полину протестующий крик Светланы.
— Какая неприятность! Надо исправить. Завтра я вызову мастера…
— Тетя! Ну не суетись ты. Я сама. Потом. Отдыхай. Ты же в гостях.
— И долго же вы собираетесь здесь гостить? — все с той же поразительной бесцеремонностью поинтересовался Родион.
— Еще дня два. Пойду в спальню, «Большую жизнь» полистаю. Полуцветная газетка, но надо же что-то читать.
Подзаголовок статьи «Любовный многогранник» обещал массу полезных советов и столько же поразительных открытий. Однако фантазии журналиста не увлекали Полину. Неосознанно женщина продолжала прислушиваться к разговору в зале.
И почему-то его монотонное течение тревожило Полину больше, чем если бы из соседней комнаты доносились хихиканье и шум.
Когда гость наконец-то убрался, тетка осторожно спросила племянницу:
— А Володя где?
— — Кто?
— Ну тот; черноглазый мальчик… Вы с ним поссорились?
— Давно, — совершенно равнодушным голосом ответила девушка.
— Жалко. В нем что-то было.., такое…
— Знаешь, он пытался меня трахнуть прямо в своей машине.
Полина слегка покраснела. Ее шокировала откровенность племянницы. А ясные глаза девушки словно говорили: ты же сама лезла в мою жизнь. — — Тетя, а почему ты не завела ребенка? — неожиданно спросила Светлана.
Полина покраснела еще сильнее и ненатурально хохотнула.
— Ну, ты же знаешь, дорогая, что у меня нет мужа.
Светлана нетерпеливо передернула плечами.
— По-моему, тебя всегда мало интересовало, что скажут люди.
— Дело не в этом… Хотя и в этом… Но несколько в ином плане, чем ты понимаешь. Просто я считала, что у моего ребенка должно быть все, чтобы он не чувствовал свою ущербность.
Женщина понимала, что говорит не то. С языка сыпалась словесная шелуха.
— Все это очень сложно, — закончила Полина обычной отговоркой взрослых. — И потом… У меня ведь есть ты.
По лицу Светланы снова прозмеилась усмешка.
Ничего не сказав, девушка ушла к себе.
Беспокойно ворочаясь с боку на бок, Полина с горечью констатировала: визит не удался. Она, глупая, мечтала отдохнуть в обществе любимой племянницы, но что-то разладилось в их отношениях.
«Это болезни роста, — уговаривала себя Полина. — У девочки обычные юношеские метания». Однако беспощадный внутренний голос нашептывал:
«Светлана совсем не рада тебе. Только и ждет, когда ты уберешься».
Полина резко повернулась. Ей захотелось закурить, но она боялась, что сигаретный дым помешает племяннице. Теперь надо что-то снова решать с институтом. Нужно находить деньги и надежных людей, которым их отдать. Ну почему?.. Почему негодяйка не посоветовалась с ней?
Утром Светлана опять исчезла из дома. Перед уходом позавтракала только салатиком из капусты и моркови, заправленным растительным маслом.
Что за еда для восемнадцатилетней девушки! На бурные возражения тетки против такого меню Светлана улыбнулась своей загадочной улыбкой и сказала:
— Ножом и вилкой мы роем себе могилу.
Полина рассмеялась. — — Света, где ты набралась подобных глупостей? Поверь мне: их выдумали хронические гастритики и…
Слово «импотенты» чуть не сорвалось с ее языка, но женщина вовремя остановилась. «Ты не в обществе подруг, которым за тридцать», — мысленно упрекнула она себя, а вслух произнесла:
— Я за тебя еще возьмусь.
Обе прекрасно понимали, что это только слова.
В одиночестве Полина занялась уборкой. У женщины руки чесались переставить Мебель. Кресла надо разъединить. Столик поставить наискосок.
Комната сразу станет уютнее. Телевизор тоже не на своем месте. Видеомагнитофон… Где он, кстати?
Полина растерянно огляделась по сторонам. Странно. Ни «домашнего кинотеатра», ни стопки кассет на привычном месте нет. Может, видик тоже сломался и находится в ремонте? И магнитофон куда-то делся.
В задумчивости Полина открыла шифоньер и обнаружила новую пропажу. Исчезли вещи покойной сестры. То есть не все: простенькие трикотажные платьица по-прежнему высились аккуратной стопочкой. А вот совсем новая нутриевая шуба, шапки из норки и чернобурки улетучились. Дубленки Николая тоже нету. И пуховика его не видно.
«Обокрали!» — пронеслось в голове у Полины. Наверное, воры заодно умыкнули и деньги, которые она высылала племяннице на учебу. Поэтому бедная девочка так переживает и нервничает. И зря.
Она не станет мучить ее глупыми, бесполезными вопросами. А вот дверь в квартиру надо поставить другую или хотя бы поменять замок. Нужно внушить этой бестолочи Николаю. Сам-то он не в состоянии додуматься до простых вещей.
Полина в раздражении поправила свисающую с полки брючину, и из-под нее высунулся угол листа. Женщина дернула за него и вытащила бумажку с отпечатанным текстом. Наверное, реклама какого-нибудь магазина или… Она рассеянно взглянула на заголовок: «Придите и обретите свет!» Гадость какая! Хоть бы смотрел, что в дом приносит. Полина со злостью смяла бумажку и бросила в мусор.
Приподняла брюки и с удивлением обнаружила целую стопу таких прокламаций. Руки сами потянулись отправить воззвания в мусорное ведро. Но Полина не решилась так уж бесцеремонно хозяйничать в не совсем своем доме. «Придется подождать Светлану», — с сожалением вздохнула она, закрывая шифоньер.
Закончив гонять пыль, женщина отправилась в булочную. Возвращаясь обратно, Полина увидела припаркованный у подъезда дома серебристый «Мерседес». Рядом с ним стоял крепкий темноволосый парень. Он размахивал руками и кричал на… Да! На ее Светлану! А ведь племянница утверждала, что у них все закончилось после того…
Парень тем временем вцепился в плечи девушки и принялся с ожесточением трясти ее.
— Ты совсем с ума сошла! Подумай, что будет дальше. А если тебе прикажут спать со всем городом? Трахаться будешь? А если убить?
Полина покосилась на серебристую машину.
Кажется, именно в ней он собирался заняться любовью со Светой. Никаких тебе романтических ухищрений. Обычное неприкрытое оправление физиологической нужды.
— Потише, потише, молодой человек! Вы ведь не с куклой имеете дело и не со своей женой, — вмешалась Полина.
Парень отпустил Светлану и обернулся. Его лицо сделалось злым, словно он увидел не интересную молодую женщину, а своего злейшего врага.
— А-а-а. Явилась любящая тетя. Не прошло и года, как нарисовалась!
Полина слегка покраснела. Интересное дело!
Почему в последнее время ей приходится постоянно перед кем-то оправдываться? Даже этот засранец считает себя вправе делать ей выговоры.
— Вы, по-моему, Владимир, несколько забываетесь. Наверное, горячительного перебрали.
Парень рассвирепел:
— Выпил я или, нет — это мое дело. Лучше бы за Светкой следили. Бросили девчонку…
— Заткнись! — крикнула девушка, и Полину поразило, сколько искренней ненависти прозвучало в голосе племянницы. — Не смей втягивать ее!
— Да пошла ты, — огрызнулся парень. — Я давно жажду встретиться с вами…
— Тетя, пойдем, — бросилась Светлана к Полине. — Он пьяный. Совсем себя не контролирует.
Но женщина не двигалась с места.
— И по какому же поводу?
Голос ее звучал удивительно ровно, но сердце колотилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29